Всё тот же день. Облачные Глубины.
Совет Старейшин коршунами, которые предчувствуют скорую трапезу, впились взглядами в трёх членов главной ветви Клана Лань. В особенности их внимание было уделено «идеальному» Нефриту, гордости Лань Циженя, великолепному второму молодому господину их Ордена — Лань Ванцзы. «Гордость Лань Циженя» сидел на коленях в — до нервного смеха — благопристойной позе, глядя прямо на совет. Впрочем, бледное лицо, чуть судорожное дыхание и несколько затуманенный взгляд сразу выдавал состояние молодого мужчины. Однако в тех же глаза цвета безумного янтаря не виделось ни капли раскаяния, сожаления или вины за совершённое. На самом деле… это было удивительно, ведь ранее никто и никогда — кроме Лань Сиченя — не мог бы прочесть даже самую яркую эмоцию или мысль Лань Ванцзы, а тут… Видно, что безумие неразделённой любви заставило его маску хладнокровия и послушания спасть. Старики разочаровано — а, может, кто и злорадно? — покачивали головами. Вот он! Образец воспитания! Гордость второго господина Лань! И что эта гордость и образец совершил? Неслыханное! Сбежать из уединения, убив при этом своего мужа и охрану, похитить обманом супруга Верховного Заклинателя и попытаться взять его против воли! Держать взаперти и не давать даже и шанса двинуться или сказать слово. Тут даже самого Вэй Усяня — бедокура и проказника — не обвинить, ведь он даже и не подозревал, что кто-то против своей душевной привязанности пойдёт на такое преступление. А это было именно преступление и никак иначе! Несколько Старейшин удручённо припомнили покойную матушку Нефритов. Вот уж точно где оставила подарочек эта женщина — кровь от крови. Хотя стоит признать, что её случай не столь тяжёлым был, и она не гналась за своим наваждением (они на самом деле даже понятия не имели кого же она полюбила вопреки Судьбе). Эти же Старейшины поблагодарили заодно Небеса за то, что старший из братьев нашёл свою предначертанную и через год состоится свадьба. — Все здесь понимают, — взял слово Глава Совета Старейшин в этой тягучей тишине, — что обычным наказанием тут не обойдётся? — при этом смотрел на Циженя и Сиченя, которые послали лишь горькие взгляды в ответ. — Со стороны господина Верховного Заклинателя уже есть вклад в него. — Пора и с нашей стороны вынести приговор, — старик прикрыл глаза устало вздохнул. Он действительно многого ждал от молодых господ, но точно не такого. Горечь разлилась в груди от осознания, — Лань Ванцзы, ты будешь наказан пожизненным уединением. Но это не всё. Ты удерживал второго господина Вэнь тридцать пять дней. По справедливости надо бы нанести тридцать пять ударов дисциплинарным кнутом, — на этих словах Лань Сичень сжал кулаки и даже позволил себе надежду на то, что сейчас будет то самое «но». — Однако все могут согласиться, что двадцать пять из них вполне заменяет разрушенное ядро. Потому моё решение такого — десять ударов дисциплинарным кнутом! — он оглянулся на присутствующих, — Есть ли возражения? — Приговор справедлив, — ответил за всех с комом в горле первый молодой господин Лань, остальные лишь кивнули. — Так тому и быть. Не будем долго ждать и сейчас же проведём наказание, — объявил Глава Старейшин. Несколько адептов поспешили по указанию за дисциплинарным кнутом, а ещё двое вывели виновного на площадку перед Храмом Предков, где неподалёку уже ходили любопытствующие. Все прекрасно знали, что сейчас произойдёт. Не став ещё больше мучить двух Ланей-родственников, Глава Старейшин не стал давать им в руки орудие наказания. Вместо этого он приказал самому молодому заклинателю из Совета, который не уступал в силе рук наследнику Ордена. Лань Цижень и его племянник заставляли себя смотреть на всё, что происходило: на то как змеиться кнут в сильных руках, как одежда на спине Лань Чжаня окрашивалась кроваво-алым. В груди у обоих невыносимо болело и тянуло сердце. Каждый раз, когда в воздухе свистело