У зла есть своя цена

Тонкая белая сигарета тлела в бледных аристократичных пальцах, сгорая на глазах. Ярко-зелёные ноготки осторожно постукивали по фильтру, периодически сбрасывая накопленный пепел, который так и норовил обжечь нежную кожу. В момент сигарета взлетела вверх и подобралась к тонким губам, накрашенным нюдового цвета помадой. Сигаретный дым медленно пробежал в лёгкие, оставаясь там на некоторое время, после чего так же неспеша выбежал, оставляя на стенках болезненные раны, которые, непременно, отзовутся в далеком, — а может быть и недалеком — будущем. Невысокая девушка с платиновыми волосами опустила сигарету вниз, вновь возвращаясь к разговору. Практически прозрачные глаза цвета циркона были аккуратно подведены чёрным карандашом и обрамлены длинными ресницами. Кожа лица была такой же бледной, как и пальцы, что являлось наследственным геном. Блондинка широко улыбалась, — на самом деле, улыбкой это назвать было сложно, скорее, это была фирменная ухмылка — и смотрела на своего рыжеволосого собеседника. — Я не представляю, как моя сестра может учиться в чёртовом Шармбаттоне! Представляешь, им нужно двадцать четыре на семь носить одну и ту же форму, а если ты ослушаешься, тебя штрафуют свободными часами! О, Мерлин, благодарю тебя, твои носки и панталоны за то, что мои родители не додумались отправить в этот ад и меня! — громко кричал Фред Уизли II, привлекая к себе ненужное внимание. Парень не умел вести себя тихо, из-за чего разговаривать с ним на уроках было просто невозможно. Как-то раз Кассиопея пробралась на урок Травологии к курсу Фреда, который, к слову, вёл профессор Лонгботтом и никогда не был против гостей на своих занятиях. Фред так громогласно рассказывал подруге истории, что та хохотала на весь класс, за что Невилл запретил Фреду приглашать на его уроки друзей. — Не поверишь: меня хотели отправить именно туда, — из уст Кас вылетел мягкий женский альт, сформировавшийся, очевидно, из-за пристрастия к курению. Голос не звучал как мужской, он был достаточно женственным, но при этом низким и бархатным. — Эй, твои, — после недолгой смехо-паузы проговорил Фред, кивая в сторону колонны. Платформа девять и три четверти, на которой стояли друзья, пропустила в свои владения несколько человек, которых Кассиопея знала очень хорошо. Возглавлял строй высокий блондин, возраст которого давно перевалил за сорок. Бывший любимец многих девушек Хогвартса — Драко Малфой. Одетый, как всегда, с иголочки, он хмуро осматривал платформу, ища взглядом знакомые лица. Прямо за ним вышагивала темноволосая женщина с большим именем в Министерстве Магии — Астория Малфой, возглавляющая Визенгамот последние пять лет. Кто бы мог подумать, что однажды женщина в семье Малфой сможет перешагнуть в карьере своего именитого мужа? Драко был обычным главой отдела магических происшествий и катастроф. Астория взяла мужа под руку, гордо подняв вздёрнутый носик вверх. — Скорпиус, дорогой, не забудь отправить сову, когда прибудешь на место, — размеренно попросила Астория, оборачиваясь на своего сына. Тот покорно кивнул и слабо улыбнулся, придерживая за руку девушку. Они со Скорпиусом были противоположностями. Светловолосый, бледнокожий, светлоглазый Малфой выглядел контрастно на фоне смуглой кареглазой девушки с чёрными как смоль волосами. Она гордо шагала рядом со своим возлюбленным, будто демонстрируя всем вокруг свой статус — статус невестки семьи Малфой. — Как сделать так, чтобы меня перестало тошнить от этой картины? — Кас взглянула на Фреда, который еле сдерживал на губах ухмылку от вида "идеальной" ячейки общества. Девушка вновь поднесла к губам сигарету, затягиваясь и внимательно наблюдая за Драко, взгляд которого упал на неё ровно через секунду. Кассиопея чётко видела, как в серых глазах мужчины появляется недоумение, затем понимание, а позже гнев. — Кассиопея Нарцисса Малфой, немедленно подойди сюда! — взревел Драко, моментально срываясь на бег. Мужчина был взбешён. Он неоднократно предупреждал свою дочь о том, что, если он ещё раз увидит в её руках маггловскую дрянь, посадит под домашний арест до её совершеннолетия. — Только попро... Крик мужчины утонул в громком гудке