Отблески темноты

Напряжение в комнате, казалось, можно потрогать руками. Оно сгустилось в воздухе, словно патока, оказавшись почти осязаемым. Я чувствовала его привкус на языке и понимала, что совсем скоро в доме разверзнется Инферно. Белла сидела на диване. Её лицо ещё не прибрело нормальный, здоровый оттенок, оставаясь слишком бледным. Левая нога сестры оказалась в гипсе, и она могла передвигаться только с костылями благодаря тем травмам, что ей нанёс вампир. По словам бабушки, Беллу до самой машины сопровождал Эдвард, и по его виду нельзя было сказать, что он хочет, чтобы она ехала домой вместе с ними. Как ни странно, ни деда, ни бабушку не волновало, кем именно является Эдвард. По словам деда, когда мы вместе с ним стояли на кухне, раз Каллен вегетарианец, то его нечего опасаться. Травоядное на то и травоядное, чтобы его никто не боялся. И как бы это ни звучало, но я была с ним согласна. Сейчас Белла не отводила от меня взгляда точно так же, как и тогда, когда мы вместе с ней отправились на ужин к Калленам. Только вот на этот раз в её взгляде было не немое неудовольствие, а жгучая злость наравне с протестом. То, что она видела, её явно не радовало, и, более того, возмущало, вызывало сильнейшее негодование. Глядя на Беллу, я никак не могла понять её эмоций, учитывая то, что она была свидетелем тех пыток, которым подверг меня вампир. Он на её глазах меня чуть не убил и оставил нас в живых лишь по счастливой случайности, сейчас разгуливая на свободе после знатной пирушки. Разве она не понимала, что это всё далось мне не просто так? Разве Белла не осознавала, что я бы была мертва, не превратись в вампира? Разве она не понимала, каким мучениям я подверглась только потому, что она не умела выбирать подходящий для себя круг общения? Даже оборотни — и то безопаснее на фоне вампиров, учитывая то, что их никогда не интересовала человеческая кровь. Наоборот — волки защищали людей, а вампиры являлись их кровными, природными врагами. Когда в комнату зашёл дед, принеся на подносе чай, бабушка встала около окна, в то время как я неподвижно стояла у входа, не ощущая никакого дискомфорта. Моё тело, словно машина, могло долго находиться в одном и том же положении, совсем не уставая. Я превратилась в живого робота, внутри которого пылал огонь жажды наравне с огромной силой. Идеальный механизм, заточенный под убийство. Мгновенно оказавшись у стола, на котором стоял поднос с чаем, я взяла в руки чашечку, поднеся её к носу, сразу же вдохнув аромат полной грудью. Я бы хотела его выпить, но не могла, ведь по Калленам знала, что вампиры не едят человеческой пищи. Однако Белла, кажется, об моей осведомленности либо не знала, либо забыла. — Не пей. — Почему? — понятное дело, почему, но её послушать нужно. — У тебя теперь другой организм, — она недовольно покачала головой, и я вдруг осознала, что Белла, похоже, может знать о вампирах намного больше, чем я сама. Это было проблемой, ведь мне нужно знать, какие теперь особенности у моего обновленного организма. — Человеческая еда и любая жидкость, не являющаяся кровью, для тебя не подходит. — Хочешь сказать, что я теперь не смогу есть и пить ничего, кроме крови? — вдруг всё же есть какая-нибудь лазейка? Белла о подобном, похоже, должна знать. — Да, — она улыбнулась, словно её насмешил мой вопрос, на что я только тихо и недовольно рыкнула, сразу отметив, как та резко помрачнела. — Тебя это забавляет? — я недовольно сложила руки на груди, нахмурившись. — Серьёзно? — А что в этом плохого? — во взгляде Беллы возникло недоумение наравне с вызовом. — Ты бессмертна. Тебе нечего переживать о еде и о чём-либо ещё, — я хотела было ответить на это колкостью, но бабушка меня прервала, повернувшись от окна лицом к Белле: — Нам есть о чём поговорить, Изабелла. Белла на слова бабушки лишь скривилась. Она никогда не любила, когда её называли полным именем. Укороченный вариант ей всегда нравился намного больше. — О чём? — она перевела взгляд с бабушки на деда, а тогда на меня. — О том, что твои увлечения слишком опасны, — ответил дедушка, пригубив немного чая, после чего добавил: — Ты играешь с огнём. — И ни с каким огнём я не играю! — Белла фыркнула. — Всё же в порядке! — В порядке? — бабушка переспросила с таким видом, будто не поверила собственным ушам. — По-твоему, то, что произошло с Лукрецией — пустяк? — Всё