Но расстояние уменьшается постепенно, И с каждым днем будет больнее отрывать.*
Мы жили втроем уже около полугода. Настя так и не ушла после того, как восстановилась от всего произошедшего. Она занималась с Кристиной, продавала свои картины и помогала мне с делами по дому, если была свободна. У нее была своя комната, небольшая, но ей хватало места чтобы разложить все свои вещи и поставить мольберт. Я ее все равно не использовал, там пыли скопилось столько, что мы целый день отмывали ее, когда приехали. Настя не говорила, почему она осталась, а я не спрашивал. Я был рад, что она рядом, хотя меня это напрягало. Я боялся, что привыкну к ее присутствию, к ее заботе и ее голосу, а потом она уйдет. Или она останется здесь навсегда, но только в качестве сожителя. Что творилось в ее голове? Она была задумчивой, подолгу смотрела в одну точку, часто уходила в себя. Я не хотел начинать разговор, но рано или поздно он должен был случиться. Кристина вновь гостила у Алисы, мы с Настей остались одни в квартире. У меня был выходной, девушка просто отдыхала от рисования, щелкая каналы в поисках хорошего фильма. Я сел рядом с ней, положив голову на ее плечо. – Фильм ищешь? – Ага. Скучно что-то все, ничего мне не нравится. – Почему ты осталась? – Что? – Настя посмотрела на меня с удивлением. – Почему ты осталась? – Я не знаю, Макс, не знаю, как тебе это объяснить. Я сама пытаюсь найти ответ. – Ты уйдешь однажды, а я так не хочу понимать, что опять потеряю тебя. И это будет навсегда. Настя только вздохнула. А что тут ответить, ведь это было правдой. Я лег на диван, положив голову к ней на колени, она автоматически начала перебирать мои волосы. Мы часто сидели так, когда я возвращался с работы поздно вечером. Ее пальцы в моих волосах дарили мне спокойствие. Она пересказывала мне сюжет просмотренного днем фильма или рассказывала, как прошел ее день. – Ты ведь не думаешь, что я хочу запереть тебя здесь? – она продолжала перебирать мои волосы, даже не дрогнув. – С чего ты решил, что такая мысль вообще может прийти мне в голову? – Понимаешь, иногда мне кажется, что я держу тебя здесь силой. Ты не уходишь, хотя уже давно могла начать жизнь заново. Не подумай, я не прогоняю тебя, просто… Я не могу понять, почему ты осталась, почему ты помогаешь мне. Я не знаю, чего мне ждать дальше. Я не хочу, чтобы ты обижалась на меня, из-за того, что я говорю, но я люблю тебя и правда хочу, чтобы ты была свободной и не думала о том, что я чувствую. Никаких угрызений совести, просто делай так как считаешь нужным. – Макс, я остаюсь здесь, потому что мне здесь нравится. Мне нравится с тобой жить и помогать тебе. На самом деле, я сама не знаю, что действительно меня здесь держит, но я не хочу уходить. – Я тону в тебе, знаешь? Мы очень сблизились за последнее время, но…Это ведь не навсегда. Настя не отвечала. Она задумалась о чем-то, перестала накручивать мои волосы на палец и будто застыла. Я тоже молчал, думая, зачем я ей все это рассказываю. Может быть, ей неприятно слушать о моих чувствах. – Прости, что наваливаю на тебя это. – Не извиняйся, ты всегда можешь говорить мне о том, что чувствуешь. Я поднял голову с колен девушки, сел, подогнув под себя одну ногу. За окном уже было темно, мы сидели в сумерках, комнату освещал только слабый свет настольной лампы. Я прикрыл глаза, услышал, как Настя встала с дивана и ушла на кухню. Зашумел электрический чайник. Через несколько минут Настя вернулась. Я открыл глаза, а девушка стояла с протянутой кружкой кофе. – Спасибо. Настя села рядом с чашкой чая. В тишине было слышно, как ходят часы. Я слушал, как стрелки отбивают четкий марш, пил кофе и ни о чем не думал. В моей голове будто отсутствовали мысли. На небе зажигались первые звезды. Улица была тихой. Не было слышно гула машин или криков детей, только листва шелестела, да ветки бились об окно. Настя положила свою голову мне на плечо, я автоматически обнял ее. Поставив пустую кружку на стол, я уткнулся носом в ее волосы. Они пахли кедром, можжевельником и немного розой. За эти полгода она стала мне как сестра. Я все еще любил ее, любил безумно, но это ощущалось уже по-другому. Я будто привык к ней. К ее присутствию. К тому, как она ходит ночью по комнате пытаясь найти упавшие краски. К тому, как она готовит завтрак по утрам, напевая песни себе под нос. К тому, что в ванной теперь в четыре раза больше флакончиков. Я привык к запаху ее волос, к ее голосу, к ее пальцам в моих волосах. Мне нравилось, как она злится, когда в очередной раз путает кружку с чаем и стакан с водой для красок. Как она засыпает на моем плече, пока мы смотрим фильм. Как она увлеченно объясняет Кристине, как правильно читать или писать. Моей дочке нравилось проводить с ней время, и, казалось, Настя тоже любила возиться с девочкой. Они быстро подружились, и я не переживал, что Кристине будет неудобно жить с Настей. Иногда я думаю о тех словах, которые она мне сказала в тот день, когда я предложил ей переехать.“Я начала думать, что влюбляюсь в тебя, и я не хотела тебя любить.”
