Ночь на Ивана Купала

      После плотного завтрака, Ведана спровадила болтушек-подружек и наконец уложила гостя спать. Сама же, стараясь не шуметь, принялась разбирать свежие травы, собранные в ночь. В такие колдовские ночи и травы пропитываются особой магической силой, работать с ними и проще, и приятней для молодой чародейки. Срезая соцветия одуванчиков со стеблей, девушка замочила их в глиняном горшочке с холодной родниковой водой. «Может варенье сделать? Отваров из лопуха и одуванчика у меня еще много, хотя на ярмарке все быстро разлетится. Поделю пополам. За ведовские отвар больше можно получить, нежели за вино или варенье».       Раскладывая травы на пергаменте, Ведана все думала, как бы ей поскорее их просушить, да не спалить ничего как было недавеча чем осьмь дней назад. Право дело, колдовство - не игрушка, и опасно в неумелых руках. Благо руки чаровницы умелы, да вот разум ее еще слишком юн, в пору в молодости и невинной неопытности дело, по меркам древних ветхих ведьм. «Возможно стоит довериться старым методам и оставить на недельку- другую, меж страниц лежать. Нет, того гляди и июльскую ярмарку провороню, отвару настояться должно… Ох, жизнь чародейская - вечно дела да заботы».       За спиной ведьмы что-то зашуршало. Обернувшись на шум, девушка встретилась со взглядом серых глаз. Юноша лежал на скамье под пушистым одеялом и все никак не мог предаться сну. Он не сводил глаз с ровной спины в белой рубахе, с интересом следя за каждым жестом и движением молодой волшебницы. — Чего-то ждешь, братец? - ласково проговорила Дана, все также снисходительно смотря на заклинателя. — Не знаю, - довольно громко отозвался Усянь. - Чуда какого-нибудь... Ведьма тихонько хихикнула: «будет тебе чудо».       Начертив в воздухе замысловатый узор, девушка подняла со столика сухоцвет и тот в мгновение ока преобразился веточкой белоснежной сирени, которой к слову пропахло все в избе. Подойдя к скамье, где разместился юноша, снявший не так давно верхние одеяния, чаровница усмехнулась, присев на край. Она медленно протянула соцветие Вэй Ину, а тот не преминул его принять. Но стоило лишь его пальцам коснуться тоненькой веточки, как она прямо на глазах растворись. И вот уже из ладони колдуньи в руки заклинателя сыпались темные ягодки черной смородины. — Это невероятно, сестрица! - восхитился Вэй Усянь, закинув пару плотных ягодок себе в рот. — Вот тебе и чудо, а сейчас, - колдунья ласково обвела пальцем скулу юноши, затем погладила по волосам, сплетая чары. - Отдыхай, драгоценный мой. Пусть тебе приснится сладкий и приятный сон.       Изба погрузилась в тишину. Юноша, до этого с горящими глазами наблюдавший за чародейкой, вдруг зевнул, свернулся калачиком, словно маленький котенок, и наконец заснул. Подоткнув одеяло, укрывая плечи паренька, Дана поднялась со скамьи. Впереди ее ждал долгий монотонный труд, для кого-то интересный, для нее - обыденный. «Отвары - сокрушалась где-то в глубине души девушка. - Душица от кашля, валерьяна от тревоги, полынь для желудка, черная белена в малой дозе от болей и мигреней, плоды шиповника от давления, масло от ран и ожогов…ох…как много еще предстоит сделать, а времени-то и нет ». Слегка пританцовывая, чародейка раздула огонь в очаге и поставила на него несколько средних котелочков с водой. Время летело быстро за ладным делом: ведьма толкла травы, замешивая их в одной ступке, подсушивала ягоды и плоды для изготовления сухих отваров наподобие чая, помешивала воду в котелках, добавляя чистотел, полынь и даже крапиву. Не все эти отвары нужно пить, есть те, которые помогали и при