***
Поппи Помфри тихо наблюдала за смеющимися над очередной забавной ерундой парой юных студентов через щель в приоткрытой двери кладовой. Календарь показывал девятое сентября. Последние три дня они каждый вечер проводили около часа вместе. Амабелла очень сильно менялась в присутствии Седрика, и только слепой бы этого не заметил. У него действительно получалось отвлечь девушку от её душевной трагедии, над которой она явно размышляла всё время, которое проводила в одиночестве. Даже её брат с его большой компанией, почти не отходившей от мисс Нотт последнее время, или вообще кто-либо другой, не мог заставить Беллу смеяться так, как это получалось с Диггори. Также, колдомедик не могла не признать, что девушка шла на поправку очень стремительно. Не было смысла больше держать её в четырёх стенах, где она надолго оставалась наедине с собой, что только усугубляло её моральное состояние. Ей нужно было постоянное общение, которое отвлекало бы её от страшных воспоминаний, терзающих её. Сегодня вечером Поппи сообщила Белле, что та может возвращаться жить в гостиную Гриффиндора и посещать все занятия, за исключением полётов не метле. Такие активности всё же были временно ей противопоказаны на ближайшую учебную неделю. Как женщина и предполагала, счастью юной девушки не было предела.***
Белла, уже переодевшись в постиранную и поглаженную для неё форму, попрощалась с Мадам Помфри и, не забыв поблагодарить её за оказанную помощь, спешила к гриффиндорской башне. Она была безумно рада снова идти по этим вечерним коридорам школы, чувствуя свободу, как раньше. В гостиной её встретили с криками и множеством объятий. Этой ночью она заснула с улыбкой на губах. Проснувшись одной из первых, в боевом расположении духа, Белла сразу побежала в душ, так как сейчас ей было действительно страшно смотреть на свое бледное, совсем исхудавшее за последнее время отражение в зеркале, вдобавок ещё и с сальными волосами, собранными в растрепавшийся хвост. Какой кошмар, неужели люди видели её только так все последние дни? Девушка решила не думать об этом ужасе. Но даже в такой ситуации были свои плюсы. Дорогие ей люди, в число которых за неприличное короткое время, но всё же ворвался Седрик, от неё не отвернулись, и были с ней в самом ужасном её состоянии. Это значит, что их совсем не волновала её внешность, что было, конечно, очень важно. Но сейчас Белла хотела выглядеть на все сто. Слишком уж давно она не смотрела в зеркало с удовлетворением. После двадцатиминутного мытья головы и тела, девушка села за макияж. Она не хотела перебарщивать, но накрасилась чуть ярче, чем обычно, добавив к привычному набору косметики немного блёсток в уголки глаз. Сегодня было десятое число, суббота, так что форму одевать было совсем не обязательно. Выбирая между белой футболкой с серыми женственными брюками и чёрным костюмом, состоящим из юбки выше колена и обтягивающего топа с рукавом такого же цвета, девушка остановилась на втором варианте, так как посчитала, что в этой одежде будет выглядеть намного эффектнее, пусть она и не была сильно практичной. Белле просто нравилось чувствовать себя красивой, и ради этого она была готова потерпеть временные неудобства. И вот сейчас, смотря на себя, она наконец была довольна. Красивые тёмные глаза, пухловатые чётко очерченные губы, точёные черты лица… Единственное, что портило общую картину — так это чрезмерная худоба. Гриффиндорка пошла в большой зал, пообещав себе сегодня хорошенько поесть, чтобы её ребра больше не просвечивали через облегающую ткань кофты. Видимо, задуманный эффект от её первого с начала учебного года появления на завтраке в Большом зале, полностью осуществился. По пути к своему месту за столом Гриффиндора Белла ловила на себе десятки заинтересованных взглядов знакомых и незнакомых ей людей. Так же очень многие были удивлены, что она так рано вернулась к ним, хотя директор озвучивал, что девушки не будет около месяца. Она села рядом с Гарри, напротив Рона и Гермионы, предварительно тепло поздоровавшись и обнявшись с ними. Они ели, смеялись, говорили о всякой ерунде. Белла безумно скучала по таким простым, но счастливым моментам её жизни. Через несколько минут к ним присоединилась младшая Уизли с Фредом и Джорджем. Последний держал в руках какой-то непонятный коричневый мешочек. — Что это у тебя там? — поинтересовался Поттер. — А это, дорогой Гарри, наконец-то, усовершенствованная и доработанная