Отблески темноты

К тому времени, как папа приехал домой, я успела спровадить девчонок, пообещав, что обязательно увижусь с ними перед тем, как уеду окончательно в Финикс. На самом деле, возможностей увидеться с ними было несколько, одна из которых носила имя Джейкоб. Сначала я думала встретиться с ним в резервации, но быстро пришла к выводу, что дразнить оборотней не стоит. Возможно, вампиры сильнее оборотней, но я одна, а их целая стая, и, в отличие от Калленов, у них будет цель не угомонить меня, а убить. Умей я управлять способностями, оборотни для меня тогда не были бы проблемой, но увы, чего нет, того нет. Сев к папе в машину, я пристегнула ремень безопасности, коротко ухмыльнувшись тому, что сделала это на полном автомате, даже не задумавшись о том, что теперь, по сути, мне не грозила никакая авария. Сейчас меня могли убить оборотни или вампиры, но никак не обычная автомобильная авария. Впрочем, привычки из человеческой жизни сложно искоренить, особенно если они въелись тебе в подкорку. Особенно если в прошлом незастёгнутый ремень стоил тебе жизни. — Как прошла встреча с Билли? — Неплохо, — папа вздохнул, добавив: — С Джейкобом творится что-то неладное. Билли очень взволнован и не находит себе места. Честно говоря, я даже не знаю, чем ему помочь. Советовал показать Джейка психологу, но он отказался… — Неудивительно, — я пожала плечами, после чего вдруг поймала себя на мысли, что рассказала папе далеко не всё. — Я забыла тебе кое о чём рассказать, и это напрямую касается меня с Джейкобом. — Что ты имеешь в виду? — выражение лица папы было непроницаемым, но я слишком хорошо его знала, чтобы заметить, как он напрягся. — Кроме вампиров, существуют ещё и оборотни. И Джейкоб — один из них, так же как и все парни, состоящие в банде Сэма Улея. — Гм, — он сжал губы. — Это… Это многое объясняет. Но мне непонятно, что из себя представляют оборотни, и всё ещё не ясно, как ты связана с Джейкобом. — Оборотнями становятся те, в ком течёт кровь древних квилетов, раньше умевших превращаться в огромных зверей. Но для обращения нужен триггер — столкновение с вампирами. Если его не случится, то квилет будет жить дальше обычной человеческой жизнью, не подозревая о том, что может обращаться в огромного волчару. Кроме этого, у оборотней есть одна фишка — импринтинг. Они запечатляются на определённой девушке, полностью на ней зацикливаются и не могут без неё жить. Это… Даже не знаю, как объяснить, — я нахмурилась. — Это похоже на любовь всей жизни, от которой нельзя избавиться. Крепкая связь, узы, держащие оборотня в тисках чувств и желаний быть как можно ближе к объекту запечатления. Стать для девушки другом, наставником, возлюбленным… Оборотни не способны жить без человека, на котором запечатлились. — Значит, такая девушка становится смыслом жизни для оборотня, — заметил папа, проницательно взглянув на меня. Видимо, он уже догадался, к чему я веду. — Да. И меня с Джейкобом связало именно это… Я стала для него человеком номер один, — я горько усмехнулась. — Я худший объект для запечатления. — Не говори так, Лука, — папа покачал головой. — Ты оттолкнула его? И как на него повлияло твоё превращение в вампира? — Оттолкнула. А моя временная смерть его чуть не убила, — я с силой провела пальцами по лицу, будто стараясь стереть с себя невесёлые мысли. — Я не знаю, как повлияло на импринтинг моё обращение, но надеюсь, что связь разорвалась. — А почему вообще происходит импринтинг? — папа смотрел на дорогу, но выражение его лица было несколько озадаченным. Видимо, он оказался не слишком готов к новым известиям, очень радикально меняющим взгляд на мир и открывающим новые его аспекты. — Как я поняла — оборотень запечатлевается на идеальном для себя партнёре, — я пожала плечами. — Возможно, пока я была человеком, то являлась для Джейка идеальной девушкой, и кто знает, может быть, лет через десять смогла бы посмотреть на него как на мужчину, но я стала вампиром. Оборотни, как защитники людей, вампирам враги. — Лука, — папа опять посмотрел