оружие, слышался звук удара и спина наказуемого вздрагивала, хотелось заслонить собой, вытащить из-под жестоких ударов и прекратить всё это. Хотелось в гневе и истерике винить всех вокруг — Вэй Усяня, кровь покойных Цансе Санжень и госпожи Лань, Вэнь Жоханя, Старейшин… Но они прекрасно понимали, что ни две покойные заклинательницы, ни сын одной из них, ни муж этого сына, ни старшие заклинатели не виноваты в произошедшем, что, если кого и винить, так это они — не уследили, не помогли вовремя, слишком расслабились. Они смотрели на кровавые полосы, что «украсили» спину их родного человека, и будто бы их подвергли наказанию — настолько они ощущали фантомную боль от ударов дисциплинарного кнута. И каждое движение плети длилось, казалось, целую вечность. Поэтому когда наказание, длившееся всего один кэ, завершилось, они словно вынырнули из глубокого озера и вдохнули необходимый для жизни свежий воздух. Горло у каждого пересохло почти до боли. Лань Ванцзы удерживали двое адептов на весу. Каменные плиты окропились позади него кровью. В одеждах совершенно непохожих на их клановые, он виделся всем совершенно случайно забредшим на это наказание путником. Сам наказанный едва держался в сознании и не мог понять, что происходит — недавнее уничтожение Золотого Ядра ещё отзывалось болью и непривычной пустотой. Он даже не почувствовал как его несли в пещеры, где он проведёт остаток недолгой жизни. Его брат и дядя следовали за ним вместе с целителем — нельзя было допускать его смерти от ран. В пещере была самая простая циновка для сна с грубым валиком и тонким одеялом. Молодого мужчину опустили на лежанку спиной вверх, сняв перед этим верхние одежды, оставив лишь штаны. Волосы были убраны заботливой рукой старшего брата, который тут же начал их протирать влажным полотенцем, чтобы смыть кровь до того, как она окончательно высохнет. Тем временем целитель занялся его спиной и ушёл, когда закончил со всеми необходимыми процедурами с присущей для многих целителей равнодушием. Рядом с ним остались Лань Хуань с дядей. Когда Ванцзы уснул беспокойным сном, они ушли, бросая печальные взгляды на него.Через некоторое время…
Лань Ванцзы лежал лицом вниз и даже лишний раз не мог пошевелиться — тело отдавало мучительной болью. Имей при себе свои духовные силы, смог бы её хоть немного заглушить. Однако в дантяне не было ничего кроме пугающей пустоты. Его вроде кто-то звал? Он вроде слышал песню, что пела ему (только ему?) матушка. Нет, это лишь воспалённый разум посылал слуховые галлюцинации (старший брат лишь печально вздохнул на не реагирующего А-Чжаня). Кто же к нему придёт? Если бы только это был Вэй Ин… Вновь он погружался в больные видения, игнорируя реальность. Даже кровавый кашель не мешал, хоть и становился он всё сильнее. Что с ним происходит? Где он? А кто это «он»? Лишь одно оставалось в увядающем рассудке: «Ему нужен Вэй Ин». Но разум не мог сказать кто это. Зато разум мог дать услышать в тоскливых снах смех-колокольчик, увидеть алую ленту в чёрных волосах, глаза цвета грозового неба и улыбку, что была ярче и теплее солнца. Хотелось нестерпимо к этому человеку. Быть с ним, быть его, и чтобы тот принадлежал ему… Только ему! Слышите?! Хотелось бы убить каждого, кто захочет отнять Вэй Ина у него. Хотелось привязать к себе Вэй Ина. Хотелось… О как сильны желания! Так сильны, что он даже пытался встать, но боль, будто злобный надзиратель, не давала ему и шанса. С каждым днём молодой мужчина всё больше уходил в себя. С каждым сном забывался в далёком человеке (А существовал ли Вэй Ин в действительности? Это не фантазии его одинокого ума?). С каждым разом, когда он просыпался, мысли становились всё более хаотичными, всё более непредсказуемыми. А тело? Тело так и не вставало, даже когда боль стала терпимее настолько, чтобы он мог двигаться. Но тело не волновало человека. Его лишь интересует одно: «Почему так пусто?»Безночный город.
