***
Прошло около месяца, пока они скитались по заброшенной части галактики. Как оказалось, катц решила полететь самым длинным путем, где слежка Агентства не могла бы добраться до них. Почти никто в этих местах больше не летал — что отшельнику делать на территории, где расстояние между заправочными станциями измеряется в созвездиях? Как минимум этому сумасшедшему пришлось бы запасаться едой на неделю при каждом удобном случае и носить с собой огромные канистры горючего. Впрочем, после такого путешествия, Агент не сомневалась в неадекватности своей попутчицы. Иногда им приходилось останавливаться на заброшенных планетах, чтобы починить корвет или заправить его остатками топлива. Лишние деньги кошка тратить не хотела, так что на каждой планете с тропическим климатом ловила рыбу, попутно обучая дога этому мастерству. Шли дни, превращаясь в недели, пока катц и дог не прилетели сюда — на тренировочную базу отшельников, в которой обычно готовились к боям в клетке на открытых выступлениях. За все это время они достаточно много разговаривали обо всем, что приходило им в голову. Удивительно, прошёл целый месяц, а они попытались убить друг друга всего один раз. — Сука! — закричала Батончик, взявшись за плечо и снова пустила ток по Агенту, которая уже держала в руке вторую тарелку. Она сразу же полетела в катца, разбившись рядом об стену. — Успокойся, блять! — Кого ты назвала человеком? — зарычала дог, снеся по пути все содержимое барной стойки, в том числе любимую рисовую водку кошки, две рюмки которой она уже успела выпить. Бутылка с грохотом разлетелась по полу и Батончик, с ужасом смотря на эту картину, протяжно завыла. — Людская ты мо-о-орда! — она нажала на кнопку еще раз. 44-я согнулась от боли и поскользнулась, упав на битое стекло. Кошка подошла, что бы пнуть её, но упала рядом с догом, оставив на лице большой шрам, который Агенту пришлось обрабатывать еще довольно долго. Через трое суток после произошедшего катц встала из-за панели управления, сменив маршрут как можно дальше от полицейских постов и внимательно наблюдала за Гердой, которая мирно дремала на кровати. Помятая грязная футболка с логотипом ТСА и камуфляжные штаны, обтягивающие каждую мышцу. Она толкнула ее в плечо и сказала, что та выглядит как бомж и им нужно найти для нее новую одежду, чтобы не сильно выделяться среди основного контингента свободного космоса. — Разве не все отшельники выглядят как бичи? — язвительно уточнила Агент, позволив себе подстебнуть кошку, и в ответ получила еще одну порцию ненависти. — Ты последний понедельник, нахуй, живешь. Я тебе обещаю, — прошипела Батончик, потянув ее за плечо на себя и повела в ванную, где сушилась одежда прошлого жильца корвета — спортивные штаны с тремя полосками и черная толстовка, на спине которой в темноте светилась неоновая надпись. — У тебя все равно как на лбу написано что ты из ТСА, — сказала ей катц, подойдя ближе к зеркалу и недовольно поправила на ней капюшон. Похоже, некогда настоящий владелец корабля был немалых размеров, раз даже на Агенте все его вещи смотрелись на пару размеров больше. Пусть Батончик вслух озвучила совершенно противоположное — теперь дог выглядела подобающе среднестатистическому отшельнику. — Не люблю это, — 44-я дёрнула за край толстовки, который мотался по воздуху и посмотрела на себя со спины, нахмурившись. — Надо, чтобы все было по размеру. Выгляжу как бандит какой-то. Катц тяжело вздохнула и оперлась на её плечо, смотря на Агента в зеркало. Выглядела она круто, как ни крути, в этом Батончик смогла себе признаться. — Скажи мне честно, — кошка подняла взгляд выше, посмотрев догу в глаза, по необычному для нее вдумчиво и внимательно. — Ты в Империю хочешь вернуться? В ответ 44-я ещё очень долго молчала. Примерно пару дней. Этот вопрос поставил её в тупик, она совсем не знала, что ответить в ту же минуту, так что предпочла уйти обратно в спальный отсек. Дог думала об этом все то время, что они ловили рыбу, жгли костры и вместе