Опоздания

Утро выдалось тяжелым. Возможно, потому что Женю разбудило не щебетание птиц, а подозрительный запах, доносящийся из кухни. Найдя в себе силы, мужчина встал с кровати, предварительно зажмурясь от головной боли с утра и пошёл к месту приема пищи. Там он с разочарованием обнаружил большую тарелку со странным салатом, который он заказал на дом. Этот странный салат, судя по запаху, был ещё и рыбным. Оставалось только понять, какого черта Женя не засунул его в холодильник и сколько это несчастное месиво простояло на столе. Не меньше дня точно. Иначе бы вонь стояла не такая сильная. Взяв в руки одноразовую миску, Женя направился к мусорке, одновременно с этим пытаясь определить по настенным часам, на которых вместо цифер ложки и вилки, время. Примерно 7 утра. Заснуть снова у него, видимо, больше не получится. Расстроенный и раздраженный, он заметил, что кофе закончился. Хуже это утро уже ничто не могло сделать. С такой мыслью он обнаружил, что магазин, в который он шел по утреннему морозу за кофе закрыт. И откроется в неутешительные 8:30. Утро действительно было ужасным. Поэтому, чтобы не испортить его ещё больше, Женя принял решение ничего не делать до съёмок. Ничего. Просто вернуться домой и лежать на диване, как амеба обыкновенная. Ваш, который провёл весь вечер за похожим занятием сейчас чувствовал острую необходимость что-то сделать. Этим что-то оказалась готовка яичницы. Причём, неудачная. Решив, что дел на сегодня хватит он заметил, что уже 12:00, и что уже можно было бы собираться в студию. Тем более, она находилась довольно далеко от его квартиры. Надев свою бордовую водолазку, которая, как он заметил, нравилась Жене, и черные штаны, он неторопливо покинул дом, отправляясь к ближайшей станции метро. В это же время Жене написала его подруга, Касьян, и он не без радости ей ответил, что совершенно не занят и, конечно же, может поговорить. Было странно говорить это, ведь обычно никто, а тем более Даша такое не спрашивают. В итоге, он провёл за разговорами ни о чем почти 2 часа и с радостью заметил, что опаздывает. На этот раз ему даже не нужно было кормить голубей под дверьми подъезда, чтобы скрокотать время до съёмок. Он неспешно оделся, и когда уже звонил в дверь часы показывали 14:40. ‘Мда, сегодня слишком поздно’ подумал Женя и не без удивления наткнулся не на 6 раздражённых взглядов, а на один, улыбающийся, когда вошёл в студию. Саша Ваш. Тот человек, из-за которого он, можно сказать вынужден, каждый раз застревать в лифте или забывать выключить утюг дома, стоял перед ним и приветливо улыбался. — А где все? — вместо приветствия выдал Калинкин. Его можно понять. Будь у вас такой стресс, вы бы тоже позабыли все правила приличия. Но Саша сейчас не испытывал такое острое ощущения пойманного зверька, поэтому поздороваться не забыл. — Да, и тебе привет, — сказал Ваш. — А, ну так они к четырём придут. — он решил сразу сказать правду-матку, ведь потом объясняться не хотелось. Да и времени это заняло бы много, а у них из-за Жени оставался какой-то час на выяснение отношений. — В смысле к четырём? — недоуменно спросил Женя. Он начинал догадываться, почему Саша так настойчиво звонил вчера. — Жень, там такое все запутанное, я тебе потом расскажу. Сейчас я поговорить с тобой хотел. — А что, после съёмок нельзя было? — напряжённо спросил Женя. Он до сих пор не снял пальто, и поэтому Ваш решил чисто по-дружески помочь ему справиться с этой задачей. Он обошёл Калинкина и, стянув с него верхнюю одежду сказал — А после съёмок ты бы убежал быстрее всех и я тебя не увидел бы даже, поэтому нельзя было. — уверенно заявил Ваш, вешая пальто Калинкина на вешалку. Он выглядел слишком довольным, чтобы не раздражать Женю, который от растерянности просто стоял и наблюдал, как его одежду засовывают в шкаф. — О чем говорить будем? — без надежды на спасение бегством, спросил он, отходя в другую комнату и усаживаясь на неудобный и низкий диван. — О том, что сейчас 14:50, а прийти ты должен был к 14:00. — Ваш серьезно посмотрел на Женю и это не могло не напрягать. — Ой, ну как выяснилось, не должен был, — раздраженно ответил парень. — А вообще я в лифте застрял, стресс испытал, а он тут пристаёт! — смешно нахмурившись, возмутился он. — Эх, Женечка, теряешь хватку, в лифте ты на прошлой неделе уже застревал. — качнув головой, откликнулся Ваш. — совсем ничего нового придумать не можешь? — весьма жестоко было так в лоб говорить Жене о том, что все