Ошибки доверия

      Я несколько минут стоял в дверях столовой и не мог поверить в то, что происходит перед глазами. Почти все члены экипажа, активнее всех Чёрный, Красный и Жёлтая, украшали помещение рождественскими декорациями, которые раннее были найдены в хранилище. Не было здесь разве что Александра и Коричневого, у которого сейчас дежурство. Ну и кто мне объяснит, что здесь происходит? Решил, называется, после очередной ночи без сна и утренней смены лечь поспать.       Пока меня во всей этой суете никто не заметил, я поспешил покинуть столовую и отправился на поиски напарника. Искать долго не пришлось – в коридоре меня привлёк какой-то звук, доносящийся из переулка, я подошёл ближе и прислушался. Это определённо были голоса. Я выглянул в проход и увидел вдалеке стоящие две фигуры. Александр и Коричневый о чём-то разговаривали, но они были слишком далеко, и до моего слуха едва доносились чёткие фразы. Коричневый стоял, прислонившись плечом к стене, а Александр – скрестив руки на груди. Разговор шёл спокойно и почти безэмоционально, только напряжённая поза приятеля говорила о том, что ему всё это не очень нравится. Я поспешил спрятаться за стену, пока меня не заметили, и попытался хоть немного расслышать их речь. Подслушивать, конечно, было стыдно, но что-то здесь происходит, и я должен знать, что именно.       – Невозможно манипулировать человеком, которому нечего терять. Что ты мне можешь сделать или предложить? Мне ничего не нужно, а жизнь ты мне всё равно не спасёшь.       – Я могу хотя бы постараться.       – Не можешь. Если бы от тебя что-то зависело, я бы ещё задумался, но ты даже Белого не смог никак предостеречь, и не нужно быть никаким психоаналитиком, чтобы видеть, как ты за него трясёшься. Ты здесь точно такая же марионетка, как и все мы. Это заметно очень хорошо. Я не стану скрывать, что ты мне неприятен, но в любом случае, это не моё дело, так что просто веди себя потише и старайся меня особо не донимать, и тогда мы вполне сможем некоторое время уживаться спокойно.       После этой фразы я услышал, как шаги одного человека начали отдаляться, вероятнее всего, Коричневый завершил разговор и решил оставить Александра думать над его словами в одиночестве. Через несколько секунд в мою сторону тоже направились шаги, и я поспешил покинуть этот коридор, пока меня никто не заметил.       Идя окольными путями, чтобы меня не услышал идущий позади человек, я заскочил в свою каюту. Дверь прикрыл, но не замкнул, чтобы хоть немного слышать происходящее снаружи. Через несколько минут в коридоре раздались шаги, а через несколько секунд и скрежет соседней двери. Вероятнее всего, это Александр, потому что каюта Коричневого располагается с другой стороны.       Я не стал сразу же вламываться в комнату приятеля, и принялся переваривать услышанное. Яснее ситуация не стала от слова совсем, появилось лишь больше вопросов. Я уже понял, что Александр мне ничего не скажет, но, быть может, если поговорить с Коричневым, он хоть немного мне что-то разъяснит? В конце концов, напарник сам предлагал пойти спросить. В лицо мне правду никто не выложит, разумеется, но хотя бы немного что-то может и прояснится. Выждав минут пятнадцать, я вышел в коридор и постучался в каюту напарника. Дверь была не заперта. Александр сидел на койке и разбирал гирлянды. Выглядел он вполне спокойно.       – Александр, может, объяснишь, что творится в соседнем помещении и что за праздничное настроение на всех нашло? – я решил не подавать виду, что слышал часть его разговора с Коричневым.       – Ты про этот дизайнерский порыв и декорирование? Жёлтая мне уже несколько раз по мозгам проезжала с этим чёртовым Рождеством. Скажу честно, я сначала не хотел ничего организовывать, ибо в наших условиях это сущий абсурд, так ещё и рискованный. Но наш очередной спор по этому поводу услышали американцы и моментом подключились к позиции девчонки, услышав слово «шампанское». Особенно Красный. И в итоге в данное мероприятие затянули даже Синего. Ты бы видел его лицо, когда его заставили надеть рога оленя. Ты многое пропустил, пока отсыпался, но будить я тебя по такой ерунде не стал.       