into DEATH

Утром, ещё до привычного и родного звона колокола, группа потомков собралась возле ворот Дома Воды. Чальсуихе, Кецара и Уитира пришли проводить вновь отправлявшихся в путь молодых людей. Они стояли рядом с лошадьми, долго прощаясь. Каждая из женщин надеялась, что это не последняя их встреча, но слёзы всё равно наворачивались на глаза. Для Чальсуихе прощаться стало ещё сложнее после возвращения памяти — казалось, она только что также простилась с Латосом, а теперь приходится отпускать своего внука. — Братец, возьми это. — младшая госпожа протянула парню сумки с запасом еды для путников, — Мы с Кецарой туда положили всё нужное и лекарства, но постарайтесь не раниться и быть здоровыми… — девушка уронила слезу на холщовую ткань, которую принял из её рук потомок Воды. Он улыбнулся младшей сестре, кивнул, а после притянул к себе её тело, заключая в объятия. — Надеюсь, при следующей встречи ты наконец попросишь у родителей благословение для вас с Тлионом. — шепотом добавила Уитира, игнорируя удивление на лице брата, — Я буду молиться за вас. — она улыбнулась и отошла к Кецаре, хватая её под руку, та лишь издалека кивнула Алику. Девушка не любила прощания и не умела прощаться, поэтому сейчас неловко стояла одна в отдалении, пока её не подхватила потомка Воды. Двое юношей залезли на коней, проверили свои вещи, висевшие на крупе, и отправились в новое путешествие. Уже скоро, когда Дом Воды скрылся за густым лесом, они повернули в сторону родной Тлиону деревни, куда они смогут добраться за сутки. Она располагалась чуть ближе Дома Тигра в стороне столицы Солнц. Потомки скакали уже несколько часов, находясь в странном напряжении, неизвестность снова окружила их со всех сторон. Но вдруг высоко в небе появилась стая птиц, они издавали звуки свободы, отвлекшие Алика от его раздумий. Он вскинул голову вверх, остановив своего коня на месте, и засмотрелся на их завораживающий полёт. На самом деле птицы ведь не так свободны, как кажется людям. Их ограничивает природа, везде поджидает опасность в виде хищников, а они вынуждены подстраиваться под капризы окружающей среды. Но когда мощные крылья возносят их в небо, даря возможность управлять ветром в свою пользу, птицы становятся самыми свободными существами в этом мире. Так бы хотел взлететь и Алик, отрешиться от земных проблем и приобрести освобождение высоко в небе. Смогли ли бы обязательства и предназначения достать его там? Если бы была возможность, он бы обязательно проверил. — Алик? — Тлион тоже остановился, чтобы подождать друга, у которого уже болела шея от непрерывного созерцания небосвода. Потомок несильно дёрнулся и посмотрел в глаза своего спутника, возвращаясь в реальность. Он кивнул ему и, пришпорив коня, сразу обогнал зазевавшегося парня. Они негласно стали соревноваться в быстроте своих жеребцов, продолжая подгонять их. Потомок уверенно скакал на коне в сторону знакомой деревушки. По мере удаления от пятого Дома его плечи расправлялись, будто освобождаясь от груза разрушенных мечт и чужих ожиданий. Латос иногда успевал поглядывать на девушку, сидящую сзади него. Она крепко держалась руками за талию возлюбленного, страшась снова потерять. — Не покидай меня больше… — просила Чальсуихе, вжимаясь грудью в спину юноши. — Обещаю. — одним словом уверил он её, потому что сам хотел думать, что теперь, когда он освободился от пятого Клана, ему не нужно следовать навязанному предназначению. Латос мечтал стать любящим мужем для молодой Главы Воды, мечтал счастливо прожить с ней обещанную ему при рождении долгую жизнь. Воспоминание оборвалось так же резко, как вспыхнуло в голове Алика, сразу же заменяясь другим, более мрачным и печальным. — Ты обещал мне! — кричала девушка, стоя в одном шаге от потомка Дождя. По её щекам соленым водопадом шли слезы, которые та никак не могла остановить, безостановочно вытирая краем своего плаща. — Су, я должен это сделать, чтобы ты и все люди могли продолжать жить. Только с моей смертью Движение продолжится. — Латос положил обе руки на её плечи и стал нежно поглаживать. — Это нечестно по отношению ко мне. Что я буду делать оставшуюся жизнь без тебя? — Чальсуихе заглянула в глаза юноши и увидела, что он тоже не смог сдержать слез, беззвучно роняя их на землю. Они молча продолжали рассматривать друг друга, надеясь сохранить в памяти каждую маленькую деталь любимого человека. Потомка хотела оставить этот образ в своей голове на всю жизнь, чтобы присутствие Латоса было ощутимо хотя бы через воспоминания. А тот в свою очередь — детально зарисовывал на