Time is over

— Я знаю, что ты в отставке, и я сам попросил тебя в неё уйти после того случая в терминале, но без тебя мы никак не сможем пройти эту операцию, Чонгук,— Намджун все такой же. Годы не дают о себе знать, мужчина с ними только красивей становится. Потому, Чонгук на него неотрывно смотрит и слушает. Всё тот же кабинет МНВЗ, в котором Чонгук два года назад проводил дни и ночи напролёт, работая как не в себя. Сейчас он снова вернулся в родные пенаты. Снова стул из красного дерева и темной болотной мягкой обивкой, стол старшего генерала Ким Намджуна и его фуражка на краю, снова его мерное постукивание пальцев по лакированной поверхности. Чонгук помнит себя два года назад. Совсем зелёный ещё, побитый жизнью, под руку с Чимином. Он помнит себя в этом кабинете, и помнит слова Намджуна, что: — Я могу перевести тебя на должность ниже, но не забрать твое заработное кровью звание генерала. Чонгук и не думал. Он честно, даже не слушал. Сидел и смотрел на пальцы старшего, которые его привалили в чувство своим постукиванием. Потому что в голове был крик того мальчка, в ушах звон бьющихся стёкол от взрыва, а перед глазами вопящие женщины, которые детей своих к груди прижимают. Прошло два года, а тело все ещё помнит. Происходит дежавю. Чонгук сейчас здоровый. Снова умирать, снова морально падать на дно, чтобы потом оттолкнутся от него и выплыть на поверхность. Ради чего? Снова проверять себя на стойкость, когда он имеет за плечами своего человека, когда в сердце и в мозговой подкорке - Тэхен. Тэхен. Тэхен. Тэхен. Его губы на его губах, руки на шее и плечах, следы от ногтей на спине, слёзы на ладонях о объятия ночами. Запах. Его манящий и личный, особый запах, дурманящий как ликёр. Потерять Тэхена он не готов. Он каждый день бьется за их с Тэхеном будущее, хотя прекрасно знает, что остаётся все меньше и меньше времени, тело с каждым часом немеет, в сердце начинает колоть, ощущение, словно духа замерзает. У Чонгука губы потихоньку синеют, а Намджун ему уже вторую чашку с кофе ставит. — Это будет твое последнее задание,— продолжает Ким,— Ты хорошо подумай, у тебя будет личный наряд спецназа, тебя будут защищать щитом,— Чонгук в чашку с тягучим кофе смотрит, а в его голове смешивается звонкий и мягкий смех Тэхена, а кожа рефлекторного помнит следы касания,— Ты уже был на таких операциях, нам очень нужна твоя помощь, Чонгук. — А что мне будет?— рука с таймером леденеет, — Вероятно, мое будущее закончится, так и не начавшись. Если только помочь в одном деле, Джун. — Я тебя слушаю. Чонгук сжимает руки под столом, тяжело дышит, потому что в легких будто бы лёд. — Помочь нам с Тэхеном сбежать заграницу. *** Чонгук снова в той самой машине, которая везла его два года назад в точку невозврата. Чонгук снова боится, только боится уже не за себя, а за Тэхена. Сокджин также рядом, сидит и шутит, похлопывая мелкого по колену. Мол, расслабься. Хосок на переднем сидении молчит, на Чонгука подглядывает и подмигивает — я тебе помогу. И Чонгук на это очень надеется, надеется, что ему не придётся снова делать выбор. Напряжение нарастает, когда парню вручают оружие, надевают защиту и в ухе слышится противный писк. — Чон Чонгук,— голос Намджуна все тот же, совершенно не изменился за годы работы в ВМНЗ,— Слышишь мне? — Слышу,— голос стойкий и четкий, стоящие поодаль Хосок и Сокджин ухмыляются. Смех - защитная реакция. Даже таким военным, как эти двое, тоже страшно. Как и врачам. Все мы люди. Парни повторяют заученные команды на проверку связи и перепроверяют оружие. — Я просто скажу, что если кто-то из вас троих сдохнет, я буду скучать по вашим задницам, ублюдки,— пускает шутку Намджун и Сокджин цокает. — Я думал, что ты любишь только мою задницу, Джун,— даже в критической обстановке они умудряются шутить, хоть это и выходит довольно нелепо,— Джун, я люблю тебя. — И я тебя тоже. Сеанс связи окончен. Тишина в наушниках как никогда раздражает, а Чонгук жалеет, что Тэхену не рассказал. Жалеет, потому что теперь реально страшно за свою жизнь. Но он борется за их будущее. — Нам нужно сесть в засаду,— говорит Сокджин, продвигаясь группой с Хосоком и Чонгуком, который пытается всеми силами выбросить из головы Тэхена,— Чонгук вон туда, на крышу, снайпером. — Но если с вами что-то случится?— отпирается младший,— В тот раз мы тоже разделились и это.... — Это приказ, Чонгук,— говорит Хосок и парень послушно уходит на позицию. Тишина. Ветер шумит в ушах. «— Куда ты?