Любимцы света

Как правило, любая история, которая цепляет за душу и находит место в сердце человека, начинается глубокой и тёмной ночью, когда яркая луна находится высоко над землёй. Именно тогда, когда на улицах почти не горят фонари, а город находится точно под шатром тьмы. Эта история не станет исключением, ведь она тоже начинается с ночи. Это время суток можно оценивать по-разному, ведь мнений на счёт этого существует ровно столько же, сколько всего существует людей на нашей Земле (если, конечно, ничего не изменилось и наши учёные, изучающие глубины космоса, не нашли ещё планеты, которые были бы пригодные для жизни). Кто-то боится ночи ровно так же, как многие люди боятся смерти, огня, воды и множества другого. Эти люди уверены в том, что ночь — это как раз то время, когда всё мистическое и фантастическое становится реальностью, время, когда все страхи, и большие, и маленькие, оживают. Дрожат колени их от нахлынувшего и необъяснимого страха, и прячутся они с головой под одеялом, наивно думая, а может даже и надеясь всей своей чуткой душой, что это сможет спасти от их собственного страха. Их тело сковывает страх так сильно, что они даже боятся шевельнуть пальцем. А когда они слышат какой-то тихий шорох, который темнота делает невероятно громким, они готовы кричать из-за эмоций, которые накопились друг на друга. А существует такая группа людей, которым нет ничего дороже, чем возникновение всех тех добрых и светлых чувств, которые почему-то проявляются именно ночью. Ещё днём этот человек был замкнут, но ночью он готов открыть свою душу всем, кто всё ещё не спит ровно по той же причине. Эти люди проявляют настоящих себя только лишь в это время и никогда более. Такие люди несчастны. И из-за своего несчастья они не могут справиться со всеми проблемами, которые только сваливаются на них. От этого они очень сильно страдают, и ничем хорошим, будь уверен, это не кончается. Хотя, если поразмыслить, то мы сможем сделать вывод — у всего в этом мире есть конец. Но будет он хорошим или плохим будет зависеть только от тебя. Подумай, а стоит ли так действовать и чем это может обернуться лично для тебя. На Цветущей улице находится двухэтажный дом с номером 242. Это один из домов, которых причисляют к группе: «Как прекрасно в нём было бы жить, будь у нас столько денег». Это строение находилось за достаточно невысокой кованой оградой, что была увита ползучими ветвями зелёного растения с резными листьями, был ли это виноград или плющ — достаточно сложно сказать, когда ты плохо разбираешься в ботанике. На металлических воротах был прикреплён номерок дома и небольшой почтовый ящичек, в который почтальон приносил лишь счета, которые было необходимо оплатить в скором времени. На верхушке невысоких кирпичных колонн, что находились по обе стороны от калитки, ведущей во двор, стояли маленькие уличные фонарики, которые были больше украшением, нежели освещением. Перед калиткой расстелилась широкая тропинка из натурального камня, по обе стороны ограниченная невысоким бордюрчиком, за которым начиналась низкая железная ограда, за которой были разбиты клумбы. Самая главная тропинка вела к дому, а ещё несколько других, на которые разветвлялась самая главная, вели к гаражу, бассейну и беседке, что были за домом. Эти владения принадлежали семье Джонсонов, состоящей из трёх человек: Адама Джонсона, его супруги Шарлотты и их шестилетней дочери Челси. Во всём доме был мрак и темнота, за исключением комнаты маленькой Челси, где отбрасывал тусклое свечение миловидный ночник в форме дельфина. Сколько же сил потребовалось Адаму и Шарлотте на то, чтобы уговорить дочь спать в отдельной комнате. Почти с первых дней жизни девочка предпочла спать с родителями в комнате, и если бы ей сейчас дали возможность выбора между своей собственной комнатой и комнатой родителей, ответ бы был незамедлительным и очевидным. Но с появлением в их доме рыжего кота — всё изменилось. Так уж вышло, что рыжика вышвырнули на улицу его прежние хозяева, когда тот подрос и перестал быть котёнком. Перси не провёл на улице слишком много времени. Шедший с работы Адам, принял решение приютить этого кота у себя дома, пока не найдёт ему новых хозяев. Однако Челси за столь короткое время настолько сильно полюбила своего питомца, что никогда в жизни бы с ним не рассталась. Шарлотте и Адаму кот тоже пришёлся по душе. Грязного кота отмыли и откормили, привели его в порядок, и грязнуля кот стал самым настоящим красавцем. Так Перси обрёл семью, которая им дорожила, а его семья обрела верного защитника. Рыжий кот, спавший в ногах Челси, ещё вечером притянувшей его в свою комнату и не собиравшейся отпускать, поднялся на лапы, выгибаясь в спине. Трухнув своей головой, чтобы прогнать остатки сна, он спрыгнул с детской кровати. Тихими, почти неслышными шагами он прошёл к двери, обклеенной рисунками ребёнка, и протиснул голову в небольшую щель, открывая дверцу таким довольно необычным способом, выходя в коридор. Дверь следом за ним закрылась сама собой, издав противный скрип, похожий на рык какого-то монстра, таящегося в темноте. Перси сейчас мало волновал такой скрип, хотя он действительно действовал ему на нервы. Быстрой поступью питомец спустился по лестнице, ведущей на первый этаж. Где-то он услышал шорох и тут же замер, навострив уши, пытаясь понять, где нужно