на меня, а затем перевёл взгляд обратно на дорогу. — Я бы на твоём месте не спешил с выводами. Я мало разбираюсь в сверхъестественном, но если Джейк так сильно до сих пор убивается, то, скорее всего, ваша связь не разорвалась. А раз этого не случилось, то, возможно, вы оба исключения, между которыми вероятна дальнейшая связь. — Не думаю, — я покачала головой. — Мне кажется, импринтинг влияет ещё и на передачу генов оборотня, хотя я не знаю, точно ли это. Я не удивлюсь, если дети в случае импринтинга рождаются здоровее, умнее и сильнее. Такая себе идеальная селекция, благодаря которой ребёнок будет лучше своих родителей. Но я не способна родить. — Наверное, ты права, — папа вздохнул. — Я, конечно, не задумывался особо до этого о внуках, но жаль, что не смогу увидеть твоих детей. — Ну… — я хмыкнула. — Вообще-то, я провела операцию по изъятию яйцеклеток, так что, возможно, дети у меня всё же будут. В необозримом будущем. — Это отличная новость! — папа неожиданно радостно улыбнулся. — Но я всё ещё думаю, что ваша связь с Джейкобом никуда не делась. Что ты вообще собираешься с ним делать? — Не знаю? — я опять пожала плечами. — Нужно с ним поговорить. А дальше… Без понятия, что будет дальше. — В таком случае могу только пожелать вам удачи, — папа опять улыбнулся. — И, надеюсь, после встречи с Калленами ты расскажешь мне подробнее о вампирах и оборотнях. — Как только приедем домой, расскажу тебе всё, что знаю сама, — я кивнула. — А теперь давай перейдём на другую тему, ибо у вампиров отличный слух. Не хочу, чтобы Каллены узнали лишнюю для них информацию. Папа на это лишь кивнул, поэтому дальнейший путь я просто рассказывала ему о том, как проводила время с Мэг, Джейсом, Итаном и Полом, упуская детали, которые ему знать не стоило. На территорию Калленов мы въехали в полном молчании. Дождь моросил, а небо было всё таким же хмурым, как и утром. Порадовавшись тому, что теперь никакая погода не способна повлиять на моё тело, я вышла из машины навстречу Элис, ожидающей меня и папу под зонтом вместе с Джаспером. Я слышала, как Белла, Эдвард и Розали переговариваются. Сестра казалась взволнованной, в то время как тон Розали был едок и ядовит. Они спорили о том, почему я приехала и зачем мне вообще понадобилась встреча сразу со всем их семейством. Белла предполагала, что мне что-то нужно непосредственно от Калленов, в то время как Розали считала, что я предвестник бед и мои желания для них могут оказаться слишком опасными. К моему удивлению, сестра защищала меня, заявляя, что я последний человек и вампир, который специально втянет в неприятности кого-либо, не являющегося мне врагом. Она сказала, что я очень хорошо делю мир на своих и чужих, и раз я с ними, то они свои, несмотря на моё отношение к некоторым из членов их семьи. Услышанное едва не заставило меня улыбнуться — своеобразная защита, но это говорило о том, что с Беллой не всё потеряно, и мы ещё сможем наладить наши отношения. По крайней мере, я надеялась на это, хотя и понимала, что как раньше точно не будет. Поздоровавшись с Элис и Джаспером, мы быстро направились в особняк Калленов. Элис не выглядела удивлённой приезду папы, ослепительно улыбаясь, в то время как Джаспер время от времени остро поглядывал на меня, напряжённый до предела. В особняке мы сразу же прошли в гостиную, где нас в полном составе уже ожидали остальные члены клана. Розали, Эммет и Эдвард встретили меня одинаково неприязненными взглядами, в то время как Белла — просто недовольным и обиженным. Эсми была встревоженной, в то время как доктор Каллен казался совершенно спокойным, не высказывая ни капли неудовольствия моим присутствием. Поздоровавшись с нами, доктор Каллен представил папе незнакомых ему членов семьи, после чего мы все разместились на удобных диванах, обменявшись взглядами. Я заметила, насколько недовольно посмотрел на Эдварда папа, и внутренне этому улыбнулась: кровосос неплохо так себе подгадил сценой, которую устроила Белла дома перед тем, как сбежать вместе с Калленами сначала в