Ты потеряла его, так смирись.

Раннее утро. Рассвет. Солнце только-только вышло из облаков, но уже было способно заслепить, отчего все ранние пташки корабля щурились. День добрый, все в предвкушении чего-то хорошего, да и щуратся совсем по-доброму. Она стояла около бушприта, на носу корабля. Драя палубу, девушка весело подтанцовывала мелодии в ушах, что вспомнилась вследствие шума ветра, а в такт ей бились волны о борт, будто грандиозный концерт воды. А ветер холодный. Осенний. Но это совсем не волновало, лишь скрипочная мелодия, что она насвистывала под нос, играла в её душе, играла ею. Работа на корабле тяжела, даже непривычна скорее. И это уже не говоря о нормальных делах, она ведь просто палубу драит, да и то не дело императорское, но даже так, это довольно весело, если прижиться. Привыкаешь к качке судна, даже ходить покачиваясь начинаешь, так равновесие держать легче. Да и команда задорная, простая. И к кличке «салага» привыкнуть можно. Рон, Вилл, Джо, все они являлись неотъемлемая частью команды, по совместимости и самой красочной. Скрипочная музыка извилистая, мелодичная. Она будто танцевала на борту, кружилась с той же шваброй, подтанцовывая ритмичными шагами. Волосы, спрятанные под бандану с нелепой шляпой, вылазили из-под ткани, к лицу прилипали, раздувались. Но та без усилий контролировала это. Шляпа была закреплена намертво, а волосы прилизаны, сплетены в тугие косы и закреплены на голове, да так, что тяни-тяни, не оторвётся. Ветер свистел. Рвался. Он прохладный, так, что лицо мерзло, да не до этого сейчас. Что там этот хмырь выдал? «Пока палуба не заблестит, ни одной крошки не получишь!». Что за рабство у них тут, за еду работать, ещё чего. Да вот, своя-то у неё закончилась давно, она ведь и сама желанием грызть каменные сухари не горит, да нечего больше, а с городу помирать скудно, совсем не о чем. Сонце поднялось высоко. Казалось, будто оно сопровождает. Дальше и дальше. Ведёт сама судьба. А мелодия в голове всё играла, переходя в новые тона, сложнее, ритмичнее, ярче. Вот она уже около грот-мачты, так же подтанцовывает, да и никто не возражает, а кто под руку попадется, закрутит да танец подхватит, запляшет вместе с девушкой. Матросы задорны, веселы, эта самая прекрасная черта, как бы плохо всё ни было, всё дальше пляшут, да ром литрами хлещут. Та тихонько запела, совсем неразборчиво. В этой мелодии нет слов, да вот так в сердце запала, что сама придумала, не помнит когда, да и не важно это. — Капитан! Куда плывём? — кто-то позади неё выкрикнул на порт, где капитан ловко маневрировал по волнам. — Заглянем в Бирру, прикупим чего, к родственникам заедем, да и в империю поплывём, — громко проговорил мужчина. В силу мощного голоса, что был отработан не одно плаванье, кричать ему не пришлось, и так слышно прекрасно. Только вот Бирра никак не вписывалась в её планы, с чего бы это, она ведь так и не успеет никуда, а суть, раз не успеет, только собой рисковала да не добилась ничего. Нет уж, так не пойдет. Отмывая солёной водой доски, она ни раз обратила внимание на орнаменты корабля. Соцветия роз, а посреди тиара, с камнем. Рубин. Яркий, чистый. А сам рисунок из золота, чистое, настоящее. Причем побрякушка не мала. С чего бы так, интересно. Корабль называется «Рубиновая тиара», верно, но с чего тогда название такое? Простым судам не гоже величные названия, да и грузовым. Возможно, дело в той принцессе, да что-то подсказывает, что всё сложнее, и её это коснется, определенно. Кинув швабру в ведро, да так, что вода из краёв выплескивалась, а само оно всё ржавое, побитое совсем, по швам