обошлось, — Белла пожала плечами. — И теперь Лукреция сильнее, чем любой другой человек. Она теперь бессмертна. В её владениях вечная жизнь. — Нет, милая, всё не обошлось, — бабушка покачала головой, и тон её голоса стал заметно прохладнее. — Ты подвергла сестру опасности, и она на полном серьёзе могла умереть. Мы могли умереть, — слово «мы» бабушка выделила особенно сильно. — Пойми нас, внучка, дело не только в твоих желаниях, — дед покачал головой. — Кроме тебя есть ещё и другие люди, которых ты способна убить своими играми с вампирами. Не специально, но ты подвергаешь опасности всех, кто не может себя защитить. Ты защищена кланом вампиров, как никто другой, но всё равно пострадала. Но ни Лукреция, ни я, ни твоя бабушка и уж тем более твой папа — не можем быть в безопасности. Думаешь, если бы тот вампир захотел убить не только тебя и Лукрецию, то его бы что-то остановило? Думаешь, его бы остановило расстояние с твоей матерью? — под конец его голос звучал всё жёстче. — А я тебе отвечу, детка, — нет, его бы не остановило никакое расстояние, если все вампиры так же быстры, как и твоя сестра, — бабушка поджала губы. — Лукреция лишь чудом пережила все те пытки, которым её подверг тот вампир. Как думаешь, она бы смогла выжить, не укуси он её? Ведь так вампиры обращают людей в себе подобных, с помощью укусов, не так ли? — после слов бабушки Белла побледнела, словно только сейчас до неё дошёл смысл произошедшего. — Так… — Белла нервно вздохнула. — Как вижу, до тебя начало доходить, — жёстко отметила бабушка, продолжив: — Представь, что бы случилось, не обрати вампир Лукрецию. Как думаешь, мы бы перенесли её смерть? За эти пять дней, кажется, я поседела больше, чем за всю свою жизнь, и только потому, что не знала, где твоя сестра. С тобой-то всё действительно обошлось, в то время как Лукреция подверглась тяжёлому обращению. А не обратись она, что бы мы делали? Твой дед тяжело болен, хотя ты об этом не знаешь, и я бы пережила его ненамного дольше. Как бы ты смотрела в глаза родителям, зная, что на самом деле произошло с Лукрецией? Ты бы спряталась? Не шла на контакт? — она едко расписала возможный вариант будущего, вгоняя жёсткими вопросами Беллу в ступор. — Я не… — О нет, я договорю, — бабушка не дала Белле вставить и слова в своё оправдание. — Благодаря твоей неосторожности, эгоистичности и легкомысленности со света бы сошла не одна только твоя сестра. Умерли бы мы, и не думаю, что твой папа, с которым Лукреция невероятно близка, смог бы счастливо жить, не зная, куда делась его старшая дочь, постоянно поддерживающая с ним контакт, в отличие от младшей. Думаешь, сердце твоей матери осталось бы на месте? Считаешь, что оно все те пять дней было на месте, пока она лежала дома у твоих холодных дружков?! Пойми, милая, мир не вертится вокруг одной только тебя. Все твои действия, все твои решения цепляют не одну тебя, но и твоих близких. Не будь у тебя семьи — и ты и вправду могла бы делать всё, что твоей душе угодно, всё, чего могла бы только пожелать. Но у тебя есть семья. У тебя есть сестра, у тебя есть отец и мать, а ещё у тебя есть мы, и этого нельзя игнорировать. — Я не согласна! — Белла попыталась подняться со своего места, но рухнула на диван, неуклюже дёрнувшись. — У меня есть Лу, есть мама и папа — но нет вас! Вы, вместо того, чтобы быть с нами всё время, оставили маму без какой-либо помощи! И всё только потому, что она захотела выйти замуж за папу! И ещё смеете попрекать мне болезнью деда, о которой я не имела ни малейшего понятия! — Изабелла… — Нет! — Белла таки смогла подняться, подхватив костыли. — Я не хочу вас ни слышать, ни видеть! Четырнадцать лет вас не было в моей жизни, а теперь вы решили, что можете влиять на неё и рассказывать, что мне делать! Это не так! Или вы думаете, что болезнь может как-то повлиять на моё поведение? Нет! Я думаю, что вы появились в нашей жизни только потому, что поняли — смерть в одиночестве ужасна! Когда здоровье взяло своё, вы вспомнили о нас. — Господи, Белла! — я знала, что этот разговор не приведёт ни к чему хорошему. — Не горячись! — Нет, Лу! — в глазах Беллы стояли слёзы. — Извини меня за всё, что я сделала — но я не собираюсь быть частью их семьи, — она говорила так, словно дедушка и бабушка чужие люди. Я заметила, как лицо дедушки исказилось, а бабушки ожесточилось, коротко