Порт-Анджелес, а тогда в Финикс. Ему будет сложно вернуть расположение папы, и я была этому ой как рада. — По какому вопросу ты захотела с нами встретиться, Лукреция? — доктор Каллен не отводил от меня тёплого, проницательного взгляда. — Меня интересует два вопроса, и, мне кажется, вы догадываетесь, какими они будут, — я обратила внимание на то, что запах вампиров кажется мне приятным, в то время как Беллин мне совершенно неинтересен. Она казалась совершенно непривлекательной в плане еды, чего я не могла сказать о папе или бабушке. От дедушки пахло болезнью, поэтому его запах мне тоже не особо нравился. — Я не буду ходить вокруг да около, поэтому скажу напрямую — меня интересует информация о вампирском обществе, в частности, о нашей верхушке власти и правилах поведения, а ещё то, как безопасно можно обратить человека. — Стоп, что? — Розали скривилась, и, как ни странно, даже так она всё ещё оставалась красивой. Все вампиры, которых я видела, были хороши собой, но Розали выделялась, будучи красивее большинства бессмертных. Возможно, это говорило о том, что даже смертной она была прекрасной, как весна. — Ты серьёзно пришла к нам с такими вопросами после того, что натворила?! — Кого ты собралась обратить? — вместе с ней выпалила и Белла, но по виду сестры я могла сказать, что она догадывается об ответе на свой вопрос. — Ты слишком много хочешь, это опасно! — воскликнул Эдвард, и я вперила в него недовольный взгляд, от чего он вдруг скривился, словно от головной боли. Джаспер, заметив это, напрягся ещё сильнее, словно тигр перед прыжком. Я понимала, что он хочет меня атаковать, но Элис, всё ещё улыбаясь, погладила его по руке, от чего он немного расслабился. Она единственная выглядела так, будто происходящее её забавляло. Это почему-то вызывало симпатию и вопрос, почему она не изменила отношение ко мне после того, как я угрожала всем членам её семьи и ей в частности. — Эдвард, не думаешь ли ты, что я сама не додумаюсь, как это сделать? — я проигнорировала вопросы Розали и Беллы, прохладно улыбнувшись вампиру. — Только вот в чём вопрос — сколько жизней людей оборвётся, прежде чем я научусь контролировать себя в достаточной мере? — У тебя и так достаточно сильный контроль, Лукреция, — Элис рассмеялась, будто этот факт её радовал. — Иначе бы ты убила всех, кто тебе попадался по дороге домой, а также своих бабушку и дедушку. Не думаю, что ты бы остановилась перед желанием убить папу или даже Беллу, не будь у тебя такого феноменального контроля. То, как ты ведёшь себя, как держишься — потрясающе! — Элис права, — Карлайл с отеческой любовью посмотрел на Элис. — Но, Лукреция, создание клана — огромная ответственность, которая может вызвать слишком много лишних вопросов. Этим могут заинтересоваться Вольтури. Ты слышала что-то о них? — Нет, — я покачала головой. — Вольтури своего рода королевский клан, самый могущественный из ныне существующих. Они обеспечивают соблюдение законов нашего мира и имеют безусловное право судить бессмертных, нарушающих правила. Во главе их стоит Аро, но вместе с ним правят Маркус и Кайус. Вольтури могущественны по причине того, что на протяжении веков собирали вокруг себя одарённых вампиров. — Получается, это у них есть вампир, умеющий пытать взглядом и лишающий всех чувств? — Джейс не сказал, как назывался клан лидеров вампиров, но теперь я знала о них, в принципе, всё, что нужно. — Именно так. Самые сильные среди них Джейн, насылающая иллюзию нестерпимой боли, её брат Алек, лишающий чувств, и Челси, способная создавать и разрушать эмоциональные узы. Именно на ней держится весь клан, — доктор Каллен задумчиво нахмурился. — Кроме этого, Аро обладает способностью считывать прикосновением все мысли и воспоминания человека или вампира за раз, поэтому может судить; Маркус видит эмоциональные связи между людьми; Корин внушает чувство удовлетворения; Деметрий — самый мощный ищейка из всех существующих. Он способен отследить человека, даже не встретившись непосредственно с ним; Рената обладает щитом, заставляющим