поезда, который напугал большинство первокурсников, толпящихся на перроне. Услышав сигнал призыва к посадке, Кас быстро выбросила сигарету и влетела в вагон, боясь столкновения с разъяренным отцом. Почувствовав, что её прыжок не удался, Малфой посмотрела вправо, пытаясь обнаружить причину своей неудачи. Рыжие волосы и резкий запах духов, который всегда напоминал Малфой запах трав, врезались в глаза и нюх. — Блять, Поттер, ты за каникулы такой зад большой отъела, что не влезаешь в проходы? — грубо спросила Кассиопея, несильно пихая худощавую девушку в бедро и протискиваясь внутрь поезда, успевая избежать мёртвой хватки своего отца, который громко рычал от злости, скрываемый спинами спешащих студентов Хогвартса. — В отличие от тебя, Малфой, у меня хотя бы есть зад, — бросила Лили Поттер, едва сдерживая раздражение и посылая вслед блондинке лёгкую усмешку. Девчонка никогда не следила за языком, а Лили никогда не терпела в свою сторону оскорблений. Услышав ответную реплику, Малфой обернулась всего на секунду, но этого было достаточно, чтобы Поттер разглядела в её глазах озорной блеск. Затем блондинка спешно зашла в купе, пальцем подзывая к себе Фреда Уизли. Кузен подмигнул Лили и направился за подругой, так и оставляя рыжеволосую стоять в проходе. Вдох. Выдох. Учебный год только начинался, а неприятностями начинало нести ещё на перроне. Но Лили было не привыкать. Начинался уже шестой год её мучений. Оставалось ещё немного. Девушка решительным шагом направилась в другой конец вагона, к последнему купе, которое она с друзьями по привычке занимала с первого курса. Проходя мимо численных дверей с высоко поднятой головой, Лили словно и не замечала злобных взглядов, которые некоторые ученики бросали на её фигуру, несущуюся мимо окон купе. Настолько это уже было привычно. Дойдя до нужной двери, девушка легко отворила её и затолкала внутрь свой чемодан. — Что-то ты сегодня долго. — Прости, Хью, — тяжело вздохнула девушка, упираясь спиной в уже закрытую дверцу. — Проспали. Поттер облегчённо выдохнула, переводя взгляд на мягко улыбающегося кузена. Она одним лёгким движением левитировала чемодан на верхнюю полку и присела напротив брата, наконец позволяя себе улыбнуться. — Вижу, вы вчера ещё долго праздновали, — сказал тот, натягивая одну из своих проказливых усмешек. — Джеймс решил напоследок куражнуть до утра? — Да, — рассмеялась Лили. — Жаль, что ты не остался. — О, не переживай. Я по утреннему состоянию Розы понял, что уехать спать было очень даже неплохим решением, — произнёс Уизли, явно довольствуясь тем, что смог застать такую картину. Роза редко позволяла себе расслабляться, а в школе, так и вообще об этом не могло быть и речи. По правде, в школе не мог расслабиться никто. — Ты тако-ое пропустил, — протянула Поттер, ухмыляясь. — У меня есть видео, так что на Рождество будем смущать Рози её танцами на столе. Хьюго заливисто рассмеялся, и от этого его смеха лилось такое тепло, что у девушки внутри всё сжалось. От счастья, которое, однако, граничило с несносной тоской. Джима и Рози больше не будет в Хогвартсе. Они отучились свой последний год и теперь шли каждый своей дорогой, благо, наконец покинув эту долбанную школу, которая словно так и норовила чем скорее выжить всё их семейство из своих стен. Хотя дело явно было не в школе. — Эй, — Хьюго окликнул кузину, ведь та явно витала в не самых приятных мыслях. Он наклонился вперёд, накрывая её руки, сложенные в замок, своими. Тепло его ладоней и голоса вытащило девушку из транса. — Всё будет хорошо. У них, так уж точно. Да и мы все тоже справимся. — Как и всегда, — добавила Лили, благодарно улыбаясь брату. Двери купе отворились с такой же внезапностью, с которой изменились выражения лиц Поттер и Уизли. Руки обоих незаметно дрогнули и те резко повернули головы. В проходе стоял Александр Нотт, с усмешкой наблюдая за меняющимися взглядами друзей. — Держитесь за ручки и без меня? — ехидно бросил тот, запирая двери. — Та ну тебя, Алекс! — бросила Лили, вновь расслабляясь и откидываясь на спинку сиденья. Брюнет рассмеялся и сел рядом с Хьюго, жестом намекая ему, чтобы тот подвинулся. Нотт резким движением обернулся и, закинув