трещит, девушка направилась к капитану отчитаться. Пред каютами была круговая лестница, она вела наверх, вернее, их было две, по бокам, прямо рядом с бортами корабля. Ступенька за ступенькой, а девушка совсем не торопилась, наоборот, затягивала прогулку. Всё же её мнение совсем не изменилось, капитан — мерзкий, подлый, корыстный человек, никак иначе, да она бы и молчала об этом с радостью, если бы её это не касалось, а для команды он герой. Не спорю, они его дольше знают, всё расскажут, поведают, да больно добр он к ним, но не к ней уж явно. Хотя, если подумать, она неизвестно как проникла к ним на корабль, да и неизвестно кто сама. Скрывает всё, молчит, вверх поднялась убраться, отчиталась, да и пошла себе отдыхать. А если копнуть ещё глубже, она и про пол соврала, ну не стоит им знать о её происхождении, особе, вообще какое им дело, правда вот, один есть такой. Если изначально она даже порадовалась тому, что Джо знает. Дескать, девушка на корабль пробралась, неизвестная совсем, да ещё и кровь голубая, вероятно, да молчит как мертвец, и слава богу. Поначалу девушка следила за ним, за действиями, словами, разговоры личные какие-то, мимика. Да, и лишняя улыбка может оказаться фатальной. Возможно, вы скажете «вторжение в личную жизнь!», да что поделать, он сам узнал, да и огласил на утеху себе, пусть теперь отдувается. Зато она узнала больше о своём, скажем, окружении. Джо парень и теплый и холодный одновременно. Ровный ко всему и молчит как партизан. Склонен думать, мыслить, пустые разговоры не по душе, но он не тот лёд, коим я его описую. Добрый, вольный, спокойный. Словно тот ветер, то резвый, то почти неощутимый. Вилл — горяч будто огонь на факелах, горит эмоциями, идеями. Вспыльчив, норовист, душа добрая, чистая, словно утренняя роса. Детская наивность была ему присуща, нет, была основной чертой, будто не «великий» Вильям Пеннарт стоял перд ней, а двенадцатилетний мальчишка, зато какой мальчишка! Резвый, буйный, будто ураган, глядя на него, кажется, тот пожертвовал бы собой ради других, и нет, не ради признания, благодарности. Честь. Его неотъемлемая часть, коей он гордится и упоминал не раз, она ведь не порочна. Рон вообще человек непонятный, зато лёгок, прост в общении. Помогает всегда, объясняет, мудростями морскими делится, будто родственник дальний. Несмотря на возраст, он крепок, силен телом и духом, доброй закалки. Человек хороший, приятный, с ним и поговорить, и посплетничать можно. Да как выпишет подзатыльник, обо всем забудешь, но не попадешься больше, а подзатыльники у него больные, не пожалеет и юнгу. — Капитан, я закончил, — пиная в сторону ведро и швабру внутри него, девушка облокотилась о борт порта, на что капитан лишь тихо прошипел. — Что за невежество, — будто не думая, что та услышит, или целенаправленно. Неизвестно. — Закончил, значит? Ладно, — произнес тот, бегло обводя глазами палубу, что в некоторых местах ещё не впитала влагу в доски, и без того прогнившие насквозь. — На, кинь где-нибудь в каюте, — протянув девушке длинную карту, он вернул руки на штурвал. Карта была велика, в половину её роста, не меньше, и, взяв её под руку, она устало заскулила. «Я ведь только закончила, а ему лишь бы погонять подольше». Всё радостное настроение вмиг угасло, а недовольная мина на её лице была крайне заметна, даже мужчине, что вовсе в другую сторону смотрел. — Что-то не устраивает? — в наглую промолвил тот, будто это и не вопрос вовсе, а голос елейный, шипящий. Мерзость. — Нет, сэр. Та развернулась и так же медленно, даже уныло спустилась по лестнице. Девушка устала. Долго драила палубу, с