нападающих на неё отходить в сторону со спутанными мыслями; Феликс и Сантьяго сильны физически. Феликс сильнее новорождённых, а Сантьяго по силе равен новорождённым; а также Хайди. Она обладает даром физического притяжения и исполняет роль наживки для заманивания людей в Вольтерру. Ты знаешь, в чём заключается сила новорождённых? — Да, новорождённые сильнее старых вампиров благодаря текущей в их жилах собственной крови. — Правильно, — доктор Каллен кивнул. — Вольтури создали простой свод законов, сводящийся к тому, что нельзя выдавать тайну вампиров общественности, а людей, узнавших о вампирах, следует или обратить, или убить. Нужно очень осторожно взаимодействовать с людьми, если ты не собираешься их обращать. Лжесвидетельство карается смертной казнью. Кроме этого, создатель новорождённого вампира, прежде чем сможет отпустить подопечного в свободное плавание, должен обучить его правилам. — Также, если ты захочешь посетить Вольтерру, то должна знать, что там нельзя охотиться. А ещё нельзя создавать бессмертных детей и общаться с детьми луны, — разговор подхватила Элис. — Обращённые дети не способны себя контролировать, а детей луны можно только истреблять. В ином случае вампира ждёт смертная казнь. — Мы с вами нарушили сразу несколько правил, — я криво улыбнулась. — Надеюсь, Вольтури следят за вами не слишком бдительно, иначе у нас будут проблемы. — Я не вижу ничего, что бы могло указывать на опасность со стороны Вольтури, — Элис пожала плечами. — Не видишь? Какой у тебя дар? Ты читаешь мысли и видишь будущее? — Я вижу будущее, — Элис лукаво прищурилась. — А Эдвард читает мысли. Я резко посмотрела на Эдварда, который уже не выглядел так, будто у него что-то болит, нахмурившись: последнее, чего мне хотелось, так это чтобы он мог читать мои мысли. — Значит… Ты читаешь мои мысли? — Нет, — Эдвард процедил ответ сквозь зубы, а после опять скривился, будто его нагнала новая волна боли. На самом деле мне хотелось его немного помучить, но я не знала, как это сделать, поэтому его гримасы вызывали огромное удовольствие. — Ни я, ни Эдвард, ни Джаспер не способны задействовать на тебе свои способности, — Элис продолжала поглаживать Джаспера по руке. — Ты делаешь ему больно, — внезапно произнёс Джаспер, переведя взгляд с меня на Эдварда. — Прекрати. — Я ничего не делаю, — я недоуменно посмотрела на него. — Нет, я чувствую, как ты влияешь на него, — Джаспер говорил так, будто и взаправду верил в свои слова. — До твоего появления в доме у Эдварда было отличное самочувствие. Но теперь это не так. — Гм… — я с недоверием посмотрела на Джаспера, так как не прилагала никаких усилий для того, чтобы как-то повлиять на Эдварда. Я не знала, как это сделать. — Лукреция не умеет управлять способностями, — Элис констатировала всем известный факт вслух. — И мы должны научить её, чтобы не происходило никаких эксцессов. — И сделать из неё оружие? — Розали скривила губы. — Лукреция и так оружие, — Джаспер посмотрел прямо на меня. — Но сейчас нестабильное и опасное для всех. Элис права, нам нужно понять, как работает твой дар, и помочь тебе взять над ним контроль. — Ты под нашей ответственностью, Лукреция. И мы должны помочь тебе управиться со всем, что ты получила после обращения, — Карлайл мягко улыбнулся. — Отлично, — я сдержала каменное выражение на лице, едва не ухмыльнувшись — всё шло лучше, чем я себе представляла. Я хотела попросить доктора Каллена помочь мне с тренировками способностей, но не думала, что он так легко согласится это сделать. Впрочем, вампирский закон оказался на моей стороне, и я имела полное право требовать всего, что касалось моего обучения как одной из бессмертных. Раньше я не знала этого, но хорошо, что доктор Каллен всё прояснил. — Но вопрос обращения всё ещё стоит на повестке. — Кого ты хочешь обратить? — доктор Каллен взглянул на меня, а тогда на молчавшего всё это время папу. Наверное, он понял, кто будет одним из обращённых. — Папу. Белла на мои слова недовольно нахмурилась: — Ты не можешь просто так