ноги на стену, положил голову на колени Уизли. — Ну и как ваше ничего? — спросил тот, поворачивая голову и заглядывая в глаза девушки. — А как ты думаешь? — иронично спросила рыжеволосая, вскидывая бровь. Александр хмыкнул, продолжая задумчиво сверлить взглядом подругу. — Действительно, зря спросил, — ответил тот и, мягко улыбнувшись, повернул голову так, чтобы видеть лицо Хьюго. Тот дёрнул уголком губ в ухмылке, ловя на себе взгляд парня. Прикусив нижнюю губу изнутри, девушка неспешно поднялась и взялась за стальную ручку двери. — Я пока пройдусь, проверю, что там Альбус, — бросила та ради приличия, хоть и понимала, что её уже вряд ли слушают. Лили не без удовольствия отметила, что в коридоре никого не было. Это ей было только на руку. Но она знала, что это счастье продлится недолго, поэтому сразу повернула к двери, ведущей в тамбур. Там можно было постоять в одиночестве чуть дольше, чем в коридорах, где каждые несколько минут высовывается какая-то голова. Однако, дверь тамбура не поддалась ни в первый, ни во второй раз. Лили сцепила зубы и раздражённо стукнула кулаком по двери. Прекрасно понимая, что по ту сторону кто-то трахается, девушка крутанулась на каблуках и направилась в другой конец вагона в надежде, что хоть там будет открыто. Уверенный шаг Поттер говорил о том, что даже если и нет, то она снесёт эти двери к чертям. Ей просто нужно было подышать, пока она не оказалась в этом коридоре заперта, словно в клетке. Не успела та дойти до конца, как вдруг чья-то рука грубо вцепилась в её плечо и втянула девушку в купе. Лили резко вытащила палочку из кармана джинсов, однако, увидев перед собой знакомое лицо, в очередной раз раздражённо выдохнула. — Твою мать, Малфой, ты меня в могилу сведёшь! — Да ладно тебе, киса, пора бы уже привыкнуть, — ехидно проворковала Кассиопея, усаживая подругу напротив и закидывая ноги на маленький столик, который пустовал. Она широко зевнула, прежде чем откинуться на спинку кресла и взглянуть на свою собеседницу. — Тебе повезло, что Фредди свалил к парням и не заметил тебя. Малфой несколько раз накрутила на свой тонкий палец белокурый локон, стреляя на Лили глазками, будто пыталась её соблазнить. Кас любила так играть, а Поттер это никогда не смущало, поэтому никакой неловкости между ними не возникало. Кассиопея, — чёрт, какое занудное имя — продумывала логическую цепочку возможного диалога, который мог между ними произойти. Она всегда так делала, независимо от того, с кем она разговаривала. Малфой любила просчитывать каждый ход, каждую брошенную фразу. Возможно, это был какой-то сдвиг по фазе, но девушка никогда не считала это чем-то странным. Ей так было комфортно. — И почему же ты не приехала на вчерашнюю вечеринку в Косом? Я же сказала тебе, что договорилась и возрастной порог мы пройдем без проблем, — Малфой недовольно покосилась на подругу, уже выстраивая в голове несколько вариантов развития событий. Лили может сослаться на то, что должна была провести время с семьёй; а, может, сказать, что хотела отдохнуть от шумных вечеринок с Малфой хотя бы немного; а, может, и вообще всё сразу. Кассиопея прищурилась, будто пыталась прочитать то, что возникало в карамельных глазах юной Поттер. Малфой невольно вспомнила Джеймса, с которым они развлекались каждый год, из-за чего пришлось тряхнуть головой, чтобы не углубляться в воспоминания. У брата и сестры были слишком похожие оттенки глаз. — Как, кстати, Джеймс? Малфой ехидно улыбнулась, зная, что Лили и понятия не имеет о том, что связывало их с её братом. Конечно, всё это было в прошлом, ребята остались хорошими друзьями и до сих пор иногда отправляют друг другу письма, словно между ними никогда не возникало неловких ситуаций, но это было совсем не так. — Вот из-за него и не приехала, — ответила Поттер. Не отрывая взгляда от подруги, та направила палочку на жалюзи, висящие над окном. Те быстро опустились, закрывая вид на коридор. Свидетели им были ни к чему. — У Джеймса был День рождения, мы праздновали, — пожала плечами девушка, умалчивая о его скорейшем отъезде в Америку. Об этом пока никто, кроме их семьи и босстонской квиддичной команды, не должен был знать. У Лили, — как