Победитель определится в конце

Шикамару полулежал на больничной кровати, смотря в окно, находившееся справа от него. Не было ни единого намёка на облака, что его, безусловно, удручало. Хотелось наблюдать за их ленивым движением по безупречно синему небу и радоваться, когда они закрывали собой солнце. Пусть всего несколько секунд, но и этого времени хватало, чтобы чуть-чуть отдохнуть от назойливых лучей. Таких же назойливых, как чрезмерная опека мамы, или как ярко-зелёные глаза проблематичной Темари, взгляд которых он видел во сне. Юный Нара никогда не жаловался на беспокойный сон — мало что его беспокоило настолько сильно, чтобы мешать ему спать. Однако прошедшей ночью спокойно отдохнуть так и не получилось. Сначала была лишь она. Точь-в-точь такая же, как в день Танабаты, в тот момент, когда он впервые подействовал не рационально, а по велению сердца, и поцеловал обладательницу этих глаз. Но в следующий момент тёплый взгляд становился полным ненависти и презрения, и она кричала на него, называя предателем. На этом ночной кошмар не заканчивался. Искажённое ненавистью лицо блондинки сменялось на испуганное и потерянное лицо Хинаты, позади которой был тёмный силуэт, но как бы Шикамару не старался, не мог увидеть, кто это. Он спрашивал Хьюгу, но она лишь качала головой, её глаза становились всё более пустыми. Парень заметил, что девушка отдаляется и попытался схватить её за руку, но она словно стала нематериальной и, прежде чем он понял, она исчезла за силуэтом. Парень похлопал себя по щекам. Часы на стене показывали ровно шесть утра, хотя солнце уже вовсю печёт. Летом в Конохе всегда рассветает очень рано, поэтому Шикамару никогда не любил это время года, и именно по этой причине в его комнате очень плотные шторы, которые в выходные не дают ярким лучам разбудить брюнета. Дверь осторожно открыли, и в палату зашёл человек, которого Шикамару совсем не ожидал увидеть. *** Наруто проснулся от стука в дверь. Сначала он просто лежал, пытаясь вновь уснуть, будучи полностью уверенным, что стучатся не к нему. К нему вообще редко когда стучались — друзья почему-то взяли за привычку входить через окно, ну или сходу открывать дверь, не заботясь о каких-либо правилах приличия. Однако прошло несколько минут, а стук всё не прекращался. Блондин всё-таки заставил себя покинуть кровать и проверить, не к нему ли это пожаловал кто-то настолько приличный и терпеливый. — Доброе утро, — беззаботно протирающий глаза Наруто хотел было вновь закрыть дверь от неожиданности, завидев на пороге Гаару, которую, казалось, совершенно не смутило ожидание. — Гаара, привет! Какими судьбами? — парень почесал затылок и улыбнулся, жестом пропуская девушку внутрь. — Отец вчера сразу после боя отправился в Суну, — блондин только сейчас заметил, что девушка выглядит немного нервной. Несмотря на спокойное выражение лица, заламывание рук с потрохами выдавало её состояние. — Перед уходом он отправил к нам с Темари АНБУ с посланием. — АНБУ с посланием? Неужто заскочить самому времени не было? Ты прости, кстати, за беспорядок, — Наруто закрыл за прошедшей внутрь Гаарой дверь. — Он даже в Суне послания передаёт, — отмахнулась девушка. — Суть в том, что он хочет, чтобы мы сегодня тоже туда отбыли. Если уйти сегодня, можно вернуться через неделю. Они сели за стол на кухне. Наруто промолчал, не совсем понимая, что ему стоит сказать. Расставания с девушкой не хотелось, но что будет значить его прихоть по сравнению с приказом отца? — Я хотела спросить, Наруто, не хотел бы ты пойти с нами? *** — Отец, какими судьбами так рано утром? — поинтересовался брюнет, завидев Шикаку на пороге палаты. — Провожали дочерей Казекаге на рассвете, — мужчина пожал плечами, присаживаясь на стул рядом с кроватью сына. — Их отец ещё вчера отправился в Суну. Наруто, кстати, тоже с ними пошёл. — Я думал, что Наруто с Гаарой начнут тренировки как можно раньше, а не пойдут путешествовать, — отстранённо протянул парень. — Ты не в курсе о состоянии Ли? — Шикамару смотрел на белую стену перед собой, избегая взгляда отца. Ему хотелось спросить о Темари, но он не станет. Нет, с отцом он точно на тему женщин не будет разговаривать. Брюнет хотел навестить Ли, ведь далеко идти не надо — они находятся в одном здании. Однако всё тело Шикамару было покрыто синяками и глубокими порезами, из-за чего каждое движение отзывалось болью, а душ вообще казался адом. Ирьёнины, конечно, облегчали эту боль, по мере возможности заживляя некоторые раны. Никто ему ничего не говорил, но парень уже знал, что многие