— А-Сянь! — Цзян Яньли кинулась на брата с крепкими объятиями. Усянь неловко втянул свой живот и чуть отодвинул нижнюю часть туловища — его шицзе всё ещё была в положении. Во время беременности его дорогая сестра стала еще более эмоциональной. От встречи с похищенным братом у неё на глазах заблестели слезинки. Вэй Ин сильно запаниковал на пару с недалеко стоявшим Цзинь Цзысюанем. Оба мужчины в четыре руки принялись обнимать Яньли, поглаживая и говоря успокаивающие слова. Женщина уже засмеялась от их суетливого вида. Те вновь впали в ступор от резкой перемены настроения. — Всё уже хорошо, — обняла их снова. — Я просто так счастлива, что А-Сянь в порядке. — Да пусть бы попробовал вернуться в плохом состоянии! — донеслось от подходящей Юй Цзыюань, которая хмурым взглядом осматривала воспитанника на предмет видимых повреждений. Хмурость слегка спала, когда на это замечание Усянь рассмеялся со своей привычной улыбкой. — Ничего страшного, матушка Юй. Я его вылечу, — так же хмуро стояла Вэнь Цин. — Матушка Юй? — удивился Вэй Ин, а после засмеялся, вызывая смущение у обеих женщин. И они бы его уже шутливо побили, но… — Хэй! Ты чего так громко смеешься? — вдруг вклинился детский голос. Гости посмотрели на стоящего рядом мальчонку, который с хмурым видом смотрел на Вэй Ина. Он скрестил руки на груди. Ребёнок выглядел несколько комично, но от зорких глаз не укрылась излишняя худоба. Вэй Усянь лукаво посмотрел на Вэнь Яна и, подняв его на руки, показал своей семье со словами: — Знакомьтесь! Это Вэнь Ян — мой с Вэнь Леем сын! На миг повисла тишина. Семьи Цзян и Цзинь во все глаза смотрели на вырывающегося сейчас с рук — отца? — их А-Сяня мальчонку действительно схожий внешностью с четой Вэнь. Ян пыхтел, дёргался, но вырваться не мог. Ему пришлось смириться и посмотреть волчонком на незнакомцев, с которыми не так давно любезничал его приёмный папа. — Ты где ребенка украл? — выдавил из себя Цзян Чен. — А вот это было обидно, — скуксился молодой мужчина, прижимая бережно к себе мальчика, который всё с тем же недовольством находился в кольце чужих рук. — Действительно, — подошёл смеющийся Жохань. — Этот мальчик, между прочим, помог мне найти Вэй Ина. Хотя ещё до похищения тот хотел забрать его в Орден, — он пригладил непослушные волосы недавно обретённого сына. — Давайте уже пойдем в зал. Думаю, что вы голодны. Особенно госпожа Цзинь. Я прав? — Ребенок забирает много энергии, — согласившись, посмеялась названая, уже по привычке обнимая слегка живот. Группа шла недолго. К сожалению, им пришлось разойтись по своим местам. Сидящие во главе Вэни переговаривались между собой. Чуть смущённо среди них сидела Ван Линцзяо в бело-красных одеждах на правах невесты второго молодого господина Вэнь. Ей было несколько непривычно находится в положении невесты. Обычно она стояла за своим господином и обслуживала, однако Судьба сделала так, что теперь она сидела рядом с будущим мужем и ей самой прислуживали. Конечно, в детстве у неё были слуги, но сейчас всё иначе, чем тогда. На самом деле в том своём доме она не чувствовала себя госпожой, коей быть и должна была. Там взаправду было нечем дышать… Мысли, что готовы были её вновь погрузить в воспоминания о своём детстве, спугнуло прикосновение руки. Вэнь Чао смотрел на неё, накрыв её ладонь своей под столом, скрывая эту ненавязчивую поддержку от глаз других людей. Девушка чуть смутилась, но это не помешало ей улыбнуться в благодарность. Облегчённый выдох вырвался из груди. Её возлюбленный, поняв, что уже всё в порядке, убрал руку, пройдясь по нежной коже кончиками пальцев, однако всё так же чутко следил за своей спутницей. Пир начался с сообщения о том, как завершился инцидент с пропажей второго господина Вэня. Слово своё взял и Глава Лань, рассказавший о том, какому наказанию был подвергнут виновник происшествия, и ещё раз попросил прощения. Ещё