начать поиск источника звука. После повторившегося шороха, он понял, что звук шёл с кухни, поэтому направился туда. Зелёные глаза блеснули в темноте, таившейся в комнате, где Перси услышал загадочные шорохи, хотя точно знал, кто мог бы их издавать. Кот начал озираться по сторонам, внимательно вглядываясь в каждую деталь. Зоркий взгляд питомца, защищавшего счастье своего дома и своей семьи, вдруг остановился на кирпичной стене, на которую падал лунный свет из окна, что было напротив. Кот сощурился, не сводя внимательного взгляда с тёмного пятнышка на стене, которое начало расти и расти с каждой секундой. Это нечто увеличивалось в своих размерах и приобретало новые очертания. Так Перси и думал, кто-то из Звукотеней решил посетить его дом. Сгусток тьмы тем временем приобрёл форму человеческой тени. Рыжик точно знал и был уверен в том, что вряд ли это была настоящая тень. Защитник, усевшись на холодный кафель, прикрыл свои яркие зелёные глаза, чем-то напоминавшие драгоценные изумруды, использующиеся для ювелирных украшений. Вокруг кота образовался густой серебристый туман и, издавший звук, чем-то напоминавший тот звук, который получается тогда, когда мы открываем банку с газированным напитком, издав этот «пшик», наконец-то рассеялся, оставляя после себя лишь маленькие искорки, излучающих серебристое сияние, которое вскоре тоже пропало. А вместе с этим загадочным сиянием исчез и сам кот. На кухонном полу, на месте питомца, сидел парнишка, на которого падал лунный свет. Парень открыл глаза, поначалу часто моргая. Ночное зрение, свойственное всем котам, пропало вместе с его обликом. У юноши были непослушные, растрёпанные рыжие волосы, которые смотрелись в какой-то мере небрежно и в то же время очень эстетично. Черты худого лица этого рыжика были гармоничны и пропорциональны. Немного вздёрнутый нос и щёки с небольшими ямочками были усыпаны веснушками, которые делали питомца ещё симпатичнее и привлекательнее, и придавали его лицу какое-то наивное ребячество. Парень улыбнулся, обнажая ряд своих ровных зубов, среди которых явно выделялись небольшие клыки как сверху, так и снизу. Рыжеволосый сидел, немного покачиваясь то вправо, то влево, вовсе не думая о том, что следовало бы принять какую-то выжидающую позу, на тот случай, если вдруг его противник решит напасть так же внезапно, как делает это обычно. — Ну, признайся честно, не надоедает ли каждый раз являться в мой дом? Проводить эти бессмысленные сражения? — прерывая абсолютную тишину, прозвучал неторопливый и бархатный голос питомца. Голос не дрожал, а напротив, звучал достаточно уверенно. Перси желал всем своим видом показать то, что его давно уже не пугают столь частые приходы вестников смерти, а напротив, уже начинают раздражать. Его уже не столь напрягает неизвестный исход каждой битвы, ведь он знает своего противника уже наизусть и знает все его атаки. Слишком долго они сражаются, слишком долго находятся друг с другом. Тень человека, которая наконец-то окончательно приобрела чёткие контуры, сделала шаг вперёд, принимая новый облик, который был куда более реальным. У стоп сгустка тьмы появились маленькие голубые искорки, тускло светившиеся в темноте. Сущность заволокло голубым туманом, добавляя этому силуэту ещё несколько линий и изгибов. Через некоторое время, туман стал гуще, а после с каждой секундой начал слабеть, пока вовсе не растворился, как сахар в тёплом чае. Перси наклонил рыжую макушку в сторону, смотря на противника. Перед ним стоял парень, который был чуть-чуть младше самого рыжика. Звукотень поднял голову, открывая разного цвета глаза, обрамлённые длинными ресницами. Правый глаз его был белым, а левый был чёрным. У этого вестника смерти была достаточно интересная внешность. У него прямые тёмные волосы, хотя некоторые пряди окрашены в кипельно-белый цвет, отросшие почти до плеч. Этот сын тьмы никогда не собирал волосы в хвост, ведь они ему не так сильно мешали. На его лице было несколько родинок. Особенно чётко выражаются скулы. На шее есть небольшое родимое пятнышко. — Ты слишком глуп, — слабо улыбнувшись, размеренно произнёс парень, проведя рукой, которая после прошедшей ночи была перебинтована от ладони и до самого плеча, по своим волосам, заправляя выбившуюся прядь за ухо, а после продолжил, — если ты серьёзно думаешь, что это прекратится. Наш образ жизни был таким ещё со времён, когда первый человек привёл в своё убежище питомца. Глупо думать на то, что наши народы перестанут сражаться. Это война, Рыж, и она будет длиться тысячелетиями и… — И не закончится никогда, — слегка поникшим голосом закончил предложение своего противника Перси. Противник, которого перебили, улыбнулся, делая утвердительный кивок головой. — Уж так устроены наши миры, Рыж, — тёмноволосый смахнул невидимую пыль с плеча, хотя сам не понимал, зачем это сделал. Наверное, для того, чтобы не встретиться с взглядом изумрудных глаз врага. Переведя взгляд на рыжика, Звукотень поднял перебинтованную руку вверх, а после произнёс своим тихим и едва различимым в тишине голосом: — Сегодня место боя можешь выбрать ты. Насколько я понимаю, уничтожить дом тех, кто тебя приютил, ты не желаешь. — Ты прав, Амаретто, — Перси тяжело вздохнул, всё ещё сидя на коленях, на кафельном полу, смотря на своего противника, лишь немного подняв свою рыжую голову, — ты чертовски прав.