Прекрасно, просто превосходно. Только пока не понял, от всего этого мне надо начать смеяться или пробить рукой лицо. Наверное, всё сразу. В очередной раз Жёлтая с Александром что-то задумали, и кто знает, какие могут быть последствия.       – А ты почему не принимаешь активного участия?       – Не сошлись с девчонкой в дизайнерских вкусах. Она готова в кучу налепить всё сразу – какая безвкусица. Я упорно старался выйти хотя бы на компромисс, но нет, ей вот позарез необходимо всю столовую облепить всем, что она нашла. В итоге я сдался, взял несколько гирлянд и утащил их в свою каюту, а Жёлтая пусть там делает, что хочет. А вот хочешь ты этого, Фридрих, или нет, а Рождество отмечать тебе придётся, даже не надейся, что у тебя получится отсидеться в каюте. Это не позволю тебе сделать ни я, ни девчонка.       Я вздохнул. Почему экстраверты никогда не считаются с мнением интровертов? Мне вот совершенно не нужны какие-то шумные праздники, я могу выпить бутылку пива и лечь спать. Считаю это лучшим проведением праздника. К тому же, учитывая, какие в нашем случае имеются риски.       – Я, конечно, ничего особо против не имею, но только все наши радостные посиделки уже два раза заканчивались чьей-то смертью и один раз прошлись по тонкой грани. Вы правда готовы так рисковать своими жизнями ради какого-то Рождества?       – В первый раз мы потеряли бдительность, безусловно, это была наша огромная ошибка, но тогда никто даже подумать не мог, что на корабле есть убийца. Во второй Фиолетовый сам пошёл ночью гулять, кто в этом виноват? Мы не сможем сберечь всех, если они сами не захотят обезопасить свою жизнь. Нужно всего лишь каждому быть начеку, и тогда всё пройдёт хорошо. Случай с тобой здесь самый сложный, никто не мог подумать, что дело дойдёт до банального отравления, хотя в этом, конечно, наш просчёт тоже есть. Если мы хотим выжить, нам стоит думать на несколько шагов вперёд убийцы. Но людям нужен праздник, Фридрих. Жить в постоянном напряжении и дрожать от страха невозможно. К тому же, Рождество с детства почти в каждого вселяло веру в чудо и надежду. Наверное, сейчас это именно то, что нужно всем нам.       Мне не понять про надежду и веру в чудо. В моей семье никто громко праздники не отмечал. Отец дарил какие-то безумно дорогие подарки, пока я был ребёнком, и на этом всё. Только нужны мне были эти подарки? Не они делают праздник праздником. Когда я говорил это друзьям, семьи которых не обладают хорошими финансами, они на меня все смотрели, как на сумасшедшего. Разумеется, каждый желал о том, что ему недоступно. В моём случае, я всего лишь хотел провести хоть один вечер в тёплом семейном кругу. Но с взрослением и это желание пропало.       – Спасибо, но я всё же обойдусь как-нибудь без всего этого.       – Пожалуйста, но ты никак без этого всего не обойдёшься. Я не позволю.       – А вот это уже злоупотребление доминированием, постановление своих интересов превыше других и эгоизм, – я скрестил руки на груди и с наигранным недовольством уставился на приятеля.       – Ты обо мне ещё и не только это узнать можешь, – он повторил мою позу, но в его глазах сейчас радостно плясали бесы.       – Александр, ты невыносим.       – Ага, а ещё я умён, хитёр и чертовски привлекателен.       – А ещё у тебя слишком завышенное самомнение.       – Ну-ка, попробуй оспорить хоть один пункт.       Всеми силами я не смог дальше сдерживать на лице серьёзное недовольное выражение. Что ж этот мерзавец со мной делает? Почему я всегда так легко ведусь на его эмоциональные провокации?       – Ладно, у меня нет ни одного аргумента против, – в итоге я не смог сдержать смешок и вскинул руки, признавая своё поражение.       – Ну вот и я о том же, – он тоже засмеялся. – Ладно, пойдём посмотрим, что там девчонка нагородила. А потом я всё же повешу несколько гирлянд в твоей комнате.       Я закатил глаза. Спорить бесполезно, пусть делает, что хочет.       Мы зашли в столовую. Ничего с моего последнего визита здесь не изменилось, разве что Коричневый присоединился. Александр прошёл к центру и принялся рассматривать помещение.       – Жёлтая, когда мы вернёмся, советую тебе выделить часть полученных денег на курсы дизайна, может хоть это тебе поможет, – наконец напарник вынес свой вердикт.       