курили на планетах, где им нужно было остановиться. Мысли, словно рой пчел, жужжали в ее голове. Одна сторона размышлений Агента кричала о том, что возвращение в родное государство необходимо — город Лондон, являясь столицей Империи, с самого рождения был единственным ее домом и иного для себя она не могла представить. Работа, квартира, отец, пусть даже за последние пять лет он ни разу не позвонил ей, сородичи в лице других догов, привычная обстановка сдержанности и практичности, где все предопределено за тебя — там не нужно меняться под новые обстоятельства. Намного проще было бы жить так, как она делала это предыдущие тридцать лет своей жизни. Другая же сторона её раздумий над вопросом катца смотрела на себя в зеркало с неким чувством победы судьбы над чем-то большим и страшным. Она точно не знала, с каким именно злом внутри себя или снаружи удалось справиться, но дог ощущала себя самым настоящим победителем. Выжившим в мясной мясорубке по чистой случайности. Это ощущалось как шанс, о котором она так долго мечтала. На ней больше не было нашивок ТСА, которые, если быть очень честной, держали на привязи ближе и намного жёстче к начальству, чем этот электрический ошейник, который предполагал лишь одно условие — не припечатать Амстел к полу, чего ей хотелось с каждым днем все меньше. Пришло осознание того, что она больше никому ничего не должна. Никакой охраны государства. Никакого пожизненного долга перед Империей. Ощущение бессилия перед огромным и страшным аппаратом власти сменилось на надежду, которая всегда таилась в ней, на получение свободы. Несмотря на то, что она должна была слушаться катца, тяжёлых оков на ногах больше не чувствовалось. За этот месяц, что тянулся словно год, она успела увидеть и попробовать намного больше, чем за последние годы жизни в Империи. Космос открылся перед ней, став, пусть и совсем немного, но свободнее.***
В один из дней, они остановились на небольшой пустынной планете и долго не знали, чем себя занять — на поверхности не наблюдалась и намека на водоемы. Есть не хотелось, играть в карты стало скучно. Сил не было даже на полные сарказма и утрированной ненависти разговоры, которые происходили между ними постоянно — они начали к ним привыкать. Иногда им казалось забавным стебаться друг над другом, хотя они и не собирались признаваться в этом. Кошка взяла бутылку вина из холодильника и надела на половину лица платок, чтобы защититься от песка, открывая входной люк корабля. Впереди себя она увидела только глухую пустошь. Конечно, от скуки дог молча встала с кровати и пошла за ней, забираясь по лестнице наверх. Они сидели на крыше своего корвета, смотря на тысячи километров высоких барханов вокруг себя. Днем они отливались тусклым золотым свечением, ночью же выглядели безумно одиноко. — Будешь? — спросила у неё катц, протягивая наполовину пустую бутылку с алкоголем. — Не люблю белое, — ответила ей дог, ложась спиной на еще тёплый металл корабля, и положила руки под голову. Звезды отсюда виделись очень ярко, можно было посчитать каждое созвездие. Увидеть границы пролетающих рядом спутников. Где-то далеко, за миллиарды световых лет, по небу расплывалась галактическая туманность. Именно в этот момент, несмотря на кошку рядом, Агент почувствовала тепло внутри. Мышцы почти сразу расслабились, и она вытянула ноги вперед, поудобнее устраиваясь на корвете. Впервые, как будто в детстве, ей не нужно было куда-то бежать, можно было просто наслаждаться моментом. Вокруг царили абсолютная тишина, ветер и усыпанное вкраплениями звёзд чёрное небо. — Я не хочу обратно, — тихо сказала она, прикрыв глаза. Батончик почему-то позволила себе немного приподнять уголки губ и сделать ещё один глоток. — Хорошо, — мягко ответила катц, доставая пачку сигарет из куртки.***