раны наверняка никогда не затянутся. — Хокаге самолично взялась за его лечение, так что можешь не переживать. Тем более, он парень крепкий — наверняка быстрее тебя на ноги встанет, — Шикаку усмехнулся. — Ты же в силу своей лени уж захочешь на недельку больше положенного отлежаться, не так ли? — Я бы рад, но меня Саске вытянет. Я же всё-таки должен подготовиться к финалу, — парень развёл руками, чуть поморщившись от боли. — Кстати, что думаешь насчёт вчерашнего боя? — Зная тебя, ты ждёшь от меня определённого ответа, — мужчина нахмурился. Он перевёл взгляд на стол — на нём стояла одна-единственная тарелка с тремя дольками зелёного яблока. Потемневшие и сморщившиеся, они уже не выглядели свежими: сын не доел с вечера. — Саске считает, что Хината и Ино специально проиграли, — осторожно начал парень. У него было время подумать о сказанном напарником, и лучше всего Шикамару понимал, что если есть серьёзная угроза, то о ней нужно рассказать старшим, и никто не найдёт информации лучшее применение, чем его отец. — Они хотят, чтобы Наруто и Гаара победили в турнире. Но я не понимаю, почему. Почему они должны победить? Если бы дело было в политике, то Канкуро и Темари не выбыли бы так рано, — Шикамару принялся массировать виски. — Чем Наруто с Гаарой выделяются? Шикаку продолжал молчать. Его взгляд становился всё угрюмее. Когда парень уже потерял надежду услышать ответ, отец заговорил. — Шикамару, наверное, ты уже достаточно взрослый, чтобы я тебе рассказал о нападении хвостатого на Коноху, случившемся восемнадцать лет назад. *** По мере того, как Саске приближался к кварталу Хьюга, его всё больше пробирал озноб. Хьюги в принципе ко всем холодны, но к Учихам они относятся с особым холодом. Хината — единственная представительница этого клана, от взгляда которой он не чувствует себя так, словно его окатили ледяной водой. Брюнет облегчённо вздохнул, заметив выходившего из квартала Неджи. Парню совершенно не хотелось заходить внутрь, а двоюродный брат Хинаты вполне мог ему помочь. — Эй, Неджи, на свидание собрался? — Саске засунул руки в карманы и лениво подошёл к шатену. Оказавшись поближе, парень с удивлением заметил, что тот выглядел очень раздражённым, а под глазами пролегли тёмные круги. — Мне не до твоих глупых шуток, Учиха, — Неджи пошёл было дальше, даже не удостоив парня взглядом, но Саске успел схватить его за локоть. — Ладно, погоди, мне нужно поговорить с Хинатой. Она дома? — Тебе не о чем с ней разговаривать, — шатен нахмурился и поджал губы, затем стряхнул руку парня. — И не пытайся пройти внутрь, тебя всё равно никто к ней не подпустит. — Почему это? — Саске с подозрением сузил глаза. Если бы Хината просто сидела дома, у Неджи было бы обычное холодное и неприступное выражение лица, но он вёл себя довольно-таки странно. — С ней что-то случилось? Послушай, — Учиха понизил голос до шёпота. — Тебя называют гением клана, и я знаю, что заботиться о ней — твоя прямая обязанность. И я бы не пришёл к кварталу Хьюга, если бы дело не было срочным. Поэтому надеюсь, что мы можем помочь друг другу вместо того, чтобы усложнять ситуацию. Вместо ответа Неджи активировал бьякуган и посмотрел в сторону квартала. Затем, просканировав Саске взглядом, он дезактивировал додзютсу. Шатен развернулся и пошёл в сторону леса, жестом показав Учихе следовать за ним. — Вчера после турнира их с Ино забрали в лазарет, чтобы восстановить циркуляцию чакры. Она сбилась из-за яда Гаары, — Неджи начал говорить, пока они неспешно шли меж деревьев. — Я предложил подождать её, чтобы вместе пойти домой, но она отказалась. Сказала, что хочет провести время с Ино и что не хочет домой. — Она не хотела разочарованных взглядов, обращённых на неё, — тихо сказал Саске. — Я знаю. — Именно, — в глазах Неджи промелькнуло удивление. Он и подумал не мог, что младший Учиха понимает переживания Хинаты. — Поэтому я не стал настаивать. Однако вечером она так и не вернулась. В полночь глава клана отправил нескольких людей на поиски, и я был в их числе. Нам было приказано действовать осторожно: никто не должен знать о пропаже наследницы главной ветви, — Саске заметил, как кулаки парня сжались. — Это первый раз, чтобы она не ночевала дома? — Нет, но она всегда приходила до рассвета. Тренировалась. Но для неё турнир окончен, и ей больше незачем тренироваться до утра, — Неджи поднял голову и чуть зажмурился от лучей полуденного солнца. Они не были глубоко в лесу, так что листва их не защищала. — Поиски ни к чему не привели. Её нет на территории деревни, — голос парня