наружном применении: сбить температуру, обеззаразить рану, остановить кровотечение и прочие полезности. Знание трав принесло Ведане большую пользу. В деревне ее знали как травницу-чародейку, которая и лекарка, и мать-ведущая от чар защищающая. Но с этой славой пришла и огромная ответственность. Травниц на деревню всего три было. А людей с три сотни и у каждого свои беды да проблемы. Тому помоги, этому отвар свари - дел у Даны всегда невпроворот, но она и рада помогать простым людям, нуждающимся в ее знании. Водица в котелках закипала, чаровница поочередно закидывала в них толченые травы, высчитывая количество помешиваний. Постучав пару раз по котелкам деревянной плошкой, девушка отошла к рабочему столу. Из резного ларчика под столом она выудила с дюжину пустых бутылей и небольшую металлическую воронку. Остудив чаны с отварами, девушка прихватками взяла один из них, разливая жидкость по бутылям. Расписав на берестяных листочках способы применения и названия, девушка повязала их на горлышки сосудов, закупоривая те пробками. Невзначай обронив пустой котелок, девушка обернулась, чтобы удостовериться, что не потревожила сон своего гостя. Лишь взглядом скользнув по спокойному лицу, она снова как и при первой встрече подметила его особую красу. С ниспадающим водопадом черных локонов юноша казался еще краше, его искрящееся весельем лицо - ныне спокойно, оттого и стали видны правильные и четкие черты. Девушка так и замерла полусогнувшись. Смешинки в серых глазах казались чародейке такими теплыми и родными, ей хотелось веселить этого паренька лишь бы они никогда не пропадали, а сам он заходился дивным заразительным смехом, от которого теплело на сердце. Тряхнув головой, девушка подняла котел. Как бы не хотелось ей сесть рядом и изучить, запечатлеть в своей памяти прекрасный лик заклинателя, работа не терпела отлагательств. Горько стало колдунье. Подумай она как этот чудный птенчик оказался вдали от дома и друзей… какой же смелый и сильный он все же был - раз не дал унынию и страху сковать свое сердце. Как бы не был ей мил незванный, но такой желанный гость, ведьма решила во что бы то ни стало помочь ему вернуться к семье. Туда, где его ждут и любят. Грустно улыбнувшись, Дана про себя повторила: «любят». С давних пор чаровница живет в избе совсем одна. Мать ее скончалась при родах, отец вскоре наложил на себя руки, повесившись в сарае их былого дома. Маленькую Дану воспитывала здешняя ведьма, чье чело было также отмечено смертью. Старуха-провидица сгинула где-то в лесах в Русалью неделю. Избенка же перешла её единственной воспитаннице и любимой ученице. Так к четырнадцатому лету Даночка осиротела второй раз. Кроме сестриц и сельчан никто и не ждал, и не любил чародейку. Зато сама она готова была любить весь этот мир, не смотря на его жестокость и несправедливость. Многое видели ее грозовые очи, многое повидали за столь короткую жизнь. Собрав пару-тройку корзинок со скляночками-баночками, девушка прикрыла их сверху тканевыми салфетками. В суете сборов, девушка даже не заметила, как отошел от сна ее дорогой гость, вновь следящий за ней с дивной улыбкой. « Сестрица так хлопочет над своими травами, так суетливо собирает свои зелья, что и не замечает меня. Я почти обижен, невестушка». Моренова тут же встрепенулась. — Негоже, братец, так пугать! - прижав к груди ладонь, она продолжила. - Так и до седин не далеко. — Твоей вороной косе далеко еще до седины, - хохотнул Усянь. — Ох, спасибо, ох, спасибо.       