***
Лань Ванцзи нашел Вэй Ина далеко за пределами стрельбища в каком-то саду. Ему пришлось потратить время, чтобы расспросить встречных людей, не видели ли они хмурого юношу в красной форме для соревнований. Так что Вэй Усянь сидел здесь уже довольно долго, рядом с небольшим фонтаном, руками обнимая колени и уткнувшись в них лицом. Волосы, более не связанные лентой, черным занавесом рассыпались по плечам, кончиками опускаясь на землю и складываясь в кольца. − Вэй Ин, − тихо позвал Лань Ванцзи. Юноша вздрогнул от неожиданности, словно он не почувствовал приближение заклинателя, полностью заперевшись в себе. Подняв голову, Вэй Усянь попытался сфокусироваться на лице собеседника. − Лань Чжань? Лань Ванцзи сжал руку в кулак. Лицо Вэй Усяня распухло, на щеках виднелись дорожки слез, глаза покраснели и неприятно блестели, нижняя губа искусана, а голос совсем охрип. Совсем не похоже на того яркого и громкого юношу, который подбежал к Лань Чжаню еще этим утром. Такой контраст даже напугал его. Вэй Ин никогда не должен так выглядеть. Юноша, словно прочитав его мысли, начал яростно тереть лицо рукавом. − Лань Чжань, что ты здесь делаешь? − получался сиплый шепот, но Вэй Усянь все равно попытался нацепить беззаботное выражение лица, но от этого его вид стал еще более удручающим. − Неужели ты беспокоился обо мне? Вэй Ин улыбнулся. Но Лань Ванцзи не разгневался, как это было в Гусу. Теперь он разглядел улыбчивую маску, что служила щитом, за которым Вэй Усянь скрывал свои тревоги. Совсем как безэмоциональное лицо Лань Ванцзи. Так по-разному, но так похоже. − Мгм. Беспокоился, − выдохнул Лань Чжань. − О, − на лице Вэй Ина появилось растерянное выражение, а после губы сложились в маленькую робкую улыбку. − Надо же, Лань Чжань, а утром ты сделал вид, что не узнал меня. Лань Ванцзи глубоко вздохнул. На самом деле он и сам не до конца понимал, почему так поступил. − Прошу прощения за свое поведение. Вэй Усянь еще больше растерялся, однако в следующую секунду вскочил на ноги. − Лань Чжань, ты что! − горячо заговорил он, − Это я! Я подшутил над тобой, когда сказал, что твоя лобная съехала! Это я, я должен просить прощения! Лань Ванцзи уставился на собеседника. А тот опустил голову и продолжил уже чуть тише: − А теперь ты вообще нашел меня. Ты беспокоишься обо мне, хоть я и вел себя в Гусу как дурак. Лань Чжань, ты... ты такой хороший. Спасибо тебе, Лань Чжань. Между ними повисла неловкая тишина. Как ни странно, но первым ее нарушил Лань Ванцзи: − Вэй Ин, а та лента − это правда подарок твоей матери? − Да, − тихо ответил юноша, в его голосе снова появилась печаль. − Мама купила мне ее перед тем, как отправилась с отцом на ночную охоту. И они... они больше не вернулись. Знаешь, Лань Чжань, я совсем не помню, как выглядели мама с папой. Лента − все, что у меня от них осталось. И я не смог ее сохранить. Вэй Усянь снова потер рукавом глаза. Хоть его голова оставалась опущенной, и Лань Ванцзи не видел его лица, он понял, что его вопрос вызвал новые слезы. Первый ученик Юньмэн Цзян был сейчас таким открытым и уязвимым, что захотелось ответить откровением на откровение, дабы принести хоть малое утешение. − Я понимаю тебя, − начал Лань Ванцзи и от волнения сжал руками подол мантии. − Налобные ленты Гусу Лань матери вышивают для своих детей. Нам с братом их тоже сшила