Ты же её не любишь, верно?

— Бон-Бон! Вот ты где! — Боннет подскочила к Бон-Бону. Оказывается, она ждала его около входа, — я успела соскучиться! На ней были ярко-розовые брюки, чисто-белые кроссовки и свободная светло-розовая рубашка с чёрными пуговицами. В ушах были серёжки в виде белых кроликов. Всё ей очень идёт, и всё очень мило! — Я тоже скучал, — Бон-Бон слегка улыбнулся девушке, — какой урок первый? — Алгебра. Потом… Потом… — Боннет стала напряжённо вспоминать, — ой, ладно, пойдём сейчас в класс, потом вспомним! Парень улыбнулся шире, и Боннет взяла его за руку и словно потащила его к кабинету алгебры на третьем этаже. — Ну нахера… кабинет алгебры… на такой высоте… находится?! — с отчаянием воскликнула розововолосая, пыхтя, как паровоз. — Не знаю, — задыхаясь, промямлил синеволосый, и открыл дверь в кабинет. Пара зашла в класс, где не было учителя, и сели на свои места; Боннет — на третий ряд и вторую парту, Бон-Бон — на второй ряд и последнюю парту. Они очень хотели сидеть вместе, но учитель распределил сидеть их так, ничего не поделаешь. …Урок прошёл вполне нормально, ничего особого не произошло. Ученики занимался кто чем. Ну, в смысле, были и те, которые слушали учителя, и те, кто занимался своими делами. Ну, это типичная ситуация на любом уроке. А по окончанию занятия все с весёлым шумом собрали вещи и покинули кабинет. Второй урок тоже был самым обычным. После чего объявили о большой перемене, на которой можно было отдохнуть и перекусить. Боннет и Бон-Бон собирались выйти в школьный двор, чтобы там перекусить и заодно подышать свежим воздухом. Они бежали в главному входу и рылись в своих рюкзаках на ходу, а потому нечаянно в кого-то врезались. Все трое одновременно вскрикнули. — Блиииин, прости, — протянула Боннет, поправляя рюкзак. — Извиняюсь, — промямлил Бон-Бон, поднимая взгляд на незнакомца. Перед ними стоял высокий тощий парень. Взгляд у этого парня, как показалось Бон-Бону, был очень хитрый и не совсем приятный. На нём была надета короткая белая рубашка с короткими рукавами и с тремя розовыми линиями вдоль. Джинсы были чёрные и узкие. На ногах были белые, но слегка помятые (Боннет нечаянно наступила на них) кеды с ярко-розовыми шнурками. «Педик», — промелькнуло в голове у Бон-Бона. Его глаза с небольшими стрелками были хитро и неприязненно прищурены, — да уж, он не очень был рад тому, что его толкнули… Белые волосы с покрашенными в розовый кончиками немного растрепались. Парень испепелял их взглядом ещё буквально секунду, а потом… — Извиняюсь, — Бон-Бон успел повторить это для пущей безопасности, как вдруг парень вспылил: — Какое «извиняюсь»?! Вы мне кеды испортили новые! — топнув правой ногой, он недовольно осмотрел свои кеды, — пиздец, только первый день, а уже все на ноги наступают… — последнюю фразу он промямлил себе под нос. И правда — голос у него был как у гомосека. Естественно, Бон-Бон говорить об этом не решил и хотел ещё раз извиниться, но Боннет заговорила раньше: — Это ты сам на нас пошёл! Мы рылись в рюкзаках, а ты нас видел и спокойно мог обойти! Синеволосый понял одно — сейчас будет срач. — Ах, сам пошёл?! Да вы такие мелкие, под ногами путаетесь, я и не заметил вас! Боннет от злости аж покраснела. Она по-прежнему ненавидела, когда кто-то шутил касательно их с Бон-Боном роста. Девушка хотела что-то сказать и уже открыла рот, но их новый знакомый их опередил: — Совсем меня сбили с толку! Я и забыл, что хотел сделать! — каждое его слово вспыхивало, словно спичка, — да, точно… Вспомнил. Тут он посмотрел на Бон-Бона каким-то странным долгим и невероятно презрительным взглядом и гордой походкой пошёл прочь. — Пф! Вот чудной! — фыркнула розоволосая. Потом, заметив абсолютно растерянный взгляд своего парня, посмотрела в сторону уходящего и негромко сказала, так, что он уже не слышал: — ты как из палаты выбрался, долбоёб? Бон-Бон нешироко улыбнулся. — Бон-Бон, не обращай внимания, — легко произнесла Боннет, беря парня за руку, — наверняка, по всей школе такие чудные ходят. Они вышли на свежий воздух, уселись на лавочку неподалёку и принялись за тосты с клубничным джемом. Однако даже их особый и неповторимый вкус не позволял Бон-Бону отвлечься от дурных мыслей. «Всё утро у меня были тревожные мысли… Я боялся, как бы ни произошло ничего плохого… Кажется, эти опасения были не напрасны… Действительно начинается какая-то хрень!» Ели они молча. Потом начался дождь (Бон-Бон вспомнил о той утренней туче в окне, это, должно быть, была она), и обоим пришлось зайти назад в школу. Потом были два урока химии. Бон-Бон практически не слушал учителя, — он был погружён в свои мысли. Ощущение странной тревоги не покидало его. Также всё время было такое чувство, что сегодня произойдёт что-то ужасное… «У меня паранойя! Надо к психологу сходить, к психиатру или к кому там…» Когда уроки закончились, Бон-Бон тут же вспомнил о утреннем разговоре с Боннет, и настроение его приподнялось, он даже слегка улыбнулся. Со звонком девушка подошла к парню и тихо прошептала ему в самое ухо: — Ну что, Бон-Бончик, ко мне в гости? — она говорила это и поглаживала синеволосого по плечу. Тот улыбнулся немного пошире… …Когда они уже выходили из здания школы, Бон-Бон хотел сказать Боннет о том, что пойдёт в магаз и купит чипсов, но она вдруг пронзительно взвизгнула: — Ай, бля! Дождь по-прежнему как из ведра! Они стояли под крышей и смотрели на ливень ещё десять секунд, а потом парень сказал: — Боннет, добеги до дома, я сбегаю в магаз и чипсов куплю, потом к тебе приду. Девушка посмотрела на него сначала с удивлением, потом с лёгкой дружеской насмешкой, а потом произнесла: — Ну хорошо… Только… Только знаешь, что? — Что? Розововолосая немного задумалась. — Покупай с солёными огурцами. В смысле, чипсы со вкусом солёных огурцов, а то ты опять возьмёшь с крабом и будешь есть их в одиночестве, как в тот раз. Бон-Бон рассмеялся, и они разошлись в разные стороны — девушка — в сторону своего дома, который был неподалёку, а парень — в сторону магазина. Две пачки чипсов были куплены, а дождь всё ещё не прекращался. Синеволосый быстро добежал до дома Боннет, поднялся по лифту на последний этаж и позвонил в дверь.