от любви до ненависти одно предательство

Ди'Вора помнит события многолетней давности, будто они произошли вчера. Все напоминает ей об этом: гнетущие стены дворца, теперь уже принадлежащие Коталю, его длинный силуэт в коридорах, без пернатого шлема на голове еще больше походящий на ныне мертвого тирана, необходимость поддакивать всякому, что говорит человек на троне и невозможность покинуть свою золотую клетку. Ди'Вора должна быть благодарна обоим за защиту и возможность ходить с ними по одной земле, а не доживать последние дни искалеченной жизни в бараках для рабов. Каждый день, оказываясь в пусть и с некоторой перестановкой, произошедшей при новой власти, но все еще тронном зале, она видит, как мужчин, женщин и детей, закованных в цепи, намеренно проводят мимо нее, а она, не в силах противостоять захватчику, должна стоять смирно и смотреть, что бывает с теми, кто не покоряется императору. Каждый день, даже сейчас, она слышит, как придворные шушукаются и обсуждают ее. С годами их темы для разговоров ничуть не меняются: всю жизнь при дворе она дикарка, ненормальная, и вообще стоит ее прихлопнуть, как назойливую муху, но нельзя. Господин разозлится, случись что-нибудь с его необычной игрушкой. Иногда она сравнивает их и задумывается о том, правильный ли выбор сделала в ходе подковерных игрищ. Коталь сделал большую милость, о которой никто не просил, когда пригласил сестру по несчастью в свой клуб революционеров, затем, после коронации, освободил ту жалкую кучку раздавленных тараканов, что осталась от ее народа, а потом позволил прикончить зубастое недоразумение, с расчетом на такую же отдачу с ее стороны. Коталь позволил ей почувствовать мнимую свободу, но общее положение дел ничуть не изменилось: Ди'Вора все еще находится в неоплатном долгу в нелюбимом месте с людьми, от которых тошнит. Так чем же он отличается от своего предшественника за исключением того, что его непредсказуемость и моральное давление за малейшую провинность намного страшнее привычных Внешнему Миру телесных наказаний? Шао Кан, по крайней мере, четко расставлял допустимые границы, был прямолинеен и не требовал ничего, кроме как играть роль молчаливого предмета мебели. Его редко интересовало, где и чем занимается пчела, и тем более он не лез в нелюдимую кайтиннскую душу с дурацкими расспросами. А что же до Милины - сумасшедшей императрицы - именно так ее поминают сегодня? Она - последнее, что Ди'Вора хочет доставать из самых потаенных уголков своего сознания. Именно в углу и место этой обезьяне с гранатой, как сказали бы земные воины. В углу клетки. В день ареста на улице многих случился праздник, в том числе и на ее, впервые за двадцать лет жизни, худшей, чем при двух тиранах вместе взятых. О, с каким упоением жертва наблюдала, как самую опасную хищницу Внешнего Мира уводят прочь, как она мечется в сильных руках гвардейцев, когда встречается с осознанием того, что сейчас потеряет все, что имела; как она с криками и угрозами бросается на железные прутья одиночной камеры всякий раз, когда кто-то подходит слишком близко. Да, пожалуй, это был один из самых счастливых дней за время службы, но и разочарование не заставило себя ждать: Ди'Вора была одновременно разочарована и напугана, когда в очередной из вечеров посещения и молчаливого злорадства над заключенной, по ту сторону решетки никого не оказалось. Она задалась вопросом, есть ли это именно то, чего добивался Коталь, держа ее больную голову на ее шее, а не у себя в руках на главной площади. Спустя двадцать пять лет жалкого существования с, казалось бы, безграничными возможностями, которыми на самом деле воспользоваться нельзя - при Шао Кане и дочери его их не было и в помине, Ди'Вора наконец смогла вдохнуть полной грудью, освободиться от невидимых оков. Это стоило дерзкого предательства и разбитого сердца ош-теккского дурачка, который, впрочем-то, тоже без малейшего сожаления забыл о своей вечной любви к телохранительнице принцессы. Может, не такие уж они разные? Разве они оба преданны чему-то или кому-то помимо своих интересов? Ди'Вора рада быть действительно свободной, но это меньшее, о чем она могла мечтать. Свобода - лишь небольшой шаг к настоящему счастью Королевы Роя.