Всё время во имя тебя

      — Какой же ты тяжёлый, — выдохнул Сэм, повалил брата на кровать и тут же плюхнулся рядом, пытаясь восстановить дыхание.       Винчестер был поражён, ведь для братьев часто пиво было вместо чая, пить они умели, как и все охотники, и видеть Дина таким младшему брату не приходилось уже очень давно. Да и находиться в неадекватном состоянии для охотника вредно для жизни, ведь неизвестно когда и какая именно тварь на тебя нападёт. Быть охотником — значит спать с ножом под подушкой, а сегодня Дина не сможет разбудить даже граната. Видя брата таким, Сэму стало неожиданно интересно, что же именно Дин пил вместе с детективом Свон и насколько же она хороша, раз даже бармен насмехалась над попытками Дина.       Пьяный вдрабадан Дин поморщился и заёрзал, переворачиваясь с правого бока на живот и бубня себе под нос что-то совершенно непереводимое. Как ни странно, но именно сейчас Винчестер был максимально расслаблен и беспечен. И именно сейчас ему это было необходимо. Умиротворение медленно расползлось по доселе вечно хмурому лицу Винчестера старшего и его губы даже тронула лёгкая улыбка, позволяя Сэму расслабиться. Он укрыл брата подобием одеяла и удалился из комнаты, чтобы не мешать ему спать и продолжить свои поиски неизвестного существа, думая, что именно что-то подобное весёлой попойке, после которой непременно последует тяжёлое похмелье, и нужно сейчас Дину. Покой и беспамятство.       На стене в комнате, что приютила Сэма и не располагала кроватью, были расклеены вырезки из газет и фотографии жертв. Взглянув на них, Сэм тяжело вздохнул, не прослеживая абсолютно никакой связи. Он бы так и остался у стены, пытаясь прожечь её своим взглядом, если бы не зазвонил телефон.       — Привет, Сэм, — на той стороне телефонной линии была шериф Миллс, которая снова куда-то ехала во тьме не самой приятной ночи, — как успехи? Я могу вам чем-нибудь помочь?       — Не стоит… — попытался уверить её Винчестер.       — Заткнись, Сэм, — оборвала его на полу слове Джоди. — Чем помочь?       — Тогда, — Сэм на миг задумался и его посетила одна мысль, — как насчёт потаскать коробки?       ***       — Нас ждёт очередной висяк? — как ни в чём не бывало поинтересовалась Эмма, смотря на любимую выжидающим взглядом.       — Прости, — только и смогла выдавить из себя Реджина, смотря на покрытое свежей кровью лезвие виноватым взглядом, но совершенно не чувствуя сожаления за совершённое ещё вечером убийство.       Эмма тяжело вздохнула и откинулась на спинку дивана, но следующие слова её девушки заставили блондинку моментально вскочить.       — Скорее три висяка.       Свон замерла, так и оставшись стоять полу присев, развернувшись к Реджине в почти неестественной позе и переводя взгляд с лица Миллс на нож. Только после этого Реджина почувствовала себя виноватой и поникла, а Эмма снова рухнула на диван.       — Как хорошо, что не мне их расследовать, — выдохнула Эмма и вновь перевела обеспокоенный взгляд на Реджину.       — Я стараюсь не убивать перед твоей сменой, — призналась Миллс, зная, насколько тяжёлая работа в полиции, и каждый день видя, насколько уставшей приходит Эмма домой, порой не в состоянии прекратить расследование даже во сне.       Теперь они сидели прямо в напряжённых позах. Реджина специально спрятала нож под диван, чтобы Эмма не нашла его случайно, чтобы её любимая блондинистая идиотка не волновалась. Но Свон обнаружила оружие именно случайно и Реджина решила, что пора бы уже мыть нож сразу и убирать в сейф. Миллс и так повезло с тем, что Свон задержалась в баре и не пришла домой пораньше, ведь иначе она бы застала потрёпанную дракой Реджину.       — Их и вправду так много? — первой подала голос, после напряжённого молчания, Эмма, всячески пыталась избегать взглядом нож. Но сделать этого не получалось, и перед глазами вставала картина, свидетелем которой Свон стала полгода назад, как раз перед тем, как Реджина предложила переехать к ней.       Погода была дождливой, небо затягивали хмурые тучи, тесня к горизонту темнеющие облака, и на душе было тоскливо. Отношения Реджины и Эммы развивались стремительно, Генри был счастлив, что его мама нашла себе такую замечательную девушку, друзья Свон не переставали поражаться тому, насколько же преобразилась девушка, а Эмму в это время гложило странное чувство. Она была счастлива, даже очень, но всё казалось ненастоящим. Всё казалось сном. Реджина была слишком идеальной, чтобы всё это было правдой, а ещё очень скрытной. Миллс ничего не рассказывала о своём прошлом, Эмма даже превысила свои должностные полномочия и попыталась найти в базе хоть какую-нибудь информацию на свою девушку, но та словно возникла из пустоты. Эмма была счастлива рядом с Реджиной и в то же время подавлена. Чувство недосказанности, что возникло ещё в момент их знакомства на допросе, сейчас давило на душу, сжимало сердце, но Свон тогда и подумать не могла, что Миллс тоже чувствовала нечто подобное в сумме со страхом. Реджина боялась потерять Эмму, а это могло случиться в любой момент, Реджина боялась своих чувств, ведь она давно разучилась любить, Реджина боялась саму себя, ведь она…       В один из таких дней Эмма возвращалась поздно с работы. Генри отпросился на ночёвку к другу и Свон позволила себе засидеться подольше, чтобы по возвращении домой сразу завалиться спать, а не гложить себя нераскрытым делом парня, который родом был вообще из Канады и числился пропавшим без вести больше трёх лет. Но её планам было не суждено свершиться, ведь уже выходя из такси, она совершенно случайно заметила Реджину в компании нескольких крепких парней, направляющихся за дом, подальше от любопытных глаз. Свон не слышала их разговора, но она видела лицо Миллс, искажённое отвращением, презрением и страхом. Блондинка тут же последовала за своей девушкой, инстинктивно потянувшись к бедру, но она была не на дежурстве и табельное оружие сдала в оружейную, а когда она добежала до подворотни, было уже поздно. Представшая перед ней картина могла любого повергнуть в ужас.       — Ре… Ред-жина? — не своим голосом, словно отдалённым эхом, произнесла Эмма имя любимой и сделала шаг назад, не веря своим глазам.       Крепкие парни, кто бы они не были, лежали на земле. Трое были уже мертвы, марая своей кровью не успевший высохнуть после недавнего дождя асфальт, а четвёртого Реджина прижала к стене, приставив лезвие охотничьего ножа к его груди и была готова в любой момент надавить на рукоять, а её лицо… такого выражения Эмма не видела у Реджины никогда.       Услышала своё имя Миллс именно в тот момент, когда лезвие ножа пронзило плоть её жертвы, заходя под его рёбра по самую рукоять и тут же покидая его тело. Реджина потеряла связь с реальностью. Тело мужчины на миг засветилось, словно внутри него засверкали молнии, и Реджина выпустила его, позволяя бездыханно пасть к своим ногам. Она по-прежнему была одета в простое, но, в то же время, строгое платье, до колен, что скрывалось за светлым плащом, ткань которого кое-где теперь была запачкана узорами грязи, ноги по-прежнему украшали сапоги на довольно высоком каблуке, а руки были испачканы кровью. Реджина услышала голос Эммы, она услышала своё имя, что сорвалось с уст любимой, переплетаясь с непониманием, с неверием, со страхом, и тело потеряло силы. Она разжала ладони и мёртвый мужчина медленно скатился на землю по грязной стене дома, а Миллс в надежде, что ей всего лишь послышалось, нерешительно повернула голову в сторону улицы, но всё было наяву. Перед ней стояла Эмма, побледневшая от увиденного, с трясущимися руками и полным непонимания и неподдельного страха взглядом.       — Эмма? — вырвалось у Реджины, и нож от шока выпал из её трясущейся руки прямо в лужу, и сама она едва устояла на ногах.       — После две тысячи седьмого очень много, — полным чувства безнадёжности голосом ответила Реджина и опустила голову. — Прости.       — Прекрати извиняться, — не выдержала Эмма и тут же передвинулась ближе к женщине.       Свон села прямо напротив Реджины и нежно взяла её холодные руки в свои ладони, пытаясь согреть и показать, что она не одна, смотря прямо в опечаленные, даже лучше сказать потерянные карие глаза Реджины.       — Прекрати извиняться, — повторила Эмма почти шёпотом, поднеся ладони Реджины к губам и оставив короткий поцелуй на её пальцах, по-прежнему не сводя полного любви и нежности взгляда с её чарующих глаз. — Ты ни в чём не виновата. Реджина.       — Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю? — не сдержала эмоций Миллс, высвобождая свои руки из тёплого захвата Свон и тут же обнимая её, прижимаясь к блондинке всем телом и растворяясь в её объятьях, наслаждаясь чувством сильных рук у себя на плечах и тёплым дыханием на своей шее. Как давно она позабыла это чувство. Как давно она поклялась сама себе, что больше никогда даже не попытается его вспомнить. И как же она счастлива, что не послушала себя. Как же она счастлива, что она любит, и что она любима. — Безумно сильно. Невообразимо.       — Ты же знаешь, что всегда можешь на меня положиться? — скопировала её тон Эмма, оставляя невинный, нежный поцелуй у основания шеи любимой, слегка откинув назад её густые тёмные волосы. — Всегда.       Женщины бы просидели так долго, если бы со стороны лестницы не послышались шаги и в гостиную не заглянул сонный, растрёпанный Генри, заразительно зевая и поправляя на ходу немного сбившуюся, во время сна, рубаху пижамы.       — Мамы? — тихо, ещё не до конца проснувшись, позвал мальчик и Эмма с Реджиной тут же повернулись к нему. Реджина немного развернулась, чтобы Генри уж точно не увидел лежащий на столе нож и обеспокоенно улыбнулась.       — Что случилось, дорогой? — спросила она, в то время как Эмма поднялась с дивана и подошла к сыну.       — Милый?       — Я пить хотел, — протянул мальчик и показал на пустой стакан в своей руке. — А почему вы ещё не спите? Поздно ведь, — Генри перевёл взгляд на часы и нахмурился, на этот раз обращаясь к Реджине. — Мама ведь не любит, когда ты её ждёшь так долго. Точнее любит, но мама не хочет, чтобы ты не высыпалась.       — Я с тобой в разведку не пойду, ребёнок, — слегка смутившись, пробурчала Эмма и потрепала сына по волосам, после чего взяла у него стакан и пошла на кухню.       — Мама пришла домой уже давно, — уверила Генри Реджина и тоже подошла к нему, наклоняясь и поправляя теперь находящиеся в полнейшем беспорядке волосы мальчику, — мы просто разговаривали.       — А можно мы завтра пообедаем в «У бабушки»? — успокоился Генри и применил запрещённый приём — щенячьи глазки. С кухни как раз вернулась Эмма и не смогла сдержать улыбку.       — Конечно же, можно, — согласилась Реджина, — завтра же суббота, мы не можем допустить, чтобы твоя коллекция не пополнилась новой фигуркой.       — Ура, — засиял улыбкой ребёнок и тут же бросился обнимать женщину.       — Ты его балуешь, — усмехнулась Эмма.       