Ты потеряла его, так смирись.

Поднявшись на палубу, девушка словно очутилась в новом, неизвестном для неё мире, в котором она была маленьким бездомным котёнком, брошенным на произвол порой жестокой судьбы. Чайки, сидящие на мачте, громко кричали о чем-то своём, а команда вовсю готовилась к отплытию, носясь сломя голову по кораблю. Кто-то носил большие оббитые тканью сундуки, кто-то же проверял оснащение корабля, а кто-то контролировал и отдавал приказы, паралельно записывая запасы еды. Судно было велико, почти галеон, правда вот команда совсем не отборная, самая простая, поэтому и вывод из этого: никого важного они не везут. Всё, казалось, было прекрасно, только вот знакомство с капитаном у девушки не задалось с самого первого его взгляда. — Эй, ты ещё кто такой! — громкий рассерженный голос послышался из-за спины, но она и не поняла, что обращались именно к ней. Не привыкла к мужскому роду и хамскому обращению. Схватив незнакомца за шиворот, капитан позвал боцмана, взглянув в её лицо, благо ей хватило извилин изменить цвет своих глаз. — Рон, иди сюда! — Да, капитан? — подошедший зрелый мужчина взглянул на незнакомца, что и являлся девушкой, и удивлённо глянул на капитана. — Кто это? — Это к тебе вопрос. Как этот прохвост попал на рубиновую тиару? — не задумываясь, произнес он название корабля. К чему такой почет обычному кораблю, неужто императорский? Да нет, нечего судну императорскому без самого величества моря бороздить, а императора она здесь не наблюдала. Да и появляться ему в Обелии незачем, неуместно, слишком легкомысленный поступок. — Не знаю, капитан, первый раз его вижу. — Может, я скажу уже! — девушке порядком надоело находиться вне этого разговора, и она наконец решила вмешаться. — Мне нужно попасть в империю Веленор, увидел герб на корабле и подумал, стоит испытать удачу. — Думал на халяву на корабле прокатиться, щенок? — развернув девушку к себе лицом, дабы рассмотреть ту получше, мужчина, оскалившись, хмыкнул. Он был низок ростом, да и плечи не широки совсем. Темно-русые волосы лежали на его волосах завитками, а янтарные глаза лишь подчеркивали грубость того. Зрачки у него были маленькие, совсем невзрачные. Странная деталь, но почему-то она ей запомнилась больше всего. Неживые глаза. Опасные. — Нет-нет! Что Вы, капитан, плата есть, — опустившись на землю, она полезла вглубь сумки, что-то ища, и, выхватив в жменю вещицу, вытащила наружу. — Думаю, должно хватить, — раскрыв ладонь, она дала более внимательно разглядеть дорогое украшение в своей руке. Взглянув, мужчина потянулся за безделушкой, но девушка тут же сомкнула кулак и отдернула руку куда подальше. — Э-нет, не так-то быстро, капитан, — блондинка ехидно улыбнулась и развернулась к нему спиной, всё так же не отрывая взгляда. — Примете меня к себе на корабль? Недолго поразмыслив, мужчина с неприязнью протянул ей открытую огрубевшую от штурвала ладонь, не хотя смотреть той в лицо, на что хитрая довольно усмехнулась и положила украшение ему в руку. — Приятно иметь с Вами дело, — она было хотела пойти осматривать корабль, но мужской голос остановил её. — Хватит только в одну сторону. — А мне большего и не надо, — задорно помахав ему ладонью, произнесла девушка. — Раз ты теперь временная часть нашей команды, будешь драить палубу по вечерам, — произнес тот, прежде чем покинуть её. Интонация его была не груба, скорее незаинтересована. Ну так даже и лучше, меньше глаз — больше свободы, верно? «Да ну, он издевается, что ли? Разве этого мало?! Ладно, пусть так, всё равно надолго это не затянется». — Эй, парень! — кто-то снова позвал её, правда, теперь это был не с первых секунд ненавистный ей капитан. — Как ты прошмыгнул к нам на борт? — девушка сразу узнала боцмана в мужчине, именно его и звал тогда капитан. Видимо, именно у него могли