мама. Для меня это тоже был ее последний подарок. Для адептов эти ленты означают не только правила, но любовь и преданность, которые даришь спутнику на тропе самосовершенствования. Если бы с моей налобной лентой что-то случилось, я бы тоже чувствовал себя ужасно. Вэй Усянь уже не смотрел в землю, а во все глаза уставился на Лань Ванцзи. Кто бы мог подумать, что Второй Нефрит ордена Гусу Лань может произнести такую длинную и полную участия речь. От осознания, что эта речь была адресована именно ему, тепло наполнило сердце Вэй Усяня. − Лань Чжань, ты... − юноша покачал головой и слегка улыбнулся, − Спасибо. Между ними прошли долгие минуты тишины, прежде чем Вэй Ин неловко рассмеялся, сказал, что его лицо должно выглядеть ужасно, и поспешил умыться в фонтане. Это и впрямь помогло, хоть некоторая краснота и опухлость еще оставались. Волосы, все еще распущенные, падали в воду, и Вэй Усянь с недовольством отжимал мокрые пряди. Лань Ванцзи молча наблюдал за его действиями. Хоть кризис уже прошел, но заклинателю хотелось, чтобы юноша перед ним улыбнулся от всей души. Поэтому он, повинуясь порыву, взял Вэй Усяня за руку и направился в сторону основной части города. − Иди за мной. − Лань Чжань, подожди, куда мы? − удивлено спросил Усянь, машинально переставляя ноги. Но второй молодой господин Лань лишь сжал губы и пошел быстрее. Похоже, его красноречию наступил предел, и Лань Ванцзи вошел в свое обычное состояние.***
Рынок Безночного города был огромным шумным местом, где смешивались одежды, диалекты, запахи, лица, и все это гудело, вертелось, а с высоты полета меча напоминало большой человеческий муравейник, и потерять здесь спутника было проще простого. Поэтому Лань Ванцзи крепко держал Вэй Усяня за руку, а тот с удивлением и некоторой долей восторга послушно следовал за ним. Первый ученик Юньмэн Цзян даже не обращал внимания на то, куда они идут, все, на чем он мог сосредоточиться – это чужая теплая рука и широкая спина. Широкая? Вэй Усянь улыбнулся. Вряд ли их с Лань Чжанем размеры отличаются, но прямо сейчас он чувствует себя в безопасности, как за огромной каменной стеной. – Пришли, – голос Лань Ванцзи вырвал его из размышлений. Вэй Усянь оглядел прилавок, к которому его подвел Лань Чжань, и замер: перед ним были разложены ленты всевозможных цветов и оттенков – яркие, нежные, темные, светлые, блестящие, матовые… – Выбирай, – прозвучал из-за плеча голос Лань Ванцзи. – Лань Чжань, – неуверенно начал Вэй Усянь, – правда, не стоит. – Вэй Ин подарил кроликов, – Ванцзи опустил взгляд, и Вэй Усянь увидел, как порозовели его уши. Неужели Лань Чжань смущается? Он и правда хочет сделать подарок? Чувство восторга от того, что смог рассмотреть новую эмоцию второго молодого господина Лань, затопило теплом нутро Вэй Усяня, и он радостно улыбнулся: – Хорошо. Первый ученик Юньмэн Цзян склонился над прилавком. Довольно скоро его внимание привлекла красная шелковая лента с золотыми лотосами. Вэй Ин взял ленту. Вышивка приятно отзывалась на пальцах, и отчего-то это ощущение напомнило прикосновение руки Лань Ванцзи. Эта невесть откуда взявшаяся мысль вогнала Вэй Усяня в краску, и он поспешно положил ленту на место, коря себя за "девичью глупость". – Она тебе подходит, – внезапно сказал Лань Ванцзи. – Думаешь? – спросил Вэй Усянь, отводя взгляд в сторону. Вместо