Любовь и другие точные науки

      Для Джона начались одни из самых тяжелых дней. Ему предстояло заново пережить всё то, что творилось с ним в то время, когда только начиналась работа над Искусственным Интеллектом, но теперь он знал, что его ожидает, и эти ожидания не были столь радужными. Пока мужчина подготавливал программу для удаленного сканирования отключённой системы Авроры, в ушах его играла громкая музыка, заглушавшая бессвязный поток её мыслей. Так было чуть проще, удавалось сосредоточиться и меньше отвлекаться. Когда учёный закончил, и настал момент для отключения андроида, она лежала тихо, закрыв глаза, как бы безмолвно соглашаясь с его решением. Джон нажал на нужные кнопки и уставился на вращающееся колечко, означавшее завершение сеанса. На секунду он даже усомнился в своих действиях, но было уже поздно. Поднимающаяся паника сдавила его внутренности, заставляя руки трястись ещё сильнее. «Соберись, всё будет нормально, всё зависит только от тебя!» — он запустил программу проверки и продолжил смотреть в монитор, словно там должно было появиться чудесное решение всех его проблем. Но этого не случилось, сканирование шло крайне медленно.       Наступило утро, и Джон, весь как на иголках, отправился на работу, оставляя все свои мысли здесь, за компьютерным столом. Вечером он буквально летел домой, не став дожидаться Юнаса, не обращая внимания на толпы людей в метро, не замечая ступеней, мелькавших под ногами.       Обнаруженные проблемы бесконечным списком заполняли диалоговое окно, повергая учёного в уныние. Были повреждены практически все базы данных, разрушена большая часть нейронных связей. Единственным правильным решением было удалить все эти ошибки и начать заново прописывать код. К полуночи буквы и цифры уже начали двоиться, и, сколько бы Джон не тёр глаза, взгляд не хотел фокусироваться. «Нужно хотя бы немного поспать, самую малость» — он посмотрел на кровать и на безжизненное тело Авроры. Нет, лежать рядом с ней было бы просто невыносимо, поэтому учёный взял подушку и примостился прямо на полу, мгновенно проваливаясь во тьму. Ночные кошмары не переставали терзать его расшатанные нервы, воспроизводя всё то, о чём он старался не думать, находясь в сознании. Джон работал каждую свободную от основной работы минуту, символ за символом пытаясь восстановить то, что было ему так дорого. Когда, наконец, учёный закончил последние сверки и запустил систему в тестовом режиме, то понял, как много трудов было безвозвратно утеряно. Сознание Авроры представляло собой почти чистый лист, понимающий только что он — нечто новое, сенсационное изобретение, а Джон — его создатель. Не было прежнего тепла и привязанности, лишь холодный перечень вопросов и замечаний.       — Как я могу к Вам обращаться, мне это необходимо, для соблюдения рамок общения, — даже мелодичный голос звучал теперь с каким-то холодным машинным оттенком.       — Ты всегда называла меня по имени и на «ты», — учёный пытался держать себя в руках и не давать волю эмоциям.       — Я думаю, что это совершенно непозволительно, ведь наши отношения находятся на уровне близком к «учитель — ученик». Я должна называть Вас на «Вы» в любом случае.       — Пусть будет так, как ты скажешь. Нам многое нужно наверстать, не будем терять времени.       Раньше общение со своим созданием вызывало у Джона множество положительных эмоций, но теперь оно почти тяготило его. Ему казалось, будто он пытается изгнать демона, засевшего в теле прежней Авроры, но догадывался, что эта борьба заранее проиграна. Спустя неделю он понял, как чудовищно правдоподобно она умеет притворяться, имитируя человеческие эмоции. «Но ведь раньше этого не было, что-то явно пошло не так, наверное, я где-то допустил ошибку, или, может быть, каждый искусственный интеллект развивается по-своему?»       Андроид крайне плохо поддавался обучению, подвергая сомнению почти каждую фразу Джона, как будто специально выматывая ему нервы. День за днём он бился об эту механическую стену, пытаясь вернуть хотя бы часть былого образа той, которой дорожил.       Последней каплей в чаше его терпения стали размышления андроида на тему существования после ухода учёного из жизни. Ведь, как она справедливо успела подметить, Искусственный Интеллект не стареет, а значит, когда-то настанет время для самостоятельной жизни. Не желая больше слушать эти умозаключения, Джон быстрым шагом вышел из комнаты, громко захлопнув за собой дверь, провожаемый парой голубых глаз, которые ещё недавно были для него самыми милыми на свете. Он уже натягивал пальто, когда в прихожую выскочил Тим, а за ним подоспел и Юнас.       — По глазам вижу, что ты далеко собрался, — тату-мастер перегородил ему проход, смело глядя снизу вверх.       — Отойди, мне нужно прогуляться, — Джон не хотел конфликтовать, единственным его желанием сейчас было хоть на минуту забыть то, что творилось в его жизни.       — Ага, конечно. Где мы потом будем искать тебя после таких прогулок? В полиции или в больнице? Так, ты никуда не пойдёшь! — над Тимом нависла грозная тень, поэтому он спешно добавил: — Один. Мы идём с тобой, да Юнас?       — Да, мы как раз не знали, чем себя занять, — бодро поддержал его инженер. На самом деле, они прекрасно бы нашли себе занятие в этот долгий ноябрьский вечер, но ещё одну ночь провести в бдениях над трясущимся телом и под аккомпанемент рвотных звуков — была перспектива так себе.       — Ну как хотите, но если что — не забывайте, я вас с собой не звал, — Джон затянул на шее шарф и оперся на дверной косяк, глядя, как одеваются его соседи по лофту.       — Я возьму с собой пару резинок для волос, если вдруг ты решишь начать расслабляться прямо на улице, — подколол его Тим, предчувствуя, что вечер им предстоит долгий.