Я тоже осмотрел столовую. Не знаю, что именно не устраивает Александра, но я и не эксперт в декорировании. Да, возможно, украшения можно было не так густо навешивать, но разве на праздники не все стараются налепить всего побольше? У нас в Германии могут весь дом снаружи и внутри обвесить гирляндами так, что его с окраины города могло бы быть видно, если бы не десятки других таких же домов.       – Оранжевый, твоё мнение сейчас никто не спрашивал, – фыркнула девушка.       – Нет, ну вы посмотрите, Матриархат уже пустил здесь корни и скоро зацветёт. Белый, нам с этим срочно нужно что-то делать. Это тирания в чистом виде! Я имею право на свободу слова!       – Иди ещё ему в плечо поплачь, пока я совсем твои права не ущемила, – поспешила съязвить Жёлтая. Сейчас мне сложно понять эту тонкую грань между шуткой и настоящим недовольством, поэтому я предпочёл не встревать.       – Обязательно это сделаю, только скажи сначала, у тебя остались ещё гирлянды, или ты их все потратила на это дизайнерское недоразумение?       – Вон, в углу коробка стоит. Можете всё забирать.       – Отлично, – напарник подхватил стоящую на полу коробку, – Белый, пошли, будем, как лучшие подружки, друг другу в плечо плакать над тем, как все женщины склонны к макиавеллизму.       Я посмотрел на девушку, стараясь понять, не обижается ли она, но та лишь цокнула языком и усмехнулась. Я с облегчением выдохнул и пошёл за Александром, который уже вышел из столовой.       – Не слишком ли ты с ней жестоко? – спросил я у напарника, когда мы зашли в мою каюту. Он поставил на пол коробку и принялся в ней копаться.       – Боже, Фридрих, я в твои с ней отношения стараюсь не встревать, вот и ты в мои не лезь. Не похоже вообще, что мои слова для неё что-то значат и способны как-то задеть. Хоть на этом спасибо, большинство других уже такую бы истерику с обидами закатить могли, что ещё потом пришлось бы сопли за ними вытирать.       – Ты ни черта не смыслишь в женской психологии, – сделал умозаключение я.       – Да? А ты смыслишь? Поделись опытом, вдруг ещё пригодится.       – И я не смыслю, – честно ответил я и уселся на койку.       Вот разбираться, что происходит в мозгах девушек, у меня никогда не было ни желания, ни времени. Обычно, отношения подразумевают, что пара должна искать в конфликтных ситуациях решение и компромисс, но лично я при первом конфликте обрывал всё общение. Меня это даже особо не огорчало. Вот ещё женских истерик в моей жизни не хватало. Эгоистично? Не отрицаю. Но я никогда и не стремился заводить и выстраивать что-то серьёзное в личной жизни, так зачем голову себе забивать и стараться что-то делать? Только здесь я наконец смог отвлечься от своих проблем и начать обращать внимание на окружающих.       – Ну значит будем и дальше вместе не смыслить. Так, а теперь предлагаю прекратить вести бесполезные разговоры и перейти к более насущным проблемам. Тебе нравятся больше тёплые или холодные цвета? – Александр оторвался от коробки и посмотрел на меня.       – Холодные.       Приятель достал из коробки несколько гирлянд и принялся переключать их режимы.       – Если тебя это всё же беспокоит, я сейчас ничего личного против девчонки не имею, но в столовой она первая повела себя некрасиво. Это раньше гирлянды были все одинаковыми с четырьмя цветами, и тогда действительно не заморачивались. Но сейчас, имея такие возможности красиво что-то оформить, просто взять и не воспользоваться этим – очень грубое упущение. У меня мама дизайнер, я с детства за всем этим наблюдаю и знаю хотя бы какие-то азы. Вот и старался Жёлтой спокойно это объяснить, нет, серьёзно спокойно и адекватно, даже попытался пойти ей на уступки, когда она начала упираться, но она даже слушать не стала, и со словами «не лезь, я лучше знаю» выставила меня за дверь. Вот у меня и подгорело на этой почве. Невозможно как-то налаживать отношения, если этого не хочет хотя бы одна из сторон. А унижаться и подлизываться я не собираюсь. Было бы ещё ради кого. Ради некоторых людей не стыдно стелиться, порой это действительно нужно уметь делать, но мой личный круг таких личностей очень узкий, и Жёлтая точно в него не входит.       