Агент вошла в зал, слишком грозно расправив плечи — явно нервничала перед остальными. Как бы то ни было, она и сама все отлично понимала. В обществе отшельников ей явно не рады — каждый второй здесь лично имел дело с галактической полицией или допросами от Сыскного Агентства, что нельзя назвать приятным опытом. Наиболее злобно на нее смотрели сами выходцы Империи. Герда спокойно кинула на них взгляд и подошла к тренеру, которая удивленно дернула бровями. Первая тренировка началась в тот же день. Конечно, годы подготовки к службе на армейских полигонах не прошли даром, 44-я оказалась лучшей в своей весовой категории среди новичков. И все же, местный зал не располагал такими масштабами, как государственные спортивные клубы. Агенту даже не надели VR шлем, как это делали еще на первых курсах военной подготовки, хотя это казалось ей элементарным атрибутом любого спортивного клуба. Приходилось испытывать силу друг на друге. Наверное, каждая отшельница в этом зале хотела выместить на имперце всю свою злость и обиду за тех, чьи жизни успело забрать ТСА. — Сюда постоянно прилетают доги, — сказала волчица, подойдя к ним в женской раздевалке. Батончик и 44-я сидели рядом, наблюдая за остальными и тихо переговаривались о предстоящих боях. — Но чтобы агент Сыскного Агентства… это что-то новое. В ответ доберман молча покачала головой. Она как всегда была немногословна при незнакомцах. Кошка достала из контейнера бутерброд и положила на колено догу. — Короче, я пришла предложить тебе работенку поинтереснее, — прошептала тренер, покосившись на катца. — Вечером буду у вашего корвета. Там и поговорим, идет? — Вечно у тебя какие-то интриги, — Батончик улыбнулась ей, замахав хвостом. Агент же молча кивнула, проводив волчицу взглядом. — Вы знакомы? — спросила она, нахмурившись. — Да, — ответила катц, опустив глаза и, кажется, немного засмущалась, стараясь это скрыть — получилось плохо. — Там долгая история. Герда подняла одну бровь. Надо же, катц умеет улыбаться другим существам — так тепло и дружелюбно. Дог поймала себя на мысли о том, что хотела бы видеть это в отношении себя, и в ту же секунду в ее груди что-то больно закололо. Большого значения этому она не придала, в конце концов, это могло быть что угодно внутри ее тела. Шестичасовые тренировки так или иначе дали бы о себе знать, так что покалывания в груди или боль в мышцах были вполне ожидаемы. Переодевшись, Агент быстро забыла об этом и вспомнила о том, как сильно хочет есть. Вместе они вытащили из кухни небольшой стол и тарелки с едой, поставив их напротив огромного окна парковки, и смотрели на чужие корабли, которые иногда проезжали по взлетной полосе рядом. 44-я почти сразу выпила тарелку с лапшой, не используя палочки и, взяв в руки большой пельмень, который кошка называла странным словом «бао-цзы», проглотила его целиком за один раз. Катц заинтересованно наблюдала за ней, медленно подъедая рис из большой тарелки посередине. Она аккуратно пододвинула ее ближе к догу, и та подняла уши после того, как не обнаружила около себя ничего, кроме палочек. В Империи их не было — считалось глупостью. Зачем использовать столь непонятный и сложный инструмент, когда под рукой всегда есть вилка или ложка? — Имперцы, — тяжело вздохнула катц и подошла к Герде, показывая, как правильно их держать. Первые разы у дога ничего не получалось — рис падал то на пол, то на стол, отчего катц недовольно дергала усами и, окончательно устав смотреть на это, взяла ее за руку. Теплые и мягкие. По телу дога прошлись мурашки. Только сейчас она заметила, что у ее попутчицы подушечки лап были розовыми и небольшие острые коготки совсем незаметно виднелись из-под черной шерсти. Агент с трудом разогнула пальцы, положив их вдоль железных палочек так, как надо и только тогда Батончик одобрительно погладила ее по плечу, сев на свое место обратно. Они уже собирались уходить, как волчица окликнула Амстел и подбежала к ней, протянув руку. Возможно, она пыталась проявить уважение этим жестом. А может, просто не знала, что ещё сделать, чтобы максимально сгладить все углы и не дать им вспомнить то, что случилось год назад. К тому же, Герда посмотрела на неё слишком