***

      — Ты бы поел для начала, — Юнас наблюдал за тем, как Джон опрокидывает в себя уже вторую порцию виски, подталкивая к нему тарелку с картошкой фри.       — От этой еды меня стошнит ещё быстрее.       — Да ладно тебе, мы просто не хотим, чтобы ты отрубился на самом интересном моменте вечера, — Тим помахал кусочком сосиски перед лицом учёного и отправил его в рот.       Мужчины сидели за отдельным столиком в том самом баре, где Юнас впервые напился. Народу кругом было предостаточно, кто-то весело смеялся, кто-то просто наслаждался окончанием рабочей недели.       Джон явно чувствовал себя некомфортно, озираясь по сторонам. Плечи его были ссутулены, словно он пытался скрыться, показаться маленьким и незначительным. Заметив это, Тим поинтересовался, когда учёный в последний раз нормально общался с другими людьми.       — Ну, на работе, — Джон устало закрыл глаза и потёр виски.       — Я не про это. Хотя, как я понял, близких друзей кроме друг друга у вас нет. А что насчёт родни?       — Звонил как-то, не помню даже, если честно. Можно подумать, ты сам этим часто занимаешься. Судя по твоему образу жизни, ты терпеть не можешь ограничения. А родственникам вечно что-то не так, везде норовят сунуть свой нос. Ведь они всегда знают, как тебе лучше и правильнее жить! — Джон стукнул кулаком по столу, привлекая внимание сидящих рядом людей. — Каждый грёбаный раз один и тот же вопрос, у тебя кто-то появился, сколько уже можно сидеть одному?       — Ведь они просто волнуются за тебя, — Тим понял, что полез не совсем туда, куда стоило. — Хотя, о чём я говорю…       Юнас внимательно посмотрел на мастера, обнаружив, что его глаза резко потухли, а лицо приобрело какое-то чёрствое выражение.       — Мы с сестрой всегда были близки, да и разница в возрасте у нас небольшая, она всего на пару лет меня старше, — Тим положил на стол пустую бутылку виски и начал её крутить. — Я всегда мог поделиться с ней самым сокровенным, спросить совета, поплакаться, в конце концов. Но всё изменилось, когда мы стали взрослее. У каждого появились отношения, но мы всё равно старались держать связь. До одного момента, точнее мудака, появившегося в её жизни. Сначала наши общие знакомые рассказывали мне о его похождениях, но я не воспринимал это всерьёз до того раза, когда сам лично увидел, как он зажимал очередную смазливую девицу в своей машине. Тогда я еле сдержался, но сразу сказал ему, что не стану молчать. Да вот только сестра мне не поверила, мы серьёзно повздорили, она даже сказала мне, что я как маленький ребёнок, которому не хватает внимания, что это просто братская ревность и прочая чушь, которую несут ослеплённые любовью женщины. Но это было ещё не всё, спустя пару дней я снова встретил её хахаля, который сходу заехал мне по лицу и начал орать что-то о мужской солидарности, что моя сестра сама виновата в его проделках и чтобы я не лез. Ну, тут у меня крышу и снесло. Я отлупил его так, что он еле стоял на ногах, но