Усянь потянулся, сладко зевнув. Подтянув под себя ноги, юноша оперся на них руками, вертя головой, смахивая с лица длинные черные локоны. — Сладко ли тебе спалось, драгоценный мой? - полюбопытствовала колдунья. — Спалось просто чудесно, но… - заклинатель на секунду будто стал серьезней своих лет. - …не делай так больше, - как-то обиженно выпалил он. - Мне так хотелось понаблюдать за твоим бытом… Здесь все как в моих снах. Теплый дом, пропахший травами, уют и тепло… хлопочущая женушка. Дана покраснела, но не преминула ответить: « И сопящий муженек, видящий десятый сон». — Неправда! Я бы ходил на охоту, рыбу ловил, работал в поле…       Девушка лишь нежно улыбнулась. Такой милый сонный соловушка, заливается звонкой трелью с самого пробуждения. Вернувшись к сборам, чаровница убежала на второй этаж в свою комнатушку, оставив Вэй Ина в недоумении одеваться. Ведана вернулась совсем скоро, разодетая в летящий алый сарафан и белую рубашку под ним с рукавами-воланами. Заклинатель завороженно следил за девицей, все еще суетливо собирающей какие-то горшочки в корзинки. Ее длинная тугая коса болталась вправо-влево, чаруя блеском вплетенной ленты и искорок-цветочков.       Полы платья так и витали при каждом движении чародейки, создавая легкие завихрения ткани. — Сестрица так красива, словно распустившийся алый лотос. — А братец все также горазд на комплименты, - зарделась девушка.       Подойдя поближе к юноше, чаровница как-то внимательно оглядела его чуть запачканную белоснежную одежду. Сделав легкое движение, словно смахнув с плеч заклинателя пылинки, Ведана произнесла едва слышно несложный заговор, благодаря которому одежда вновь засияла белизной. Усянь и изумиться не успел, как чародейка вновь ускользнула из поля его зрения. — У тебя прекрасные волосы, - издали звучал голос колдуньи. - Тебе венок сплести или позволишь заплести тебя, драгоценный? — У меня уже есть венок! Вот же! Юноша указал на меч, лежащий на другой скамье, около которого и находилось соцветие мака, полыни да тысячелистника. Гордо встав, он увенчал им свою голову. Кивнув, Ведана взяла гребень и протянула его Вэй Ину. Тот же, ничего не сказав, повернулся спиной к колдунье. Усмехнувшись, девушка подошла ближе, мягко касаясь темных волос заклинателя. — У сестрицы нежные руки, я почти и не чувствую прикосно..ай…Сестрица! - жалостливо протянул он. — Не говори под руку, братец, - цыкнула чародейка, вплетая искорку-цветок в богатую копну волос. — Буду самым красивым. - мечтательно произнес Усянь. — Будешь, - хихикнула Дана, заканчивая очередное плетение. — Такой же красивый, как сестрица? Девушка уже и не знала куда себя деть от смущения, но также как ни в чем не бывало продолжила: “ еще краше!” Улыбка все не сходила с губ Мореновой ученицы, она бережно вплетала зачарованные искорки цветов, проговаривая что-то про себя. Усянь же стоял смирно, не мешая девушке хозяйствовать в его волосах. — Краше сестрицы нет даже звезд на небосводе. Увидь они тебя хоть на ли ближе от смущения и зависти погасли бы все. — Ты… - Дана отступила на шаг. - Куда прелестнее меня, Вэй Ин. Только взгляни на себя. Ведана провела заклинателя к зеркалу, висящему на стене: « Повернется ли язык у тебя меня милостивить, когда ты увидишь то как хорош собой».       Юноша рассматривал свое отражение в зеркале. Однако делал он это не так долго, как Ведана. Розовые щеки ведьмы сильно выделялись на ее бледном лице, и это льстило молодому прелестнику. Он, обдумав ответ, кивнул и сказал: « Я хочу чтоб сестрица понимала как она чудесна… И как красит ее этот нежный румянец. Я вижу в этом зеркале себя и только, но твоими трудами я стал настоящим суженным, подстать тебе, сестрица! Не хватает алых одеяний… так принято у нас на Родине. Ну что же ты, не надо так краснеть».       