M.I.N.E (End This Way) / Мой (все кончается именно так)

      Галф ощутимо волнуется. Он молодой и неопытный — и нужно проявить себя максимально, чтобы не провалиться и с позором не вылететь в первый же день. Поэтому парень мнется на месте и сжимает холодные руки в ожидании, когда с верхних этажей в зал спускается он.       Властитель местных земель.       Нелюбимый сын короля.       Старший сын, который не наследует престол.       Чудовище, которого боятся все вокруг.              Тот и правда выглядит устрашающе: весь в черном, длинные волосы собраны и удерживаются заколкой, а маска закрывает левую половину лица. Хищник, а не человек.       Монстр, о котором слагают легенды одна страшнее другой о его беспощадности и ярости, о том, что он не щадит никого: ни своих, ни чужих.              — Еще один… — усталый вздох вот никак не соответствует образу нелюдя. — Я же вроде ясно сказал, что мне не нужен оруженосец… И что тебе пообещали за то, что ты будешь мне служить?              Галф открывает рот, чтобы ответить что-то внятное, но почему-то не может выдавить из себя и слова от удивления, потому что не такого он ожидал. Тот, видимо, устает ждать ответ, поэтому сам уточняет:              — Зовут-то тебя хоть как, моя нынешняя морока?              — Галф, — на это его хватает.              — Что же, Галф, раз уж ты сам согласился ко мне пойти, то даю тебе неделю, чтобы передумать. И чтобы понять, что лучше бы ты согласился быть пажем к моему брату: сидел бы в королевском замке в столице и на охоту бы ездил несколько раз в неделю. Я же на передовой. Всегда. И спуску давать тебе не буду. А война — не место таким нежным мальчикам как ты.              Наверное его глаза окончательно округляются от изумления, потому что слышит ироничный смешок на такую свою реакцию. Не такого он ожидал — не такого, когда ему предложили выбор: либо служить старшему принцу оруженосцем за баснословные для него деньги, но который пользуется дурной репутацией, либо младшему простым пажем за куда более скромное жалование, но в тепле и комфорте. Сыну простого барона не приходится выбирать из многих вариантов — и даже эти были для него просто подарком судьбы, поэтому он прикинул и решил, что уж лучше попытается построить военную карьеру и немного заработать, чем прозябать до конца своей жизни на побегушках.       Поэтому он упрямо поднимает подбородок:              — Я — не нежный мальчик, сир. Меня обучали воинскому делу.              — Правда? — тот поднимает смоляную бровь, а может даже и две, но из-за маски об этом можно только догадываться. — Тогда пошли — покажешь.              Галф панически сглатывает и тащится за своим уже почти-что-господином и ловит меч в ножнах, что летит в него почти сразу, как они выходят во двор с “тренажерами” в виде обернутых соломой столбов.              — Защищайся!              Руки вытаскивают лезвие и лишают его защиты. Держать неудобно: оружие не сбалансировано. Или просто не под него? Не для него?       Но времени что-то сказать у него уже нет: деревянная имитация меча летит на него с неимоверной скоростью, и Галф даже успевает сообразить: ему выделили для схватки боевой клинок, а нападают с тем, что используют новички, когда только учатся бою. То есть сразу дали понять, насколько на разных уровнях они находятся, что принц не рассматривает его как опасного для себя соперника.              Первый удар он пропускает — и это больно, потому что он приходится на плечо, которое потом точно будет еще длительное время саднить.       Второй — тоже, теперь болеть будет еще и бедро.       А вот третий уже успевает парировать. Не виртуозно отразить, конечно, но хотя бы плашмя пройтись мечом по деревяшке и не дать себя ударить очередной раз.              — Неплохо! Еще не все потеряно, — вроде похвала, но почему это звучит так насмешливо?              Галф яростно стискивает зубы и пробует атаковать сам. Конечно, нападение тут же раскусили, а оружие позорно выбито из рук этой имитацией. Но безумие азарта битвы все еще кипит в его крови, поэтому он совершает немыслимое: с диким воплем бросается на мужчину и пытается одолеть его врукопашную.              Тот, наверное, не ожидал, такого, потому что на доли секунды растерялся, но потом тут же собрался, откинул в сторону деревянный меч и одним движением перевернул всю ситуацию в свою пользу: подножка под заплетающиеся конечности — и теперь они оба заваливаются на землю, чтобы, перекатываясь, наконец замереть в финальной позе. Позе поражения Галфа: его руки перехвачены широкой шершавой от мозолей ладонью и заведены за голову, а черные глаза так близко к его собственным, что губы улавливают хриплое чужое дыхание.              На какое-то мгновение мир вокруг них замирает — и они вместе с ним, глядя друг другу в глаза. Галф не испытывает отвращения или страха несмотря на то, что лицо в маске так близко к его собственному, потому что в омутах напротив он видит не жестокость или безумие, а ум, грусть и какую-то усталость от жизни. А еще отчаяние, скрытое, больное и такое острое, что на мгновение это чувство передается и ему самому.              Но принц разрушает этот момент странного единения, отодвигаясь и затем поднимаясь с обычной горькой усмешкой на губах:              — Кажется, ты не совсем пропащий…              Галф продолжает смотреть на него, лежа на земле, потому что до сих пор в шоке от собственной смелости. И затем переводит взгляд на руку, что ему протягивают.              — Неделя?              И понимает, что это его шанс, который дают далеко не всем.       И хватается за ладонь, что крепко сжимает его пальцы, помогая подняться на ноги.       И смело смотрит в лицо человеку, которого за глаза зовут чудовищем, а в глаза — молчат, потому что боятся.       