пристально, явно не скрывая своего раздражения от внезапного появления чужого существа. — Вы так мило ворковали. Не хотела вам мешать, — поправив на себе куртку, тренер посмотрела на дога, которая прижала уши, пристально смотря на неё, будто та сказала какую-то глупость. Агент тут же нырнула в корвет и ничего ей не ответила, в то время как Батончик на секунду сморщила нос и неловко помялась на месте. — Мы месяц знакомы, так-то, — опустив глаза, сказала кошка и почесала затылок. — Она просто должна мне деньги за лечение и все. Волчица поджала губы и сразу начала переводить тему разговора к более насущным вещам, которые нужно было обсуждать в присутствии самого бойца, а не только с его представителем. Она зашла в их жилой отсек, где Герда наводила порядок, раскладывая наручники и железные цепи по местам. Выглядело это двусмысленно, так что тренеру стало еще более неловко. Герда прикрепила одну из цепей к корпусу кровати и, поправив одеяло, хмуро подняла глаза на незнакомку. Встав возле пульта управления, она ожидала, когда волчица озвучит что-то более внятное, чем в самом начале. Тренер не стала медлить. Она скрестила руки на груди и медленно ввела отшельниц в курс дела: очевидно, что Герда была не рядовым посетителем их мероприятия. Агент ТСА впервые прилетает на их станцию, а рассказы об их побегах из лап Первого образца ходят среди свободного космоса только как легенды. Казалось, что в реальности такого не могло случиться, Агентство было крепко связано с Империей и тщательно контролировало все действия своих сотрудников. После этих слов она выслушала историю о том, как такое смогло произойти — вышло довольно сухо, 44-я просто перечислила факты для понимания общей картины обстоятельств. Волчица вздохнула, сказав, что много денег на кулачных боях догу здесь не заработать — нужен имидж, некий цепляющий и продающий образ, который зрители должны полюбить и зауважать. Это было невозможно среди отшельников. Агента ТСА никогда не начнут воспринимать как кумира по очевидным причинам, а скрыть такое не получится. Дога выдавал как минимум холодный и прямой взгляд, что уж говорить о поведении, речи или выверенной годами службы выправке. Однако, при всем сказанном, специально подготовленные — неважно улицами свободного космоса или армией Империи — бойцы всегда нужны их лиге, так что она хитро покосилась на Агента, спросив: — Драконы нравятся? — Только маленькие кошки, — ответила ей дог и села в кресло штурмана, закинув ногу на ногу. — На завтрак их ем. — Мать твою, — тихо прошептала Батончик, закрыв лицо рукой. Пожав плечами, мол, как знаешь, волчица достала из внутреннего кармана своей спортивной куртки телефон и положила его на барную стойку, через некоторое время открыв объемную голограмму. Перед ними предстало огромного размера существо, что находилось внутри стеклянного стенда, судя по всему, в анабиозе. Его голова была сплошь покрыта шипами, шея состояла из сотни металлических пластин и даже сквозь его закрытые в спячке глаза виднелось, как они ярко горят красным. Доверху забитая клыками пасть слегка подрагивала время от времени, будто ему что-то снилось и хвост, на конце которого красовался блестящий стальной наконечник, бился о стены сосуда, сотрясая его. Увидев этого зверя, даже всегда недовольная и хмурая в отношении чужаков 44-я встала с кресла и подошла ближе, внимательно рассматривая каждую его деталь. Больше всего ее внимание привлекали огромные лапы с неоновыми когтями. — Наши биотехники постарались, — гордо подняв голову, сказала волчица и посмотрела на катца, которая подошла к Агенту и разглядывала существо вместе с ней. — Зрители стали терять интерес к обычным боям между мелкими существами, так что мы решили организовать мясо поинтереснее. В бойца вживляется нейронный контроллер, так что он может управлять зверем на расстоянии — это довольно безопасно. Но зрелищнее, — тренер потерла ладони. — Правда, стоит это удовольствие около двух миллионов, если не брать под аренду. — У