пару дней назад прибыла компенсация от Ордена Гусу Лань, состоящая из копий книг из секретной секции их библиотеки, нескольких артефактов не самой последней силы и немалое количество золота с серебром. Дальше представили Вэнь Яна как третьего молодого господина Вэнь и того, без чьего участия история бы закончилась совсем иначе. Некоторые неодобрительно смотрели на недавнего оборванца, но старались сильно этого не показывать, чтобы не навлечь гнев четы Вэнь. А далее всё шло, как бывает обычно на таких мероприятиях. Сбившиеся по группам люди, обсуждающие дела насущные свои, да делящиеся сплетнями. Группы перемешивались, расходились и вновь сходились. Выступали артисты и прекраснейшие танцовщицы. Шум разговоров, перешёптывания о случившемся, громкий смех, музыка и шелест одежд наполняли зал, как наполняли желудки гостей вкуснейшие блюда и лучшие вина и прочие напитки. Веселились все, кроме адептов одного Ордена, но те, высидев приличное время, решили вернуться домой. За их спинами ярые сплетники развязали свои языки и пустили в ход ядовитые комментарии («Только тише! Верховный Заклинатель держит обиду только на прямого виновника, а не на весь Орден!»). Что в будущем будет с их репутацией покажет лишь время, однако можно сказать точно, что этот инцидент ещё не скоро забудут. Гости все разъехались уже завтрашним днём, кто утром, а кто уже после обеда, разнесся свежие новости заклинательского мира. Вэй Усянь вдоволь пообщался со своими близкими (он не отлипал от живота своей шицзе, пока та не отбыла обратно в Башню Золотого Карпа), поэтому он был готов вернуться к работе и своим исследованиям с новыми силами. Перед этим его, конечно, осмотрела Вэнь Цин, беспокоящаяся за последствия длительного воздействия полностью обездвиживающих заклинаний и тёмной ци. Теперь правда Вэй Ин работал в одном кабинете с мужем — он уже не мог в одиночестве сидеть. Он постоянно смотрел на супруга, чтобы понять, что он уже дома. Постоянно просыпался и припадал губами к лицу Вэнь Лея, чтобы убедиться, что он не спит. След от похищения надолго останется с Усянем. Со временем это пройдёт. Ему помогут с этим его предначертанный, дети, верные слуги и близкие люди, которые хоть и находятся за тысячи ли, всё равно поддерживают его через редкие или не очень письма. Исследования так же помогали второму господину Вэнь отвлечься от воспоминаний прошедшего. Опыт, полученный на горе Луаньцзан стал бесценным — в его голове уже проносились различные способы защиты и от тёмной ци и нивелирования эффекта от отравления ей же. Он исцелялся… Ордену Гусу Лань действительно был нанесён удар по репутации. Поток учеников поубавился, а некоторые приглашённые адепты даже решили уйти, либо подавшись в другой Орден, либо в бродячие заклинатели. В остальном же всё осталось прежним… Разве что только контроль за юными Ланями стал более пристальным, чтобы пресечь любую возможность повторения инцидента. За Лань Ванцзы следили уже как за преступником, следя за калекой так, будто тот вновь мог провернуть то же самое, что и в первый раз. Однако посещающий его изредка лекарь говорил, что вряд ли такое произойдёт — его тело стало разрушаться ещё быстрее без Золотого Ядра. Смерть его является лишь вопросом времени… Своего брата навещал Лань Хуань, иногда расчёсывал ему волосы, пытаясь добиться от него хотя бы одно слово. Он не произносил имени Вэй Усяня, опасаясь, что тот впадёт в неуправляемое состояние. Сичень не смотрел в глаза Лань Чжаня, ведь каждый раз он видел бездушное стекло, в котором не было ни капельки узнавания («У вашей матушки так же пропадала память, но состояние второго молодого господина Ланя ещё хуже, поэтому данный симптом выражен столь ярко»). Он как-то напевал песню, которой с ними делилась матушка. Тогда Ванцзы даже подал какие-то признаки участия… Но то была ложная надежда, больше ни на что он не