шести утра, а о завтраке даже подумать не успела, так ещё и здесь. Изверг. Самый настоящий изверг. Недовольно выдохнув, та медленно открыла скрипящую дверцу, переступив гнетущий порог. Оглядев комнату, девушка знатно удивилась. Постель роскошная. Даже слишком. Будто принц здесь он, а не обычный капитан. Хотя эго у него точно дворянское. Кровать оббита тканями дорогими, шелковыми. Вся в камнях, рубины, изумруды. Они блестели, переливаясь с красного в зелёный. Сказать, что та обомлела, ничего не сказать, с чего ж такие богатства-то, даже её ложе блекнет по сравнению с этим. Свет почти не проникал внутрь комнаты, лишь немного, редкими лучами. Нельзя сказать, что каюта была велика, совсем нет, просто больно дорого всё выглядит. Дерево темнее, чем на палубе, на один тон темнее, а значит комната выделена. Златовласка и знать не знала ничего в кораблях, поэтому разобраться, нормально это или нет, было довольно затруднительно. Небольшой шкафчик со стеклянной дверцей. Импортный, тоже дорогой. А ручка у него позолоченная, с вырезанным узором розы, лепестки её также из рубинов. Да тут целый комплект, шкаф, ложе. Всё это выглядит довольно подозрительно. Стал бы капитан отправлять в свою каюту новобранца, зная, что в ней хранятся ненормальные для того богатства. Что он хотел добиться этим? Зависти некой? Или может что-то другое. За всю свою жизнь она поняла одну главную вещь. Подставить может кто угодно, где угодно и кого угодно. Поэтому первая мысль, что возникла в её голове. Её могут обвинить в краже. А для чего ещё посылать сюда кого-то непроверенного? Правильно. Всё ясно. Но страх почему-то не появился. Она ведь уже ступила за порог, провернув необратимую шестерню, но её лицо всё так же хладно. Что же задумала эта на первый взгляд открытая, чтимая личность? Проведя пальцами по пыльному стеклу, блондинка наконец обратила внимание на содержимое. Внутри шкафчика хранились книги. Управление кораблями, законы морской торговли, выгодные города, или же закрытые, просто любительские, да и те о море. Будто оно — вся его жизнь, с головы до пят. Но дело не её, просто мысль. Наконец та взглянула на стол, только теперь не на его внешний вид, а на содержимое. Перегоревшая свеча, воск которой всё ещё блекло капал по остаткам на плоскость. Недавно зажженная. Совсем недавно. Только вот капитан всё утро на палубе. — Необычно однако, — подняв свечу над столом, она оглядела ту с разных сторон. — Никогда не видала, чтобы свеча зажигалась сама по себе, а вскоре и тушилась так же, — усмехнувшись себе под нос, девушка поставила её на законное место. Карты всякие, места помечены некоторые, в основном это какие-то речушки, узкие пути, по которым можно проплыть меж некоторыми городами Веленор. Ручка перьевая лежала, рядом чернила и бумага, а на ней клякса, большая, черная. Кто ж так пишет-то неаккуратно, а почерк быстрый, кто-то, по-видимому, торопился сильно. Бумага не дешёвая. Не каждый достанет такое. Не обратив внимание на своё невежество, девушка схватила бумажку в руку, зажав меж пальцами. Вчитываться не хотела, просто бегло пробежаться по тексту. Не хотела, пока не заметила имя получателя. «Феликс Робейн». Увидев это, девушка взбелинилась, резво обхватила лист двумя руками и вцепилась взглядом в текст. Топазы будто прожгли его, оставив выжженое отверстие, они бегали, быстро читая строки. «Дорогой Феликс, не знаю, как далеко ты и сколько плывешь, но секунду назад я узнала о страшной опасности». Писала Лили. Волнуется. Почерк необычный, писала быстро, невнимательно, выходит, случилось что-то страшное, что-то напугало её. Только