меня нет столько, — Батончик недовольно дернула усами и сразу отошла, на что волчица хитро улыбнулась. — Поэтому я и пришла сюда, — сказала она, убирая телефон обратно в карман и медленно пошла к выходу из корвета. — Это новый проект, нам нужна реклама. Если вы её сделаете — все оплачу лично я. Просто нам нужны существа, которые привыкли работать с симуляторами реальности, а в Империи только на них и тренируются. Агент кратко кивнула, опустив глаза, и задумалась. На полигонах им всегда подключали к мозгу контроллеры, чтобы они могли тренироваться в условиях, практически соответствующих реальности. К тому же, предложение было крайне выгодным — возвращаться в Империю она категорически не хотела, пусть иногда и скучала по спокойной жизни, а среди отшельников другого заработка не видела — ее не примут даже пираты. Да и у Батончика были некоторые деньги для начала. Над этим стоило хорошо подумать. — А если проект провалится? — хмуро спросила дог. — Разделим пополам. Ну или продадим браконьерам, — спокойно ответила волчица, открывая входной люк.***
Галактическое время показывало три часа ночи. Через два дня должен состояться первый бой. Герда мирно спала, пока Батончик, как всегда, пила за барной стойкой виски, которое они успели купить в небольшом магазине по пути. Кошка тоскливо смотрела в иллюминатор на скопления звёзд вдалеке. Мимо быстро проносились и улетали вдаль корветы. Наверное, к ближайшему рынку продуктов, чтобы закупиться там на неделю и снова сидеть здесь на станции, где некоторые жили годами в силу своей деятельности. Катц подумала о предложении волчицы. Вроде, она даже хотела остаться здесь — для длительного пребывания было все, но самым главным аргументом были деньги, которые Батончик уж слишком сильно любила. Теперь она не могла зарабатывать их с поставок наркотиков. Мурка написала, что все хранилища опечатали цепные псы из галактической полиции и теперь ищут следы наркодилера среди некогда приближенных к ней. Батончика успокаивал тот факт, что Морган все-таки застрелился, как обещал когда-то давно, в самом начале, он слишком боялся слежки правоохранителей и попадания в тюрьму Империи. Значит, действительно важные показания детективам давать было некому. Но что, если ТСА накроет ее прямо здесь? Она взялась за голову — мысли закрутились, словно вихрь. Что теперь делать? Это главный вопрос на данный момент. Остаться с догом и продолжить строить другой бизнес? Батончик не настолько ей доверяла. Но ведь Агент сама хочет остаться. Так получается, что теперь они будут находиться вместе очень долго? Отвратительно. Или все же нет? Кошка тихо зашипела, снова стукнув себя по голове. Герда, возможно, и была красивой. Серьезной, спокойной в обычной обстановке. Полная противоположность. Возможно, она даже совсем немного нравилась кошке. Но после стольких потерь за свои последние двадцать шесть лет, катц панически боялась привязываться к другим, что непременно сделает, если останется с ней хотя бы еще на год. Но почему она так уверена в этом? Здесь не спасал даже самообман — она знала это наверняка. Что было в этом имперце? Почему катц начинает сопереживать ей? Алкоголь слишком сильно ударил в голову. Её бесконечный поток вопросов к самой себе прервала 44-я, которая сонно подошла к кошке и взяла бутылку виски, спрятав ее за спину. Батончик потянулась к ней лапой, почти полностью залезая на барную стойку и снова поморщилась, явно недовольная тем, что единственно хорошее в этом месте у неё пытаются отобрать. — Сидишь, как алкашка, — тихо проворчала дог, держа бутылку в руке и смотрела на кошку, которая растеклась по столу, грустно и обиженно смотря на свою попутчицу. — А ты ворчишь, как старый дед, — ответила Агенту катц и махнула хвостом. — Лучше бы со мной выпила, — предложила она на пьяную голову и дог, стараясь не показывать удивления, дёрнула бровью. — Так этот мудак, представь себе! Говорит, типа, «нет, Амстел, я не брал поставки, не кричи». А у него под носом, сука, как