быть значительные проблемы из-за её необдуманных действий, вина которых — спешка. — Да просто зашёл, всего-то. Вы тогда были заняты загрузкой товаров, по всей видимости, — ответила та, разминая запястье правой руки до глухого успокаивающего хруста. — Эх ты! Сел на корабль, не зная даже, чем он промышляет, дурачьё, — мужчина облокотился о борт корабля и, прищуриваясь, посмотрел в небо. Закат же, вечер, вроде, а тот все равно жмурится. Старческая морская привычка. — Да какое мне дело. Мне только до империи доехать, не более, — задумавшись, девушка на секунду нахмурила брови. — И чем же он промышляет? На что в ответ ей боцман спокойно улыбнулся, будто ждал того вопроса, и произнес: — Корабль не грузовой и не торговый. Принцессу везём. «Двух принцесс», — подумав про себя, усмехнулась девушка. Сейчас ей не было дела до того, что за принцессу везут на этом корабле, просто её это и не интересовало вовсе. — Как твоё имя, юнец? — Кас. Кас Бёрнел, — как-то пусто произнесла та. Ей не хотелось их обманывать, но она была вынуждена. Не хотелось не от чистого сердца, а из страха раскрытия, ведь тогда ей будет намно-о-о-го хуже, чем сейчас. Хотя, если учитывать, что корабль принадлежал иной империи, вероятнее всего и на законы Обелии они также плевали, дабы показать свою независимость. Об этом девушка думала с самого начала всей этой истории, ведь увидеть их корабль в порту было довольно неожиданно, учитывая, что империи находятся во вражеских отношениях. А ещё эта принцесса, для чего её туда везут? Нет, это в любом случае не могла быть Дженнет, ведь её процессия передвигалась именно на корабле Обелии, да и отчалили они ещё с утра. Разумеется, пока что Дженнет не собирались выдавать замуж, сначала смотрины, потом подписание договора и так далее, но процессия всё же поехала, мало ли, какие требования предложит император Ян. Одни мысли о нём настораживали девушку. Почему он так рвётся жениться именно на ней, ведь он её-то и в глаза не видел, а Дженнет, он и смотреть на неё не хочет. Он не думал, что она тоже может приглянуться ему? Челюсть свело, а зубы накрепко стиснулись до едкого скрипа, что не пропустили мимо себя ещё зрячие глаза боцмана, но эмоции тут же миновали, ведь сейчас начинается совершенно новая страница её жизни, и она не должна начинаться со слова ненависть. — А Вы? Как Вас звать-то? — Рональд Даль. Можно просто Рон. — Договорились, просто Рон, — девушка легко улыбнулась и, выхватив из его рук яблоко, с долей счастья надкусила его. — Иди уже, дурачьё! — успел прокричать он ей вслед. *** Ночь. Почти за полночь. Чтобы добраться сюда, ему понадобилось множество энергии, больно сильную защиту установила жительница этой местности. Смрад и затхлость исходили от этого места. Мертвая часть леса, и нет, не та, что наглухо заросла терниями с бурьяном, та, где и вовсе почва суха, а живые души десятой дорогой обходят. Но он был не труслив, даже наоборот, чересчур смел, правда, эта смелость была оправдана, ведь он просчитывал каждый свой шаг до мелочей. Рассудителен и холоден, или эта непривычная аура исходила от него лишь в этом месте. Почувствовал неприятный запах болота, что находилось рядом со старым домом, и усмешка недовольно искривилась, оставляя после себя лишь презрительное лицо, но тот ничего не сказал, промолчал, закатив глаза от раздражения. Эта местность была ему прекрасно знакома, даже слишком. Был здесь один раз, навещал одну, правда вот после того раза принял решение никогда не возвращаться сюда, но вот как бывает, всё же вернулся. Открыв перекошеную деревянную дверь, он услышал тихий скрип черепицы на нестойкой крыше. Да черт с этой крышей, вся её хижина будто на соплях стояла. Обернувшись, чтобы рассмотреть обстановку, он не заметил, как в его лицо когтями резко, до крови, что вытекала из-под