вот почему письмо здесь, почтовый голубь, конечно, мог всё напутать, но почему она об этом не знала. Никто не сказал. Быть может и команда не знает, вести по кораблю разлетаются довольно быстро. Да и когда она его отправляла, как долго девушка была в неведении. А может, капитан проведал о её положении в государстве, вот и подставить решил, или специально сюда отправил, знал о бестактности в этой ситуации. Не знает. Не понимает. Запуталась совсем. В словах, мыслях. «Море снова кишит пиратами, причем не мелкими, а такими, что о них вся империя наслышана». Пираты! Да какие к черту пираты?! Их ведь повесили всех, отец ведь лично этим занимался. Законы, меры, всё это… это ведь не пошло насмарку. Руками девушка неощутимо сминала письмо, не обращая на это внимания. Нервирует. Волнуется. — Значит, мало того, что империя Веленор живёт торговлей, так они ещё и с пиратами сделать не могут ничего?! Мы в каком веке живём? Что за трусость, — вряд ли империя стала бы так беспечно относиться к такому, по крайней мере, народ бы точно бунтовал. Вилы, факела там всякие. Значит, пираты их не трогают. По всей видимости, это так. Хотя, в соседние империи она и ногой не ступала ни разу, не было надобности, поэтому утверждать точно та не могла. Да, возможно, всё это самовнушение тревожной девушки, но подстав не верить Лили у неё не было. «….береги себя и возвращайся поскорей. Твоё сердце, Лили». Сердце. Твоё сердце. Если она называет себя его сердцем, должно быть, ей было больно пережить его отправку на вражескую территорию. Очень больно. Перевернув лист вверх белой стороной и положив его на стол, да так, что пыль вверх поднялась, будто от злости, девушка принялась разрывать горы содержимого стола в поисках ещё какой-нибудь информации. Да уж, капитан явно не чистоплотен, особенно язык откусишь, но не произнесешь такого, глядя на его покои, но не это её сейчас волновало. Перерыть всё, но найти ещё одну подсказку. Одну. Всего одну. Подсказку к разгадке этой игры, где она кукла-марионетка. Да именно, всё это — сплошная махинация, план, и теперь её главным страхом было ступить ещё один шаг по его плану. По их, его, та не знала, понятия не имела. Вся её жизнь словно один сплошной план, а каждый шаг — новая отрасль в нём. Но ведь план не бывает без помех, и этой помехой станет она, некогда марионетка. Вот. Что-то. Это оно. Точно оно. Бумага пожелтевшая, протёртая. Давно написано. А чернила не выгорели, не поблекли. «Приветствую, капитан Роберт! Много наслышан о Ваших подвигах, о способностях. Коль правда это, прошу довезти мою сестру до империи, в сопровождение ей картографа отправлю, Ноэль Гуэйн, не думаю, что будет вам докучать. Правда вот для дела одного, не просто так. Направляйтесь в Бирру, и как случится что, принцессу бросайте, а сами плывите к берегу. Я дам вам одну вещь, перстень, берегите его, он может спасти вас и вашу команду. Детальнее обговорим позже. Благодарю за сотрудничество!» На секунду девушка задумалась. Непонятно совсем, что за махинации они здесь крутят? Если это сестра отправителя, так почему ж её бросать надо? Неужто избавиться захотел. Странно всё это, но не её ведь дело. Хотя, появилась одна хорошая новость, к ней это явно никак не относится, тут уже дела капитана, поэтому та невзначай выдохнула, облегчённо расслабив пальцы, что недавно до посинения сжимали бумагу. Ей ведь главное доехать безопасно, но только вот они направляются в Бирру, теперь уже точно, и явно не для того, чтобы навестить родителей, а ей в империю надо, а там и до столицы добираться. Всё как-то путалось в голове, мешалось меж