In vino veritas, in aqua sanitas

      — Министерство пало. Скримджер убит. Он уже близко.       Гермиона прорывалась через толпу, пытаясь отыскать Рона в гуще гостей. Спустя долгие две минуты он резко появился перед ней, схватил за свободную руку. Она облегченно вздохнула и приготовилась аппарировать, но в последний момент под напором охваченных ужасом гостей их контакт разорвался, и Гермиона аппарировала одна.

* * *

      Появившись в вихре аппарации, Грейнджер поёжилась от потока холода, который мазнул по её фигуре. Она нервно оглянулась: шестое чувство подсказывало, что за ней кто-то следит. Постояв минут пять, Гермиона чертыхнулась — неизвестный нападать не спешил, если он вообще, конечно, был.       В конце улицы горела вывеска маленького кафе — Грейнджеры часто посещали его летом. Душа Гермионы вновь противно заныла — расставание с родителями далось очень нелегко. Она решила зайти туда: надо было обдумать в спокойной обстановке, как найти Гарри и Рона, ну и заодно выпить кофе.       Сев за столик, Грейнджер жестом подозвала официантку.       — Позволите? — произнес отдалённо знакомый мужской голос.       Подняв взгляд, Гермиона едва не вскрикнула от неожиданности: перед ней стоял мужчина в мантии Пожирателя — Антонин Долохов. Теперь он выглядел чуть опрятнее, чем после побега из Азбакана. Она нащупывала палочку, пытаясь найти её в кармане, но рука нервно тряслась и совсем не слушалась. Наконец, дрожащие пальцы стиснули палочку, и Гермиона чуть вздохнула, готовясь применить заклинание, несмотря на запрет о применении волшебства при маглах — своя жизнь была дороже.       Но Долохов понял, что она пытается сделать, и невербально обезоружил. Гермиона тоскливым взглядом посмотрела на палочку, лежавшую на полу в метрах двух от неё.       — Что же вы, мисс Грейнджер? Я вас не трону, — обманчиво миролюбивым тоном произнес Долохов. — Пока что.       Тут их отвлекла официантка, готовая принять заказ.       — Позвольте сделать заказ мне, мисс Грейнджер, — сказал Долохов. — Я тут бывал пару раз. Две шарлотки, пожалуйста, мне рюмку водки, а даме… стакан молока.       — Даме тоже… водки, — чуть заторможенно произнесла Гермиона, словно не веря в то, что она сказала.       Она обычно не употребляла никакой алкоголь, даже произведенный волшебниками.       — Раз дама просит, то ей тоже водки, — хохотнул Антонин, немного удивленный её просьбой. — А вы полны сюрпризов.       Заказ был принесен быстро, но Долохов недовольно цокнул, отметив, что забыл заказать сливки. Гермиона хотела отрезать кусочек пирога, чтобы занять себя хоть каким-то делом, а не смотреть на свои трясущиеся от страха руки.       — Дождитесь сливок, дорогая, — остановил её Антонин Долохов. — Так будет вкуснее.       Гермиона, подчинившись, отложила приборы. В любой другой момент она бы взбрыкнула, но сейчас, находясь в такой ситуации, не знала, как себя вести. Хвалёный ум не помогал ей: Долохова не прочитаешь, как открытую книгу. Она не понимала, для чего он разыгрывает такую комедию, почему не пытается сразу прикончить. Это внушало ещё больше страха и нервозности.       Антонин тем временем опрокинул в себя рюмку водки и даже не поморщился, не прекращая следить за Гермионой, которая пыталась смотреть куда угодно, только не на него.       Вскоре принесли сливки, и Гермиона немного оживилась, ковыряясь в шарлотке, хоть ей кусок в горло не лез.       — Как вам десерт, мисс Грейнджер? — спросил Долохов, словно ему и вправду это было интересно.       — Вкусно, — пожала плечами Гермиона, отмечая, что совершенно не чувствует вкуса.       — Где же ваши друзья, Гермиона, — быстро сменив тему, спросил Антонин. — Неужели бросили вас?       Она удивленно подняла на него взгляд, не сразу уловив суть вопроса. Слышать своё имя из уст Пожирателя для неё было дико и непривычно. Особенно для таких, как она. Грязнокровок.       — Мои друзья… не бросили меня, — замешкавшись, ответила Гермиона. — Они обязательно найдут меня. Если…       Она осеклась, наконец понимая, в какой ловушке находится. Долохов с живым интересом наблюдал сколько эмоций проявляется на её лице: понимание, страх, даже обида, и откровенно наслаждался ими.       — А где же ваши родители, мисс Грейнджер? — продолжил Антонин. — Фенрир Сивый очень расстроился, не обнаружив их в вашем доме, да и мне хотелось продолжить прерванное знакомство.       Нервы, и так натянутые до предела, лопнули. Упоминание родителей заставило забыть о страхе, уступая место злобе и ярости.       — Они уехали из Англии, я даже не знаю куда, — приврав, зло ответила Грейнджер. — Вы не найдете их, я постаралась. Вы, сволочи, убиваете тысячи ни в чем не виноватых маглов и маглорожденных, обвиняя в грязной крови. Убьете меня? Так чего вы ждете? Притащите мое мертвое тело Тому-кого-нельзя-называть, а он кинет вам подачку, словно верным псам.       — Какая экспрессия, мисс Грейнджер, браво, — с нескрываемым восхищением в глазах сказал Долохов.       Тяжело дыша, Гермиона уставилась на Долохова с большим удивлением, ожидая, что он разозлится. К её досаде, она вновь не угадала правила игры. Антонин Долохов — единственная загадка, которую она не может разгадать. Он — сильнейший боевик Волан-де-Морта, она — обычная маглорожденная, которых он наверняка убивает пачками. Тогда чего он ждет?       — Чего вы от меня хотите? — сдаваясь, устало произнесла Грейнджер и отпила водки, которая стояла до этого момента нетронутой.       Непривыкшая к алкоголю, Гермиона закашлялась, борясь с желанием выплюнуть её обратно, и еле заставила себя проглотить обжигающую жидкость.       — Не умеете вы пить, мисс Грейнджер, — со смешком ответил Антонин. — А насчёт того, что я хочу… разве вы не догадались? Наслышан, что вас считают умнейшей ведьмой столетия, но оказывается это просто слухи.       — Даже так, — едко ответила Гермиона, борясь с приступом кашля. Она чувствовала себя немного уязвленной.       — Анапнео, — произнес Долохов, прерывая её мучения.       — Спасибо, — поблагодарила Грейнджер, истерично хихикнув над абсурдной ситуацией.       — Первая встреча в Министерстве словно впечаталась мне в мозг: бойкая маленькая гриффиндорка, отчаянно пытавшаяся защитить себя и друзей, бросает в нас, страшных пожирателей, детские бесполезные заклинания, — немного хрипло говорил Долохов. — Признаюсь, тогда ты взбудоражила мою и без того горячую кровь.       Гермиона, ошарашенная его словами, откинулась на спинку дивана, пытаясь не смотреть ему в глаза. Но животный блеск, появившийся в его взгляде, притягивал против воли, создавая между ними интимный контакт. По спине пробежали мурашки, и Гермиона вздрогнула, словно от холода.       — Ты какая-то неправильная грязнокровка. Ты выбиваешься из моего привычного мира. Звучит абсурдно, не находишь? — продолжил Антонин. — Я убивал многих абсолютно без сожаления, а тебя совсем не хочется тащить к Темному Лорду ради какой-то, как ты сказала, подачки.       Гермиона вновь вспыхнула, среагировав на ненавистное оскорбление, но последующие слова вновь вызвали у неё легкий шок.       — Значит ли это, что я первая грязнокровка, которую вы оставили в живых? — справившись с собой, буднично спросила Гермиона, словно они говорили о погоде.       — Делаете успехи, мисс Грейнджер, — похвалил Антонин. — Пять баллов Гриффиндору.       — Буду считать это своим личным достижением, — Гермиона криво ухмыльнулась.       Долохов вновь её удивил — резко наклонившись, он жадно поцеловал её в губы, оставляя привкус яблок и водки.       — Запомни, дорогая, это не последняя наша встреча, — произнёс он и исчез в вихре аппарации.