into DEATH

Алик проснулся посреди ночи, услышав странный шорох. Последние дни его часто настигала паранойя, от которой он не мог избавиться, даже прочесывая округу. Потомок решил еще раз осмотреть место, где они с Тлионом остановились сегодня. Это был всё тот же лес, в который они тогда вошли на окраине деревушки. Он протянулся на многие километры вперед, а рядом растеклась полноводная речушка. В тот момент она особенно повлекла юношу за собой, будто желая утянуть под бурные воды, а он не стал сопротивляться и подошел ближе к неугомонному потоку жидкости. Сначала Алик коснулся очевидно холодной воды руками и, зачерпнув её, отпил. В горле оказалось настолько сухо, что потомок закашлялся, с усилием проглотив живительную влагу. Но этого как будто речке было недостаточно, она продолжала манить парня к себе, уже напевая ему серенады. Он одним рывком окунулся в водный поток, ложась спиной на камни, отпуская свой разум и отдаваясь зову реки. «Мое дитя… Ты откликнулся на мой клич. Здравствуй» — с божественно-прекрасной улыбкой встретила его душа воды. — Приветствую великую. — потомок почтительно ответил, склоняя голову в уважительном жесте. «Я не могу медлить, поэтому внимай, божий наследник. Тебя ждет человек, у которого есть ответы, но если твой друг не успеет его спасти, то этот путь окончится. Поспеши домой. Запомни — кровь есть движение. Да пребудет с тобой божественная воля…» — журчание оборвалось также резко, как обрушилось на потомка. Алик вздрогнул, оставшись среди звенящей тишины в чертогах своего разума. И вскоре мертвенная пустота окончательно заволокла его в глубокий сон. Тлион удивительно крепко спал, хотя с того первого приступа боли, он редко теперь мог отдохнуть. Спать было всё тяжелее, либо его настигали неразличимые образы в кошмарах, либо он подолгу не мог уснуть от боли. Алик старался ему помочь, варил отвары из собранных неподалеку трав, пел колыбельные, даже убаюкивал, когда потомок Тигра уже начал пугать своим болезненным видом. Но помогало это лишь вполовину, и парень потом всё равно мучился. Сегодня же ему открылось невероятное счастье мирного сна, которое оборвалось слишком рано из-за другого открытия — Алик, который засыпал под его боком на настиле из травы, пропал. Тлион ощутил холод и пустоту на месте своего спутника и сразу же вскочил, протирая глаза. До сих пор было темно, поэтому увидеть много потомок не мог, что пугало его еще больше. Он уже успел представить, как его друга хватают преследующие их стражи Движения, как тот отбивается и кричит. И именно в такой момент Тлион умудрился так крепко заснуть, что не заметил неладное. — Алик… — шепотом позвал юноша, тая в себе наивную надежду на отклик. Но ответом ему была тишина. Он быстро поднялся, чтобы осмотреть всё вокруг. «Холодно.» — ёкнуло в голове потомка чужим голосом. Тлион дернулся и на секунду задержал дыхание, пытаясь найти источник шепота. Но больше он ничего не услышал. «Алик говорил, что нашел меня тогда в пятом Доме с помощью связи наших душ, смогу ли я повторить это?» — вдруг вспомнил парень, — «Мне, конечно, не достает опыта и силы, но душа Алика сильно окрепла и стала более целостной, думаю найти её не составит труда.» — умозаключил он, кивая самому себе. Юноша глубоко вдохнул, приложив руку к сердцу, и закрыл глаза. — Алик, я хочу научиться контролировать нашу связь. Думаю, это было бы полезно в случае опасности, особенно если бы могли обмениваться мыслями. — с твердой уверенностью проговорил Тлион, обращаясь к другу, который шел впереди него по тропинке. — Это действительно звучит очень разумно. — потомок потер подбородок, прикидывая их возможности. — Тогда обучите меня, наставник. — парень со всей серьезностью посмотрел в глаза своего друга, ища в них поддержки, на что тот лишь молча кивнул, приглашая его сесть. Они остановились в месте, где лес немного расступился и деревьев стало меньше. Молодые люди приняли позы для медитации посреди этого небольшого луга, освещаемого полуденным солнцем: — Сначала давай попробуем это сделать, касаясь друг друга, чтобы упрочнить связь. А потом будем постепенно увеличивать расстояние. — предложил потомок Воды, и Тлион воодушевленно кивнул, подсаживаясь так, чтобы их колени соприкасались. Их потуги продлились недолго, потому что, несмотря на усилия каждого, потомки так и не смогли ничего почувствовать. Первый уже несколько ночей не мог хорошо выспаться из-за кошмаров, а другого мучили голоса предков в голове и нарастающая сила метки, из-за которой болела рука. Юноши решили оставить эту идею до лучших времен, хотя бы до того, как они избавятся от хвоста. В данный момент Тлион очень жалел, что не продолжил пытаться в тот день. Он не знал, как его друг управлял своей новообретенной силой, даже не знал, есть ли она в нем самом. Но другого выхода у него сейчас не было. Если Алика схватили, то любое промедление означает его потерю. «Всё же холодно, может уже поспешишь на помощь?» — отозвалось в сознании потомка. Это был голос его друга только с очень странной интонацией, будто он пытается соблазнить кого-то. «Алик, где ты, чёртов сын?!» — практически заорал парень, дрожа всем телом. Он только сейчас, услышав спокойный голос юноши, осознал, как переживал за него и боялся потерять. «Ищи, воин. Слезы тебе не помогут.» — после этих слов Тлион коснулся своих щек и, заметив мокрые дорожки