Отрывки жизни

      Кап. Кап. Кап.       Алая густая жидкость нитями струится вниз с длинных белых пальцев.       Как. Кап. Кап.       При взмахе она рассыпается гроздями, и белый снег впитывает ее, поглощает. Разномастные глаза смотрят с хитрым прищуром, а влажный язык слизывает с ладони горячую струйку, сверкающую рубиновым и дурманящую сладостным запахом.       Кровь…       Тонкие губы мужчины растягиваются в безумной улыбке. Он, запрокинув голову, с упоением втягивает воздух и смеётся. Громко. Надрывно. Ловит взглядом черные зрачки напротив и резко замолкает. Ухмыляется.       — Кимико…— произносит певуче, протягивая ей окровавленную руку, — хочешь?       И вновь хохочет, увидев в ответном взгляде неподдельный ужас.

***

      Шумно втянув воздух, девушка встряхнула головой, прогоняя прочь непрошенные мысли. Каштановые локоны взметнувшись, ударились об стекло большого окна. Кимико, наполненная тоской, задумчиво вглядывалась в даль. Взгляд ее был хмурым, а его яркие блики терялись в печальных думах, одолевавших сознание чистокровной.       — Сегодня… Я встречу его сегодня.       Длинные изящные пальцы сжали тонкие страницы книги, немного комкая их.       — Встречу его впервые после той кровавой ночи… Снова увижу эти отвратительные глаза.       Корпус тела девушки наклонился вперед, а голова чуть опустилась. Шелковистые локоны, упав на лицо, скрыли изысканный профиль чистокровной.       —Эти отвратительные… — обрывисто прошептала она в пустоту, закрывая серо-голубые глаза руками. Тело девушки натянулось в напряжении, а пальцы надавили на глазницы, причиняя чистокровной тягучую боль.       — Ненавижу их… ненавижу…       Девушка шумно выдохнула. Сейчас она, как никогда, ощущала чувство отвращения и жгучую ненависть. Отвращение к себе она пронесла через всю жизнь, особенно к глазам, доставшимся ей от Ридо. Все в вампирше было от матери: вьющиеся каштановые волосы, красивые и мягкие черты лица — все было от нее, кроме этих омерзительных глаз цвета хмурого дождливого неба. Отвращение к себе и ненависть к Ридо преследовали ее многие годы, разъедали подобно кислоте, болезненно и неотвратимо.       Она увязла в этих чувствах, как в болоте, засасывающего ее в склизкую и мерзкую тьму. Они тянули ее вниз, раз за разом пускали по ранимой душе острейшие тернии, впиваясь ими в самое сердце, тем самым нанося мучительные раны. Тернии свирепо и беспощадно пронзали этот жизненно важный орган, протыкали своим острием, вынуждая кровоточить сквозные ранения. Только Джури и Харука, только ее драгоценная семья, только они своей любовью и заботой, отогревали ее сердце, обволакивали ласковым светом и исцеляли болезненные душевные раны.       Воспоминания о кровавой бойне и той роковой снежной ночи, воспоминания о том, что Ридо отнял у нее тогда и как он это сделал, вызывали у вампирши шквал эмоций. Он нарастал, набирая силу, и вот-вот должен был неминуемо захлестнуть ее сознание, выбивая из него остатки благоразумия…       Чистокровная напряженно выдохнула воздух в сквозь сжатые зубы, от чего послышался еле уловимый свист. Плечи ее расслабились, а руки плавно опустились на темный корешок. Девушка откинулась спиной к стене и прикрыла печальные глаза.       — Ты должна быть сильной и невозмутимой, эмоции излишни, — холодно слетело с ее губ.       — Когда он будет здесь, ты обязана будешь его осадить.       Кимико ощущала нарастающее напряжение по всему телу, её окутывало волнение из-за предстоящей встречи. И вызвано оно было далеко не страхом перед отцом-чистокровным вампиром, скорее это было предвкушающее волнение... Тело в ожидании подрагивало, предвкушая сладостную и желанную расплату. Расплату, которую она предвидела много лет назад… Вампирский слух уловил шаги.       — Сейчас. Он здесь       Девушка встрепенулась, выпрямляя спину и устремляя сосредоточенный взгляд на страницы книги, выглядя увлеченной и погруженной в перипетии сюжета, и совершенно отрешенной от внешнего мира. За дверью раздался взволнованный голос.       — Господин Ридо, прошу, не нужно беспокоить ее, госпожа Кимико отдыхает и…       — Такума,— губы девушки тронула мягкая улыбка, стоило ей услышать голос вампира, такого важного ее сердцу. Взгляд серо-голубых глаз на мгновение потеплел, лишь на мгновение, и вновь окрасился серьезностью и холодностью.       — Мне плевать отдыхает она или нет. Я желаю видеть ее прямо сейчас, — прошипел второй голос, прерывая первый.       Двери комнаты открылись, ударяясь об стену, наполняя помещение грохотом. Кимико нахмурила брови и закусила губу, дабы не выпустить ни единого слова брани, что так отчаянно хотели сорваться с языка.       — Ублюдок.       В комнату самодовольно и величественно прошествовал вампир. Его губы исказились в слащавой ухмылке, оголяя острые клыки. Глаза разных оттенков дико блестели, изучая девушку. Блондин же медленно проследовавший за вампиром, внимательно следил за его действиями. Кимико, напустив на себя отрешенный вид, не обратила ровным счетом никакого внимания на побеспокоивших ее покой мужчин. Она внимательно и сосредоточенно бегала по строчкам взглядом.       Чистокровный вампир скривился, явно ожидая не такого равнодушного приема. Но в негодовании пребывал не долго и, хитро блеснув глазами, вальяжно развалился в кресле.       — Ки~ми~ко, — певуче произнес он. Голос вампира был слащавым, а с лица не сходила насмешливая ухмылка, — Папочка вернулся, ты рада? — склонив голову в бок, спросил он, устремив на девушку ехидный взгляд.       О-о-о, кто бы знал, какая буря эмоций одолевала чистокровную. Внутри нее бились в вихре ярость и гнев приправленные ненавистью. Эти чувства смешивались, сливались, порождая под ребрами что-то темное и зловещее. Оно невероятно быстро пускало свои мрачные корни в ее душу, разрастаясь и окутывая естество, наполняя девушку неистовым ядом.       Вампирша резко и громко захлопнула книгу. Такума встрепенулся, с тревогой глядя на чистокровную. Кимико замерла, сидя на подоконнике — профиль ее был скрыт за волнистыми локонами, голова, как и корпус тела, немного наклонены и напряжены, а книга трещала под натиском сжимаемых ее ладоней.       Внезапно вампиры ощутили, как сильно потяжелел воздух, давя на их тела. Давление было неимоверным и вызывало боль — не будь вампиры столь высокого уровня, их бы впечатало в пол или вовсе расплющило. Окружающие предметы мелко дрожали, наполняя комнату звенящими и лязгающими звуками. Девушка сделала глубокий вдох и, изящно спрыгнув с подоконника, отложила книгу на тумбу. Такума заметил, что черный переплет весь был покрыт трещинами, жесткая корочка была как будто сжата и скомкана, а потом вновь расправлена. Давящая на присутствующих сила исчезла так же внезапно, как и возникла.       — У-у-у, какие мы злые, ты совсем не скучала по мне? Давай обнимемся, — разводя руки в стороны и усмехаясь, проговорил чистокровный, глаза его пытливо смотрели на девушку.       Кимико лишь фыркнула, прожигая его взглядом — этот гнусный засранец открыто издевался над ней.       — Мерзкий отброс, — злобно думала она. — Все таки обосновался в его теле…— губы девушки сжались в тонкую линию.       — Ты выбрал удачный сосуд, — недобро усмехнулась чистокровная, — предусмотрительно, — голос ее резал слух своим холодом.       Взгляд был испытывающий и тяжелый. Вампирша держалась холоднокровно и гордо, от нее веяло мрачной и опасной аурой. Ридо довольно усмехнулся ее словам.       — Ко~онечно, тело Сенри такое удобное. Мне почти не пришлось прикладывать усилий, чтобы завладеть им, — разномастные глаза ехидно уставились на девушку, — к тому же, ты никому не позволишь навредить своему горячо любимому брату, а это значит, что моя жизнь вне опасности, пока я нахожусь в этом теле.       