Приключения Полины в Альпах

      — Тихо, тихо. Как я понимаю, вы здесь по поводу моего недавнего указа? — вопросила Полина, продолжая спокойно сидеть за письменным столом. Почти что ворвавшиеся в её кабинет разнообразно одетые мужчины и женщины прекратили говорить друг другу на перебой.       — Мы все хотим следовать за вами в горы, — заявила высокорослая женщина, одетая, как крестьянка.       Избранница глубоко вдохнула.       — Гражданка… Как вас зовут? — вопросила девушка.       — Барбара Люк, — представилась женщина. — Трое моих дочерей отправятся с вами, и я хочу пойти вмести с ними, — заявила она.       — Об этом не может быть и речи, — спокойно ответила Полина.       — И почему же? — негодующе спросила гражданка Люк.       — Если я разрешу идти вам, того же захотят остальные матери, сёстры, друзья. Я искренне понимаю ваши чувства, но путь, по которому предстоит идти, слишком сложен даже для молодых, — пояснила избранница.       — Вы намекаете, что я слишком старая? — уже начиная злиться, спросила Барбара. Девушка как будто бы её не услышала.       — Поймите, я не хочу зря рисковать жизнями тех, кто своим присутствием не может принести значительной пользы. Потому с нами в горы не пойдёт даже значительная часть прислуги, — пояснила она.       — Но поймите, я хочу быть вместе с моими дочерьми! — взмолилась гражданка Люк.       — Вы думаете, ваши дочери не смогут сами о себе позаботиться? Уверена, они уже достаточно взрослые, чтобы обойтись без материнской заботы. В их возрасте я уже жила одна вдали от дома. Вдобавок они будут помогать друг другу и, не сомневаюсь, вместе преодолеют все трудности, — оптимистичным и успокаивающим тоном проговорила Полина.       — И ещё, подумайте о том, каким горем будет для них, если с вами что-то случится, — добавила она.       Барбаре, похоже, не нашлось, что на это ответить. Однако ей на смену сквозь толпу уже протиснулся мужчина, которого избранница хорошо знала.       — Я хочу сопровождать свою сестру! — заявил он.       — Гражданин Ланн. Жанна рассказывала мне о вас, — успокаивающим тоном начала девушка. — Я ни на мгновение не сомневаюсь ни в вашей храбрости, ни в ваших навыках бойца. Но в этих горах вашими противниками станут не уличные хулиганы и даже не шайки разбойников, ими будут резкие обрывы, узкие тропы и снежные лавины, — промолвила девушка.       — Ничто из этого меня не пугает, — заявил мужчина. — Я хочу идти вместе со своей сестрой, помогать ей в этом трудном пути, — добавил он.       — В дороге вы станете лишь обузой. А ваша жизнь будет подвержена совершенно неоправданному риску, — постаралась убедить его избранница.       — Но ведь моя сестра будет рисковать точно так же! — негодующе заметил Ланн.       — И я нисколько не сомневаюсь в её благоразумии и стойкости, — проговорила девушка.       — Всё равно, с ней может что-то случиться, и я хочу быть рядом, — не унимался мужчина.       — Ваша сестра пережила немало неприятностей, — начала Полина, но Ланн перебил её.       — Но она может погибнуть! — выпалил он.       Терпение избранницы, похоже, подошло к концу.       — А вы считаете себя бессмертным, гражданин Ланн? — громко вопросила она, поднимаясь из-за стола. От такого напора мужчина невольно отшатнулся. — Подумайте о своей сестре, — продолжала девушка, слегка понизив тон. — Каким горем будет для неё потерять единственного брата. Каким горем для вашей матери будет потерять единственного сына. Опомнитесь, Ланн! — закончив своё нравоучение, Полина вернулась в своё кресло. Все собравшиеся были в лёгком шоке.       — Мой брат, — Полина обращалась уже не к брату своей подруги, а к собравшимся в её кабинете людям. — Первый консул республики остался в Париже, он переживает за меня, как свойственно любому любящему брату, однако он понимает, что, находясь здесь, он будет только мешать, и я надеюсь, что многие из присутствующих здесь мужчин, девушек, у которых здесь есть сёстры или подруги, последуют его примеру, — озвучила своё пожелание девушка.       Среди всеобщего замешательства раздался тихий голос, явно принадлежавший ребёнку.       — И мне вы тоже не разрешите идти с вами? — вопросила подошедшая к письменному столу девочка.       — Как тебя зовут, дитя? — вместо ответа поинтересовалась избранница. От её непреклонного тона, которым она призывала к благоразумию Ланна, не осталось и следа.       — Амели, Амели Вьен, — представилась девочка.       — К сожалению, Амели, ты не сможешь пойти с нами, ты ещё слишком маленькая, однако… — девушка ненадолго задумалась. — Сколько тебе лет?        — Тринадцать, — сообщила девочка. — Моя сестра ездит вместе с вами, — добавила она.       — За свою сестру можешь не переживать, — Полина мило улыбнулась. — А года через три, когда тебе исполниться шестнадцать, я обещаю взять и тебя в свою свиту, — пообещала избранница. — Договорились?        Амели, похоже, некоторое время медлила с ответом.       — Можно мне перед тем, как вы отправитесь в горы, ещё раз увидеть сестру? — умоляющим тоном вопросила юная гражданка Вьен.       — Да, конечно. На выходе из здания стоят две девушки в зелёных платьях, одна из них проведёт тебя к сестре, скажи, что это моё личное указание, — сообщила девушка.       Амели, сделав неуклюжий реверанс, направилась к выходу. Следующим к Полине обратился хорошо одетый мужчина, с чьей общей внешностью сильно контрастировало вставленное в парик гусиное перо.       — Меня зовут Тео Арно, думаю, госпожа Луиза рассказывала вам обо мне? — немного стеснительно обратился он к избраннице.       — Нет, — лаконично ответила девушка.       — Но как же, я тот самый поэт… — начал было Тео, но Полина его перебила.       — Если вы так же хотите отправиться с нами, для вас мой ответ предельно прост — нет! — заявила избранница.       Явно оскорблённый такой прямотой Арно бросил на девушку умоляющий взгляд, но, не увидев в нём ни грамма сочувствия, демонстративно развернулся и, похоже, собирался выйти из кабинета, однако дверь, к которой он направлялся, неожиданно открылась, и на пороге появилась Луиза Шарлотта Антуанетта.       — Прошу прощения, но, как вы видите, госпожа Луиза явно хочет сообщить мне что-то важное. Так что прошу всех собравшихся покинуть помещение, — громко, так, чтобы слышали все, проговорила Полина, не обращая внимания на явную неловкость Антуанетты. На её лице отчётливо читались не произнесённые вслух слова: «Простите, если я помешала, могу и попозже зайти».