подкорке сознания её лицо, чтобы на алтарном камне вспомнить светлую улыбку девушки и без сожалений отправиться в Талокан к предкам. «Я не могу отпустить тебя.» — подумала она, кинулась к парню и, удерживая его лицо своими руками, принялась расцеловывать. Их губы нашли друг друга, задерживаясь в долгом поцелуе, на который Латос без замедления ответил, притянув за талию возлюбленную к себе. Алика слишком глубоко затянуло в чужие воспоминания так, что он, казалось, мог почувствовать прикосновение чужих губ. Юноша испугался неведомой ему близости, и его выдернуло в реальность, где тот уже не сидел на своей лошади. — Ты в порядке? — тихо спросил Тлион, увидев, как он приходит в сознание. Парень понял, что происходит, как только почувствовал заволакивающую дымку в своем сознании в том месте, где оно тесно граничило с сознанием Алика. Потомок сразу же остановил чужого коня, подхватив поводья. Тот на коне обмяк, будто крепко уснул, и даже посапывал. Поэтому Тлион быстро слез со своего скакуна и стащил с другого друга, укладывая его рядом с собой на траву. — Скорее да, — он осторожно присел, осматривая местность вокруг себя, — Это было из прошлого Латоса. — разложив новую для себя информацию, оповестил Алик. Парень несколько удивился: одно дело объединяться с сознанием почивших предков через их воспоминания, но перенимать память ещё живого потомка не кажется логичным. — Ты же не хочешь сказать, что он уже мертв? — быстро додумался юноша, заглядывая в глаза напротив. — Не берусь утверждать, но иначе я не понимаю, как до меня дошли эти воспоминания. — он покачал головой и встал с земли, отряхивая одежду. Тлион последовал за другом к лошадям, он напоследок поинтересовался о его самочувствии, чтобы отправиться дальше в путь. Ночью молодые потомки решили не делать остановок, чтобы не терять время. Они успели хорошо отоспаться и отдохнуть за время пребывания в Доме Воды, и теперь были полны сил для продолжительного путешествия. Тлион, который скакал чуть впереди, указывая направление, зажег факел и освещал небольшой участок дороги перед собой. Луна обделила юношей своим холодным светом этой ночью, поэтому иного способа продолжать двигаться не было. Алик же, как мотылек, двигался за огнём, чтобы не потеряться в темноте. Потомок Тигра принципиально не сбавлял ход своего коня, движимый надеждой увидеть семью. Он чувствовал, как с каждым толчком конских копыт приближается к дому. Его спутнику пришлось приложить усилия, чтобы не отстать от неудержимого в своем желании Тлиона, он часто пришпоривал лошадь, не давая расслабиться ни ей, ни себе. Хотя глаза уже устали всматриваться в темноту, разбавленную лишь одним огоньком факела, а нижняя часть тела ныла от постоянного напряжения. — Тлион! Может поедем медленнее? — наконец не выдержал потомок Воды, перекрикивая шум ветра в ушах, — Кто нас встретит в такую рань, даже в деревне люди ещё спят. — Алик смог обратить на себя внимание юноши, и тот потянул коня за поводья, немного притормаживая. Весь оставшийся путь до самого рассвета они двигались не быстро, но с той же уверенностью. Когда солнце полностью вышло из-за горизонта, поднявшись в своем утреннем великолепии, двое молодых парней увидели первые деревянные домишки, за ними показалась и вся остальная деревня, а там вдали река, которая питала поселение. Оно не сильно изменилось, практически такое же, как в воспоминаниях Тлиона, — несколько улочек с похожими домами, а на главной площади большой алтарь для подношений рядом с каменным храмом. Здешний храм не был посвящён одному богу, внутри находились четыре статуи богов по разным сторонам света, и люди обычно одинаково чтили каждого бога. На праздники народ украшал площадь общими силами, а потом также вместе проводили торжество с танцами и песнями. Воспоминания об этих светлых, наполненных радостью моментах в его жизни подарили Тлиону нежную улыбку. Алик рассматривал новое для себя место, которое уже казалось ему очень уютным для жизни, и заметил довольное лицо своего друга. Он так и не смог оторваться от него, потому что нашел интересным наблюдать, как постепенно сменяются эмоции на его лице. Видно было, что в его голове всплывают образы прошлого, которые возвращают ему детские эмоции, а юноша неосознанно демонстрирует их мимикой. — Алик, мы на месте! — потомок резко остановился возле родного дома, еще на ходу спрыгнув с коня. Второй парень спокойно слез со своей лошади и оставил обоих скакунов возле коновязного столба. Он нагнал Тлиона у входа, поднявшись за ним по каменным ступеням. Юноша