ответа Лань Ванцзи взял ленту, повернул Вэй Усяня к себе спиной и начал заплетать волосы. Первый ученик Юньмэн Цзян замер, боясь разрушить момент. Пальцы Лань Ванцзи так нежно и аккуратно перебирали пряди, что ощущались как касание бабочки или дуновение легкого ветерка – почти невесомо. Спустя некоторое время Лань Ванцзи опустил руки. – Готово. Вэй Усянь повернулся и осторожно провел рукой по волосам. Верхнюю часть Лань Чжань скрепил на затылке лентой, а нижнюю оставил распущенной. – Красивый, – вдруг сказал Лань Ванцзи. – А? – в недоумении уставился на него Вэй Усянь. Похоже, для второго молодого господина Лань это оказалось такой же неожиданностью, поскольку он опустил взгляд в пол, а его уши стремительно краснели. Поняв, что Лань Ванцзи смутился, Вэй Усянь и сам ощутил жар на щеках и тоже опустил голову. Из этого положения их вырвало многозначительное покашливание продавца. Лань Ванцзи первым пришел в себя, быстро расплатился и потащил Вэй Усяня прочь. Пройдя несколько чжанов, Вэй Ин взял себя в руки, и, чтобы сгладить неловкую ситуацию, окликнул Лань Ванцзи: – Лань Чжань, а давай еще погуляем? – Мгм, – кивнул тот. И так они пошли по торговым рядам. Вэй Ин то и дело покупал вкусности и давал их попробовать Лань Ванцзи. Тот сначала отказывался, а потом сдался, решив про себя, что сегодня можно, а по возвращении в Гусу он десять раз перепишет раздел о надлежащем поведении. Но видеть сейчас улыбку Вэй Ина и слышать его смех – это словно недостающий кусочек комфорта в стенах Гусу Лань. И как награда, которую получил Лань Ванцзи спустя месяцы ожиданий. Про себя он отметил, что ему одновременно весело и спокойно. Но разве так может быть? В это время они проходили мимо лавки музыкальных инструментов, и взгляд Лань Ванцзи зацепился за дицзы из черного бамбука. Второй молодой господин Лань подошел к прилавку и взял инструмент. Легкий, но прочный, аккуратно обработанный. С черным деревом приятно контрастировала красная кисточка, по совпадению, того же оттенка, что и новая лента Вэй Ина. – Лань Чжань? – позвал того Вэй Усянь. – Сколько? – Лань Ванцзи поднял взгляд на продавца, худощавого мужчину в преклонном возрасте. – Триста лян, молодой господин, – учтиво ответил тот. – Это дорого! – возмутился Вэй Усянь, – Самый настоящий грабеж, просить за простую деревяшку триста лян! – Молодой господин, – покачал головой продавец, – эта флейта сделана из редчайшего черного бамбука, который растет на горе Луаньцзан в Илине. Каждому в Поднебесной известно, как опасно это место. И храбрые мастера, не побоявшись, отправились… – Триста лян, – прервал его речь Лань Ванцзи, выложив на стол серебряные слитки. Опешивший вначале продавец спохватился и сложил губы в улыбке: – У молодого господина наметан глаз, приятно иметь дело с таким щедрым клиентом. Вэй Усянь нахмурился на это. – Лань Чжань, я мог бы сбить цену, не нужно было спешить и платить всю сумму. В это время продавец забрал деньги и закончил упаковывать флейту. С легким поклоном он протянул Лань Ванцзи коробку, завернутую в шелковую ткань. – Пожалуйста, молодой господин. Лань Ванцзи принял коробку и повернулся к Вэй Усяню. – Вэй Ин, – и протянул ему сверток. Вэй Усянь сначала уставился на коробку, а потом посмотрел на Лань Ванцзи. – Подарок Вэй Ину, – сказал тот. – Лань Чжань, – первый ученик Юньмэн Цзян