зимой в Саньчжуане, белым-бело, блять! — громко и эмоционально рассказывала ей кошка о своей прошлой работе, наливая себе ещё немного водки в рюмку. Бутылку виски они уже успешно опустошили, так что принялись за все остальное. Агент тихо засмеялась, закрывая рот рукой и пошатнулась на стуле — давно она не пила так много. На службе распивать было не положено, а в командировки она не летала уже как полгода. — Сложно это, — прокомментировала она историю Батончика, смотря на капли виски в своём стакане. — Да с мужиками работать — это пиздец. Женщины всегда лучше во всех планах, — сказала кошка и залпом выпила шот водки, после чего нахмурилась и вытерла уголки рта краями толстовки, которую успела одолжить у Агента за эти пару часов, что они сидели рядом друг с другом. — Не всегда, — задумчиво подняв голову, ответила дог. — Вам натуралкам выбирать не из чего, — невпопад сказала кошка, облокотившись плечом на Герду. Похоже, она совсем не поняла суть сказанного — слишком сильно была пьяна. Дог недовольно цокнула языком, поправляя на себе ошейник. — Натуралкам, — задумчиво протянула она, подняв взгляд к потолку и, совершенно забыв о том, с кем и где она находится, сказала: — Мне всегда кошечки нравились, а ты тут говоришь. Батончик сначала посмеялась, не до конца поняв сказанное Агентом и только через несколько секунд резко отстранилась от неё, прижав уши к затылку. Только в этот момент дог поняла, что она только что сказала. Среди отшельников такие союзы крайне порицались, что уж говорить о самих выходцах из Федерации — для них это даже вне границ своего государства было предательством целой нации. Как правило, в свободном космосе катцы все равно держались вместе, образуя семьи исключительно в пределах своей общины — убрать нацистские предубеждения из их головы было очень сложно. — Извращенка, — с наигранным порицанием сказала Батончик, тут же снова рассмеявшись. Может, в трезвом рассудке она бы действительно испытала омерзение, но явно не сейчас. — Кошечки ей нравятся. Ты же их ешь вроде, нет? — Если честно, ещё не приходилось, — хитро улыбнулась Агент, снова расслабившись. Она налила себе немного водки в стакан и тут же выпила его, протянув: — Однако… Дог выждала несколько секунд, когда алкоголь ударил бы в голову, окончательно стерев все границы дозволенного и потянула кошку к себе за рукав толстовки. Батончик сразу попыталась упереться в неё руками и жалобно мяукнула, тут же грозно зашипев. Она нажала на кнопку активации ошейника, но тот не сработал, показывая отсутствие заряда у батареек внутри. В эту же секунду катц попрощалась с жизнью, ожидая, что дог в этот момент вцепится в неё клыками. Сейчас убить ее было наиболее удобно — она сидела у нее на коленях. Кошка машинально сжалась в клубок, выпустив острые когти в плечи Агента, но ничего за этим не последовало — дог положила руки на её спину, крепко прижав к себе. Они сидели так довольно долго, обе испытывая смешанные ощущения — от осознания неловкости ситуации до некого чувства комфорта. Несмотря на все, Герде было совсем не стыдно, а Батончику, через пелену самообмана и отрицания, приятно. — Отпусти меня, блять, — смущенно и крайне недовольно сказала кошка, чувствуя, как холодные и тяжёлые пальцы дога медленно гладят её вдоль спины, нагло забравшись под ткань толстовки. Она снова попыталась вырваться из объятий, но 44-я все также сидела на месте, довольно виляя хвостом.***