на них, принялся до красноты растирать их. Его сковала дикая ярость, а эмоции, которых он прежде не ощущал, навалились давящей массой. Потомок ударил кулаком дерево и бросился бежать по неизвестному ему, но очевидно правильному пути. Он остановился только, когда его ноги оказались в воде. Юноша посмотрел на речку, журчащую прямо под его ногами, провел взглядом вдоль водной глади и наткнулся на знакомый силуэт. Алик лежал, раскинув руки, и не реагируя на бурный поток воды, который так и намеревался его унести. — Алик! — парень побежал к нему, сопротивляясь течению реки. Уже вблизи он понял, что друг без сознания, и трясти его в попытках пробудить сейчас малоэффективно. Он сразу же закинул тело Алика на плечо и, не сбавляя скорости, бросился к их лагерю. Ночью потомки не могли разжигать огонь, чтобы не привлечь к себе ненужного внимания, но юноша, пролежавший боги знают сколько времени в ледяной воде, нуждался в тепле. Тлион несколько раз извинился перед другом, оказавшимся в бессознательном положении, и принялся его раздевать. — Прости, но это единственное, чем я могу сейчас помочь… — парень старался не смотреть на тело потомка, чтобы не смущать его, но, откровенно говоря, смущался тут только тот, кто находился в сознании. Юноша развесил мокрую одежду на ветках ближних деревьев, а нижнюю часть тела своего спутника прикрыл пустым мешком для вещей. Он лег вплотную к нему, чтобы согреть своим теплом, но раздеваться не стал, а лишь активировал божественный свет, прикладывая руки к оголенному торсу товарища и растирая по кожу. Свечение не давало много тепла, но тоже могло подойти в безвыходной ситуации. Алик проспал остаток ночи очень крепко, прижимаясь всем телом к единственному источнику тепла рядом. Будучи во сне, он не мог знать, что этим источником был Тлион, который так и не смог уснуть, мучаясь от своего смущения, и от чего еще сильнее краснел и разгорячался. Кецара медленно отпила чай из пиалы, предварительно подув на горячий напиток. Она сидела на открытой террасе ранним утром, когда ученики Академии Воды еще не проснулись, и везде сновали лишь бесшумные слуги, готовящиеся к пробуждению Дома. Потомка уже успела заметить, как проснулась глава Чальсуихе, а следом за ней выскочила Уитира. Она единственная из монаршего рода осталась в Доме: ее родители со старшей сестрой устремились в очередное путешествие, а брат пропал без вести, как утверждали их шпионы в пятом Клане. Поэтому девушка старалась быть чаще рядом с бабушкой, приглядывая за её здоровьем, помогая в делах и облегчая ей ношу. Чальсуихе могла не подавать виду, но внучка знала, какие переживания одолевают её сейчас, особенно как она боится за жизнь единственного сына главной фамилии. Спустя некоторое время и пару выпитых пиал чая рядом с потомкой раздался стук — так Уитира пыталась аккуратно привлечь внимание госпожи к себе. — Доброе утро. — лицо девушки, как всегда, сияло, радуя всех окружающих. Кецара уже заметила за дни пребывания в Доме Воды, что потомки очень тепло относятся к младшей наследнице, и рядом с ней люди всегда улыбаются. Конечно, девушка тоже переняла эту привычку, она не могла избавиться от своей неуклюжей улыбки каждый раз, когда видела Уитиру. Еще больше её удивляло то, что эта потомка являлась сестрой Алика, который улыбался и веселился до невозможности редко на её памяти. Думая о своем друге, девушка всегда грустно улыбалась, она мечтала увидеть его вновь, чтобы хорошенько побить за те волнения, которые ей пришлось пережить по вине парня. — Здравствуй… — медленно кивая головой, ответила Кецара. — Вы встали сегодня достаточно рано, что-то беспокоит? — Уитира не знала о недуге госпожи и находилась в полной уверенности, что ту сюда привело какое-то важное дело от главы второго Клана, — Я могла бы принести вам успокаивающий напиток. Или вас настигли проблемы со сном? Знаете, меня тоже мучает такой недуг, когда я оказываюсь вдали от дома. В таком случае у меня есть благовония, помогающие от бессонницы. — потомка говорила достаточно быстро, избегая зрительного контакта с собеседницей, чтобы хоть как-то сбить своё смущение. — Спасибо, Уитира, я правда ценю твою помощь. Но сегодня я чувствую себя достаточно хорошо, и лишь поэтому встала пораньше. — Кецара нагло врала. Она так и не смогла уснуть сегодня из-за ноющей боли в ноге, всю ночь девушка смотрела в потолок, а перед рассветом вышла на террасу, попросив чаю, — Но, если честно… — вдруг продолжила наследница, — Я была восхищена твоим усердием, ты всегда так много работаешь, помогаешь окружающим и не жалуешься. Поэтому я попыталась быть хотя бы немного похожей на тебя. — спокойно договорила потомка, наблюдая за людьми внизу. Уитира от удивления не могла вымолвить и слова, она сама всегда стремилась приблизиться к госпоже, брала с нее пример, но не была готова услышать подобные слова от самой Кецары. — В таком случае, госпожа, я продолжу восхищать вас. Пожалуйста, наблюдайте за моими успехами. — Уитира улыбнулась всем своим ликом, и ее глаза стали напоминать яркие полумесяцы. Кецара все еще чувствовала боль, и её сознание несколько мутилось отсутствием сна, но она не могла не ответить на искренние чувства потомки, постаравшись улыбнуться настолько, насколько позволили ей силы. Кажется, счастливое лицо напротив — это последнее, что она увидела перед тем, как потеряла сознание.