нами игра! — охотно разъяснил Джордж. — Да, вещь просто улётная! — подхватил его близнец. — Правила мы вам потом объясним. Но мы это всё к тому, что… — братья хитро переглянулись, — знаете, почему бы не собраться вечером, часов в восемь, здесь же, и не отметить хорошенько возвращение к нам Беллы за веселой игрой? Можете нам довериться, скучно точно не будет! — подмигнув Нотт, закончил говорить Фред. Оба близнеца осмотрели присутствующих в ожидании ответа. — Я только «за», — первой отозвалась Джинни. Вслед за ней посыпалось ещё четыре одобрительных возгласа. Близнецы одновременно просияли. — Вот и договорились! — хором сказали они и убежали в неизвестном направлении, активно что-то обсуждая. Белла улыбнулась им в спину: «Какие всё-таки замечательные у меня друзья».***
В назначенное близнецами время все собрались за столом в полупустом Большом зале прежним составом, только дополнив его Симусом, Дином, Невиллом, Полумной и Дафной, являющейся единственной слизеринкой, к которой гриффиндорцы относились вполне нормально. Хотя, некоторые, всё же, иногда поглядывали на неё с опаской. Но даже они ничего не говорили, так как понимали, что собрались здесь, чтобы отметить возвращение Беллы, чьей лучшей подругой являлась Гринграсс, соответственно, её присутствие здесь было вполне оправданно. Помимо них в зале находилась компания Теодора в полном составе, и ещё человек по пятнадцать с Рейвенкло и Хаффлпаффа, которые сидели группами по двое-трое, не образовывая крупных скоплений. А гостей Шармбатона и Дурмстранга и вовсе видно не было. Белла подняла голову вверх. Заколдованный потолок показывал, что небо сейчас было чистейшим. Звёзды ярко сияли, а чернота между ними манила своей бесконечностью. Но девушке пришлось отвлечься от созерцания. Большой зал закрывался для учеников уже в девять вечера, так что у них почти не было времени. Близнецы скорее начали свою презентацию, сев в центре компании, напротив Амабеллы. — Представляем вам усовершенствованную волшебством игру «правда или желание»! — торжественно объявил Фред. — До этого времени мы играли так, что любой мог соврать или недоговорить что-то, а так же безнаказанно отказаться от выполнения непонравившегося действия. Так вот, мы решили, что так продолжаться больше не будет. Перед вами, — Джордж продемонстрировал всем небольшой, но забитый чем-то доверху мешочек, пока его брат продолжал говорить, — находятся первые в мире конфеты, делающие эту игру по-настоящему интригующей, интересной и обретающей смысл. Суть в том, что человек сначала съедает такую конфету, а затем вытягивает из одной из стопок с карточками, — он достал обе, и положил на стол, — либо правду, либо желание. Из-за действия заколдованных сладостей, человек, в случае отказа от выполнения задания, написанного на выпавшем ему листочке, покрывается красными волдырями с ног до головы на два дня, — большинство слушателей скривилось в отвращении. — Не думаю, что кто-то согласится на такое, так что отказ станет почти нереальным, соответсвенно игра будет намного более насыщенной. Безусловно, мы никого не заставляем принимать в этом участие, но неужели вы, уважаемые товарищи-гриффиндорцы, — братья поймали вопросительные взгляды Дафны и Полумны, и поспешили исправиться, — ну, и не только гриффиндорцы… Вообщем, неужели вы испугаетесь какой-то там детской игры, а? — Если вы решили взять нас «на слабо», то это очень глупо! — возмутилась Гермиона. — Это абсолютно нормально, что многие не захотят портить отношения с людьми и свою репутацию из-за глупой «правды или желания»! — Все задания безопасны, и не несут никакого вреда окружающим, мисс Гермиона Грейнджер, — прокомментировал её выступление Джордж. — А как мы должны быть уверены, что не отравимся вашими конфетами? Вы их как-то проверяли в действии? — не унималась Гермиона. — Ну конечно да, что за вопросы?! Сначала тестировали на крысах, потом уже друг на друге. Как видите, мы оба живы и здоровы. Крысы тоже. Ну так что, кто осмелится остаться здесь и сразиться в честном поединке со своими страхами, друзья? — провокационно спросил Фред. Все остались на своих местах и ждали начала игры. — Ну вот и славно, — улыбнулся он. — Начинаем с малыша Ронни! — Да почему сразу я? — обиженно пробурчал Рон, но всё-таки вытянул бумажку из колоды под названием «желание». Практически безвкусная конфета уже была у него в желудке, — «Громко признайся в любви четвёртому игроку справа