— Тэхен обнимает со спины,— В военнике то? Чонгук отворачивается и застёгивает костюм, обвешивая себя магазинами с патронами и ножами. На Тэхена в отражение смотрит, разворачивается и целует. Так чувственно, как никогда. Потому что знает, эта точка станет не отчетной и не невозврата, это будет точка начала конца. Конца неудач и боли. На этом кончится старая жизнь обоих и начнётся новая. — К тебе придёт Юнги,— оставляет последний поцелуй в уголке губ,— А я должен последний раз побороться за наше счастливое и бесконечное будущее.» Колонна из пяти чёрных машин и две колонны людей в зелёном продвигаются по дорогое прямо к офисному комплексу. Людей почти удалось эвакуировать, кроме одного комплекса, который сейчас и защищают Чонгук, Сокджин и Хосок. — На готове,— говорит Чонгук в наушник, слышится писк - переключение внутри линии,— Конвой остановился полностью. — Пока не стреляй,— Намджун сдержан и холоден,— ими займутся парни. — Понял,— Чонгук снова проверяет оружие,— Даже если придётся ослушаться вашего приказа? Намджун некоторое время молчит, заставляя Чонгука сбиться с наблюдения и упустить тот самым момент, когда кто-то его заметил. — Да,— Намджун спокоен,— До конца сдерживай свою позицию. Чонгук сдерживает и начинает стрелять, убирая одного врага за другим, которые с земли целились в него, или уже бежали в комплекс напротив, чтобы стрелять в снайпера с крыши. Все идёт хорошо до момента, как Чонгук не слышит оглушительные взрывы и не видит клубы дыма — здание слева подорвали. Шум стекле, людей, вой машин и оружия, полный хаос. Чонгук не слышит, как с грохотом открывается тяжёлая железная дверь. В пыли и дыме ничерта не разобрать. Только что слышать, что кто о кричит. У Чонгука кровь из ушей стекает, сердце бешено бьется. — Попался, снайпер,— смеётся мужчина и наставляет прицел на парня,— Либо эти двое,— глаза генерала округляются, когда на крышу швыряют Кима и Чона,— Либо все люди в двух комплексах и мы вместе с ними. Чонгук снова проебался. И ему приходится делать выбор. Снова. *** — стреляй, Чонгук,— Сокджин шипит эти слова, потому что на горло давят рукояткой оружия,— Давай скорее. Чонгука впервые не трясёт. У него дикое чувство дежавю, потому ровно два года назад произошло тоже самое. Потому что два года назад, Сокджин также поддерживал его в машине и говорил, иди с холодной головой, и это он говорил ему — стреляй. Теперь не в бандита. Теперь в самого Сокджина. Чонгук сжимает рукоятку автомата, сдерживая мученические крики и вопли. Кричащие вокруг люди, выстрелы и рушащиеся стены здания — ничто не отвлекало его. В заложниках его друзья. В заложниках близкие ему люди, в заложниках его братья, Хосок и Сокджин, и Чонгук бы выстрелил в бандитов, но Хосок говорит: — Братишка,— мужчина дёргает парня назад,— Послушай меня,— упирается, пытается сказать, Чонгук слушает,— Ты сильный, я в тебя верю. Посмотри какой вырос,— Чонгук опускает автомат, но Хосок взглядом требует - навести прицел обратно,— Я горжусь тобой, Гукки,— Чонгук не плачет, потому что тогда совсем не сможет выстрелить,— Или наши две жизни, или жизни сотни людей в этом здании,— Чонгук отрицательно мотает головой, два выстрела, но Намджун в наушнике почти глушит своим криком, подожди и потяни время. Но времени нет. Оно внезапно заканчивается у всех. Точнее, прерывается,—Давай на три счета. — Действуй, согласно протоколу, Чонгук,— выдыхает Сокджин, — Ты справишься с этим заданием. Ты уже справился. — Три,— считает Чонгук, робко и тихо. — Громче, Чонгук,— Хосок смеётся и плачет, умирать не хочется. До смерти как хочется жить. Смешно. Но он не хочет. — Два,— Чонгук наводит прицел на лоб Хосока, смаргивает выступившие слёзы и молится, чтобы наряд успел и никого не пришлось убивать,— Я буду скучать, брат,— холодным воздухом, шепчет Чон младший, удерживая палец на курке,— Один. Выстрел. Парень на тело брата не смотрит. На растекающуюся лужей кровь - тоже. Но звук летящей пули и падение тела на пол, звенит у Чона в ушах. — Джун,— Сокджин закрывает глаза, шепчет в наушник,— Не смей оставлять Чонгука, понял?— Чонгук разворачивается к Сокджину,— Ким Намджун. — Да. — Я люблю тебя. — Я люблю тебя,— Намджун, который в данный момент был в машине и ехал с группой сюда, вытирает слёзы с глаз,— Я сделаю все, как ты просил. И я буду любить тебя вечно. Сокджин не ответил. В наушнике Намджуна противный звук выстрела и тИшИнЫ.