Девушка наигранно обиженно надулась, демонстративно переведя внимание на так интересующие ее корзинки. Усянь же проказливо посмеивался. Не только же его душе пребывать в смущении и тушеваться от ласк и добрых слов. — Сегодня на центральной площади Таври будет ярмарка. Составишь мне компанию у прилавка или с моими сестричками на пляски и конкурсы пойдешь? — А как же ты?! - возмутился Усянь. - Моя Госпожа обещала мне танец, так не пойдет! Давай так! Я помогу тебе распродать все, что есть в твоих корзинках, а ты взамен покажешь мне, как у вас здесь с развлечениями. Без тебя сестрица я отказываюсь веселиться! — Ну, что же ты за чудо такое, Вэй Ин, - улыбнулась чародейка. - Идет! Сначало дело, а потом пойдем куда захочешь, драгоценный мой.       На том и порешили. Собравшись в путь, молодые люди затворили избу. Путь до площади был долог, но ладные переговоры скрасили его. Заклинатель не преминул пораспрашивать колдунью о зельях да отварах, что нес в плетенках, о конкурсах и плясках, даже об одежде алого цвета спросил, не утаив любопытства. — Ярмарка наша всегда славилась замысловатыми конкурсами, есть и состязания в силе, в стрельбе из лука, в магических навыках, ох…чего только я не видывала за все эти годы, кого только не встречала. Даже Мирдар - Ветхий маг из соседнего села - приезжал к нам со своими огненными воздушными цветами, - с упоением рассказывала колдунья. - Это те, которые с громким треском в небеса взлетают лучинкой, а коли наберут высоту распускаются аки Перунов цвет. Такая красота. Алые цветы в вечернем небе… Ты обязательно должен на это посмотреть! — В стрельбе из лука мне нет равных! Я еще и силен! - открыто хвастался юноша. - Будешь болеть за меня, сестрица? — Конечно буду! Выиграй мне цветок - синеглазку в состязании, тогда и буду говорить всем, что вот муженек то мой лучший лучник в округе, - посмеивалась Дана. — Вот и выиграю! Я тебя этими цветами с ног до головы осыплю! Вот увидишь! Колдунья на бахвальства лишь хихикала, даже не подозревая, что слов своих молодой заклинатель на ветер не бросает как это делают обычные деревенские парнишки, чтоб умилостивить понравившихся дев. Он привык делом завоевывать сердца, доказывая собственное превосходство. Живая юность и гордость в Усяне не позволят ему теперь отступиться от своего. — Вот мы и пришли!       Шум площади заглушал звонкой трелью скоморох, играющий на свирели. Вторили ему его братки на гуслях и ложках. Кто-то из сельчан уже пустился в пляс, кто-то бродил по прилавочкам, рассматривая утварь, игрушки да расчудесные украшения. Ведана с Вэй Ином прошлись вперед вдоль лавок, обходи круговую сцену где резвились музыканты, заигрывая с публикой музыкой да потешными танцами. Детки малые бегали повсюду с ленточками, играя в салочки.       Один мальчишка не подрасчитал скорость и едва ли не влетел в ведьму и ее спутника. Засмотревшись на чаровницу с заклинателем, он даже не заметил, как дружок его уже сорвал с него синюю ленту и во всю размахивал ей перед самым его носом. Ведана мягко улыбнулась ребенку, заправив пшеничную прядку его сбившихся волос за ухо, наколдовав незамысловатый веночек из пижмы и тысячелистника. Ребенок охнул, во все глаза уставившись на Моренову, и так искренне и открыто улыбнулся, убегая к ребятам крича: « Госпожа чародейка одарила меня улыбкой солнца!» Вэй Ин рассмеялся: « Ну все, жди теперь к своей лавке всю местную детвору!» Девушка лишь цокнула, задиристо ущипнув юношу за бок. Заметив наконец свою пустующую лавочку, чаровница порхнула к ней. Разбирая запасенные корзинки, девушка придирчиво рассматривала то, как баночки смотрятся на прилавке. Хлопнув в ладоши, госпожа магичка решила слегка покуралесить и оплела бортики лавки лозой с белыми премилыми цветочками, схожими с цветениями шиповника. «Так лучше».