почувствовал, как сбилось с ритма сердце, – это правда, не стоило… – Вэй Ин подарил кроликов, – не унимался Лань Ванцзи, – это ответ. – Но ты уже подарил ленту. – Кроликов было двое. Жар прилил к щекам Вэй Усяня, и он отвел взгляд в сторону. – Лань Чжань, это слишком дорогой подарок. – Я очень ценю Вэй Ина. У Вэй Усяня эти слова выбили весь воздух из легких, и закружилась голова. От смущения юноша закрыл лицо руками и изо всех сил старался не закричать. Кто позволил Лань Чжаню быть таким? Он ведь совсем не похож на себя в Гусу. Нет, он все еще честный, благородный, но такая честность просто сбивает с ног. Практически буквально. Лань Ванцзи с таким же удивлением наблюдал за реакцией Вэй Усяня. Похоже, внимание к нему работает лучше, чем заклинания молчания. С толикой самодовольства Лань Ванцзи понял, что такая реакция ему очень даже нравится. Вэй Ин, который раньше все время смущал его, теперь и сам смущен до пылающих ушей. Но, как бы Лань Ванцзи не нравилось смотреть на такого Вэй Ина, на них начали обращать внимание. – Вэй Ин, – позвал он. Первый ученик Юньмэн Цзян вздрогнул и отнял руки от лица. Как и ожидалось, оно было совершенно красным. – Давай, – сказал Вэй Усянь, протягивая руки, – не могу же я отказаться от подарка самого второго молодого господина Лань. С едва заметной усмешкой Лань Ванцзи вложил сверток в руки Вэй Усяня. На удивление, тот бережно одной рукой прижал подарок к груди, а второй обхватил ладонь Лань Ванцзи. – Лань Чжань, пойдем куда-нибудь в тихое место. – Мгм, – кивнул Ванцзи и позволил увести себя в толпу. Снова мешанина звуков, запахов, одежд, лиц, смены направлений. Скоро рынок затих позади, и юноши вышли в знакомый сад. – Ах, ноги сами сюда привели, – Вэй Усянь озадаченно потер кончик носа. – Здесь красиво, – ответил Лань Ванцзи. – Неудивительно, что Вэй Ину понравилось это место. Вэй Усянь опустил взгляд. Что это с ним? Сегодня слова Лань Ванцзи все время вгоняют его в краску. Нет, это Лань Чжань сегодня другой: дарит подарки, утешает, держит за руку… А-а-а-а, хватит думать об этом, Вэй Усянь! Просто наслаждайся вечером, черт возьми! – Лань Чжань, – начал Вэй Ин, – раз уж здесь нет людей, и ты купил мне флейту, – он кивнул на коробку, которую все еще прижимал в груди, – может, сыграем? Если ты не против, конечно! – Не против, – ответил Лань Ванцзи. – Буду рад сыграть с Вэй Ином. Вэй Ин снова улыбнулся, изо всех сил сдерживая желание запищать. И нет, ему не стыдно за такую реакцию. Это же Лань Чжань, Лань Ванцзи, Второй Нефрит ордена Гусу Лань – и он согласен сыграть с ним, Вэй Усянем! Юноши расположились на каменной скамейке под раскидистой глицинией. Солнце уже клонилось к закату, и в вечерней прохладе запах цветов чувствовался более нежным и тонким, а журчание фонтана заполняло тишину. Легкое дуновение ветра колыхнуло ветви глицинии, и несколько сиреневых лепестков опустились на темный корпус гуциня. С трепетом Вэй Усянь наблюдал, как тонкие пальцы ложатся на шелковые струны, миг – и глубокий звук заполнил собой всю округу и отозвался резонансом в груди. Вэй Ин позволил этому звуку проникнуть в сердце, наполнить собой душу и успокоить мысли. Ведомый неизвестным чувством, Вэй Усянь поднял флейту и заиграл. Нежная трель сплелась с глубокой мелодией гуциня, словно огромное столетнее дерево вдруг покрылось нежными цветами. Прямо как глициния над ними. И если бы сейчас кто–то услышал их игру, то сказал бы, что мелодия напоминала легкие светло-лиловые лепестки, трепещущие на ветру.***
