Глава первая. Странности на каждом шагу.
Он замечал
многое.
Даже несмотря на то, что многие считали его весьма легкомысленным, а незнакомые с его причудливыми тараканами и еще парочкой нюансов всегда ошибочно принимали его полное задумчивости лицо за грубое невежество, он был гораздо умнее, чем показывал. И поэтому сразу заметил, что
что-то не так.
Шэнь Юань знал то, чего не знали другие. Ведь он, мать вашу, переселился в дерьмовый
омегаверсный фанфик, по не менее дерьмовому, к слову, роману — «Пути Гордого Бессмертного Демона» — от которого у него нехило так пригорало. Радовало одно, что попал он в одного из малозначимого (настолько, что его даже не удостоили имени), а может и вовсе никогда не существовавшего персонажа-беты, и никакой тебе системы, контролирующей (словно диктаторская курочка-наседка) каждое твое действие. И вот, ему уже за пятьдесят, а никаких внезапных «пробуждений природы» не видно даже за горизонтом! Супер, просто класс, прощай, чертова течка; всего хорошего, гон, и проваливайте куда подальше всякие там странные омежьи и альфьи штучки. Ему и так неплохо!
Кстати, похоже, что он удачно переселился в один из сладких флаффных фанфиков с главным пейрингом Ло Бинхэ/Счастье. Шэнь Юань внимательно следил за главным героем с самого его восхождения на пик, и да, пусть Бинхэ все также, как в оригинале, собачился с Мин Фанем, относились к нему как к самому обычному ученику, скажи «прощай» сну в дровяном сарае, неправильному руководству по совершенствованию; к черту на куличиках
рабский тяжкий труд с утра до ночи, не считая легких поручений на кухне. Да, другие ученики немного недолюбливали (ревновали) его популярность среди юных девушек и омег пика, но по сравнению с оригиналом — это еще цветочки! Всего лишь мелкие споры и дурашливые детские драки. А самое странно, что… Шэнь Цинцю, вроде как, подонок и злодей года, и плохого слова не сказал ему. Типа что… ладно, зато теперь ему не нужно трепыхаться, как пойманный мотылек, опасаясь, как бы там в ближайшие пару лет хребет Цанцюн не стерли с лица земли.
Он и дальше может преспокойно себе с наслаждением поживать в мире сянься (о котором он грезил, черт возьми, всю свою жизнь!). Отлично!
Так он думал первые пару десятилетий или чуть больше….
И он не сразу заметил нечто странное, потому что… типа, эй, привет, ботаник-фанат здесь, в фантастическом мире сянься! Ладно, он может признать, что несмотря на то, что истратил почти весь свой яд на «комплименты» самолету, автор неплохо так проработал мир ПГБД. Конечно, это еще не значит, что он с утра до ночи не отрывался от его романа, нет, вовсе нет! Ему что, заняться больше нечем?
Первая весточка прилетела нежданно-негаданно, когда он, будучи учеником пика Цяньцао (под бдительным руководством своего учителя — Му Цинфана — изучившим и освоившим все необходимые медицинские/целительские навыки) пять дней в неделю просиживал на пике Цинцзин. И весьма на законных основаниях. С самого первого дня, когда его нога только ступила на пик Цяньцао, ему в лоб выплюнули о соглашении, согласно которому, чтобы облегчить и без того тяжелую нагрузку Му Цинфана, каждому пику «предоставлялся» дежурный целитель. Особенно пику Байчжань, куда в связи с весьма своенравными учениками и желанием драться со всем живым, текущим по их жилам, отправили аж десять его боевых братьев.
Весьма справедливо, учитывая, что однажды ему «посчастливилось» увидеть, как самый большой зал пика Цяньцао был полностью забит ранеными. Это напомнило ему о парочке просмотренных им от скуки документальных фильмов об эпидемии и последствиях стихийных бедствий. Усеянный ранеными зал и мечущиеся то туда, то сюда медики.