когтей зверя, впилось какое-то животное. Нет, не какое-то, он хорошо знал, что за падаль так ненавидела его и с удовольствием исцарапала бы всё лицо. Почувствовав это, он с недовольными криками стал отдирать с лица птицу, что была ему крайне ненавистна, на что та лишь била его сильными крыльями. — Проклятая курица! Да отвали ты уже от меня! — жмурив глаза, дабы не повредить те от птичьих лап, обозленно кричал маг. Неожиданно сзади послышался женский голос и шуршание листвы от шагов. — Кано! Невоспитанный ворон! Лети сюда, живо! — недовольно процедила хозяйка дома, оставаясь чрезмерно спокойной, на что птица послушно приземлилась той на плечо, смотря на темноволосого презрительным взглядом. Птица была чрезмерно горда, словно это был орёл или горный ястреб, вовек славящиеся тщеславием, но перед ним был старый, хотя и всё такой же стойкий ворон, а душа его необычная, человеческая. Перья длинные, а острые с виду, словно заточенные кинжалы. Никогда не видал он ворона с такими большими крыльями, отсюда, наверное, и гордыня орла. Преувеличение своих особенностей вина тому. Отряхиваясь от внезапной атаки, маг церемонно поправил плащ, раздраженно прикрыв глаза. — Лукас. Не ожидала тебя здесь встретить, — она прошла внутрь и посадила ворона на жёрдочку, погладив по черным, словно смоль, мягким перьям. — Уж прости. Кано принял тебя за врага. Не всем же свойственно просто так врываться в чужие дома без ведома хозяев, — сняв капюшон, девушка вытащила из-под плаща каштановые волосы средней длины и откинула их назад, поглядывая на шрамы, оставшиеся от когтей животного на лице парня. Как ни удивительно, они быстро затянулись, ведь маной он запасся на дня три вперёд, поэтому шрамам не придали особого внимания и птица осталась безнаказана. Черный плащ полностью скрывал её, только размеренное, спокойное лицо виднелось из-под слоёв одежды. Каштановые блестящие волосы никак не могли принадлежать хозяйке такого плачевного места, что и было непонятно для него. А черные, угольные глаза смотрели из-под лоба, словно ей хватило бы одного слова, дабы выгнать непрошенного гостя, одного повода. — Да ну, — скептически глянув на неё, он усмехнулся и продолжил: — Разве твоё заклинание не оповещает тебя при проникновении кого-то на твою территорию? Ах да, забыл, это ведь лишнее, — взглядом он бегло прошелся по названиям книг в шкафу около выхода и схватил одну из них. — Сюда ведь нельзя проникнуть без твоего разрешения. Сейчас два гордых взгляда, не желая принимать поражение, смотрели друг другу точно в глаза. Алые, словно кровь той самой птицы, и черные, словно её перья. Что же эти двое не поделили, что сейчас так усердно старались погубить друг друга одним лишь взглядом, нам, возможно, этого и не узнать никогда. — Признаю, твоя память всё так же верна, правда вот что заставило такую нежеланную особу здесь вновь переступить мой порог? На это парень довольно усмехнулся, ведь и так знал — эта девушка уже ненавидит его всем сердцем. — Припоминаешь, у тебя передо мной один должок завалялся? — бесцеремонно пройдясь по комнате той, он свободно раскинулся на диване, закинув ногу на ногу, а она, не вправе перечить, отвела взгляд. Потолок низок, встав во весь рост, он бы с лёгкостью достал до верха, но ему плевать, её дело, в каких условиях ей же и помирать. В промежутках досок виднелись затверделые куски земли, что частенько сыпались внутрь, особенно при сильном хлопке входной двери, а из них свисали корни бурьянов, просочившиеся в дом. Несмотря на сырость местности, внутри было довольно тепло, хоть и печь, покрытая слоем пыли, не была похожа на часто используемую. Хотя, чему здесь удивляться, она ведь ведьма чистой крови, ей только носа крюком и метлы не хватает, правда, не все же ведьмы такие. Бывали и молодые и старые, злые и