Пока он всё это говорил, продолжал настраивать режимы. Я даже подумать не мог, что зачинщицей этого непонятного конфликта могла выступить сама Жёлтая. Александр вот ещё ничего не сделал толком, а цвета лампочек в его руках выглядят действительно очень приятно и гармонично. Вполне можно было к нему и прислушаться.       Приятель принялся развешивать по стенам гирлянды, прикрепляя их на скотч. Лампочки переливались в бело-голубо-сиреневом спектре цветов, и когда он выключил свет, картина получилась действительно эффектной. Прямо сейчас захотелось лечь на кровать и смотреть на холодное мерцание огней, ни о чём не думая.       – Ладно, признаю, это действительно лучше, чем у Жёлтой, – я уселся в кресло, рассматривая огоньки над собой.       – Ты ещё во мне сомневался? Какого же низкого ты обо мне мнения, Фридрих, – фыркнул Александр и демонстрационно надулся.       – Ну не обижайся. Как я могу перед тобой извиниться?       – Не знаю, придумай что-нибудь.       Думать долго не пришлось. Вернее, я вообще не думал. Я просто схватил его за руку, притянул к себе и усадил к себе на колени, уткнувшись носом ему в шею. Александр ни слова не сказал, а через несколько секунд сам расслабился и прильнул ко мне.       Как же я от всего устал. Устал от того, что должен постоянно держать под контролем себя и всё происходящее. От того, что не могу дать волю своим эмоциям. От того, что должен всегда быть начеку и ставить под сомнение доверие к совершенно каждому человеку. От того, что не могу просто хоть один день жить спокойно, не волнуясь ни за чью жизнь. От того, что вынужден за каждый спокойный вдох и выдох бороться с самим собой и окружением, от того, что каждый новый день для меня – это вызов, и что я не в силах принять и стойко выдержать этот вызов. Я устал от своей слабости.       – Фридрих, расскажи мне о том, что тебя так гложет, – Александр повернул голову ко мне и посмотрел прямо в глаза.       Рассказать… Я не смогу. Для этого придётся вынуть наружу всё то, что я старался скрыть долгие годы. Снова пережить самые страшные моменты своей жизни, столкнувшись с ними лицом к лицу. Это очень сложно, я боюсь, что я не справлюсь.       – Это так сложно, Александр… – прошептал я.       – Я знаю... Я не способен прочувствовать, что тебе пришлось пережить, и не в состоянии как-то избавить тебя от этой душевной боли. Я могу лишь помочь тебе пройти через всё это, не дать тебе сломаться под твоими страхами и не дать чувству одиночества и беспомощности тебя поглотить. Это как горькое лекарство, которое нужно проглотить, но от которого становится легче, и единственное, что я могу для тебя сделать – это подать стакан воды, чтобы хоть немного смягчить горький привкус.       Я снова уткнулся ему в шею и закрыл глаза. Безусловно, Александр прав абсолютно во всём. Я и сам это прекрасно понимаю. Это как загноившаяся рана, гной из которой если не вырезать, способен привести к необратимым последствиям. Из года в год этот гной всё сильнее и сильнее отравляет мою душу, кто знает, быть может я уже близок к точке невозврата.       – Дай мне немного времени…       – Ты же знаешь, я буду ждать. Я всегда буду терпеливо ждать тебя, Фридрих. Чего бы мне это не стоило.       Я улыбнулся. Конечно я знаю. Я обязательно ему обо всём расскажу, мне нужно всего лишь собраться с духом. Из размышлений меня выдернул стук в дверь. Александр вздохнул, вырвался из моего захвата и открыл дверь.       – Белый, это к тебе, – он отошёл от двери с таким недовольным лицом, что всё стало понятно даже без каких-либо слов. В проёме стояла Жёлтая. – Ладно, я вроде в плечо наревелся, развлекайтесь дальше сами, не буду мешать, – приятель вылетел из моей комнаты, девушка проводила его взглядом и зашла внутрь.       – Я, наверное, не вовремя… – начала Жёлтая топтаться возле входа.       – Нет, всё в порядке, – как можно спокойнее ответил я. – Ты чего-то хотела?       – Всего лишь зашла за скотчем. У нас весь закончился, а в этой коробке был последний.       – Бери. Вы ещё не закончили?       – Столовую закончили, решили немного украсить коридоры. Кстати, – она оглядела мою каюту. – Это Оранжевый постарался, да? Красиво. Только ему не говори, что я это признала.       – Зачем ты себя так повела с ним в столовой?       – Всего лишь мелкая жажда мести. Не забивай себе голову, эти разборки только между нами. Ничего серьёзного нет.       