чертыхнувшись. — Постой, я вызову тебе такси! — Нет, я хочу позвонить Эдварду, — Белла стёрла с лица слёзы, оставив бабушку и дедушку в гостиной. Мы вышли в холл, и Белла направилась к телефону, неловко перебирая костылями. — Он заберёт меня. — Белла… — Хватит, Лу, я уже достаточно наслушалась! — Белла неожиданно зло на меня взглянула. — Я не хотела, чтобы так произошло, но тебе нечего себя жалеть! Ради бессмертия я бы пошла и не на такое! — Ты серьёзно? — Да! — Белла набрала номер Эдварда и, дождавшись, когда он ответит, быстро пролепетала, чтобы он приехал и забрал её. Я слышала, как он говорит ей, что за несколько минут будет, после чего она положила трубку, опять посмотрев на меня. — Тебе стоит радоваться тому, что ты стала вампиром. — Я не могу радоваться тому, что было всучено мне без моего желания, — я подошла к Белле почти вплотную, и она заметно удивилась от продемонстрированной мной скорости. — Я не хотела становиться вампиром, в отличие от тебя. Ты это понять можешь?! — Нет… — она покачала головой. — Не могу. — Правильно, у тебя же нет близких и друзей, перед которыми нужно объяснять свои изменения, — я саркастически усмехнулась, разозлившись. — Тебе просто взять и всех бросить, наврав с три короба о том, почему ты не появляешься дома и не хочешь ни с кем видеться, не так ли?! — Ни слова больше! — Белла яростно пошла к выходу, пытаясь бежать, но костыли не позволяли ей даже идти быстрее, а природная неуклюжесть вообще грозила неприятным падением. — Как же ни слова больше, а?! Ты убегаешь от проблем, которые создала сама! — Я не хотела создавать никаких проблем, и я не виновата в том, что Джеймс заинтересовался ещё и тобой! — Ах, не виновата?! — я перегородила Белле путь на выход из дома. — Ты своим общением с кровососами привела к нам этого Джеймса! — теперь я знала, как зовут моего неудавшегося убийцу. — Не забывай, что называя их кровососами — себя ты именуешь так же, — процедила Белла, после добавила: — Я вижу, твои глаза красные, как адское пламя, не полакомилась ли ты ещё человеком?! — Вопрос моего питания тебя не должен волновать, — я жёстко усмехнулась, добавив: — Но знаешь, диета из медведей, или чем там питаются Каллены, меня не привлекает. Знай, Белла, каждый убитый мною человек будет на твоей совести, ведь по твоей вине мной заинтересовался Джеймс. Он не думал о том, что я окажусь таким же деликатесом, как и ты. Он собирался запытать меня до смерти лишь потому, что это должно было принести тебе ещё больше боли, чем от одних лишь пыток, — глаза Беллы расширились от поражения, и в них опять заблестели слёзы. — Ты не можешь винить меня в своих и его действиях!.. — беспомощно пролепетала она, опёршись на костыли. — Могу, — я опять усмехнулась. — Могу, ведь тебе ненавистно то, что вампиром стала я, а не ты. Я тебя достаточно хорошо знаю, чтобы понять, о чём ты думаешь. И я могу сказать, что всё, что я сделаю — вина твоей эгоистичности и легкомысленности. — Замолчи! — Белла истошно закричала, взмахнув костылём. — Замолчи, Лукреция, не будь такой же сукой, как они! — Я — часть их семьи. Если тебе по душе белое пальто — я не против, — саркастично хмыкнув, я мгновенно оказалась на террасе, ведь услышала, как Эдвард припарковывает машину. Несколько мгновений — и он подбежал на террасу, встретившись со мной взглядом. На его лице, как и всегда, застыла маска брезгливости напополам со стойким неудовольствием. Он, как и Белла, терпеть меня не мог. — Эдвард! — Белла вышла на террасу, сразу же с почти осязаемым обожанием взглянув на вампира, и он ответил ей точно таким же взглядом. — Привет, Эдвард, — я не дала ему приблизиться к сестре, отправив в полёт к воротам. Я могла не волноваться о том, что нас увидят соседи, учитывая, что не слышала чужого сердцебиения, ведь большинство из них не оказалось дома. Кто-то был на работе, а кто-то очень вовремя уехал в отпуск. — Помнится, я кое-что говорила вашей семье тем памятным вечером, — он рыкнул и попробовал атаковать меня в ответ, но я увернулась от его атаки, впечатав лицом в землю. Белла закричала, в то время как Эдвард застонал, проверив лицом прочность бетонного покрытия двора. — Запомни это мгновение — если Белла умрёт по твоей вине, то я перебью всю твою семью, чего бы мне это ни стоило. Эдвард пытался защищаться, но у меня драться получалось явно лучше, к тому же