добрые, хотя нет, не так. Правда в том, что добрых ведьм и вовсе не существовало, ведь добрая ведьма — это ведьма, обречённая на поражение. Максимум к этой деятельности могли отнести целителей, и то каждый берёт за то свою плату, порой она бывает даже слишком недосягаема. Смертельна. На столе стояли баночки с какими-то травами и отвары, что по всей видимости делала она для продажи, людей здесь всё равно мертвое поле, всех посживала со свету. Всё же за последнюю сотню лет тут совсем ничего не изменилось, стало лишь чуточку мрачнее, чем прежде, да и хозяйка всё та же, с теми же повадками и уязвимостью. — До сих пор целительствуешь? — без особого интереса спросил темноволосый, листая страницы одной из книженок, обнаруженных здесь, и бегло проходясь по её содержанию. — Чего ты от меня хочешь? Резко захлопнув книгу, он искривился в гадкой довольной улыбке. Наконец до неё дошло, думал, вечность в ожидании проведет. — Ну-ну, что же так грубо, — потерев ноготь о ноготь, он продолжил, устало зевнув. — Скажем так, мне нужна какая-нибудь безделушка, что сможет вернуть душу с того света, — с безумной, почти сумашедшей легкостью произнес он, будто всё было так просто. Пусть он был и спокоен с виду, девушка же насторожилась. Зависла на секунду. Не то, чтобы он был ей дорог, но беспокойство всё же забилось где-то в груди. — Если ты думаешь, что такая и вправду есть, то… — Ну не в прямом же смысле. Он всего лишь на грани жизни и смерти, правда вот неясно, что произошло. Задумавшись, она было хотела что-то произнести, но тот вновь перебил её: — Тебе не нужно отвечать, просто отдай мне свой амулет и с долгом покончено. Навсегда, — более серьезно, почти настойчиво произнес тот, подойдя к главной сути разговора. Да, он знал о свойстве той подвески. Она словно любимый дар смерти, спасла бы любого от неё, правда, уже умершего ей не возродить, но Клод-то жив ещё, а значит, всё ещё возможно. — Я не могу отдать тебе его. — Что ж, — как-то пустовато улыбнувшись, он взглянул в её побелевшее словно снег лицо. Через полуприкрытые веки можно было встретить животный страх в противостоянии бездушности. Она ведь знала, прекрасно знала, на что тот способен, знала лучше всех, но всё ещё не боялась, возможно, где-то в глубине души, но только не здесь, не перед ним, стоя лицом к лицу. — А я надеялся, что ты умная девочка, Иса, а ты, оказывается, превзошла все мои ожидания, — он уже почти вплотную подошёл к молодой с виду девушке, на что резко дрогнувший ворон позади громко, почти оглушая каркнул. — Кто же будет хранить такую ценную вещь прямо у врагов под носом? — коснувшись руками его плеч, дабы оттолкнуть, произнесла та. — Я не так глупа, как ты мог подумать, Лукас, — хищная улыбка. Почти оскал. — Ну и где же ты его спрятала? Девушка громко засмеялась, отводя взгляд, и вдруг произнесла: — Высоко. Там, где птицы гибнут в полёте, — усмехнувшись, та резко отпрянула от парня и подошла к своему питомцу. — Кано, проводи его до подножия горы. — Не стоит, я и сам справлюсь. Передай своему пернатому, что в следующий раз я сдеру с него шкуру, перед этим выдернув каждое его пёрышко. Развернувшись, маг взъерошил смолистые волосы и напоследок, не оборачиваясь, издал нахальный, но тихий смешок. — Ах да, никогда больше не смей прикасаться ко мне. Захлопнув хилую дверь, он навсегда скрылся в темном лесу, теперь уже навек покинув гиблое место, ведь всё, что было ему нужно, он заполучил, осталось только узнать, на какой же борт попала Атанасия. Если эта девица и впрямь думала, что останется незамеченной, то она слишком сильно полагается на свои силы, правда вот он и сам не знает, стоит ли вмешиваться, или же придерживаться основного плана, оставаясь в башне. Пусть она наконец поймет силу проблем, в которые сама себя впутывает, и примет их последствия.