от тебя. Кричи так, чтобы это слышали все в округе», — Рону явно пришлось не по душе только что зачитанное им задание. Он пальцем отсчитал нужного игрока, и ещё больше побледнел, когда понял, что в любви он должен признаваться Невиллу. Но другого выхода не было. — Что, слабо? Маленький Ронни испугался? — продолжал подшучивать над бедным младшим братом Фред. — Ничего подобного! — парень набрался мужества, встал из-за стола и прокричал: — НЕВИЛЛ, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Моментально взоры всех присутствующих в зале обратились на него. Кто-то смеялся, а кто-то просто удивился такому повороту событий. Нотт тоже не смогла сдержать короткий смешок. Рон сел назад на своё место. Ему хотелось провалиться сквозь землю. Но уже вскоре о нём все и думать забыли, так как Гермиона вытянула не менее интересный листочек из колоды «правда». — «Перечисли всех, кто когда-либо тебе нравился в этой школе. Не забывай: упустишь хоть одного — понесёшь наказание!» — прочитав это, Гермиона бросила гневный взгляд в сторону близнецов. Те лишь пожали плечами и довольно ухмыльнулись, мол, «сама на это подписалась». Было видно, что Грейнджер сейчас очень тяжело, но она взяла себя в руки и спросила: — Временной промежуток каждого раскрывать не обязательно? — Нет, раз в задании такого не написано, — ответил ей Фред. — Тогда скажу не по порядку, — девушка прикрыла глаза, резко выдохнула, и заговорила, — Джордж Уизли, Гарри Поттер и… Драко Малфой. Гермиона закрыла лицо руками. Она прекрасно понимала, что это её заявление произвело тотальный фурор. Все сидели в полном шоке, не осмеливаясь произнести ни слова. Через какое-то время Грейнджер взяла ситуацию в свои руки, объяснив всё сама. — Первый курс. Это была лишь внешняя симпатия, тогда я не знала, что он за человек. Уже после я в нём разочаровалась, и сейчас он мне до глубины души противен, — постепенно удивление ушло с лиц игроков и сменилось пониманием. Несмотря на опасения Гермионы, ребята приняли эту новость нормально. А Гарри и вовсе до сих пор заливался краской, узнав, что когда-то нравился подруге. А может быть, даже нравится сейчас. — Ну что, Белла, теперь ты, — заполнил тишину, а заодно и переключил внимание ребят от бедной Грейнджер Джордж. Белла выбрала «желание», так как посчитала, что действие будет проще оправдать позже перед людьми, чем какое-нибудь высказывание. Но то, что было написано на вытянутой ею бумажке, она точно не была готова сделать. От нарастающей паники сердце пропустило удар. Белла нервно сглотнула и озвучила прочитанное вслух: — «Подойди и поцелуй в щёку того, кто больше всего тебе симпатичен во всём игральном помещении», — все уставились на неё в ожидании, а она лишь опустила глаза. В сознании крутилось одно единственное имя. Хорошо оглядев нужный ей факультетский стол, она со страхом обнаружила, что Он был здесь. Чёрт возьми, и чего ему в гостиной не сидится?! Белла тяжело вздохнула: Седрик Диггори сидел в середине стола Хаффлпаффа, спиной к ним, разговаривая с двумя уже знакомыми ей людьми: Джейсом и Беном. Собрав всю волю в кулак, девушка встала со своего места. Вся компания смотрела на неё. Никто, кроме Дафны, не догадывался, к кому она пойдет. Тем временем Белла решила, что раз уж ей не избежать этой участи, то сделает она всё красиво и с достоинством, а не как застенчивая первокурсница. Уверенным шагом она двинулась в сторону хаффлпаффцев. — Привет, всем! — поздоровалась она с троицей. — Седрик, можно, пожалуйста, тебя на секунду? — вежливо спросила девушка. Тот поспешно кивнул и улыбнулся ей. Когда парень встал напротив неё, Белла аккуратно обвила его кисти пальцами, подтянулась на носочках и нежно поцеловала в щёку. Спустя какое-то время, не отпуская его рук, она медленно отстранилась. В большом зале стояла звенящая тишина. Все присутствующие внимательно следили за ними двоими. Они по-прежнему стояли в паре десятков сантиметров друг от друга. Белла заглянула в глаза Седрику. Они выражали удивление, но помимо этого девушка разглядела в них мимолётные искры осознания, а после, крохотные мерцающие частички счастья. Не прерывая зрительного контакта, она спокойно отпустила его, сделала пару шагов назад, затем развернулась и, провожаемая десятками взглядов, в полном молчании ушла прочь из зала, оставив за собой лишь гул собственных шагов и покрасневшего до кончиков волос, стоявшего на месте и смотревшего ей вслед парня.