Ну вот, как обычно. У всех какие-то между собой разборки, о которых я совершенно не в курсе, и в которые, разумеется, меня никто не просвещает. Уже начинает тошнить от этого. Всё происходит так, как я и предполагал с самого начала: уже половина не может друг друга терпеть, и я уверен, что только наличие на корабле убийцы, на удивление, вынуждает всех сплотиться и не рассориться полностью. А ведь прошло только чуть больше месяца.       – Ладно, пойду гляну, чего вы там нагородили, – я поднялся с кресла и направился за девушкой.       По коридорам уже висели гирлянды. Не так обильно, как в столовой, но оно и к лучшему.       – А где Коричневый? – я вспомнил, что хотел поговорить с ним, и сейчас это сделать будет вполне удобно.       – В столовой, я как раз должна была ему вот эту коробку передать, но хочу проверить, как дела обстоят у остальных. Раз он тебе нужен, занесёшь? Я приду через несколько минут, – девушка подняла коробку и передала мне в руки. Я кивнул.       Я зашёл в помещение. Внутри был только Коричневый. Довольно глупо оставаться в общих отсеках в одиночку.       – Почему ты здесь один? – спросил я у мужчины, который в это время смотрел в иллюминатор спиной к входу.       – Ч-что? – Коричневый подскочил, услышав голос за спиной и обернулся. Опять этот театр.       – Долго заикой прикидываться будешь?       Он пожал плечами и выпрямился.       – Могу и не прикидываться. Чего тебе, Белый? Коробку можешь поставить на стол.       Странно это всё.       – Что в этой коробке?       – Сам посмотри.       Я раскрыл коробку и принялся перебирать содержимое. Ничего интересного, сплошной мусор. Растрёпанные венки, порванные флажки, надломанные ветки в блёстках и прочая испорченная рождественская утварь.       – А ты что ожидал там увидеть? Профессиональные наборы ножей и флаконы с ядом? Ты не там ищешь.       – И где мне тогда надо искать?       Он снова пожал плечами и отвернулся к иллюминатору.       – Я не знаю. Так чего ты хотел? Или ты теперь работаешь персональным курьером на девчонку?       – Нет, я пришёл поговорить.       – Что, про дружка своего спросить хочешь? Кстати, родители не учили, что подслушивать нехорошо? – он обернулся и оскалился в улыбке. Взгляд его снова стал полон надменности.       – Нет, меня родители учили, что если ты чего-то хочешь – плюй на морали и осуждения обществом и добивайся своей цели любыми способами.       Мужчина задумался и сделался серьёзным, а потом снова отвернулся в сторону бесконечного космоса.       – Очевидно, что ученик из тебя был плохой, хотя ты, следуя этим советам, мог бы многого достичь. Я не стану тебе ничего рассказывать про Оранжевого. Разве что, возможно, я бы мог сказать, что не хотел вообще вчера этот разговор с ним заводить при тебе, но нет, мне совершенно плевать, что ты там мог подумать и как перед тобой будет объясняться эта паскуда. Хочешь совет? Если ты не ищешь неприятностей, то не лезь вообще в эту историю. Оранжевый сам тебе про всё расскажет, если посчитает нужным. Хотя я в этом глубоко сомневаюсь. Он, всё-таки, не дурак.       – Ты хотя бы можешь сказать, относится ли это как-то к убийствам на корабле?       – К убийствам на корабле это точно никак не относится. Я не знаю, что он тут делает и какова его роль во всей этой буффонаде, но вряд ли он убийца. Так что можешь спать с ним в обнимку спокойно, – он снова обернулся и оскалился. Я считал, что самый мерзкий тип здесь Синий, но как же я ошибался. – Если это всё, что ты хотел узнать, то можешь отправляться дальше по своим делам.       – Ты не ответил, почему ты здесь находишься один.       – Со мной была Жёлтая. Синий должен контролировать происходящее в коридоре, а эта блондинка попросила помочь убрать помещение и сложить всё ненужное обратно. Разумеется, что всё ненужное моментом стало нужным, и она побежала к тебе за скотчем и заодно пообещала принести коробку, куда можно будет сложить мусор. Я удовлетворил твоё любопытство?       – Вполне, – кивнул я и направился к выходу. Оставаться с этим человеком наедине не хотелось ни одной лишней секунды, а нужную мне информацию я уже получил. Не знаю только, что мне с ней делать дальше и как её воспринимать.