Ты потеряла его, так смирись.

Раннее утро. Златовласка распахнула заплывшие от сна веки и посмотрела в потолок. Немного придя в себя, она начала рассматривать обстановку. Серые стены, пыльное узкое окошко и мирно сопящий на краю кровати Лукас. Блондинка с испугом отскочила от ложа, ведь толком и не поняла, как очутилась здесь. Подойдя к зеркалу, она увидела лишь недовольные глаза, заплывшие мешки под ними и растрёпанный ком волос на голове. Выглядела она далеко не презентабельно, но и на деловые встречи девушка пока не собиралась. Вглядываясь в своё отражение, она заметила парня, что повернулся к ней лицом. Сонно зевая, он устало потянулся и глянул на неё. Блудливый взгляд прошёлся по девушке вдоль и поперек, рассматривая каждый локон, каждую деталь. Она лишь безмолвно стояла, продолжая смотреть в зеркало. Его взгляд, распутный, экстравагантный взгляд, он словно насквозь прошелся по ней. — Я думаю, тебе стоит вернуться во дворец, отец будет волноваться, — ухмылка, в ответ на которую она покрылась багрянцем. Ох, это стеснение, что расползалось по её телу, словно дрожь. Нескончаемая дрожь, в смеси либо с жуткой болью в груди, либо с блаженным жжением, что душе угодно. Маг тяжело вздохнул и, хмыкнув приблизился к той, чьи волосы, словно жидкое золото, поблёскивали на лучах солнца. Чей голос был словно утреннее пение пташек — знатно трепет нервы, но всё же сладостен, словно мёд, и неизбежно чаровал его уши. Она невольно шатнулась, смотря в пол и иногда поглядывая в зеркало. Ловя на себе его оценивающе-заинтересованный взгляд, она краснела, смущаясь всё больше. Его взгляд — он словно что-то отдельное, живущее само по себе, это своевольство пугало. Он молчал, но тот взгляд, что заставлял девушку краснеть, говорил сам за себя, шепча ей на ухо непристойности. Ох, это было бы в его стиле, в своё время он любил так забавлять женщин, что всерьез думали о его безудержной влюблённости, пока он ради развлечения игрался с ними, словно с раскрашенными безмозглыми куклами. Несмотря на это, он всё так же молчал. А зачем что-то говорить, ведь ей достаточно одного лишь взгляда. Ему нравилось наблюдать за этой картиной, как от его жарких прикосновений, шёпота, алых глаз, она сходила с ума, теряясь, боясь. Он, словно змей-искуситель, потешался над мучениями своей жертвы, хотя, кто из них был жертвой — вопрос не из лёгких. Атанасия ведь так же сводила его с ума, заставляла его терять уверенность действий. Он действительно опасался сделать что-то не так, ведь ей не составит труда распрощаться с ним. Иронично — Лукас переживает те мучения, что и девушки в его лапах, жалобно моля о пощаде, буквально стоя на коленях, а ведь он так очарован, даже неволен понять, что за хворь настигла его разум. Он глубоко ошибался, говоря, что Атанасия плохо владеет магией, она ведь уже несколько лет водит Иджекила за нос, даже не осознавая этого. Истинная ведьма. Нет, он не станет таким же, с чего бы это ему, великому магу, бегать за какой-то принцесской и выполнять всё, лишь она косточкой поманит. Нет, он не будет так унижаться, его дело искушать, а не искушаться. — Да, наверное, ты прав. Мне стоит вернуться во дворец, — неловкость заполнила натяжную тишину. — Не так быстро. Он прижался к ней, неожиданно для самого себя. Обхватив её, прижался к её спине, устало дыша в шею. — Побудь со мной ещё немного, пожалуйста. Это звучало как мольба. Последнее желание, то, чего он и правда хотел. Но это только сейчас, в другую секунду он бы не решился. Жгучие дыхание обжигало шею, это та дрожь, приятная дрожь, после которой по телу пробегала новая волна мурашек, отчего она невольно подергивалась. Так страшно, но отчаянно приятно. Видимо, желание разлилось на два тела обречённо, невольно, раскаленно. — Нет, я не могу, — как-то сомневаясь в надобности этих слов, она боязливо пошатнулась. — Ты боишься меня? — наклонив голову вбок, он развернул её, смотря прямо в глаза, не давая возможности отвернуться. — Нет. — Да неужели? Руки вновь поползли по хрупкому тельцу, обвивая его словно плющ. Он придвинулся ближе. Совсем близко. Жгучее дыхание в шею. — Да неужели? — шепот был так сладок, словно обновленная постель после тяжёлого дня. От его голоса она невольно дернулась, сама не понимая, зачем она сделала это. — Я тот, кого тебе не следует бояться. Тратя своё время на меня, ты теряешь бдительность и оказываешься в лапах опасности, — этот шепот, он завораживал её, заставлял забыться, чего ей не стоило делать. — Как сейчас. Это был лишь обманный маневр. Парень ловко подставил ногу, намеренно задевая её, отчего девушка непонимающе свалилась на пол. Оклемавшись, она потерла болящее после падения место и зло посмотрела на виновника сего действа. — Ты псих?! Ох-х, раздражённой она была позлее химеры, ей стоило бы поучиться у столь милой с виду принцессы. — Не ори ты так, я лишь привел наглядный пример твоей небдительности, — он раздражённо закатил глаза и развалился