собой. Бирра, принцесса, планы. К черту всё это, вот пойдет сейчас и всё узнает. Кое-что она всё же пропустила. Отодвинув пальцы, девушка заметила красующийся герб империи Веленор. И тут её на секунду осенило, будто прозрение. Выходит, на корабле везут сестру император Яна. Но зачем ему от неё избавляться? Трон и так его, и всё это… Всё это слишком странно. Да и капитан. Не могу отметить его человечность, но всё же, есть же у него хоть какая-то душа. Избавляться от ни в чём не повинной принцессы? Нет, что-то здесь явно нечисто. Что-то скрыто. То, что она не знает. Послышались шаги, а затем скрип деревянной двери. Высокие кожаные офицерские сапоги ступили за порог, а затем показался и сам человек. Благо девушка успела скрыть последствия своего вторжения, вроде и бояться ей нечего, она всё-таки пришла по капитанской просьбе, но нервы все же заставили теребить подол одежды, да кулаки сжимать от страха. Только вот та поторопилась. На пороге стоял мужчина лет сорока на вид, может, тридцати пяти. Платиновые, средней длины волосы за плечами, закрученные в непонятную прическу, и немного сморщенная, фарфоровая кожа. По одежде гвардеец, не иначе, только она немного спрощена, дабы более походить на обычного моряка. Видимо, это и есть тот Ноэль из письма, картограф, значит, полезный человек, однако, правда вот глаза недобрые, хитрые. Полны злобы. Веко нависшее, сморщенное, а глаза голубые, холодные. Он-то точно знал, всё замыслы капитана с этим, императором. Скверщина одна, мерзость. Та тоже не поприветствовала его теплым взглядом, да и он не понимал, что юнга мог забыть в капитанской каюте. Мужчина мельком глянул на стол, всё ли в порядке, ровно ли лежит, и вновь перевел непонятливый, ровный взгляд на юнца. — Ты кто такой, — будто не вопрос совсем, а предупреждение об атаке. — А Вы кто такой? Почему бы Вам первому не представиться? — та так же холодна, а с чего это ей пред ним стелиться, ещё чего. — Не груби мне здесь, дубина. Что ты забыл в капитанской каюте! Говори! — тот уже срывался, горел взглядом. Глаза выпучены, будто из орбит сейчас повылазят, вены на шее повздувались от напора, а руки в кулаках сжаты, будто тот сейчас разорвет мальца. По виду человек вполне интеллигентен, не низкой должности, с честью, но видя его таким, всё резко меняется, будто его тварь бешеная укусила, сейчас пена со рта пойдет от злости. Не думаю, что это всё это, исток простой грубости, они явно что-то скрывают, да и не думаю, что команда об этом знает, по всей видимости, всё строго конфиденциально. Значит, есть вероятность, что они и вовсе не знали, что за принцессу везут и для чего это. Только капитан и этот. Бешеный. — Поручение капитана. Сказал карту отнести, — та тоже молчать не стала, пока саму блондинку схватили за ворот, судорожно дёргая. Упертость отца. — А ну заткнись и иди куда шёл. Брысь отсюда! — мужчина резко оттолкнул девушку в сторону выхода и кинулся к столу. Будто та уже ушла или вовсе ослепла. Тот выдохнул, будто с облегчением, но какой же он невнимательный. Черт слепой, так тебе и надо. А на лице её один хищный оскал. А в руке красуется перстень, рубиновый. Поблескивает да сверкает. Будто живой, с душой. Именно эта побрякушка должна обеспечить ей мирную, благую поездочку, по крайней мере, на эту вещицу возлагаются все надежды, остаётся лишь надеяться, что та не подведёт. — Редкостный грубиян, — напоследок прошипела та себе под нос. — А ещё глупец. Осталось лишь хорошенько втереться в доверие да улыбаться почаще, и после этого её собственный план превзойдёт все остальные или, по крайней мере, знатно нарушит их.