Руки мужчины медленно поползли к шее и сильно сжали ее, впиваясь ногтями: «Чего не скажешь о Шики. Если я вспорю ее, он умрет, а я всего-то переселюсь в другое тело, так что тебе стоит быть более почтительной со мной, если не хочешь чтобы он пострадал», — хихикая, закончил вампир. Кимико наблюдала за его действиями спокойно и сдержанно, ни одна эмоция не отразилась на ее лице.       — Ты не сделаешь этого, — голос вампирши был уверенным и твердым, а тон будничным. — Тебе это невыгодно, — пожала она плечами, позволив себе высокомерную улыбку. Девушка, легко преодолев разделяющее их расстояние, возвысилась над сидящим вампиром.       — Шики… Тело твоего сына идеальный вариант для тебя. Он — твоя кровь и плоть. Мое сознание тебе не по зубам, а тела других не позволят использовать весь потенциал чистокровного вампира, так что прекращай этот фарс, — раздраженно закончила она.       Ридо рассмеялся, и красивое лицо Шики исказила безумная улыбка, похожая на оскал. Вампирше от нее стало больно. Она ощущала невероятное отвращение… Сенри, ее любимый младший брат никогда так не улыбается. Уголки губ ее Сенри едва приподнимаются, его улыбка отдает мягким теплом, она мимолетна и также чудесна, как маленькие солнечные зайчики, игриво мелькающие в прозрачной воде фонтанов. Кимико в омерзении скривилась, наблюдая за Ридо. От мысли, что это является ее отцом, становилось дурно. Чистокровный резко умолк и шипяще заговорил.       — Шики идеальный вариант говоришь? О-о-о, как же ты ошибаешься. Идеальный вариант для меня — это ты! Но твое сознание… Это будет проблемно… Шики слаб, им легко управлять…— поднимаясь с кресла, быстро заговорил Ридо.       Кимико прыснула и рассмеялась.       — Шики слаб? Ридо, а ты о-о-очень сильно недооцениваешь своего сына, — иронично заключила она, — он вышвырнет тебя из своего тела, как вышвыривают помои из домов! — голос ее приобрел угрожающий и едкий тон.       Чистокровная впилась ногтями в область сердца мужчины и продолжила: "А когда это случиться, я убью тебя, вырвав твое мерзкое сердце прямо из твоей жалкой плоти. Оно будет едва пульсировать в моей руке, убогое и ничтожное. Я обращу его в пыль, и ты навсегда исчезнешь из этого мира". Голос ее был пропитан сдерживаемой яростью, а глаза в предвкушении налились темным светом.       Ридо ядовито ухмыльнулся, хватая дочь за воротник блузы и отдергивая его, срывая пару пуговиц.       — Я пришел за твоей кровью, и я ее получу, — зашипел он, глаза вампира наполнились алым цветом, вспыхивая подобно костру в лесной тьме.       Такума поспешил к паре чистокровных, но не успел он сделать и шага, как тело Шики отлетело в коридор, впечатавшись в стену, пуская по ней огромные паутины трещин, а после упало на пол, оставляя в стене глубокий кратер. Ридо в теле Сенри сел, оперевшись о стену, и захихикал, прикрывая пылающие глаза.       — Ты. Не получишь. Ни капли, — чеканя слова, зашипела вампирша, — убирайся!       Девушка развернулась к растерявшемуся Такума, прожигая его серо-голубыми глазами.       — Э-э… Кимико, я...— начал уже он, но был прерван.       — Закрой дверь с той стороны и более не тревожь меня, — сухо прервала чистокровная.       Такума дернулся словно от пощёчины и скривился. Взгляд, которым он окинул девушку, был печальным. Блондин склонился в почтительном поклоне.       — Прошу прощение за этот инцидент, — прошептал аристократ, — подобного больше не повториться.       Такума покинул комнату, аккуратно закрыв за собой дверь. Девушка же бросила ему вслед печальный взгляд и устало опустилась на кровать. На сердце было беспокойно, а в душе гадко. Кимико вспомнила образ улыбчивого блондина, и сердце неприятно защемило.       — Такума… Ты предашь меня дважды, — тихо прошептала она, прикрывая глаза. На губах проскользнула горькая усмешка, а из горла вырвался тяжелый вздох.