и у любого другого Поттера или Уизли — не было привычки разбалтывать их семейные секреты. Лили оглядела подругу с ног до головы. Та кокетливо стреляла глазками, пронизывая своим взглядом так, словно чего-то выжидала. Словно пыталась предугадать то, какая фраза или жест может последовать дальше. Поттер сдержано ухмыльнулась. — Точно, забыла, что у этого оболтуса тоже есть День рождения, — улыбнулась Малфой, воспринимая ответ Поттер за первый вариант из возможных в её голове. — И кстати, чем тебе не нравится мой зад? Блондинка прикрыла глаза, выдыхая, а затем резко встрепенулась, явно не ожидая такого вопроса от подруги. Кас несколько секунд напряженно всматривалась в Лили, сведя брови к переносице, будто пытаясь придумать ответ. Она умела расслабляться, но... Ей было важно знать всё наперед. — Тем, что он чуть не передал меня в объятия разъяренного отца, который снова попытался бы скормить мне всю пачку сигарет, как в прошлое воскресенье, — отчеканила Кассиопея, закидывая руки за голову. Лили прыснула и закатила глаза. — Нечего было курить на перроне, — бросила та, качнув головой. — Додумалась, ещё бы под воротами мэнора встала! Поттер иногда поражалась легкомысленности блондинки. Порой казалось, что у той совсем отсутствует чувство самосохранения. Добавь ко всему этому желание сыграть на нервишках Драко Малфоя — и вуаля. Не девчонка, а сплошное безрассудство. Истинная, мать её, гриффиндорка. — Именно за это в прошлое воскресенье мне и прилетело. Бум! — Кас сделала движение, будто забивает квоффл в ворота команды-соперника. Малфой любила квиддич, в отличие от своих ближайших родственников, которые и понятия не имели, что такое настоящий спорт. — Кстати, ты надумала насчет проб в команду? Думаю, без тебя мы точно разобьём чёртовых Слизеринцев, — Малфой не стеснялась брать подругу "на слабо" такими вот заявлениями, зная, что она любит свой факультет. Лили бросила на подругу презрительный взгляд, но уже через несколько секунд сменила его на другой. Насмешливый. Она, по правде, не знала, над чем именно насмехалась. Поттер уже так привыкла к этому окрасу её глаз, что порой даже не замечала, зачем он и почему. Не было похоже, что Малфой этот её взгляд хоть как-то зацепил. Лили знала: они обе ещё не привыкли к такому раскладу вещей. И поэтому довольно часто плевались ядом в сторону враждующих факультетов. — На деле, надумала, — протянула Лили, облизывая нижнюю губу. — Буду пробоваться на ловца. У меня отличная реакция. По крайней мере, так ей говорили все. Джеймс, который буквально жил спортом и сам был ловцом гриффиндорской команды 5 лет. Члены семьи, которые подметили, что в моменты спешки и хаоса всё, что падает из рук других, девушка мастерски подхватывает, окажись она рядом. Дуэлянты, которым не посчастливилось "столкнуться" с ней в коридорах. — У вас же теперь тоже его нет, верно? — добавила Поттер с нескрываемой усмешкой. Потому что знала, как знала и Кассиопея. Джеймса Поттера сложно перебить. А найти ему замену — тем более. — О, в таком случае, я буду очень счастлива видеть тебя в роли ловца! Тогда нам точно не составит труда победить вас, — усмехнулась девушка, после чего громко захохотала, понимая, что смогла зацепить Лили. Хотя, могла ли Кассиопея знать наверняка, будет ли обидно услышать это из её уст. — Ладно, я пошутила. Насчет ловца... Не хочу хвастать, но Джеймс перед уходом завещал своё место мне, но, честно говоря, охотником мне куда привычнее. Не знаю, может и попробуюсь. У нас неплохо играет Вуд. Однокурсник Фреда. Он загонщик, но за бладжерами гоняется — дай Мерлин! Блондинка улыбнулась, расслабленно качая ножкой из стороны в сторону. Кажется, этим двоим было комфортно друг с другом, к общему удивлению обеих. Раньше они даже парой слов не перекидывались, если, конечно же, не считать оскорбительные. Малфой хотела напомнить Лили о той ситуации, что произошла летом, но, открыв рот, была перебита шумом со стороны коридора поезда. Наморщив лоб, Кас поднялась на ноги и с силой толкнула дверь купе, выглядывая в сторону источника звука. — Кажется, у нас проблемы. Лили нахмурилась. Что-то в словах гриффиндорки насторожило её. Хотя бы потому что