обращать всех, кого вздумается! — она посмотрела на папу с удивлением. — Разве ты хочешь стать вампиром? — Именно так, — он кивнул, после чего добавил: — Я хочу, чтобы Лукреция потренировалась на мне. Я резко повернулась к папе, поражённая его словами. — Нет-нет! Я не хочу подвергать тебя такой опасности! — Всё будет под наблюдением доктора Каллена, не так ли? — Карлайл кивнул. — В случае чего он меня спасёт, не дав тебе сделать непоправимого. — Пап… — По-моему, твой отец сам способен решить, что ему нужно, — Розали злорадно ухмыльнулась, на что я рассерженно втянула в себя воздух, пытаясь успокоиться и не думать о том, как срываюсь с места и сворачиваю её хорошенькую головку. Уверена, даже с оторванной головой она сможет выжить, ведь руки у неё и Эммета как-то оказались на месте. В следующую секунду все, кроме папы, Элис, Эсми и доктора Каллена, схватились за головы. Эдварду было особенно плохо — он застонал сквозь зубы, а после закричал. — Тебе нужно успокоиться, Лукреция, ты действуешь на всех разрушающе! — Элис с тревогой посмотрела на Джаспера, а тогда на Эдварда, Беллу, Розали и Эммета. — Пожалуйста, возьми себя в руки! Я понимаю, что ты злишься, но, Лукреция, не нужно их мучить. Посмотрев на Беллу, из носа которой потекла кровь, я попыталась взять себя в руки, понять, что делаю не так. Как именно я запустила в действие свои силы, и почему они не зацепили остальных Калленов и папу. Глубоко задышав, я принялась думать о бабушке с дедушкой, ведь болезнь дедушки вызывала во мне не меньше эмоций, чем Эдвард и Розали. Постепенно мои мысли прояснились, а крик Эдварда и стоны Беллы прекратились. Розали просто лежала на диване с широко раскрытыми от шока глазами, а Эммет стоял на коленях перед диваном, потирая глаза — на него я злилась не так сильно, как на остальных. Джаспер поднялся на ноги, смотря на меня с непонятным, не поддающимся расшифровке чувством. — На сколько ты приехала в Форкс? — Наверное, на несколько недель, — я с досадой провела рукой по лицу, ведь не хотела задерживаться здесь надолго. Но, учитывая происходящее, я могла взбеситься на кого угодно и заметно ухудшить его самочувствие. Но вместе с этим такая способность меня радовала. Эдвард не мог прочесть меня, Элис не видела моего будущего, а Джаспер… Не знаю, какие у него способности, да и не важно это — он тоже не способен как-либо на меня влиять или что-то узнавать обо мне. На что это было похоже? Какая-то защита, но непростая. Я злилась на Эдварда, и ему стало плохо. Я злилась на них всех, и их самочувствие ухудшалось, хотя у вампиров не бывает головной боли и вообще каких-либо проблем со здоровьем. Я вдруг поняла, что ко всему этому привели мои мысли, чувства и подсознательные желания. Они мне не нравились. Возможно, мне стоило заглянуть глубже в себя? Вероятно, так я пойму в полной мере, какими способностями обладаю, но для этого нужно на ком-то тренироваться. Посмотрев на Беллу, которую осматривал доктор Каллен, а папа просто обеспокоенно держал её за руку, я нахмурилась, решив, что в первую очередь нужно управиться именно со способностями, а не с умением обращать. Пока я не научусь ими управлять, Белла будет в опасности точно так же, как и Джейс, Мэг, Пол и Итан. На друзей я не злилась, но кто знает, что может произойти, когда я буду на эмоциях? Я даже не знаю, какие есть рамки у этой способности. Способна ли я убить ею или просто ослабить? Как показала практика — способности действовали по-разному на людей и вампиров. Белла перенесла воздействие плохо, всё ещё мучаясь головной болью, в то время как вампиры почти сразу оправились. Мрачно посмотрев на Джаспера, я печально улыбнулась: — Надеюсь, как самый стойкий ты поможешь мне. — Мы тебе поможем, — Элис выделила интонацией слово «мы», и мне почему-то от этого стало спокойно. Элис сейчас не казалась такой пугающей, как раньше. Она больше не вызывала у меня негативных эмоций. По правде, все Каллены больше такими не казались. Став вампиром, я превратилась в их ровню, а это не могло не радовать.