прозвучал чуть хрипло. — Выйти за пределы незамеченными невозможно: из-за турнира охрана усилена. Хиаши-сама приказал ждать. Он сказал, что у Хинаты есть инструкции на случай кражи додзютсу, — Неджи поджал губы и сжал кулаки, что не укрылось от Учихи. Саске опустил взгляд. Если это кража с целью заполучить бьякуган, её отца беспокоит судьба её глаз, а не самой девушки. Брюнет вспомнил о ночи фестиваля. С кем бы ни была Хината, она выглядела очень счастливой. Правду ли говорила девушка семье о тренировках, возвращаясь под утро? С ним ли она сейчас? Стоит ли Саске рассказать Неджи о возлюбленном девушки? *** Хината была уверена, что сегодня не уснёт, но вот она лежит на кровати в небольшой хижине, смотрит в окружающую её тьму и понимает, что его рядом нет. Девушка с удивлением осознала, что в его объятиях сон всегда приходил легко, и этот раз оказался не исключением. Но вот брюнетка проснулась, его нет, а вместе с ним ушло и чувство спокойствия. Ходят слухи, что в Конохе существует такая организация, как Корень Анбу, и на их языках стоит проклятая печать — она не позволяет носителю разглашать засекреченную информацию. Эти слухи Хината слышала обрывками в разговорах членов её клана, когда они думали, что она не слышит, да и не заинтересована в политических перипетиях. Предметы вокруг неё постепенно обретали очертания, а она думала: почему он не поставил ей такую печать? Рассказал о своих планах и заставил жить с этим. Как быть? Девушка приняла сидячее положение и зажгла свечу, что стояла прямо на тумбочке рядом с кроватью. В хижине была всего одна комната, где стояли кровать с тумбочкой, шкаф, стол да пара стульев, и маленькое помещение, гордо именовавшее себя ванной комнатой. Вещи Хинаты были аккуратно сложены на спинке стула, а её обувь стояла прямо рядом с входной дверью. Наверняка он перед уходом постарался. Видимо, перфекционизм в нём не дал спокойно пройти мимо валявшейся на полу одежды. Брюнетка не в первый раз проводит ночь в его хижине. Поддаться минутной слабости, остаться, а наутро сказать семье, что тренировалась всю ночь, стало уже привычным делом. Дома никто даже уже не спрашивал, где она была, зная, что именно наследница клана скажет, а её потрёпанный вид лишь дополнял легенду. Хината встряхнула головой, пытаясь отогнать мысли о доме, в который она наверняка уже не вернётся. Её будет ждать маленькая Ханаби, не по годам взрослый Неджи, отец, который только-только начал смотреть на неё хоть немного, но по-другому. Она подошла ко входной двери. Рука на секунду замерла в сантиметрах от дверной ручки. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, брюнетка уверенно опустила рычаг ручки и с удивлением обнаружила, что дверь легко поддалась. В хижину сразу влетел прохладный ночной воздух, заставивший обнажённую девушку поёжиться. Она закрыла дверь, но осталась стоять там, держа ручку, словно вот-вот собиралась выйти. Девушка прислонилась лбом к шершавой древесной поверхности и крепко зажмурилась. Даже не запер дверь! Нет, она всё равно, конечно, смогла бы её открыть в два счёта, но он даже не попытался хоть как-то повлиять на неё. Она может просто взять и уйти. Он слишком сильно упрощает ей задачу. Да, точно, так она и сделает. Вот только сначала надо одеться, а потом можно спокойно уходить. Можно ещё воды перед уходом выпить, ведь жидкость в графине на столе так маняще переливается от лунного света, что льётся из окна. Стакан можно наполнить прямо до краёв. И пить следует маленькими глотками, не торопиться… Хината швырнула ёмкость с недопитой водой в противоположную стену и закричала. Она не может уйти! Она не может остаться! Почему он ей так верит? Почему предоставляет полную свободу действий? Почему она его любит? Слёзы брызнули из её глаз, заставляя ненавидеть себя ещё больше и бросить графин вслед за стаканом. Она подбежала к шкафу, что стоял в углу комнаты, и открыла его. Сотня склянок с ядами и противоядиями к ним, всё подписано и сложено в идеально ровные ряды. Хотелось толкнуть шкаф на пол, чтобы с наслаждением наблюдать, как то, что он собирал с дальних уголков света всю свою жизнь, уходит безвозвратно. Руки уже обхватили предмет мебели, как вдруг девушка распахнула глаза и остановилась. Слабого огня от свечи, что одиноко стояла на столе прямо за брюнеткой, едва хватало, чтобы осветить подпись на бутыле. Хината опустила руки и не веря смотрела на самый редкий яд в его коллекции. Яд, к которому не было противоядия, и который был в трёх экземплярах. Теперь склянка была одна. Других двух не было.