Заседатель Совета столицы по безопасности»
«Получены сведения о пропаже группы детей в области (…). Направлен отряд воинов в составе двух потомков. Найдены кровавые следы и части одежды рядом с лесным массивом, тела не найдены. Отряд получил травмы при попытке войти в лес и был направлен на лечение.Начальник воинского штаба столицы»
После нескольких подобных рапортов Нанаир сильнее уверился словам напуганной своими ощущениями старушки. У потомка Движения появилось много вопросов к членам Совета Теночтитлана. Например, почему никто не поднимал вопрос безопасности в этой области? Почему туда продолжают посылать маленькие отряды без выяснения причин? Почему никто до сих пор не отправился и не разузнал эти причины? Но вместо того, чтобы собирать сейчас Совет и разбираться в чьих-то недочетах, Нанаир взял дело в свои руки и отправился на место. Он не собирался лезть на рожон, его целью стала тихая разведывательная операция. Потомок хотел собрать информацию, которая помогла бы Совету должно оценить ситуацию и обезопасить народ той местности. К ночи Нанаир добрался прямиком до того самого поселения, куда была направлена пропавшая девушка. Он въехал верхом на лошади в тихое и темное скопление деревянных хибар, которые странным образом были разбросаны вокруг. Причем нигде не было даже намека на огонь, а потомка окружала кромешная темнота, разбавленная слабым свечением неполной луны, чего было достаточно юноше. Он всматривался и вслушивался в обстановку, ловя каждый шорох. Резко налетел ветер и раззадорил остатки сухой листвы на деревьях, раздался оглушающий шелест, как будто переходящий в шепот сотни голосов. Но Нанаир не стал вестись на поводу у своего страха. Однако, когда ветер стих, шелест продолжал забивать уши потомка, врезаясь в мозг. Его спина покрылась мурашками, а волосы на затылке вздыбились. Он понимал, что не имеет никакой информации о возможном противнике, находясь сейчас в уязвимом положении. Все же нужно было что-то делать, кроме как озираться в окружающей темноте. Нанаир выехал на ровную местность в отдалении от узких проулков между домами и слез с лошади. — Молодая Госпожа. — стражник несколько раз постучал в дверь, дожидаясь ответа с той стороны. — Входите. — кратко прикрикнула Чальси, не вставая из-за стола. Мужчина вошёл, чтобы сообщить только что пришедшие вести: — Сейчас собирают Совет, ваша матушка велела вам тоже прибыть. — Итлан, ты случайно не знаешь по какому поводу собрание? — полюбопытствовала девушка, оторвавшись от своих бумаг. В состав Совета наследница Воды не входила в отличие от её матери. Но ей позволяли быть на некоторых собраниях как следующей заседательнице, коей она станет после перехода к Чальсан титула главы Клана. Место в Совете также переходит по старшинству среди потомков главной фамилии, как и главенство над Кланом. Чальси знала, что после нее заседать в Совете скорее всего будет Алик, а после него — Уитира. — Среди стражи слышен шёпот о том, что наследник Движения пропал. Но не могу утверждать, что это истина. — после слов потомка Чальси поднялась из-за стола, заметно напрягшись. Она подхватила свою сумку, больше похожую на переполненный мешок, и вышла следом за Итланом, направившись в сторону Теокалли. Алик и Тлион немного поразмыслили над новой информацией, полученной от Чимоэ, и пришли к выводу, что лес у подножия горы их единственная зацепка. Поэтому юные потомки подхватили свои скромные пожитки, поблагодарили целительницу и ее помощницу и двинулись обратной дорогой. В прошлый раз они бежали в деревню от погони бейкок, а в этот раз добровольно собираются сунуться в их логово. Но разница лишь в том, что сегодня их преимущество — дневной свет, который лишает темных тварей той свойственной им в ночи грозной силы. Днем же от них остаются тени, издающие хрипы от постоянного неутолимого голода. Но это, та информация, которая прописывается в трактатах потомков и касается рядовых случаев. Можно ли считать армию призванных на крови неупокоенных душ, охраняющих определенную территорию, рядовым явлением. Если эти твари действительно поддаются чьему-то контролю, то потомкам не стоит рассчитывать более на свои знания. Потому что подчинение темных существ немыслимо, ведь единственная жажда, которая заставляет их действовать, это поглощение людской энергии. Возможно ли эту жажду направить на пользу своему делу? Это один из запретных вопросов для потомков. Есть только один способ взаимодействия с ночными сущностями, который должны применять посланники богов — истребление. В первой книге боги-покровители дают важное напутствие для своих потомков: ведите мир к очищению, тогда исчезнут все ночные твари и пристанище наших детей станет безопасным для их существования. Сосуществование с порождениями тьмы не приведет мир к процветанию. «Думаешь, Латос взаправду подчинил бейкок?» — осторожно решил залезть в опасную тему Тлион. Он видел и чувствовал, что его возлюбленный тяжело принял подобную новость, потому что здесь идет речь о его дедушке, а также о прошлой жертве. В имеющихся обстоятельствах у потомков сложилось два пути следования: либо они выполняют предназначение, либо выбирают судьбу Латоса, как единственного известного им выжившего. И сейчас он видится им истинными порождением тьмы, или как иначе он смог бы создать бейкок и управлять ими? А значит, чем темнее путь