занёс руку, чтобы постучать, но всё не решался. Он понимал, что придётся многое объяснить родителям, в том числе и его предназначение. Но стучать не пришлось: — Тлион? — послышался за спинами потомков мужской голос, заставивший их обернуться. Перед ступенями остановился мужчина с седыми волосами, которые сохранили в нескольких прядях прежний цвет из его молодости. — Отец. — парень спустился к родителю, давая рассмотреть себя поближе. Катлан мягко улыбнулся, погладив по щеке уже совсем возмужавшего сына. В его глазах гордость в равных пропорциях смешалась с грустью, потому что мужчина не видел, как рос Тлион, не был рядом с ним. — Пойдемте в дом… — сморгнув накатившиеся слезы, произнес отец и поднялся на крыльцо. Он вошел в дом без стука, сразу окликнув свою жену, — Пориса! — Катлан закрыл за двумя молодыми потомками дверь, выставив сына перед собой как долгожданный подарок. — Зачем орать на весь дом, я ж пока не глухая. — сетовала женщина, выходя из небольшой кухни с полотенцем в руках. Она только оторвала взгляд от него, вытерев руки, как перед её взором возник Тлион. Пориса слишком часто видела сны, где её мальчик возвращается домой и они встречаются здесь, в их гостиной. Даже сейчас ей показалось на секунду, что это часть очередного сна. Но юноша тут же пересек комнату, заключая маму в объятия и разом рассеивая все её страхи. Он стал выше некогда казавшейся ему большой и высокой матери и не мог больше спрятаться в её руках от пугающего мира. Теперь казалось, что юноше предстоит самому защищать свою состарившуюся родительницу. — Моя льдинка… — Пориса в отличие от мужа не стала сдерживать слёз, крепко прижимая к себе сына. Она водила руками по его крепкой спине, по плечам и голове, отмечая все изменения, а после немного отстранилась, чтобы разглядеть лицо Тлиона, — Родной мой… — потомка расцеловала щеки единственного ребенка и наконец выпустила его из своей хватки. — Я прибыл не один, — юноша немного отошел, чтобы найти руку своего друга и, взявшись за неё, вывести его перед собой, — Представляю вам Алика, потомка главной фамилии четвертого Клана: — Здравствуйте. — он поклонился старшим, выказывая уважение. — Как же вас сюда занесло? — поинтересовался Катлан. Он думал, что его сын сейчас находится в Доме Тигра, вернувшись после туда Распределения. Оба родителя с нетерпением ждали письмо от сына, который им не писал уже несколько месяцев с отъезда в другой Дом. — Не знаю даже, с чего начать… — Тлион посмотрел на второго потомка в надежде на помощь. — Мы вместе проходили Распределение в пятом Доме и подружились. — начал осторожно Алик, передавая повествование своему спутнику. — Да, а после… В общем там нашей жизни угрожала опасность, и пришлось бежать, так что сейчас мы скрываемся от воинов Движения и ищем кое-что важное. — юноша не знал, как подступиться к сути, боясь напугать и расстроить родителей. «Я не смогу…» — вдруг вонзилась в сознание Алика тлионовская мысль. «Позволь мне.» — отозвался он и продолжил вместо друга. — Тётушка, дядюшка, присядьте, пожалуйста. На самом деле, я и Тлион предназначенные для Церемонии Нового Огня жертвы. Нас хотят схватить и упрятать в подземелье, а мы пытаемся спастись. — Пориса глубоко вдохнула, прикрыв рукой рот, чтобы ненароком не вскрикнуть. Катлан взял жену за руку, сдерживая эмоции, чтобы оставаться надежной опорой для своей любимой. — Позвольте, взять на себя такую ответственность и пообещать вам, что я постараюсь защитить и спасти вашего сына. — Алик приложил руку к сердцу. Недавно он утратил веру в их с Тлионом спасение, даже готов был опустить идею со своим расследованием и поиском правды, но сейчас, глядя на семью своего друга, чувствуя их любовь и боль, вновь обрел силы к борьбе. В нем говорила ещё и любовь первого потомка к родителям, которая передавалась через их теперь нерушимую связь. — Я приму твоё обещание, сын Воды. — уверенно ответил Катлан и, встав с кровати, протянул руку Алику, который без раздумий пожал её. — Пойдемте за стол, я накормлю хоть вас с дороги… — все ещё немного растерянная в чувствах Пориса поспешила на кухню, желая отвлечь себя за готовкой. Муж последовал за ней, чтобы разделить переживания женщины и помочь накрыть на стол. Алик встретился со взглядом Тлиона, оставшись снова наедине друг с другом. Он благодарно кивнул другу: «Я рад, что ты со мной.» — кратко передал ему потомок, опуская остальную гору слов любви к его родственной душе. «И всегда буду.» — парень в ответ кивнул, прочувствовав невысказанные собеседником слова через плещущиеся в нём эмоции.