Могло ли быть так, что она действительно полюбила бы меня? Насколько это реально сейчас? Может ли она любить меня спустя десять лет, когда я узнал ее, а она меня? Я замотал головой, пытаясь избавиться от этих мыслей. Не может такого быть, просто не может. – Ты чего? – Настя открыла сонные глаза и посмотрела на меня, будто я только что призвал демона. – Отгоняю мысли о неосуществимом. – И о чем же таком ты думал, что оно не осуществляется? – О том, что ты можешь меня полюбить.***
– О том, что ты можешь меня полюбить. Настя смотрит на меня, часто моргая, будто пытаясь понять, что я сказал. В моей голове вихрем проносятся разные мысли, я не знаю, чего мне ожидать. Реакция девушки на мои слова кажется мне странной. Она молчит, краснеет и опускает глаза. Я вижу, как на ее лице отражается глубокое размышление, но я не понимаю, о чем она думает. Я вижу, как она закусывает губу, как запрокидывает голову назад, как тяжело вздыхает. Я не знаю, о чем она так долго думает. Мое сердце стучит так же сильно, как и в тот день, когда я признался ей в своих чувствах. Время тянется невыносимо медленно, я будто нахожусь в замедленной съемке. Я успеваю продумать тысячу разных вариантов дальнейшего развития событий, прежде чем она отвечает мне. – Идем гулять. – Сейчас три часа ночи. – я удивляюсь, но чего мне было ожидать, что она скажет “я тоже люблю тебя”? Ага, как же. – Самое время. Идем. Через полчаса мы выходим из подъезда и направляемся вдоль пустых весенних улиц. Близится рассвет. Люди еще спят: очень редко по трассе проезжают машины, тротуары полностью пусты. Вывески магазинов еще не погасли, кричат своими яркими цветами и лампочками. Настя смотрит по сторонам, шлепая своими белыми кроссовками по лужам, и каждый раз на что-то показывает. Я смотрю исключительно на нее, на ее тонкие ноги в зауженных джинсах, на капюшон ее любимой оранжевой толстовки, на ее собранные в косу длинные волосы. Один раз я чуть ли не врезаюсь в бронзовую статую, стоящую у цветочного магазина. – Это знак, – говорю я, смотря на вывеску. Магазин работает круглосуточно. – Жди здесь. Никуда не уходи. Я возвращаюсь из цветочного с букетом ромашек. – Это тебе. – Спасибо, – она улыбается. Я смотрю ей в глаза, не замечая, как посветлевшее небо затягивает тучами. В воздухе пахнет грозой, Настя замечает это, поднимает взгляд наверх, дергает меня за рукав ветровки. – Максим, скоро дождь начнется. Ты чего завис? – Прости, – я мотаю головой, но взгляд каждый раз возвращается к ее глазам. Тянет, будто огромный блядский магнит. Гремит гром. Дождь начинает лить стеной. Я снимаю ветровку, отдаю ее Насте. – Надень, хоть немного от дождя тебя защитит. – я беру девушку за руку, собираясь бежать под крышу, но она не двигается. Я смотрю на нее с замешательством, пока капли дождя стекают по моему лицу. – Насть, ты в порядке? – обеспокоенно спрашиваю я, а она смотрит прямо мне в глаза, чуть улыбается и медленно подходит ближе. Что-то внутри меня кричит о сбое матрицы в этом мире. Где-то я это уже ощущал, но что-то здесь идет не так. Я не замечаю, как она оказывается в паре миллиметров от моего лица, как встает на цыпочки, как ее руки обвивают мою шею и как она целует меня. Я чувствую дождь на ее губах и тот самый мятный бальзам. Ромашки падают в лужу. Все это уже было раньше, когда я целовал ее впервые больше десяти лет назад. Только сейчас все ощущается по-другому. Я обнимаю ее за талию, поправляю ее волосы, а она углубляет поцелуй, и мое сердце стремится выпрыгнуть из груди. Я не понимаю, что происходит, но я не хочу, чтобы это заканчивалось. Меня будто бьет током каждый раз, когда она касается меня, я чувствую, как тепло растекается по венам. – Тебе