How dare she be so perfect? What did I do to deserve this? * Я тебе открою тайну - Не бывает идеально, Мы с тобою - не случайно, Не случайно - ты и я.**
– А давай уедем? Вот так просто. Она появилась передо мной в своей яркой желтой кофте, джинсовых шортах, с небрежным пучком на голове. Мне хотелось улыбаться, когда я смотрел на нее. Она была странная и смешная, каждый раз. Когда варила кофе по утрам, прыгая под песни на радио, когда танцевала под дождем, смеясь так, что меня пробирало до глубины души. Приходя вечерами с работы, первое что она делала – кидалась на меня, и мы падали на пол. А потом она долго смеялась, и даже когда я ударялся головой о твердый паркет квартиры, я не мог не улыбаться. Она делала меня счастливым. Вот так просто. Она пришла, выпалила эту фразу, и теперь стоит, и ждет. Я смотрю на нее несколько секунд, осознаю, что она ждет ответа от меня. – Куда? – у меня не хватает сил сказать что-то еще. Слишком задумался, смотря на нее. Ее серые глаза улыбались. – Далеко. – Например? – Не важно куда, как можно дальше отсюда. К морю. Она склонила голову, наверное, раздумывая, почему я еще туплю. – А давай. Так получилось, что с ней я был готов ехать хоть на край света. Так получилось, что с того дня, как она появилась в моей жизни, у меня появился смысл. Появилось солнце над головой, что ли. И то ли это было из-за ее улыбки, то ли это было из-за ее желтой кофты с дебильным драконом над левым кармашком у груди, то ли из-за рыжих волос, но она казалось такой яркой и светящейся, что смотреть на нее без улыбки было невозможно. Я снова и снова падал в омут ее смеха, голоса и взгляда. Она понимала все. И я понял ее в ответ. Она многое вынесла из своей жизни, и до меня вдруг дошло, что она, заставлявшая меня улыбаться одним своим видом, заслуживает больше счастья, больше любви и ласки, чем все люди в мире. – Пакуй вещи, мы уезжаем отсюда. Девушка рассмеялась. – Сначала давай квартиру подберем. После того, как Настя призналась мне в своих чувствах, вся моя жизнь перевернулась. Мы были парой уже более трех лет и самый первый месяц был для нас трудным. Я не верил, что это было правдой. Я знал Настю, она бы не стала врать мне, но я не верил. Слишком долго ждал, слишком долго я надеялся. Я был безумно рад, для нее мне хотелось свернуть горы, но мне не верилось. Я боялся, что она уйдет. Уйдет и никогда не вернется. Мне постоянно казалось, что есть человек, который подходил ей лучше, чем я. Насте приходилось раз за разом повторять, что она со мной навсегда. Что она поняла свои чувства и хочет быть с тем, кого она любит. Что она любит только меня, и никто больше ей не нужен. Я думал, что она устанет мне это доказывать. Мы много разговаривали, не скрывая друг от друга ничего, и Настя знала, что я чувствую. Я не мог представить себе, что кто-то любит меня. У девушки тоже было много комплексов, оставшихся от прошлых отношений. И мне приходилось их выводить. Она стеснялась своего тела, своих увлечений, своего характера. В ней постоянно что-то кому-то не нравилось, и она так привыкла жить для кого-то, что едва не потеряла себя. А еще она обижалась на меня, когда я в очередной раз думал, что ее любовь это просто самообман. Нам пришлось заново научиться верить друг другу больше, чем когда-либо раньше. Мы будто заново учились ходить после крупной аварии. Иногда мы падали в омут темных ссор, когда я кричал, а Настя плакала, но мы всегда вставали, брали друг друга за руки и вместе шли вверх, к свету. Мы были вместе, мы были друг для друга, и мы слишком долго шли к тому, чтобы это случилось, чтобы сдаваться просто так. Мы любили друг друга. Переезд был нашим шансом начать жить по-новому.***