уже поняли, что его опаздания не всегда случайны. Но Ваш подумал, что правда нужна им обоим, поэтому сейчас, после своего высказывания, вынужден был лицезреть округлённые то ли от напряжённости, то ли от растерянности глаза Калинкина, который пытался придумать себе оправдание. Пока получалось плохо. Настолько, что своей тактикой Женя избрал гордое молчание. — Я сказал тебе, что мы начинаем в два, чтобы поговорить с тобой, но забыл, что ты при мне ещё и разговаривать не любишь. Жень, что со мной не так? Я же вижу, как вы с Гришечкиной, с Васей болтаете. И это я к тому, что я проверил и ты совершенно точно можешь говорить и делаешь это даже неплохо. Но как только я пытаюсь контактировать с тобой, ты все время убегаешь, закрываешься. Я что-то не так сделал? Ты обижен за что-то? Жень, что со мной не так? Калинкин никогда бы не подумал, что Саша, который Ваш может так искренне и с волнением говорить о чём-то. И не о чём-то, а о Жене. Это льстило и завораживало, хотелось видеть взгляд Саши, направленный прямо в глаза Жени, слушать, как Ваш досадует и винит себя за их необщение. Хотелось, но Женя никак не рассчитывал на осуществление своих хотелок, поэтому сейчас не смог членораздельно сказать хоть что-то с первой попытки. Пока он пытался это сделать, Ваш подошёл к нему и сел прямо перед диваном на корточки, как будто общался с ребёнком. Таким образом, их глаза оказались на одном уровне. Тем временем, с третьей попытки, Калинкину все же удалось выдавить из себя предложение. — Саш, я не думал, что тебя это как-то задевает. Я просто — он медлил, боясь признаться в следующих словах даже себе, но взглянув на сидящего перед ним на корточках Сашу, у которого в глазах читалось полное понимание всей ситуации и осознав, что Ваш не слепой и видел все его жалкие попытки ограничить их общение, все же сказал — Просто, понимаешь, ты слишком… я не знаю как это сказать, но. я в общем как бы боюсь что ли облажаться в разговоре или ещё где-то, ну ты бы просто, если бы я что-то не так сделал не хотел бы больше говорить со мной. — под конец он начал тараторить, потому что говорил то, что давно крутилось у него на языке. Саша, который в общем подозревал такой расклад мыслей Жени, подготовился, посмотрел вчера всяких статей про психологию или что-то такое и сейчас был уверен в правильности своих действий. — Я понимаю, что я просто шикарен и слишком великолепен для мира сего, и что из-за этого может возникнуть какая-то боязнь общения с такой иноземной красотой как я. — все статьи, которые он читал просто вылетели из головы и он начал говорить в привычной для себя манере. ‘Это даже к лучшему’ промелькнуло в мыслях у Саши и он продолжил — И я, к сожалению, не могу стать уродливее, чтобы тебе было комфортно — Женя усмехнулся, если этот звук смеси удивления, смеха и не веры в происходящее можно было так назвать. — Но ты расслабишься, если я скажу, что действительно хочу говорить с тобой, фильмы смотреть, выпивать, есть, что там ещё друзья делают? И мне действительно все равно, если у тебя польётся из носа молоко или ты не сможешь сказать ‘кот под колпаком’ несколько раз подряд. — Это звучало очень смешно и мило одновременно, но Ваш выглядел слишком серьёзным, чтобы подумать, что это шутка. Поэтому Женя просто с облегчением выдохнул, положив свои руки к себе на колени. — Хорошо — тихо, возможно даже слишком тихо выдохнул он. С одной стороны он был бесконечно рад такому проявлению внимания со стороны Саши, но с другой, менее приятной стороны он понимал, что запрятать свою влюбленность в этого человека, при тесном общении с ним куда подальше, уже не получится. И скрывать трясущиеся колени будет все сложнее. А Саша, обрадованный даже такому ответу, положил свои руки на ладони Калинкина, привлекая его внимание. — И теперь ты не будешь так опаздывать? — Ну, я постараюсь — улыбаясь ответил Женя и посмотрел в глаза Ваш. Установившийся зрительный контакт прервал звонок в дверь и Саша был вынужден встать с корточек и оставить Калинкина одного, чтобы открыть дверь заявившейся Гришечкеной. В том, что это была она сомневаться не было смысла: до назначенного времени было ещё 20 минут, а она уже пришла. Так могла сделать только Женя. А пока Ваш так рассуждал, Женя думал о том, как бы сохранить это ощущение рук Саши на своих и запомнить его взгляд, такой заботливый, с искорками веселья и нежности, устремлённый прямо на него. Возможно, приходить вовремя не всегда так уж и плохо.