А самое странное, что в то время, как его боевые братья и сестры посменно дежурили на назначенных им пиках, Шэнь Юань оставался единственным незаменимым целителем пика Цинцзин, с тех самых пор, как его впервые назначили на пик ученых. Да с таким же успехом он мог уже записаться в ряды учеников Цинцзин, но, похоже, Шэнь Цинцю не хотел иметь с ним ничего общего.
А вот это уже
второй тревожный звоночек. За все то время его назначения на пик ученых, Шэнь Юань не видел даже и блеклой тени надменного Повелителя Цинцзин. Как их дороги вечно расходились, оставалось загадкой. Вот допустим, стоило только ему появиться в том месте, где буквально пару минут назад занимался своими делами Пиковый Лорд, как того и след простыл, а ученики, разводя руками, говорили лишь, что их учитель только что ушел. И так
каждый раз!
Поначалу, как только он ступил на пик Цинцзин, ему показалось весьма неприлично не поприветствовать его (пика) Повелителя, но после того, как он раз за разом искал встречи с Шэнь Цинцю, а его явно избегали до такой степени, что учитель тонко намекнул Юаню, чтобы тот перестал искать отчужденного заклинателя, Шэнь Юань просто сдался. Не то чтобы его вообще волновало, встретится ли он с Пиковым Лордом или нет, ему правда нравится пик Цинцзин, с Шэнь Цинцю или без него. Он видел его лишь раз, в тот самый день, когда рыл яму на отборочных испытаниях ордена.
В-третьих, он довольно неплохо ладил со своими сверстниками, боевыми братьями и сестрами, и как-то не замечал, чтобы они как-то
«по-особенному» относились к нему. Ученики пика Цинцзин очень внимательны к его нуждам, иногда даже слишком.
Настолько, что выделили ему под маленький лазарет один из неиспользуемых павильонов, и даже позволили развести небольшой садик с травами на заднем дворике. Ученики пика Цинцзин крутились вокруг него, словно милые маленькие щеночки, заботясь о его комфорте: в вечно чистом (силами учеников) павильоне всегда было то, что ему нужно; на столе стояли свежие закуски, черт, да там даже были книги, которые не дадут ему заскучать.
Его назначенные на другие пики (а особенно на пики Байчжань, Ваньцзянь и Сяньшу) боевые братья и сестры жутко завидовали такому особенному обращению, но Шэнь Юань только отмахивался от них, думая, что на пике Цинцзин просто так положено или что-то типа этого.
Впервые он узнал, что к нему и правда относились по-особенному, когда его шиди, однажды отправленный вместо него на пик Цинцзин, пришел плакаться ему в «жилетку». В то время Шэнь Юань свалился с сезонной лихорадкой. Даже если он и стал сильнее по сравнению со своей прошлой жизнью, похоже, что лихорадка не собиралась его так просто отпускать. А во всем виноват Шан Цинхуа с его больной любовью к романтическим сюжетам (ну как, как, скажите он, человек со стадией Зарождения души, смог словить лихорадку? Бред!)
Так уж вышло, что старший ученик, обычно заменяющий его по таким случаям, ушел на важную миссию. Вот почему его шиди пришлось заменить его, пока он целую неделю валялся с лихорадкой. Бедняга поведал ему, что его даже не пустили в павильон, в котором обычно работал Шэнь Юань, а выпнули в другой, пустующий у тренировочного поля. И никакого пропахшего уютом павильона с услугой «все включено»; никаких божественных закусок Ло Бинхэ и книг, не дающих ему заскучать. И по неизвестной причине, все семь дней его лихорадки пик Цинцзин был очень и очень напряжен.
А вообще, знал ли их учитель, что с целителем на его пике носятся, как с хрустальным? Шэнь Юань понятия не имел. Но если когда-нибудь Шэнь Цинцю разгневается на своих учеников за такие поблажки, Юань встанет на их сторону.
Четвертое и самое странное! Другие Пиковые Лорды относились к нему… несколько
иначе, чем к собственным ученикам и боевым племянникам.