Когда Генри вдоволь наобнимался с Реджиной, она отвела сына в его комнату и поцеловала на ночь, обрадовав его новостью, что завтра у неё будет выходной. Спустившись в гостиную, она застала Реджину возле шкафа, брюнетка не сводила взгляда с их общей фотографии, что была сделана во время поездки в парк аттракционов. На фотографии все они улыбались, нос Эммы был перепачкан в мороженом, Генри настоял на том, чтобы Реджина надела ободок с кошачьими ушками, а сам он держал в руках палочку с огромной сладкой ватой. Это была их самая первая поездка куда-то втроём. В этот день женщины разрешили Генри делать всё, что ему только захочется, из-за чего мальчик уснул в машине, стоило им только отъехать с парковки парка.       — Я знаю, — улыбнулась Реджина, но в её взгляде прослеживалась печаль, та самая, которую Эмма никак не могла понять. Она по-прежнему мало что знала о своей девушке. — Но разве можно как-то по-другому?       Свон подошла к ней сзади и обняла за талию, прижимая Реджину к себе и утыкаясь лицом в её волосы.       — Меня ты тоже балуешь, — добавила она, когда почувствовала, как Миллс нежно сжала её руки и расслабилась в объятьях.       — Разве можно по-другому? — повторила Реджина и развернулась, чтобы подарить любимой медленный поцелуй.       — Нельзя, — нагло улыбнулась Эмма прямо в губы Реджине и отстранилась. Её лицо тут же стало серьёзным, и Реджина поняла, о чём именно девушка хочет поговорить.       Тишина затянулась. Они вернулись на диван, и нож опять начал мозолить глаза. Реджина поморщилась после очередного взгляда на оружие и резко поднялась на ноги, хватая его со стола и направляясь в ванную, чтобы сделать то, что она должна была сделать ещё по возвращении домой. Эмма молча последовала за ней и, оперевшись о дверной косяк, наблюдала за тем, как её девушка смывает кровь с холодного лезвия, мысленно негодуя и проклиная всех демонов ещё раз.       — В последнее время их не так много, — осторожно начала Реджина.       У Миллс было две стороны, с которым Эмма была практически не знакома, но скрывать от девушки всё не получится вечно, и Реджина решила, что сегодня приоткроет девушке завесу тайны.       — В Аду появился Король, — поджала губы Миллс, выходя из ванной с задумчивым видом. — Кто бы мог подумать, что Кроули сможет достичь таких высот.       — Меня пугает то, что у тебя есть приятели среди демонов, — усмехнулась Эмма, и они проследовали в комнату, отведённую под их кабинет.       Чаще всего на дом работы у женщин не оставалось, но, тем не менее, когда они делали в квартире ремонт, они вместе часами ходили по магазинам, чтобы выбрать те обои и ту мебель, которые будут им комфортны при работе. В итоге кабинет был выполнен в чёрно-белых холодных тонах, помогая сосредотачиваться, но даже так в нём было уютно.       — Не назвала бы нас приятелями, — хмыкнула Миллс, вспоминая своё знакомство с бывшим Королём Перекрёстков, — просто пересекались пару раз, пока у него была должность пониже. И как его охотники не убили. Особенно Винчестеры.       — Эта фамилия, — нахмурилась Эмма, тут же вспоминая ориентировки.       — Да, — кивнула Реджина и села на диван, так и не убрав нож в сейф. Оружие было холодным, как и сама Миллс, женщина часто сравнивала себя с этим ножом, но теперь рядом с ней была Эмма, что дарила Реджине бесконечное тепло и любовь. Два человека любили её настолько искренне, что Реджина даже иногда забывала, кто она на самом деле. — Это те самые Винчестеры, что снимают ролики своих нападений. Ну, точнее это не они, просто эти идиоты опять вляпались в проблемы.       — Ты с ними знакома?       — Нет, — покачала головой Реджина. - Я впервые встретила их сегодня. Но их отец был известным охотником, да и сами они ничего.       