- шепотом произнесла Ведана, устремляя взор куда-то вдаль, где резвилась сельская молодежь. Вздохнув ведьма помогла Усяню разгрузить оставшиеся корзинки. Так увлеклись молодые люди, что не сразу заметили, как к лавочке той стала очередь из сельчан подступать. «Госпожа Ведана снова радует нас своими целебными отварами». «Наша чародейка наконец явилась, наконец явилась!» « Госпожа, отложите мне чайных листьев». - послышалось откуда-то издали, но голос этот резко затих под цоканье и негодование стоящих впереди. «Своей очереди дождись, не загружай госпожу!» Усянь удивленно хлопал глазами, осматривая из-под прилавка толпу. — Тебе и помощь моя не нужна, чтоб заманивать посетителей. — Зато нужна в приеме заказов, красавец мой! Отставь пока вот эти две корзинки назад и давай встречать гостей. — Веданочка, здравия тебе…и твоему спутнику, - сипло начала сгорбившаяся старушка. - Мне бы мази какой, от боли в коленях да спине. За ценой не постою, скупиться на тебе, золотце мое, не стану. Что посоветуешь, есть что у тебя в наличии? — Конечно есть! Спрашиваете тоже, - девушка протянула бабуле пару скляночек, приняла плату и отпустила с миром. — Даночка, сестрица милая, посоветуй что-то для любви долгой. Встретила я суженного, так то Ванька Сойлой, красавец наш… Ох уведут его, уведут, - слезно проговорила низенькая приятная на вид девица. — Я не плету любо… — Сестрица-сестрица, зачем тебе ворожить кого-то? Ты вон какая красавица, словно пышный пион распустившийся средь январской стужи. Ой и дурак же будет этот Ван..ка, если такую девушку упустит, - вступился Усянь, вставая подле чародейки. — Ой, - зарделась девушка, отводя глаза. — Верно мой друг говорит! Долгая любовь не колдовскими чарами создается, а лишь людьми. Вон, хочешь я тебе духи могу дать или мазь для губ, чтоб от ветра защитить и подзаживить ранки. Она еще и цветная, свекольно-розовая и полезная. — Да-да, конечно и духи, и мазь возьму! —девушка все стеснялась поднять взгляд на заклинателя. — А как вас зовут? — Меня? — уточнил молодой прелестник — Вэй Усянь! — А вы не женаты, а? Ведана поперхнулась, фыркнув. Правое дело реверансы красе ее Вэй Ина отвешивать. Ее Вэй Ина? Ее? Поймав себя на подобной мысли чародейка стушевалась. — А вот не скажу, — лукавил Усянь, с хитринкой поглядывая на колдунью. — Мое сердце уже покорилось одной чудесной деве. — Как же так? — раздосадовано вздохнула она.- Увидала только красавца, а уже занят. — Вот твои мазь и духи, Василисушка, — неестественно широко улыбнулась Дана, обменивая товар на золотые. — Помяни мое слово, не твори магией любовь, не понравится тебе то, что добыто будет. Очередь тянулась долго, кому что любо дорого было. Этому Полынный отвар от насекомых, этой для желудка чего хорошего выпить бы, кому мази, кому духи, кому зелье для быстрого роста посева, кому отвар чистотела с крапивой от хвори какой. Устало упав на скамью, Усянь вперил взгляд в ровную спину в алом сарафане, что все раздавала советы, да отвары. Красива как сосна в березняке. Такая добрая и игривая, и на открытый флирт отвечает открытым флиртом. Посмеялся с этой мысли заклинатель. Где ж это слыхано, чтоб девы не робели и не млели от сладких слов, а так искусно плели не менее лаконичные и приятные комплименты. За весь этот день юноша еще не раз слышал томные вздохи здешних девушек… да и не только девушек, к слову. На необычного гостя чародейки едва ли не все сельчане поглядеть захотели. Неужто и правда так он хорош собой?       