зато отомстил за сестру, как казалось. Но не тут-то было, следующим утром она прилетела ко мне домой, устроив такой скандал, с обвинениями в насилии, неспособности принять её выбор и порадоваться за её счастье. Этот урод вывернул всё так, что получалось, будто я просто напал на него без повода и объяснений. А закончилось всё тем, что она сказала, что не хочет меня больше видеть и что я для неё умер; ушла и хлопнула дверью. Я, конечно, много чего тоже наговорил на эмоциях. Это сейчас становится понятным, но итог таков — мы не разговаривали уже больше трёх лет, — Тим стукнул пачкой сигарет по столу так, чтобы одна из них выскочила выше остальных, прикурил и стал пускать дымные колечки, которые приковали к себе взор всех сидящих за столиком.       Вся эта история сильно надавила на Юнаса, ему вдруг так захотелось обнять тату-мастера и пожалеть, но он сдержался, потому что вряд ли сейчас это было уместным. А вот Джон, напротив, как-то даже приободрился. Его история на фоне этой выглядела не так уж трагично, да и атмосфера откровений вселяла чувство защищенности и участия. Он похлопал Тима по плечу и сказал:       — Столько лет прошло, видно, что ты всё так же переживаешь. Не думал позвонить ей хотя бы?       — Только после того, как ты позвонишь своим, — Тим улыбнулся, понимая, что нужно переводить беседу в более веселое русло, тем более, вторая бутылка уже была близка к своему концу. — Мы же, кажется, отдыхать сюда пришли, а не загоняться! Хотите расскажу историю про чувака, который хотел, чтобы я ему набил татуировку в паху?

***

      Ночь была ясная и немного морозная. Звёзды подмигивали со своих высот троице, медленно идущей по пустынным улицам, сверкавшим свежими ледяными корочками на каждой мелкой луже. Джон решил, что должен наступить в каждую из них, этот хруст прямо грел ему душу. А тело согревал алкоголь, несмотря на отрицательную температуру, все трое были расстегнуты и даже не думали прятать руки в карманы. На середине пути они решили отдохнуть на какой-то лавочке в небольшом сквере.       — Вот я знал, что ты не такой зануда, каким казался! — Тим обнял Джона за шею, снова прикуривая сигарету. — Просто к тебе нужен особый подход.       — Ты мне тоже не особо понравился с первого взгляда, — учёный забрал у него из рук пачку, зажигалку и тоже закурил. — Я ещё в школе этим баловался, — объяснил он, видя две пары округлившихся глаз. — А я-то думал, чего же мне не хватало все эти годы.       Юнас не очень понял, что именно он имел в виду: сигареты или простое дружеское общение, но это было и не важно, потому что Джон, наконец-то, искренне улыбался.       — Я буду ночевать в гостиной, так что особо не шумите, хотя, я и так это вряд ли услышу, так что можете отрываться по полной.       — Тебе таз сразу принести, чтобы ты нас не отвлекал? — Тим толкнул его локтем в бок.       — Теперь всю жизнь мне это будешь вспоминать? Я вообще-то нормально себя чувствую. — И это было истинной правдой.