Пересекаться с Джоном Винчестером Реджине однажды приходилось. Именно из-за него женщина и переехала в Бостон, осознав, что в большом городе спрятаться легче, и теперь, когда демонов держали в узде, а мир переносил неизвестно какой по счёту апокалипсис, она могла наконец-то жить спокойно почти нормальной жизнью.       — Что ты хочешь узнать? — в кабинете вновь повисла тишина, и теперь именно Реджина нарушила её. — Только давай что-нибудь поверхностное.       — Я не буду спрашивать у тебя про твоё детство, — заверила её Эмма, прекрасно зная, что Миллс не любит говорить о своём прошлом. — Просто… ты охотник?       — Я? — переспросила Реджина, удивляясь и перевела взгляд с Эммы на нож, что до сих пор был у неё в руке. Женщина поднялась и направилась к сейфу, понимая, почему Эмма подумала именно так. — Нет, я не охотник. Даже близко нет.       — Тогда я не понимаю, — задумалась Свон, хмурясь.       — Я в каком-то смысле самоучка, — пояснила Реджина. — Хотя охотники такие же, но… я просто действую, порой, их методами, для обеспечения собственной безопасности. Бостон — большой город и в нём много привидений, вампиров, оборотней, но я стараюсь держаться от всего этого подальше. Только демоны досаждают.       — У тебя проблемы с охотниками? — предположила Эмма.       После того случая полгода назад Реджина рассказала ей о сверхъестественном, но Эмма была напугана настолько, что до сих пор никак не решалась поискать информацию по этой теме в интернете или библиотеке. После долгих раздумий Свон решила, что просто не хочет ничего знать, но зато теперь, натыкаясь в полицейских сводках на странный случай, она неосознанно задумывается, не замешана ли в нём нечисть.       В тот день Эмма не сбежала. Она страшно испугалась сначала за Реджину, затем испугалась и саму Миллс, что так хладнокровно лишила жизни четверых человек, но затем она увидела этот же страх в её глазах и не убежала, не начала тарабанить во все двери или звонить в полицию. Она выслушала Миллс и поверила ей, ведь было невозможно не поверить. Потом Эмма избегала Реджину, проверяя все случаи ножевых ранений, пересматривая все дела и Реджина понимала, что с подобным сложно справиться. Она не давила, не искала встречи с Эммой вообще. Когда Свон это осознала, она сама сдалась. Эмма сама постучала в дверь Миллс. Эмма попросила ей рассказать всё ещё раз. Эмма не понимала, как люди живут со знанием правды, и решила, что вдвоём легче. Реджина почти сдалась, считала, что потеряла девушку, но Эмма поцеловала её, выбивая все подобные мысли из её головы вместе с воздухом из лёгких. Эмма шептала, что любит, и Реджина не могла не отвечать взаимностью. Эмма улыбалась ей и дышать стало как-то свободнее.       — Охотники, — протянула Миллс, садясь рядом с Эммой, — они слишком сложные. Они не понимают всей сути. С Просвещёнными работать куда проще. Жить куда проще. Во всяком случае было, пока и они не двинулись. Но охотники. Они убивают. Раз за разом, день за днём они ищут н… всех этих существ с одной целью — убить. Они не пытаются понять. Знаешь, у некоторых просто нет выбора. Есть те, кто не хочет убивать. Вот только доказать это охотнику ты не просто не сможешь, не успеешь. У меня с ними нет никаких проблем, они просто дикари, которых я стараюсь игнорировать.       — Он же просто ребёнок, — возмутилась Реджина, смотря на бездыханное тело мальчика лет тринадцати.       — И что? — не понял Гордон, как ни в чём не бывало вытерший свой тесак о тело ребёнка, которого только что обезглавил. — Что это меняет?       — Он никого не убивал, вот что, — не унималась Миллс, поражаясь его безразличию, его холоду, его бесчеловечности, что превосходили даже её собственные.       — Это пока, — усмехнулся Гордон. — И я не позволил ему когда-нибудь убить.       — А моё дело… — Эмма нахмурилась ещё сильнее, — может к нему иметь дело какое-нибудь существо?       Свон никак не могла отпустить это дело. Молодая девушка просто возвращалась домой. Её ждал муж, позади был рабочий день, у неё были друзья, родственники, но они даже похоронить её не смогут нормально. Ещё более отвратительно было то, что Эмма знала её мужа. Нил Кэсседи был её давним другом, он был отцом Генри, хоть и не знал этого.       — Вполне возможно, — выдохнула Реджина и устало потёрла глаза.       — Сегодня приходил ФБРовец, — вспомнила Эмма, опуская так рвущееся на волу слово «типа», но её голос не выражал никаких эмоций. — Может хоть как-то дело продвинется. Хотя в Бюро ничего быстро не делается.       — Как он выглядел? — нахмурилась Реджина, вспоминая встречу в парке. — Высокий, с длинными волосами, или чуть пониже и ловелас? Удостоверение на имя Смит?       — Да? — насторожилась Эмма, выходя из своих мыслей и совершенно не понимая, к чему клонит Реджина. — А откуда ты знаешь?       — Поздравляю, ты встретила охотника, — хмыкнула Миллс. — Более того, это был Винчестер.       — Чего? — не поверила Эмма и тут же выхватила из кармана телефон. Уже спустя несколько секунд она запустила один из видеороликов нападения братьев, так как его было найти проще, чем ориентировки, и убедилась в том, что специальный агент Смит — это Сэм Винчестер. — Ого. Получается, они скоро найдут это существо. Ну или ограбят ещё одно кафе.       — Я же говорила, что это не они, — закатила глаза Реджина и отвернулась.       Большой город: вновь надвигающийся конец света, мумифицированные тела и охотники. Ничего из этого списка не предвещало чего-то хорошего.       ***       На дворе было утро. Сэм всю оставшуюся ночь проспал, решив, что лучше дождаться Джоди и иметь свежую голову, запас сил и хоть какие-то источники информации, чем просто дырявить взглядом стену. Дин ещё и не думал просыпаться, что было совсем не удивительно. Утренние раздумия были такими же безуспешными, как и вечерние, и Винчестер решил сходить в кафе. К его возвращению к старому заброшенному дому подъехала и шериф Миллс.       Раздался стук в дверь, и перед Сэмом предстала невысокая женщина с коротко стриженными русыми волосами и двумя тяжёлыми коробками в руках.       — Давайте я помогу, — спохватился Винчестер.       — Не стоит, — Джоди проследовала в дом и облегчённо опустила коробки на пол. — Лучше иди к машине и принеси остальные двадцать.       — Так много? — не поверил Сэм и замер, даже не представляя, что же в них было.       — Да, — протянула Миллс, выпрямляя спину и начала беззлобно возмущаться. — По-моему у Бобби была страсть собирать всякое барахло. Я с трудом открыла его хранилище. Могу точно сказать, что, как минимум, в трёх коробках что-то шевелится.       По выражению лица Джоди было понятно, что она не шутит. Сэм не смог найти, что на это сказать и решил просто поторопиться с перетаскиванием коробок.       — А где Дин? — не поняла Джоди, осматривая комнату так, будто бы старший брат должен был появиться прямо перед ней.       — Эм… спит, — пожал плечами Сэм, — и проспит ещё несколько часов. Давайте оставим его пока. Похмелье — не лучшее чувство.       — У Дина, да похмелье, — удивилась Джоди и пошла помогать Сэму.       Благо из мебели во всём доме было одна кровать, стол да пара стульев, и вещи Сингера можно было свободно положить куда угодно. Уже через пару минут то, что когда-то было гостиной, превратилось в склад, и Джоди и Сэм начали доставать из многочисленных коробок книги.