За окном шел дождь. Он не был похож на монотонные осенние дожди, что обычно пронизывают тонкими нитками весь октябрь, но назвать летним и легким его тоже было нельзя. На улице июль, жара в плюс тридцать, затянутое облаками небо и теплая вода, капающая с неба длинными, резкими каплями. Дождь то затихал, предоставляя забывчивым прохожим время перебежать от одной крыши до другой, то вновь расходился, заставляя всех замереть на месте. Настя тихо наблюдала за движением на улице, высунув голову в окно. Она не боялась намокнуть, хотя я пытался отговорить свою девушку от подобных действий. Сам я сидел в кресле с чашкой горячего кофе и смотрел на рыжую девушку. Мне нравилось то, как Настя бежала к окну, когда начиналось дождь. Она просто высовывалась на улицу и наслаждалась водой, или подолгу сидела и слушала как дождь стучит по стеклу. Она обожала дожди, грозы и ураганы. Особенно грозы. Я не понимал, но она говорила, что в грозах есть своя атмосфера, а еще ей очень нравился запах мокрого асфальта. Настя наконец прикрыла окно, вытерла волосы и посмотрела на стоящую на подоконнике кружку. – Ты не напомнил мне про чай, – с улыбкой сказала она, понимая, что придется пить холодный. – Прости, засмотрелся. – Я смущенно пожалуйста плечами и прикрыл глаза. – На кого? – На тебя, на кого еще я могу смотреть? – Я открыл глаза и похлопал по коленке. – Иди ко мне, моя родная. Девушка усмехнулась, но села на колени, а я обнял ее за талию одной рукой. – Ты красивая. – Поэтому ты постоянно забываешь напомнить мне про чай? – Настя засмеялась. Она всегда наливала себе горячий чай и просила меня напомнить ей через несколько минут, когда он остынет, но я постоянно забывал об этом. – Возможно. – я улыбнулся. Настя взяла с полки книгу, открыла ее примерно на середине и продолжила читать. Я молча за ней наблюдал, накручивая прядь ее волос на палец. Раньше я мог только мечтать о подобном: о том, что у нас будет своя уютная квартира с красивым балконом, с огромным количеством этих дурацких комнатных растений, которые так не нравились мне, но которые так любила Настя. Как по мне, они только занимают место, но девушка растения просто обожала, так что я просто молча смотрел как она возится с ними, пересаживает, покупает новые горшки, удобрения, и как заботливо она поливает их каждую среду. Я не мог даже думать, что в нашей квартире будут висеть нарисованные Настей пейзажи, что надо их кроватью будет висеть ловец снов, что квартира станет для меня настоящим домом. Когда мы покупали эту двушку на восьмом этаже, я знал, что Настя сможет сделать серую квартиру уютной и красивой. Она превратила ее во что-то прекрасное, не имея какой-то четкой цели. Она превратила во что-то прекрасное мою жизнь. Я удивлялся, как появление одного человека может так преобразить весь мир перед глазами. Настя сделала это не задумываясь, будто по щелчку. Сначала она принесла пару цветов, потом мы повесили несколько картин и взяли из приюта пушистую трехцветную кошку. Потом Настя молча принесла из магазина огромный махровый ковер спокойного серого цвета, расстелила его у нашей кровати и сказала, что ей все равно, что я думаю, потому что это ее ковер. Тогда я рассмеялся, ответив, что она может делать что хочет. – Я не думала, что это прокатит, – она улыбнулась. – Я думала ты начнешь ругаться. – Зачем? – Ну, ты не любишь ковры. – Зато я люблю тебя, а значит, если ты хочешь, чтобы у нас был ковер, у нас будет ковер. Тогда я не думал, что буду сидеть в кресле, слушать размеренное дыхание любимой девушки, играть с ее волосами, что я буду просить ее почитать что-нибудь, просто чтобы слушать ее голос с закрытыми глазами. Неожиданно Настя уронила книгу и положила голову мне на грудь. – Ты спишь? – гениальный вопрос, подумал я, гладя девушку по волосам. Я осторожно поднял ее на руки, встал с кресла и отнес на кровать, накрывая пледом и тихо ложась рядом. Я поцеловал ее в нос, от чего девушка немного сморщилась, но не проснулась. Смотря на нее, я понимал, что хочу провести с ней всю свою жизнь. И сейчас мне было это под силу.