– Лань Чжань! Лань Чжань! Адепты ордена Гусу Лань остановились. Где-то впереди цепочки Лань Цижэнь разразился тихой бранью. Лань Сичэнь не сдержал улыбки, взглянув на красные уши брата. Лань Ванцзи же повернулся к юноше в пурпурном ханьфу и едва заметно приподнял уголки губ: – Вэй Ин. – Фу-ух! – выдохнул Вэй Усянь, добежав до Лань Ванцзи, – Лань Чжань, я так рад, что вы еще не уехали. – Вэй Ин успел, – подтвердил Лань Ванцзи. Первый ученик Юньмэн Цзян замялся. – В общем, Лань Чжань, я хотел еще раз сказать тебе "спасибо" за вчера, – наверное, щеки Вэй Усяня покраснели от бега, – и в качестве благодарности я принес это, – он вытащил из рукава свиток, перевязанный черным шнурком. – К тому же, – Вэй Ин озорно улыбнулся и подмигнул, – теперь моя очередь дарить тебе подарок! Он вложил свиток в руки смущенного Лань Ванцзи: – Ну же, посмотри, Лань Чжань! Ванцзи развернул свиток, пробежался по нему взглядом и снова приподнял губы в улыбке. – Красиво. От этого Вэй Усянь засиял. Счастливо улыбаясь, он сложил руки за спиной и покачнулся на пятках. Юноша ничего не говорил, слишком довольный похвалой. Момент прервали покашливание Лань Цижэня и гневные окрики Цзян Ваньиня. – Ну, мне пора, – сказал Вэй Усянь. – До встречи, Лань Чжань. Береги себя. – Мгм, – кивнул Лань Ванцзи. – И ты, Вэй Ин. Вэй Усянь снова улыбнулся, развернулся и побежал к адептам Юньмэн Цзян. – Ванцзи, – с улыбкой сказал Лань Сичэнь, – вижу, вы с молодым господином Вэем поладили. – Мгм, – неопределенно ответил Лань Ванцзи, покраснев ушами. Сичэнь подавил смешок. – Покажешь? – спросил он. Лань Ванцзи развернул свиток к брату. На рисунке был изображен сам Ванцзи, он сидел на траве, сдвинув на одно колено гуцинь и придерживая его рукой, а рядом на земле расположились два кролика. Белый кролик жевал подол мантии заклинателя, а черный кролик стал передними лапами на колено Лань Ванцзи. Юноша гладил черного кролика, слегка наклонив голову и мягко улыбаясь. Весь рисунок был детально проработан, и не верилось, что неусидчивый Вэй Усянь сделал его за ночь. – Молодой господин Вэй очень талантлив, – восхищенно сказал Лань Сичэнь. – Мгм, – кивнул Лань Ванцзи. Сичэнь хотел еще что-то спросить, но тут неожиданно раздался голос Вэй Усяня: – Лань Чжань! Лань Чжань! Братья подняли головы – Вэй Усянь завис на мече в воздухе недалеко от них. Он махал руками, чтобы привлечь к себе внимание. – Лань Чжань, – с энтузиазмом продолжал Вэй Усянь, – в следующий раз твоя очередь дарить подарок! – и, широко улыбаясь, он развернул меч и умчался к группе своего ордена. – Я чего-то не знаю? – с любопытством спросил Лань Сичэнь. Вместо ответа Лань Ванцзи поджал губы и свернул свиток. Постороннему могло показаться, что Второй Нефрит был недоволен вопросом, но Сичэнь видел, как смутился его брат. Лань Ванцзи же думал, что вчерашний день был прекрасен, и уже предвкушал следующую встречу с первым учеником Юньмэн Цзян. Однако, в толпе был еще один взгляд. Тягучий, полный нескрываемой злобы и чего-то еще, более темного. Никто не услышал, как в недовольстве скрипнули зубы и сжались кулаки.Спустя семь дней ночное небо над Гусу осветило зарево пожара.