общих проблем у них никогда не было и быть не должно. Единственная — если их вдруг увидят вместе. Однако, блондинка явно беспокоилась не об этом, ведь многие студенты неслись мимо их купе, даже не заглядывая в проём. Значит, проблема была не в этом. Слизеринка резко встала и, сжав кулаки, вышла в коридор, бесцеремонно толкнув плечом Кассиопею. Осторожность им не помешает, к тому же... Лили всё ещё чувствовала потребность показать девчонке, с кем задираться не стоит. То, что они подруги, не значит, что она позволит поливать грязью свой факультет. Поттер направилась вперёд, протискиваясь между крикливыми студентами и не обращая никакого внимания на их возмущение и словесные проклятия, вновь и вновь прилетающие ей в спину. Властно, но осторожно сжав плечо какого-то третьекурсника с Рэйвенкло, Лили отодвинула его в сторону и, наконец, подошла к открытой двери тамбура. Обычно она не занималась таким. Ей было ни к чему встревать в чужие разборки, однако, Малфой сказала, что у них проблемы. А это значило только одно. И это одно сейчас прижимало кончик своей палочки к горлу Финнигана и что-то яростно шипело в его лицо. Лили машинально потянулась к палочке, хотя, по правде сказать, такая ситуация была почти что впервые. Не драка, не дуэль, вовсе нет. Такое для Хогвартса было обыденностью, и в особенности для Альбуса, который не любил долго болтать с раздражителями. Но то, что он был так зол... Вот это было что-то новенькое. Поттер недоверчиво посмотрела на эту картину, пытаясь расслышать хоть что-то среди матерных и поощрительных криков, но безуспешно. Девушка перевела взгляд на стоящего чуть поодаль Скорпиуса и удивилась. Тот молча стоял, не пытаясь влезть в драку, однако выглядел не менее напряжённым с виду. Неужели у её брата с Финниганом были какие-то личные счёты? — Вот так картина: сам мистер Поттер нападает на пятикурсника. Конечно, я слышала о том, что трусливые мужчины не ищут себе равных соперников, но не думала, что это правда, — Голос Малфой разнёсся по коридору и уже через мгновение она приковала к своей персоне внимание всех присутствующих студентов. Блондинка протиснулась сквозь толпу и бесцеремонно вклинилась практически между Поттером и Финниганом. Нет, она не боялась что её заденет, больше всего её волновало то, что если эта дуэль продолжится, проблемы будут не только у Поттера, — хотя, она была свято уверена, что начал всё именно он — но и у Финнигана. Скорпиус молча наблюдал за всей сложившейся ситуацией, только и успевая закатывать глаза. Парень никогда не понимал рвения сестры влезать во все разборки мира. Он всё ещё был удивлён, как волшебница с его фамилией могла предать семейный факультет и согласиться с Распределяющей шляпой. Парень помнил тот злополучный день на втором курсе, когда его младшая сестра садилась на высокий стульчик, как на голову ей надели шляпу, и как она, громко и надрывно завывая, выкрикнула: "Гриффиндор!". Скорпиус помнил, какими аплодисментами разразился львиный факультет, а также, как нечто ценное внутри него с грохотом разбилось в тот момент, когда его малышка Кас села возле отпрыска Уизли и с широкой улыбкой на губах помахала ему рукой. — Может, тебе стоит перестать лезть не в своё дело? — не глядя на сестру, спросил Скорпиус, разглядывая проносящиеся в окне вагона деревья. В этот момент волшебники перевели взгляды на него. Как он и думал, Кассиопея даже не взглянула в его сторону, словно того здесь не было. Она игнорирует его уже довольно продолжительное время, а ведь стоило всего лишь раз рассказать о том, что она боится тараканов. Сколько слизеринцев с широченной улыбкой на лице пожали ему руку и отправились ловить насекомых, чтобы преподнести юной Малфой долгожданный сюрприз! — Поттер, убери палочку, — Кассиопея стояла на своём. Если она видела стычку, пройти мимо уже не могла. Девушка принципиально вступалась за каждого, будь то парень средних курсов или маленькая беззащитная первокурсница. Сейчас Малфой продолжала сверлить своими полупрозрачными глазами Альбуса Поттера — одного из, как ей казалось, самых задиристых слизеринцев. Альбус лишь дёрнул уголком губ, выдавая этим жестом всё своё презрение. Эта