Герда надела резиновую боксерскую капу и оскалилась тренеру, что стояла на входе у клетки. Голова гудела от общего шума, она так его ненавидела, что готова была порвать кого угодно, лишь бы это закончилось. Вокруг горели фонари, освещая только поле для схваток — остальное же оставалось во мраке и слышались крики тех, кто пришел посмотреть на очередное мясо. Особенно интересна отшельникам была сама 44-я, госслужащий Империи и бывший агент ТСА, коей ведущий назвал ее сразу, подогрев внимание публики к догу. Они били кулаками в высокие прутья, что окружали небольшое, залитое кровью пространство, в порыве эмоций проклиная ее на всех возможных языках галактики. Среди них тихо стояла Батончик, держа в руках пачку денег — около четырехсот кредитов наличными. Ставки здесь и были основным источником дохода, за сам выход в клетку платили от силы три сотни, и то только в случае победы. Для кошки это было копейками. Она волновалась не меньше Герды. Ведущий — небольшой синий лягушонок — радостно повернулся к Агенту, раскрыв свои и без того огромные глаза. Он не решился подойти к ней и взять за руку, уж больно злой и раздраженной она выглядела, так что громко объявил ее имя под рокот толпы вокруг и назвал соперника. Аманда. Небольшой бультерьер, которая работала телохранителем владельца крупного наркокартеля до этого дня. После такой жизни у нее остался только один глаз, от чего выглядела она довольно устрашающе. — Девочки, правила помним? — спросил рефери, держа их обеих за плечи. — Никаких, — ответила Аманда, оголив клыки и улыбнулась Герде, от чего взбесила ее еще больше. Они пожали друг другу руки, бультерьер крикнула что-то про чистоту расы толпе и те радостно закричали под удар гонга, что означало начало боя. Первой ногой под ребра получила Герда, почти сразу после старта, от чего дышать теперь стало сложно, и она хотела было упасть, но крики вокруг, которые становились все громче с каждой секундой, не дали закончить на первом раунде. Она подняла голову, закрыв челюсть плечами и двинулась в сторону бультерьера, одним выверенным ударом попав в её единственно целый глаз, и та зарычала, показывая идеально белые от капы зубы. Получилось это не с первого раза, 44-я долго гоняла ее вдоль клетки и почти каждый удар попадал не в цель — ухо или челюсть, которую собаке было не страшно сломать, уж слишком крепкая она была у этой породы. На учениях Агента тренировали сохранять силы до финального раунда и более того, соблюдать тактику, так что она, пока было время, не торопилась превратить лицо Аманды в кровавую кашу. Герда внимательно смотрела на каждое ее движение, кулаками направляясь точно к ее голове. Внутри, что удивительно, она чувствовала почти ничего — абсолютная пустота и боль в груди. Наверное, это было ее особенным умением — отключать все эмоции во время боя. Доберман попыталась увернуться от кулака бультерьера, откинув корпус вперед, но тут же получила костяшками по виску и отошла в сторону от резкой боли. Только тогда она почувствовала, как в венах начинает закипать кровь, а картина перед глазами расплывалась. Первый раунд подошел к концу, и она медленно подошла к железным прутьям, через которые на нее обеспокоенно смотрела Батончик. Кошка протянула ей воду, сказав, чтобы дог не сдавалась. Второй раунд начался с серии ударов дога по голове Аманды. В эти секунды почти все затихли — они ожидали совсем другого. В Герде толпа видела своего врага, который обязательно должен быть повержен, но она явно не оправдывала их надежд. Соперница, резко встав обратно на ноги, оскалилась и схватила Агента за длинные уши, потянув ее лицо к своему колену. Из носа ручьем хлынула кровь, во рту ощущался металлический привкус, и 44-я попятилась назад, пытаясь восстановить дыхание. Она прислонилась спиной к холодной клетке, упав вниз. Голову на плечах она не чувствовала, голоса вокруг слышались отдаленно, а любое прикосновение кошки, которая после еще одного удара гонга побежала к ней, вызывало только тошноту. И как она только могла пропустить такой удар от жалкого отшельника? — Блять! Блять! Блять! — судорожно шептала себе под нос катц, пытаясь остановить кровь и, сама того не понимая, боялась скорее смерти дога, чем потери денег. Для нее это было абсурдно, но она просто не могла смотреть на то, как та постепенно теряет сознание. Батончик ударила по ее щеке рукой, заткнув нос бинтом. — Просыпайся, твою мать! — Белобрысая тварь, — сказала дог, совсем немного открыв глаза и аккуратно провела пальцами вдоль своего носа, выплюнув кровь изо рта