Люди здесь приятные, все такие разные. От мельтешения цветных: белых, рыжих, русых и темных - голов, у Вэй Ина дух захватывало. Так много разномастной публики. Прелестные девушки, красивые и статные юноши, пожилые старцы, не было отбоя у чаровницы от посетителей. Зато Усянь успел вдоволь налюбоваться на народец, подмечая для себя различия со своими родичами. — Устал, драгоценный? — прикрывая лавку, наклонившись к заклинателю, спросила колдунья. — Ведана! — послышалось где-то поблизости. — Ну, нет, — обреченно протянула та. — Наконец вышла из своей избы на люди, колдунья зеленой горы? — задиристо проговорил рослый парнишка. — Ведана, а, Ведана, пошли на площадь… Спляшешь для меня? — Яр, а, Яр, отстань,а? — как-то устало произнесла чародейка. — Не видишь, занята я. Да и все танцы мои уже розданы, и, увы, дорогуша, не тебе. — Да, именно так, — подтвердил Вэй Усянь, поднимаясь со скамьи. — А мне! — Ты еще кто?! — раздраженно процедил Яромир, заглядывая в серые глаза юноши. — Подружка твоя? — Суженный ее, — лукаво пояснил заклинатель, поправив меч на поясе. — Чего-чего? — зло взбунтовался молодец. — Драки хочешь? Нарываешься? — Ох, Родушка, — вздохнула Дана, закрывая Усяня собой. — Иди куда шел, Яр, иди. Не вздумай гостя моего трогать, заговор такой начитаю, неделю с ночного не встанешь. — Ой-ой, какой неженка… За юбку спрятался. Подначивания Яромира лишь раззадорили заклинателя. Он с легкостью обошел колдунью, тщетно желающую утихомирить его, встал во весь рост и… растянул губы в усмешке. — На чем драться будем, на мечах или по старинке — кулаками обойдемся. Не сказав ни слова, Яромир ринулся вперед на Усяня, однако тот, так легко и грациозно парировал несостоявшийся захват, что Моренова аж диву далась, так красив он был в этот момент. Распущенные волосы Вэй Ину явно мешали, но он стоически не подавал виду, со смешками уклоняясь от ударов молодца. И лишь на четвертый замах, когда ему это дело уже поднадоело, он в одно движение скрутил неудачливого паренька. — Извинись перед владычицей моего сердца и ступай с миром,— хохотнул юноша, взглянув на изумленную ведьму. — Вот еще, — хват на руке усилился. — Ладно-ладно, извини! Вэй Ин отошел от Яромира, направляясь к магичке. Но молодец явно не собирался сдаваться. И вот он уже вновь замахнулся в спину удаляющемуся заклинателю, как в лицо ему прилетело…лепестками алых цветов. — Не смей нападать на моего… гостя! — строго изрекла Ведана. — У нас с сестрицей все схвачено, — приобняв девушку за плечи, произвес Вэй Ин.— Дана, суженный в контексте звучал бы более мощно. Тряхнув косой, девушка обдала заклинателя тем же алым потоком лепестков: « Тоже мне борец-одиночка, думай головой! Я так перепугалась!» — Волнения сестрицы — напрасны, — заверял ее Усянь. — Я так же красив, сколь искусно моё мастерство. Ведьма лишь фыркнула, прикрывая лавку. Взяв драчуна-задиру Вэй Ина за руку, она увлекла его по главной аллее в гущу людей, которые резвились да танцевали под заливистый свист свирели. Стоило лишь молодым людям показаться на площади, как толпа сама завлекла их в пляс. Мелодии сменяли одна другую, Ведана показывала движения Усяню, и сама чарующе двигалась под ритм ложек, переплясывая всех собравшихся около скоморохов.       Вскоре мелодия сменилась и еще раз, давая простор танцу. Ведьма залилась звонким смехом, кружась вокруг, а заклинатель больше не мог отвести взгляд от ее прекрасной улыбки.