"Венеркин водевиль"

- ...Не беспокойся, мама. Всё хорошо. Да, в Италии весело...       Белоснежная фарфоровая чашка, окаймленная золотым узором по краю, с тонким звоном встала на блюдце, блеснув на ярком утреннем солнце еле заметной рябью насыщенного темно-яшмового, почти черного напитка, от которого еще вился ароматный пар.       Ребёнок, на вид лет восьми-девяти, восседавший на плетеном кресле у единственного кованого стола, под узорчатыми тенями перголы, обвитой гирляндами плюща, положил локти на подлокотник, словно бы всем своим видом пытаясь выразить укоризненное терпение, сцепил маленькие пальчики в замок и поднял ленивый взгляд чёрных, что пуговка, глаз туда, откуда доносился голос.       Голос приближался с другого конца густой аллеи, откуда, неспешно шаркая белыми подошвами кед по серо-зеленым булыжникам мощеной дорожки, шел человек, издали похожий на щуплого мальчишку-подростка с по-детски беспечными и нетвердыми телодвижениями и нежным голосом, однако с каждым шагом вырисовывались в силуэте достойные черты на вид отнюдь не сильно зрелой, однако девичьей фигуры – тонкой как стебелек и по-своему заурядной. Курносая, облюбованная южным солнцем, с большими ласковыми карими глазами и каштановым ворохом беспорядка на голове, старательно причесанного, но совершенно непослушного. Она могла бы даже являть собой тот образец беспечной милой юности, который сломя голову бежит навстречу любой возможности изведать вкус жизни. Однако острый, что ястребиный, взгляд наставника выцепил в блуждающем по кустарникам пестрых цветов взоре и бледных щеках сонную меланхолию, а в покрытой тусклыми следами царапин ладони – несколько помятые листки бумаги.       Наконец, девушка, мельком взглянув на ребёнка в чёрном, крайне изысканном костюме, и, наученная не первым годом знакомства, верно истолковав направленный на неё пристальный взгляд и вскинутую бровь, поспешила вежливо, но живо попрощаться с матушкой и отложила телефон в карман домашних штанов.       Когда она подошла, ребенок утонченным кивком попросил её сесть напротив, ради формальности предложил чашечку кофе и искренне поинтересовавшись о делах и здоровье её дражайшей «маман», наконец сказал: - Тсуна, ты прочла досье, которое я тебе вчера дал?       Девушка взяла руки один из листков, лежащих перед ней, и в очередной сотый раз прошлась взглядом по строчкам под фотографией некоего молодого мужчины с лысиной и, как она успела заметить, отстреленным куском левого уха. Конечно же, доверия подобного рода лица внушали мало, более того пугали, тем не менее, она могла понять – у людей его ремесла часто остаются памятные автографы старых дел. Как она уже успела понять.       Тсуна кивнула. А репетитор немножко отхлебнул из чашки и продолжил: - Человек на фотографии – ты уже поняла, что это босс семьи Кролло. Так, небольшая семья, промышляющая «ресторанным» бизнесом, - тон его приобрел несколько пренебрежительные нотки, - В общем, контрабандисты. Их босс хочет встретиться с Вонголой. - Встреча завтра? - очевидно было, что особого интереса она к делу не проявляет, однако пристальный взгляд наставника заставил её смутиться, - Поедет Койот-сан? - Ты хоть внимательно читала, черт возьми? Какие семьи входят в список сильнейших Альянса и союзных семей? - Мне что, все перечислить, Реборн? Всех союзных и не упомнишь... - А должна, глупая Тсуна! – опрометчивая фраза стоила Тсуне одной ощутимой оплеухи по голове – благо не выплеснутого в лицо горячего кофе – и вновь отбраненных до уровня сортирного плинтуса умственных способностей, - Как собираешься получить титул Десятого босса Вонголы, если даже такую мелочь запомнить не в состоянии? Когда вернешься, заставлю тебя все фамилии выучить – от зубов будет отскакивать! Вобью в твоё скудное умишко за оставшиеся пару лет до наследования всю монографию по истории мафии!       Фантазии и лексики у прославленного репетитора-убийцы для того чтобы честить свою ученицу хватило бы на целую библиотеку непростительных недостатков человеческого ума, если бы таковая имела место существовать, однако последнюю спасло то, что причина, по которой её вызвал Реборн, не терпела отлагательств. И теперь Тсуна сидела неподвижно, обуреваемая остывающим взором, и ловила каждое слово. - Кролло не входят в список семей, находящихся под протекцией Альянса. И не обладают достаточным авторитетом, чтобы её удостоили чести встретиться с Хранителем Вонголы или с самим доном – очень надеюсь, что хоть это тебе понятно.       «Звучит немного высокомерно...» успела подумать Тсуна, однако видом свои мысли подать не рискнула. - Но, - тут Реборн сделал акцентированную паузу, по которой девушка поняла, что её в очередной очевидный раз ждёт некая неприятная подлянка, - я поговорил с Девятым. И он поддержал мою идею послать на встречу тебя, как представителя Вонголы. - Да почему меня-то? Я вообще не умею вести деловые переговоры! И понятия не имею, что вообще делают на таких встречах! - Ошибаешься. Ты ведь ездила с Девятым на собрание по делу семьи Ока? И с Хранителем Девятого участвовала в переговорах. Как думаешь, для чего тебя туда отправляли? Я тебе уже говорил, смотри и учись. Теперь настало время для практики. В будущем к тебе, как к боссу Вонголы, будут обращаться за помощью и советом, тебе самолично придется разрешать споры между союзными кланами и вести переговоры с врагами.       Тсуна едва удержалась, чтобы не выразить свое негодование вслух. В конце концов, путь, который практически выбрали за неё и отец, и дедушка, и сам далёкий и великий пращур, день ото дня не представлял собой ничего перспективного в плане спокойной и размеренной жизни. Пять с половиной лет у неё было в запасе со дня появления у порога отчего дома Савад бывшего Аркобалено, чтобы раз и навсегда отказаться от этого крайне нелегкого и, разумеется, опаснейшего предприятия. Впрочем, что-то ей внутри не давало сойти с этого пути, хотя попытки некоего рода были. Последнюю, к слову, пресек конфликт, повлекший за собой угрозу едва ли не полного краха Вонголы, и поселил в её душе очень большие сомнения по поводу того, что её близких опасность оставит раз и навсегда, когда она снимет с себя всякие полномочия и уйдет в старую мирную обычную жизнь, не обремененную Омертой. Тсуна уже опоздала порядка лет эдак на пять. - Но можешь расслабиться. Кролло, вероятнее всего, хотят встретиться для получения разрешения на вступление в союз. Небольшие семьи обычно стараются получить одобрение Вонголы для ведения своей деятельности, чтобы в случае чего случайно не перейти дорогу. Однако поступили сведения, которые могут несколько усложнить им планы. - С этими словами Реборн положил перед ней примерный план встречи и свежий отчет, - Твоя задача проста как дважды два: напомнить им о правилах Альянса. - А если они не согласятся? Что тогда? - Тогда это их проблемы. - Ладно, - Тсуна с некоторым усталым вздохом откинулась на спинку стула, оглядела исписанные бумаги, - Ну, со мной хотя бы ребята будут. Наверно будет не так страшно. - Ты поедешь одна. Без Хранителей. И на меня тоже не рассчитывай. - В смысле? - от услышанного из девушки даже вырвалось почти позабытое полуистеричное «хи-и-и», она вскочила, почти нависая над столом. - У меня неотложные дела. Уезжаю сегодня вечером. Ты знаешь, после последнего инцидента дела Вонголы не полностью пришли в порядок. Пока Девятый не может в полной мере заниматься делами семьи, его Хранители берут на себя эту ответственность. Твои Хранители в свою очередь, как преемники, должны помогать им и параллельно постигать тонкости работы. Они уже приступили к обучению.       Очевидно, его речь содержала в себе укор в её сторону. Тсуна же, наконец, вспомнила, и поняла, причину, по которой ей в последний месяц редко удавалось увидеться со своими друзьями. Чаще всего к ней заглядывал Гокудера – однако даже его преданность и энтузиазм потухали перед банальной человеческой изможденностью и отсутствием времени, правда, в этом он ни за что не признавался. Юношу частенько можно было заметить на всех парах бегущего куда-то с ворохом бумаг и кружкой кофе. Выходя на утреннюю тренировку, иногда издалека замечала Ямамото, садящегося в машину, которая уезжала перед обедом и приезжала порой поздней ночью. - Конечно же, отпустить Десятую Вонголу без охраны мы не можем. Для этого Дон специально для тебя выписал человека, - тут бесстрастное лицо Реборна заметно повеселело и даже обрело выражение... сродни злорадности? Тсуна так и не поняла, - Могли бы возникнуть трудности, но приказы Девятого не обсуждаются. - Человека? – она уже пустилась было в размышления, кого ей подкинул в напарники изощренный ум наставника, и какой урок она должна будет усвоить, работая с человеком, не относящимся к её друзьям, которых Реборн именовал не иначе как Хранителями.       Однако мысленный полет её прервал сам репетитор. Реборн допил свой кофе, спрыгнул с насиженного места и, важно цокая каблуками кожаных ботиночек, зашагал в сторону выхода из сада. И перед тем исчезнуть за ветвями живой изгороди, как всегда оставив после себя шлейф таинственности и каскад вопросов, крикнул на прощание: - Не забудь одеться по-человечески. Ты на официальную встречу идешь, а не на чай с булками. Не ударь в грязь лицом, Тсуна.       От последней фразы почему-то невольно прошелся мороз по коже.