в сторону. Она встала на ноги, направляясь к рефери, который находился посредине ринга и положила руку ему на плечо, кратко кивнув. Он несколько удивился тому, что бой еще не закончен. Кошка опять зашипела, на секунду подумав о том, чтобы остановить ее, но так не осмелилась это сделать, перелезая через прутья обратно к толпе. Несмотря на то, как много смертей она видела и как много существ похоронила, наблюдать за таким ей было очень трудно. Катц все еще чувствовала на спине очертания ее рук, отчего в горле застревал неприятный ком страха и злости. Ведущий объявил начало последнего раунда под шум болельщиков и махнул рукой. Бультерьер улыбалась, будучи уверенной в своей победе. Герда же не отрывала от нее взгляда. Тело окаменело, мышцы внутри ныли от перенапряжения, словно она таскала тяжелые камни несколько часов подряд и уже никакие учения не вспоминала, отбросив их в сторону. С подбородка тягуче лилась багровая, почти черная кровь, перед глазами она не видела ничего, кроме Аманды, которая с азартом прыгала по клетке, пытаясь уловить возможность ударить ее еще раз. Судя по всему, правила отшельников были совсем другие. Она громко выдохнула, собирая все оставшиеся силы и начала наступление на соперницу. Все вокруг она ненавидела так сильно, что уже совсем не думала о сохранности самой себя, все мысли о гуманности поединка улетучились, оставляя только желание убить стоящего напротив дога. Понадобилось совсем немного времени, прежде чем она смогла попасть по и так разбитому ранее глазу Аманды. — Вот сука, — зарычала она, смахнув с лица кровь и снова встала в стойку, направляясь ближе к Герде. Агент сразу ударила ее в челюсть, не пуская к себе ближе, уловив тот самый момент, когда та на одно мгновение раздвинет руки в стороны. Пригнувшись, 44-я вцепилась зубами в ее шею. Она крепко держала ее корпус ближе к себе, разрывая зубами кожу и, наконец отцепившись, выплюнула небольшой кусок ее мяса. Свежая кровь заливала все пространство под ними, от чего подушки лап начинали скользить по ней. Глаза у бультерьера покраснели от злости и боли, а Батончик закричала, пока остальные молчали. 44-я тяжело дышала, высунув язык, и наблюдала за соперницей, которая отталкивала рефери и требовала продолжения. Останавливаться никто не собирался. Возможно, это стало отправной точкой. Может быть, Агент никогда не ощущала себя еще большим монстром, чем сейчас. Наверное, она просто ощутила вкус чужой плоти на языке. Что-то животное, что она так давно хотела почувствовать. Как бездомная собака в клетке среди обезумевшей толпы, играющая на их потребностях. Герде нужно было ощутить это в полной мере, чтобы окончательно подавить в себе самоконтроль. Она пнула в живот стоящую перед ней Аманду, и та сразу упала на колени. Рефери хотел остановить бой, но замер на месте. Вокруг было слышно только тишину и рычание бойцов. Агент, не выжидая и секунды, взяла бультерьера за обе стороны широкой пасти и из последних сил потянула их в разные стороны. Аманда жалобно заскулила и попыталась встать, получив за это коленом в грудь. Из шеи снова фонтаном полилась кровь, забрызгав 44-ую почти по пояс. Она оскалилась. Руки дрожали, как и все тело. Послышался глухой хруст. Вокруг стояла гробовая тишина. Батончик вцепилась когтями в железные прутья и не отрываясь смотрела на 44-ую. Сейчас она явно не походила на того сдержанного и спокойного дога, какой казалась раньше. Бультерьер сжала окровавленной рукой плечо Агента, но та даже не думала о прекращении боя, резко прибив ее спину к прутьям. Хруст костей слышался один за другим, смешиваясь с рычанием догов, пока Аманда не упала замертво, оставшись лежать на полу ринга. Из раны, что проходила вдоль ее головы, обе стороны пасти были разорваны, текла оставшаяся в теле кровь. Герда отбросила ее труп в сторону и, почувствовав ужасное изнеможение по всему телу, покачиваясь, пошла к выходу, упав в ногах кошки, которая после увиденного могла сказать только одно. — Охуеть можно.