реагировал. Кормили его насилу, тот не сопротивлялся. Никто ему не говорил имени Вэй Усяня — рисковать не стоило. Лань Цижень навещал Лань Ванцзы ещё реже, чем его старший племянник. Слушал отчёты лекаря, шёл к своему брату, который на все новости о своём младшем сыне лишь качал головой и тяжело вздыхал. Один раз, не выдержав постоянного безучастия Цинхен-цзюня, Цижень высказал всё, что только мог — весь яд и ярость, что в нём копились годами внутри. Постоянные печальные взгляды и тяжёлые вздохи отца его племянников (А точно ли не сам Цижень — отец, исходя из всего?) по капельке точили его душу, которая не была чёрствой, несмотря на все сплетни. Его душа болела за брошенных детей. Он так на их мать не был зол, как на отца! Тогда мужчина ушёл к себе и не выходил до следующего дня. Лань Сичень выглядел очень обеспокоенным, когда услышал об этом от своего дяди. Двое сидели в кабинете Главы Ордена. Оба уставшие. Разбитые произошедшим. — Дядя… — разбил тишину племянник. — Он умрёт через четыре-шесть месяцев. — Лекарь сказал? — ответил ему уставшим голосом мужчина. Лишь слабые кивок, да прикрытые глаза стали ему ответом. Сидящие с прямыми спинами и мрачными взглядами, они сейчас походили на статуи, которые в пору было ставить на кладбище. Вскоре они разошлись по делам. У них ещё были обязательства.***
Нужны были чёткие мазки. Высунув кончик языка, Вэй Ин старался над созданием нового талисмана. Повсюду валялись записи и даже парочку книг. Жоу с важным видом сидел на жерди у стола, наблюдая с живым интересом за действиями хозяина. Он иногда порывался поиграть с ним, но был приструнён строгим голосом. Поэтому птице оставалось только наблюдать и думать зачем же люди совершают такие бессмысленные по сути вещи? Стоило только молодому мужчине окончить свою работу, как он услышал стук в дверь. Усянь радостно подбежал и открыл проход для своего любимого. Стоило Вэнь Лею зайти как его обняли и в приветствии прикоснулись к губам лёгким поцелуем. Жохань с нежностью посмотрел на мужа, но за несколько мгновений чуть нахмурился. Вэй недоумённо посмотрел в ответ: — Вэнь Лей? Что случилось? Мужчина вздохнул и сказал: — Пришло письмо из Облачных Глубин. — Не тяни, — нахмурился Вэй Усянь. — Лань Ванцзы умер. — Вот как, — протянул Вэй Ин, отводя взгляд в сторону. Его крепко обняли, в открытое окно подул ветер. Внезапно это порыв воздуха будто бы полностью раскрыл лёгкие Усяня. Дышать отчего-то стало легче… Неужели всё это время он жил в страхе не только от того, что опасался нереальности происходящего? Он боялся того, что всё снова повторится? Как фантом за ним следовали образы, которые напоминали обо всём. А сейчас они исчезли, словно и не было их. Второму господину Вэнь действительно нужно было услышать, что тот, кто повинен в его страхе, умер? Впрочем, а важно ли это сейчас? — Вэй Ин? — чужие пальцы нежно обхватили его щёку и подняли голову названного. Усянь посмотрел на супруга. Вздохнул, отпуская все свои страхи. Улыбнулся своей солнечной улыбкой и прижался к Вэнь Лею, прикрывая глаза. — Всё хорошо… — ответил Вэй. — Теперь точно всё хорошо, — тут он отстранился, вспомнив зачем изначально его муж должен был прийти за ним. Он начал бегать по помещению, прибираясь за собой. — Пойдём уже выбирать щенка? А-Лину нужен его собственный монстр на поводке. На подобную фразу Вэнь Жохань только посмеялся и сам взял своего предначертанного за руку, когда тот уже всё убрал, чтобы пойти вместе с ним к псарне. На плечо к нему с несколько возмущённым карканьем приземлился ворон. Они вместе шли по коридорам своего дома, где они — Хозяева. Слуги и кланялись в приветствии. Плечом к плечу. Они не знают, нашли бы друг друга без предначертанности. Они не знают, что именно им бы пришлось пережить. Но они точно знают, что здесь и сейчас они вместе. И для этого им не нужно быть теми самыми половинами.