он, к моему удивлению, оказался со мной на одном уровне по скорости. Похоже, не все вампиры такие же, как и я. Есть быстрее, а есть медленнее, и логично, что есть сильнее, ведь удары Эммета были не в пример жёстче, чем у Джаспера, хотя последний всё компенсировал колоссальными умениями. — И знаешь, что главное? Я оставлю тебя в живых, дабы ты смог на полную ощутить, что значит ошибка, стоящая твоим близким жизни. Ещё раз вписав лицом Эдварда в бетон, я оставила его, посмотрев на сестру: — Будь осторожна, Белла, — и спокойно прошла в дом, добавив: — Ведь это будет стоить им жизни. Заперев за собой дверь, я полностью проигнорировала злобные выкрики сестры о ненависти ко мне, задавшись вопросом, когда же всё пошло не тем путём. Вздохнув, я прошла обратно в гостиную на первом этаже, сразу же оказавшись в объятиях бабушки. Несмотря на холод моего тела, она обнимала меня так, словно я была спасательной соломинкой, единственным спасением от яростного потока воды. — Я надеюсь, ты не думаешь о нас так же, как и Белла. На самом деле я часто гадала о том, что именно их подвигло на общение с нами, и сходилась в этом взглядами с Беллой. Но всё же нельзя сказать, что из-за этого во мне проявилась к ним какая-либо ненависть или злость. Это жизнь, и пусть они наделали кучу ошибок, но в отличие от моих прошлых родителей смогли понять, как именно делать не нужно. Они вернулись в нашу жизнь и сделали нас с Беллой золотыми детьми. Я бы могла их винить в том, как они отнеслись к маме, но это не имело особого смысла. Таким образом я буду истязать не только их, но и в каком-то смысле себя, а это точно не то, что мне нужно. — Нет, — я покачала головой, обнимая бабушку в ответ и думая над тем, как с этим обращением всё полетело в тартарары. Окончательно развалившиеся отношения между дедушкой, бабушкой и Беллой не были чем-то удивительным и тяжёлым, в то время как разговор с друзьями заставлял меня уже сейчас нервничать, хотя до него ещё несколько дней, ведь я дала себе возможность немного подготовиться. Но самой большой проблемой, вишенкой на торте являлся Джейкоб, о состоянии которого мне так ничего и не известно. Бекс должна была мне позвонить, как только сможет с ним связаться, но вот уже прошло несколько часов, и она всё ещё молчит. Это не могло не волновать, ведь я не хотела, чтобы с ней или Джейкобом что-то случилось. Пусть он и не привлекал меня как парень, но Джейк всегда был моим другом и тем человеком, с которым я могла подурачиться и поесть сладкого за просмотром фильма. Я не хотела, чтобы с ним что-либо случилось. Мне дорого общение с ним точно так же, как и с Бекс, Джейсом, Мэг, Итаном и Полом. Все они мои друзья, пусть и разные, с совершенно отличными взглядами на жизнь и приоритетами. Печально улыбнувшись, я вновь переключилась мыслями на Беллу, задумавшись над тем, что, похоже, наговорила ей много лишнего. Все эти эмоции, связанные с обращением, взяли надо мной верх, и я наговорила ей кучу всего, чего она не должна была слышать. Я бы хотела сейчас заплакать, выпустить из себя всю печаль и горечь, но вампирская биология и в этом меня подставила. Никаких слёз, лишь одни эмоции, которые сложно как-либо выпустить без агрессии и ущерба для окружающих. Чтобы успокоиться, мне следовало пойти на охоту, и я собиралась заняться этим ночью, полакомившись незадачливой добычей. Я пока что не знала, как именно поступлю. Буду ли я действительно убивать людей или всё же найду способ добывать кровь более гуманным, щадящим методом? От мыслей об этом меня отвлёк телефонный звонок. Выпутавшись из объятий бабушки, я подняла трубку и с облегчением услышала Бекс, сразу поняв, что с Джейком, скорее всего, всё обошлось. — Лу, он… — Бекс прервалась, и я поняла, что трубку взял Джейк. — Я хочу встретиться, Лукреция. — Джейк… По-моему это не самая удачная идея. Я теперь не человек. — Я знаю, но всё равно хочу тебя увидеть, — его голос звучал мрачно, немного болезненно. — Всё внутри меня кричит о твоей смерти, но сейчас я слышу твой голос, и мне от этого чуточку легче. Я хочу увидеться несмотря ни на что, не мучай меня, Лукреция. — Ладно, — я кивнула, а тогда, печально хмыкнув, добавила: — Через неделю я буду в Форксе, и тогда мы увидимся. Услышав согласие на той стороне трубки, я сбросила звонок, усмехнувшись, — Калленам придётся ответить на все мои вопросы.