***

      Эта неделя стала для него адом, но никто не обещал, что будет легко.              Руки его загрубели и покрылись кровоточащими трещинами из-за мозолей, потому что тренировки каждый день не давали ему времени на восстановление. На теле, кажется, не осталось и живого места, куда бы ни пришелся удар “тренажера” — и теперь-то Галф в полную силу оценил великодушие своего господина, который сразу отказался использовать с ним боевое оружие несмотря на весь его кураж.              Принц Мью Суппасит, нелюбимый сын, монстр, чудовище, оказался строгим учителем, который не дает поблажек, но который при этом умеет отмечать успехи подопечного, когда тот и правда делает что-то, что его приятно удивляет. И поэтому у Галфа есть силы стиснуть зубы и терпеть все эти невзгоды, чтобы увидеть этот удовлетворенный взгляд и улыбку, которая на короткое время перестает быть такой горькой, а становится неимоверно теплой и согревающей.       И ради нее он продолжает бинтовать лентами полотна руки перед тренировками (и после), и ради нее он встает каждый раз после того, как упал.              — Держи…              Галф поднимает голову, чтобы увидеть маленькую керамическую плошку в большой мозолистой руке, а затем переводит взгляд на принца, который не гнушается вот так просто самому зайти к подопечному в комнату.              — Что это?              — Мазь, чтобы руки быстрее зажили.              — Но я не жаловался…              — Я знаю, — тот с неожиданно мягким тоном перебивает его, — поэтому и принес. Намажь ладони.              Принц ставит лекарство рядом с Галфом, а тот все еще завороженно смотрит на этот предмет, являющийся символом… заботы о нем?              — Спасибо, — еле шепчет и тянется к мази, чтобы болезненно ойкнуть и чуть не уронить емкость, потому что только что промытые раны еще не успокоились.              — Дай я…              И теперь Галф ошарашенно пытается понять, как это так получилось, что сын короля стоит перед ним на одном колене, а на второе положил его руку, которую аккуратными и даже нежными движениями покрывает живительным слоем лекарства. Сукровица так и сочится из трещин, но Мью ее осторожно промакивает чистой тканью, чтобы затем наложить мазь.              — Теперь вторую.              — А? — он и правда не может оторвать взгляд от грубых, но при этом длинных и изящных пальцев, что держат его ладонь.              — Вторую руку давай, ее тоже надо обработать.              И теперь и вторая рука во власти этого человека, вселяющего ужас в окружающих, но который вот так заботится о своем оруженосце. Хотя ему четко было сказано: в таком человеке принц не нуждается, поэтому… Галф не знает, для чего продолжает тренироваться до кровавых мозолей и полуобморочного состояния. Но ему нужно понимать:              — Я могу остаться?              — Что? — в глазах мелькает что-то еле уловимое, похожее на изумление.              — Прошла неделя, сегодня седьмой день. Я справился? Я могу остаться? — голос плохо слушается, поэтому последние слова он почти хрипит.              — А ты… хочешь остаться? После… всего этого? — Мью разводит руками, указывая и на раны, и на синяки на его теле.              — Да, хочу.              Наверное это все еще звучит недостаточно уверенно, потому что принц наклоняется очень близко, пожирая его темным взглядом и практически злобно шипя:              — И ты меня не боишься? Тебе не противно быть так близко ко мне?              Галф сначала дергается от этих пугающих интонаций, но потом к нему приходит понимание, поэтому он делает то, что удивляет его самого: кладет руку, что только что так бережно обрабатывал его принц, тому на лицо аккурат на маску:              — Не боюсь, не противно.              Он практически ощущает, как злость, кипящая внутри мужчины, растворяется, и на ее место приходит что-то, чему пока сложно дать определение. Но это непонятное чувство смешивается с паникой, потому что принц испуганно отстраняется и бормочет:              — Тогда можешь остаться, но не говори, что я тебя не предупреждал…              И Галф изумленно смотрит вслед удаляющемуся быстрым шагом из его комнаты мужчине, а затем переводит взгляд на свою ладонь, что недавно касалась черной ткани маски, и совсем немного — мягкой кожи лица его господина.