на кресле рядом. — Даже близкий человек может предать тебя в любую секунду, ты должна быть готова к этому. — Ты показал, что мне и правда не стоило сюда приходить, — она обозлённо выбежала из покоев и пошла вслед за велением сердца. — Ну и вали. Он был зол. Зол от своих слов, действий. Он ведь и сам понимал, что в происшествии вся вина лежит на нем, но что-то вынудило его сказать это, не извиниться, а нагрубить. Это в его стиле. Возможно, это его надменное эго, что и само начинало выводить парня, а может, просто не присущая ему мягкость, которую требовала столь ранимая личность, как его принцесса. Он вплёл пальцы в угольные волосы, раздраженно трепя их. — Боже, я просто убогий кретин. Он побежал за той, что скрылась из виду и вряд ли покажется магу в ближайшее время. *** Уже как-то лениво бежа по лестнице, она наткнулась на дверь, что была ей не знакома. Даже на фоне древней башни эта дверь выглядела как-то старо. Трухлявые доски уже чуть ли не падали на пол, а проплешины меж ними открывали ей взор на старую комнатку, что уже полностью овладела её вниманием. «Как он там говорил? Ты теряешь бдительность и оказываешься в лапах опасности. Вот и прекрасно, лучше эта опасность, чем скучная жизнь, правда же». И, ничем не думая, она отворила врата в бездну, что с до жути противным скрипом поддались ее рукам. Зайдя внутрь, девушка тихо-тихо прикрыла дверь, но она так и не обратила внимания на то, как та с виду трухлявая дверь стала в разы прочнее. Привыкая к глухой тьме, она наконец потихоньку начинала видеть вещи, что находились вокруг неё. В глазах её лишь расплывались красивые старые картины, запыленные временем статуэтки и полки со старыми книгами. «Комната действительно старая». Она встала на носочки и немного подтянулась. Девушка хотела достать что-нибудь с полки, уж больно её завлекали книги по магии, что парень усердно прятал от нее, запрещая их трогать, но роста ей всё равно не хватало. Она зацепилась за полку, стараясь подтянуться выше, но полка с грохотом упала. Книги полетели в разные стороны, а в руки также упавшей девушке прилетела одна из таких. Она протёрла обложку, на которой уже собрался густой осадок пыли, отчего резко чихнула. Пыль была ей так же не по душе, что и эта комната, но что не сделаешь на эмоциях. Ядовито-зелёная книга с изумрудным корешком, старая, потрёпанная и неаккуратная. «Де Нест Дистель Мартин. Черная магия». Шершавые старые листы послушно переворачивались под её пальцами. Некоторые из них были сожжены, некоторые вырваны, бесследно потерявшись. Девушка было хотела продолжить листать страницы, но немного жуткая атмосфера этого помещения всё больше давила на неё, заставляя каждую секунду оглядываться, ища в темноте что-то. Что-то злое. Она подхватила книгу, быстро подошла к двери и, дёрнув за ручку, опешила. Теперь уже тяжёлая, словно незнакомая ей дверь была напрочь заперта. Паника. Бешеная паника. Что-то в душе неприятно ерзало, а хрупкое тельце тряслось от страха. Сколько комнат в этой башне, как быстро её тут найдёт Лукас? Будет ли он вообще искать её? Шорох. Что-то рядом упало, громко зазвенев, а большая упитанная крыса подбежала к девушке, отчего она пугливо завопила. — Уйди от меня! — начала она топать ногами, показывая своё преимущество, но всё так же боясь маленького животного. Девушка начала отходить назад, но крыса всё так же приближалась. — Прочь! — она схватила первую попавшуюся тряпку под руку и начала отбиваться от животного, но оно само пугливо убежало, даже не обращая внимания на девушку. Она обернулась. Полотно, которое она схватила, ранее закрывало старую картину, гобелен. Девушка толком и не разглядела, что там было нарисовано. Неожиданный и пугающий свет, исходящий от находки, заставил её дернуться и начать отходить теперь уже от картины. Это действо как и пугало, так и завораживало. Приятный теплый свет разбавлял тьму и оживлял давно заброшенное место. Она наконец разглядела красивые узоры на стенах. Статуэтки уже не были серыми, а бледно-белый цвет делал их всё более красивее. Картины разбавились яркими цветами, а те книги, что стояли на поломанных старых полках, теперь выглядели по-особенному эстетично. Но даже это не могло её долго радовать, свет хоть и был непринужденным, но всё настойчивее завлекал её в свои объятия.  — Почему так больно? Свет буквально жёг глаза, ослеплял. Тепло уже было не приятным, а огненно-пылким. Мгновенная вспышка залила всю комнату и пропала, словно никакого света и не было. Те серые статуи, черно-белые картины, грязь, вонь и старость. Всё как будто и всегда было таким, словно это была иллюзия, галлюцинация. Только вот принцессы, что прыгнула в эту мертвую пропасть и нашла на дне её маленький, хрупкий цветок Ацедантеры, такой же беззащитный и одинокий, как она. Принцессы, что разглядела секундную красоту в этом едином мраке, её больше не было, она пропала так же, как и этот завораживающий свет, забрав с собой единую книгу.