их предшественника, тем незавидней будущее и для Алика с Тлионом. Какова вероятность, что им придется сделать выбор в пользу тьмы, чтобы выжить? И что тогда останется от них самих, избери они подобную дорогу? «Если он выбрал этот путь, не значит, что и мы должны.» — сухо выкинул ему в ответ Алик и полностью закрыл свои мысли от спутника. Обычно юноши никогда не поступали так со связью между ними, даже не предполагали, что такое возможно. Потому что в их понимании, ниточка, связавшая их, — это часть единения душ, тот самый участок, где их осколки нашлись и соприкоснулись, возвращая утраченную целостность. А если нить — состояние целостной души, то ее разрыв очевидно сулит раскол. Поэтому оба потомка принимали связь как должное. Однако наступил момент полной тишины, которая заставила обоих вздрогнуть. Они испуганно взглянули друг на друга, пытаясь донести свои мысли привычным способом, но быстро поняли, что способа этого больше нет между ними. — Что случилось? — Тлион не отводил глаз с Алика, продолжая попытки нащупать нить. — Не знаю. Я только хотел побыть наедине с мыслями… Неужели это моя вина? — с дрожью ответил юноша, обхватив себя руками. Он резко ощутил себя пустым и одиноким в своей собственной голове. — Нет, ты один не мог повлиять на единение. — потомок сделал пару шагов к возлюбленному и прижал его к себе. Сейчас они не могли почувствовать внутреннее присутствие друг друга, но могли хотя бы физически восполнить этот недостаток. — У меня в голове стоит гул. Что же теперь делать? — Алик активно прижимался к своему спутнику в ответ, сцепляя руки у него на спине и пряча лицо в знакомый изгиб шеи. — Пока солнце еще высоко мы должны пройти вглубь леса, иначе придется задержаться еще на ночь. А связь может еще сама восстановится так же, как и появилась когда-то. — вдумчиво разложил потомок Тигра, пока успокаивающе касался шеи и спины любовника. Юношам понадобилось провести еще пару минут в объятиях, чтобы свыкнуться с новыми ощущениями, а после они продолжили спуск, но уже держась за руки. И вот показался тот самый мост над той самой речкой, которые они совсем недавно увенчали в своих воспоминаниях мимолетным поцелуем. Оба с теплотой вспомнили тот миг, но не решились заглянуть в глаза друг дружке, а лишь крепче взялись руками. После моста юноши пошли уже раздельно, но с полной боевой изготовкой. Они не расслаблялись, усердно вслушиваясь в звуки леса и всматриваясь в каждую тень. Постепенно воздух вокруг них становился гуще, будто наполненный пеплом он придавал окружению сероватый оттенок. Сначала серость стелилась по ногам, обвивая их, потом окутала путников по пояс. А поняли они, что полностью зашли в этот странного вида туман, уже когда идти стало заметно труднее, словно передвигаешься под водой. Алику пришла в голову идея, которой он не мог ни мысленно, ни вслух поделиться с Тлионом: может они не встречают ни одной тени бейкок, потому что весь этот туман и есть их скопление. Потомки продолжали идти в тишине, чтобы не привлекать лишнего внимания, но мечи держали наготове. Хотя оба потомка знали, что день только приближается к полудню, а солнце высоко висит над горизонтом, когда они увидели темную, будто безлунную ночь, завесу перед собой, то сильно засомневались. Юноши вплотную подошли к сотканной из теней темных тварей завесе и осмотрели, не решаясь коснуться. Она была совсем немного прозрачной, но из-за ее плотности высмотреть что-то по ту сторону было невозможно. Тени как мухи облепили пространство перед юношами, изредка копошась между собой. Они передвигались, поглядывали на путников, но не были в них заинтересованы, взоры их устремлялись внутрь. Алик посмотрел на Тлиона и кивнул, выходя чуть вперед. Потомок Воды перехватил меч, освобождая левую руку с меткой и активируя ее. Сероватый знак на коже ладони стал мерцать, а после фразы «Теотлитлауили», загорелся золотым светом, который юноша направил на темную стену. Тени под ним стали извиваться, издавая шипящие звуки, и старательно уходили от божественного света, обжигавшего их бесплотную оболочку. Перед потомками предстал лишенный завесы проход, через который они поспешили пройти, прикрывая спины друг друга. На той стороне перед ними сразу предстал обычный деревенский домик, который казался Алику смутно знакомым. — Было бы славно жить здесь… Завести семью, построить быт. — мечтательно рассуждала молодая девушка, рассматривая внутреннее убранство пустого дома. — Надеюсь, нам удастся. — юноша был задумчив и пока не спешил заходить внутрь, оглядывая строение снаружи. Он вычленял особенности и записывал их на подкорку, стараясь запомнить миг, когда у него наконец появился шанс на будущее. Воспоминание быстрой пеленой промелькнуло перед глазами и снова ускользнуло. Зато теперь парень точно знал, что это за место. — Неожиданно встретить здесь таких целеустремленных путников, которых не отвадили мои стражи. — резко раздался позади потомков шелестящий голос старца. Оба обернулись и вздрогнули от удивления: перед ними стоял точно постаревший Алик, волосы которого уже больше были серебряными, нежели черными, а глаза по-прежнему оставались, уходящими в лазурь, ярко-голубыми. Но и Латос был удивлен не меньше, встретившись взглядом со своим внуком. — Видно, меня вы и искали. — умозаключил старец и указал им на свой скромный дом, приглашая пройти.