внутри меня идёт война

Прошло уже несколько недель с тех пор, как мы снова очутились в настоящем. Мы долго пытались найти этому объяснения, но потеряв всякую надежду на логические домыслы я стала закрываться в себе. Мне всё сложнее было смириться с мыслью, что я больше никогда не увижу Басманова, его пышные кудри, мягкой кожи, лукавого взгляда и стройных рук. Меня постепенно стало сводить с ума, понимание того, что скорее это была лишь иллюзия и даже Лиза, пытающаяся успокоить меня, тоже иллюзия. А как известно, человеку никогда не захочется вернуться в реальность, он выберит остаться с прекрасным миром грёз, пусть это не будет настоящим. Одиночество, обратно оборванные клочки мыслей в голове и остальные факторы, сделавшие меня в несколько дней лишь призраком и заложником всех причуд иллюзорного мира. Было ли страшно? Нет. Лишь иногда осознание, что я непременно и безвозвратно канула в бездну, заставляло заплакать меня по ночам, доводя до очередных истерик и срывов. Окружающие не понимали что со мной. Я отказалась от всех своих увлечений раньше, я потеряла всяческий смысл в своей жизни. Лишь Лиза с горестью смотрела на меня и пыталась хоть как-то выдернуть из воспоминаний, вернув подругу в реальность. Но если у неё это получалось, то не надолго. Окончательно не сойти с ума помогал Федин венок васильков. Я успела его по непонятным причинам прихватить с собой. Тот самый, в котором опричник гулял на пирах. Не подчиняясь никаким законам природы, венок не завядал. Как был во всей красе, так и оставался. Родители думали, что я сама каждый день плету венки из васильков, а одноклассники уже никак не реагировали на то, что я хожу практически везде в этом венке, презирая шапку, ведь знали, что я одержима Басмановым, пусть и даже не догадывались откуда у меня эта красота. На улице холодало, но я всё равно вместо шапки одевала этот венок. Кажется, мне уже продуло голову, но я всё равно отказывалась одевать шапку. Родители на это тоже закрывали глаза, так как знали, что я никогда не любила всю эту зимнию трехомудию и никогда не накутывалась, пусть и было холодно. Лишь бабушка радовалась, что я хожу в этом венке. Ей нравилось смотреть на меня в нём, так как смотря на меня, она вспоминала свою молодость и ей это грело душу. Я же вдохновлялась таким лучиком света в моей жизни и старалась по чаще теперь навещать старушку. Я скрашивала её будни интересными рассказами времён Ивана Грозного, а она внимательно слушала меня и потягивала горячий чай. Сейчас я сидела и смотрела на этот самый венок. Я крутила его в руках и улыбалась воспоминаниям. Смотря на голубые листки цветов, в моей голове вспоминался взгляд Басманова. Весёлые синюшние глаза, которые смотрят на меня с детской радостью. Такой искренний, весёлый, открытый! Этот взгляд сияющих глаз наполнил меня желанием к жизни. Я вдохнула, что было силы. Мой взор упал на красивую бледную луну за окном. Я не раздумывая приблизилась к окошку и села на подоконник. Огромный белый диск приковывал своей красотой. От него нельзя было отвести взор. Он будто наполнял меня надеждой на встречу с любимым или хотя бы на жизнь в воспоминаниях о нём. Ведь если не я, то кто будет помнить бедного опричника? *** В такую же ночь, только в 1571 году, длинноволосый парень наблюдал за величественной луной. Его жизнь была наполнена боли, лишь обрывками воспоминаний. Федя вспоминал о времени, проведённым вместе со мной. Он также как и я давно потерял вкус жизни и находил его лишь в глупых теориях и надеждах на встречу с дорогим человеком. Он ждал месяц, ждал пол года, ждал год и... Не отчаивался. Пускай вся жизнь пошла кувырком и, кажется, рассудок помутнился, но это ничего. Мы оба ждали и надеялись. А если есть надежда, значит есть и жизнь. И оба смотря на эту луну, мы согревали душу воспоминаниями о друг друге. Тешили себя и уверяли, что всё хорошо, и что придёт время, и мы встретимся.