Не в плохом смысле. Вовсе нет. Они хорошо относились к нему, а некоторые даже приглашали на чашечку чая и угощали чем-то вкусненьким. Шэнь Юань поначалу думал, что в этом нет ничего особенного, и Пиковые Лорды общаются с ним, как с обычным учеником, но, понаблюдав некоторое время, до него дошло… он и правда был каким-то особенным?
Но больше всего Шэнь Юаня беспокоили встревоженные взгляды, бросаемые на него время от времени
ВСЕМИ Пиковыми Лордами. Черт возьми, Повелитель Пика Байчжань смотрел на него с такой жалостью, словно его собирались приговорить к смертной казни за то, чего он не делал. А Глава Ордена — Юэ Цинъюань — только подливал масло в огонь, осторожно, словно боясь спугнуть, разговаривая с ним, как будто боясь расстроить Шэнь Юаня своими словами. И Юаню была весьма приятна такая забота, но он все чаще и чаще стал замечать, что, общаясь с ним, они словно ходили по яичной скорлупе.
Почему???
Ведь он — ничтожный ученик, мирно плывущий по течению жизни, ничем не заслужил особого обращения. И самое ужасное, что никто ничего ему не скажет!
—
Брат, ты слишком много думаешь, — нервно ответил ему старательно отводящий взгляд Шан Цинхуа, и Юань был уверен почти на 1000%, что тот точно что-то знает и нагло врет ему, особенно когда тот, найдя до боли глупую причину, словно крыса, сбежал.
Шэнь Юань со стоном плюхнулся за свой письменный стол, дерево приятно холодило его кожу.
Как же он устал! Одна из неудачных полевых тренировок закончилась тем, что Юань весь день напролет оказывал первую помощь серьезно пострадавшим ученикам, отправляя тех на пик Цяньцао в срочном порядке, и не забыл позаботиться и об учениках с несерьезными ранами.
Поздней ночью он отослал последнего пациента, а к тому времени, как он закончил с уборкой, слишком уставший, ему было так лень лететь обратно на свой пик, и он уже подумывал переночевать на пике Цинцзин.
Шэнь Юань выпрямился, и зевая, сладко потянулся. И вдруг под книгой, которую он читал до всего этого переполоха, он заметил записку.
Юань улыбнулся. Записка от его тайного поклонника. Среди кучи книг его всегда встречали записка с прекрасными стихами и мелкие безделушки. Поражающие своей складностью стихи не были из разряда тошнотворно-слащавых любовных писем, вводящих его в дрожь. Каждый новый день они повествовали о чем-то новом, случайном, и Шэнь Юань предполагал, что его тайный воздыхатель сочинял их под свое настроение.
Шэнь Юань очень хотел встретиться с человеком, пишущим столь чарующие стихи, оставляя их среди груды книг на его столе, но, к великому сожалению, похоже, что его тайный поклонник стеснялся показываться ему на глаза. А ему так хотелось расспросить, какое масло он использовал для ароматизации бумаги; из всех ароматов, встречаемых Юанем за столько лет, этот был единственный, что ему нравился: свежесрезанный бамбук с оттенками теплой ванили так расслаблял, и Шэнь Юань хотел втереть его в каждую свою вещь, вдыхая каждый день.
Шэнь Юань взял в руки записку, откидываясь на спинку стула.
Ожидая увидеть чарующие строки стихов, Шэнь Юань удивленно пискнул, когда вместо них на бумаге изящными знакомыми штрихами было выведено:
«Ты отлично поработал сегодня»
Он, как полный идиот (потому что вряд ли написавший ему тайный воздыхатель прямо сейчас смотрит на сидящего совсем одного в закрытой комнатке Юаня), оглянулся по сторонам.
Впервые этот человек… переписывался с ним? У забывшего о своей усталости взволнованного Юаня голова шла кругом.
Кинув последний взгляд на записку, заколебавшийся всего на долю секунды Юань, спрятал бумажку в дневник. Хорошо, он переночует на пике Цинцзин и посмотрит, сможет ли он хоть мельком увидеть своего тайного воздыхателя.