так не нравится получать от меня цветы? Каждый раз их в лужу бросаешь. – я смеюсь, она отстраняется и бьет меня по руке. – Ты дурак! Такой момент испортил. – она будто обижается, но я вижу радость в ее глазах. Она поднимает на меня взгляд, делает пару шагов назад, закусывает губу и говорит. – Я люблю тебя. – А? – дождь прекращается, а я хватаю ртом воздух, пытаясь все понять. – Это рано или поздно случилось бы, так что… Я попробую объяснить тебе то, что происходит. Ты не ослышался, я правда тебя люблю. За эти полгода я поняла, что все 10 лет до этого я просто пыталась заставить себя тебя разлюбить. Ты нравился мне, и мне не хотелось принимать свои чувства к тебе. Мне казалось, если мы не встретимся, я тебя забуду. Но ты оказывался рядом в самых разных ситуациях, помогал мне и не требовал чего-либо взамен. Когда ты открыл мне глаза на Тимура, я поняла, что искренне любил меня все это время только ты. Твои поступки не противоречили твоим словам, и ты всегда был для меня и ради меня несмотря на то, что я не отвечала тебе взаимностью. И когда я переехала к тебе, увидела тебя домашнего, увидела твое отношение к дочери, к бывшей жене, ко мне… Я поняла, что все это время я просто прятала свои истинные ощущения. Максим, мне жаль, что я заставила тебя ждать так долго. – Это шутка какая-то? – я не могу поверить в реальность происходящего, мне кажется, что все это - мой сон, что с минуты на минуту я проснусь и уже не увижу ее глубоких серых глаз. – Никаких шуток, Максим. – она делает шаг навстречу, так, что я чувствую на своей коже ее дыхание, и мое сердце рвется на куски от понимания того, что спустя столько лет мои чувства оказались взаимны. Я смотрю на Настю, будто заново открывая каждую ее черту, словно вижу ее впервые. Я засматриваюсь на ее веснушки на лице, на ее тонкие розовые губы, на дрожащие блики света в ее глазах. Я вижу в них свое отражение, они затягивают меня, словно водоворот. Я не могу оторвать взгляд, но ее дыхание обжигает мои губы, она ближе с каждой секундой. Девушка сталкивается со мной лбом, я прикрываю глаза и чувствую, как ее рука касается моей ладони. Я переплетаю наши пальцы, она дарит мне свой поцелуй. Я тянусь рукой к ее талии, прижимаю к себе. Мои пальцы путаются в ее длинных рыжих волосах, мое дыхание путается в ее губах. По спине бегут мурашки. Словами нельзя описать то, что я чувствую. Это похоже на шторм, все внутри меня переворачивается с каждым вдохом, с каждым касанием. Настя отрывается, смотря мне в глаза. – Я и не замечала, насколько ты красив. – она улыбается, и я таю от ее взгляда. - Я столько об этом думала за последние полгода. Ты знаешь, Максим, у тебя глубокие и задумчивые глаза. Я будто смотрю в голубой омут, и меня затягивает в него все больше и больше. Твоя внешность необыкновенна. Она запускает пальцы в мои волосы. Я чувствую, как краснеют мои щеки. Никто и никогда не говорил мне подобных вещей. – Черные, как смоль. – Перестань, ты смущаешь меня. Она смеется, откидывая мокрые волосы назад. – Я люблю тебя. - она говорит почти шепотом, смакуя каждое слово, и они растекаются по моему сердцу, наполняя его теплотой. – Я тоже тебя люблю. И ты это знаешь. – мой голос дрожит, руки трясутся, и я не могу отвести от девушки взгляд. – Я правда безумно люблю тебя, и с каждой секундой я люблю тебя все больше, и я не знаю, как это объяснить. Я вроде знал, но как только начинаю об этом говорить – все слова из головы вылетают. Это словно черная дыра, которая поглощает все на своем пути, только вот в отличие от нее моя любовь к тебе не исчезнет за миллиарды лет. – Не думала, что ты поэтичный. – Разве это плохо? – Ни капли. Знаешь, я думаю, нам пора домой. – Пошли.