малолетка, похоже, до сих пор грезила о том, что слизеринцы будут идти у неё на поводу подобно грффиндорцам. Смешно. — Забавно, Малфой, — процедил слизеринец, всё ещё вжимая палочку в горло пятикурсника и ненавистно вглядываясь в его глаза. — Как это твой щенок смог сорваться с цепи? — он оскалил зубы в ухмылке. Лили бросила очередной взгляд на Скорпиуса, но тот всё ещё держался в стороне. Не лез в драку, не пытался оттащить её брата. А просто безразлично... Наблюдал. Вновь посмотрев на злого до чёртиков Альбуса, Лили лишь крепче сжала палочку и сузила глаза. Всё это могло означать лишь одно. Финниган затронул опасную тему. Гриффиндорская шавка это заслужила. — Он полез, куда не нужно, — прошипел Альбус, сжав свою палочку до того обозлённо, что кончик той разразился несколькими искрами. Поттер одёрнул руку и, отступив на шаг, наконец повернул голову к гриффиндорке. — Поэтому, будь добра, — продолжил тот, искривив губы в презренной ухмылке. — Если тебе уж так хочется кем-то покомандовать, то лучше держи свою шваль подальше от нормальных людей. — Обязательно воспользуюсь твоим советом, когда в следующий раз буду выгораживать очередную шваль перед директором, — фыркнула Малфой, припоминая Альбусу тот случай, когда он использовал жестокое заклинание на её однокурснике в прошлом году. Тогда Макгонагалл была готова с порога исключить того, кто виноват в критическом состоянии студента, но Малфой, не желая рушить волшебнику жизнь, попросила гриффиндорцев промолчать. Ох, сколько же раз она жалела о том своем поступке, столько же раз она припоминала ему это. Долго разбираться в ситуации гриффиндорка точно не собиралась, поэтому, показав Эндрю в сторону купе, отправилась вперед по вагону, по пути хватая за воротник Фреда, молча глазеющего то на своего кузена, то на подругу. Только после того, как эти трое скрылись в купе, Скорпиус перестал провожать их взглядом и обернулся на Альбуса: — Мог бы дать ей пару затрещин. Скорпиус не любил свою сестру. Давно не любил, с тех пор, как она впервые посмеялась над очередной проделкой Уизли в сторону слизеринцев. С тех пор, как она перестала здороваться с ним в школе и просить его помощи с уроками. С тех пор, как она назвала его "Заносчивым хорьком", намекая на скверный характер. Малфой был уверен, что вся его любовь к сестре давно испарилась красным пламенем с золотыми искрами. — Ты идешь? — Малфой повернулся к своей невесте, которая прожигала взглядом Лили Поттер, стоящую рядом. София Забини никогда не отличалась тактичностью, она делала и говорила всё то, что вертелось на её языке, не считая это плохим воспитанием. Девушка всегда идеально зачесывала свои тёмные волосы и ярко красила глаза, чтобы выделяться из толпы. И больше всех в школе она не любила младшую сестру Альбуса Поттера. Никто не знал, откуда в ней взялась эта неприязнь, но замечали её, очевидно, все. — София? — Да, — бросила та невнимательно, обхватывая рукой плечо Малфоя, и продолжая смотреть. На неё. На эту заносчивую Поттер, которая не понятно каким образом выживала в ненавидящем её Хогвартсе. Которая не понятно каким способом смогла добиться расположения большинства слизеринцев, хоть и очевидно, что была не такой, как они. Даже не такой, как Альбус. Она не заслуживала быть слизеринкой. Ей место с такими, как младшая Малфой. Они могли бы прекрасно позорить свои фамилии вместе. Но Скорпиус, очевидно, так не считал. Как-то раз он сказал, что из Лили выходит прекрасная слизеринка. Сказал и улыбнулся. Ей. Выскочке Поттер. Но сейчас улыбалась она, София Забини. Улыбалась до того дотошно, что хотелось наконец-то испытать в действии удар справа, который так хорошо получался у Скорпиуса. Но наверняка плохо получиться у Лили. Она никогда не дралась без палочки. И, к тому же, была левшой. Забини обнимала его за плечо, не сводя своего ехидного взгляда с Лили, а Лили только лишь и думала о том, что, в отличие от Скорпиуса и Альбуса, эту вот змею ей придётся терпеть ещё целых два года. Но в следующем году ей будет не за кого держаться. И, видит Мерлин, Лили не могла дождаться момента, когда это произойдёт. Когда она, наконец, сможет стереть эту наглую ухмылку с её смазливого лица.