После "Чужака": Розерия

      Прежде чем ответить на её вопрос, Зейден сделал приглашающий жест рукой.       — Пойдёмте в комнату, там будет удобнее.       У Сарны почему-то подкосились ноги, словно Зейден предложил ей что-то неприличное, обругала себя за идиотскую панику и, усилием воли встав из-за стола, пошла следом за хозяином квартиры.       Зейден устроился в кресле, а ей указал на диван.       — Присаживайтесь. Думаю, у нас есть время на небольшую беседу, всё равно дождь ещё не кончился.       Сарна вздохнула. Проклятый дождь… Мало того, что нарушил все её планы, так ещё поставил в очень странное положение. Она всё ещё не могла свыкнуться с мыслью, что из-за какого-то непонятного завихрения судьбы находится сейчас в гостях у едва знакомого богатого мужчины, и его вдруг заинтересовала её никчёмная жизнь.       Сняв с себя плед и аккуратно положив его на диван, Сарна внутренне приготовилась… к чему-то.       Не догадываясь о её скверных мыслях, Зейден мягко улыбнулся.       — Расскажите хоть что-нибудь. Пока что я знаю лишь ваше имя, кем вы работаете, где вы живёте и что у вас есть сын.       — Не так уж мало, — буркнула Сарна, понимая, что прозвучало это довольно недружелюбно.       — Немало, — спокойно согласился Зейден. — Но я всё же надеюсь на вашу ответную любезность. Кто вы, Сарна?       Она даже опешила. Странный вопрос. Кто она?.. Как это — кто? Самый обычный, не сказать чтобы удачливый человек… Чья жизнь не должна интересовать таких, как Зейден. Сарна даже не поняла, как произнесла это вслух.       Но Зейден в ответ на это посмотрел на неё как на глупого, неразумного ребёнка.       — Вы несправедливы к себе. У меня несколько иное видение ситуации. Ладно, если вам так трудно начать говорить, давайте я помогу. Вы сказали, что в вашем районе мне не место. Да только и вам самой там не место. Трущобы не для вас. Может, вы и живёте там, но выглядит это, как если бы привыкшего к просторам и свободе дикого бунто вдруг заперли в тесном хлеву.       Сарна удивлённо вскинула бровь.       — С чего вы взяли?       Зейден снова тепло улыбнулся.       — Вы явно привыкли к лучшему. Вам там некомфортно. Могу поставить на кон вашу месячную зарплату и сказать, что вы не всегда жили в таком неприятном и недружелюбном месте. Так что же вы там делаете?       Сарну вдруг разобрало любопытство. Он что, умеет читать чужие мысли?       — Почему вы считаете, что я не оттуда? — Сдаваться так просто не хотелось.       Зейден посмотрел на неё внимательно и проницательно, словно изучая. Сарна поёжилась от такого пристального внимания, но его взгляд всё же выдержала.       — У вас осанка гордая, взгляд твёрдый. Вы знаете себе цену. Люди, которые давно живут в тех краях, обычно готовы прогибаться под что и кого угодно, если это выгодно. Вы не такая. В вашей жизни что-то случилось, но бывали и лучшие времена, ведь так?       Сарна опять удивлённо захлопала глазами. Допустим, понять, что Зейден не похож на местных, не составило труда. Но как понял про неё он? Она-то думала, три года в трущобах сделали своё дело… А оказалось, нет?       Она вздохнула, сдаваясь.       — Хорошо, я расскажу. Но вам и правда будет неинтересно.       — Давайте я сам решу, — парировал Зейден.       — Как скажете… — Сарна сцепила руки в замок, снова неосознанно защищаясь. — Отчасти вы правы. Я живу в районе за Зелёной улицей всего три года. Но это не значит, что до того в моей жизни всё было безоблачно. Может, я и не была настолько нищей, как сейчас, но тоже ничего хорошего. Вы спрашивали, знаю ли я, что такое, когда от тебя отказалась семья. Поверьте, знаю. Знаю, что такое — быть ненужной. Когда мне было пять лет, моя мать умерла во время вторых тяжёлых родов. И братишка родился мёртвым… Отца это подкосило. Он стал непохож на себя, запил, потерял работу, его пилила родня моей матери, своей у него уже не было… Однажды он привёл меня в гости к тёте и сказал, что уедет ненадолго, чтобы заработать нам денег. Что я пока поживу у тёти, а потом он заберёт меня, и у нас снова всё будет хорошо. Больше я отца не видела… В итоге я всё детство приживалкой была. Семья у тёти большая и небогатая, а я — лишний рот. Только родство и чувство долга не позволили ей сдать меня в приют, но часто я думала, что лучше бы она меня отдала, всем было бы легче. Сначала укор, что я их объедаю, был немым, потом, когда старше стала, говорить начали в открытую. Я делала всё по дому, никогда ничего не просила для себя — лишь бы оправдать своё существование и слышать поменьше претензий. Да какое там… Поэтому, как школу закончила, сразу от них уехала. Вы сказали «гордость»? Сама не знаю, откуда она во мне взялась. Просто я поняла однажды, что больше никогда на поклон к родне не пойду. Никто, кроме меня самой, мои проблемы не решит. Одной очень тяжело было… Да только всё лучше, чем так, как раньше. А потом я встретила Ротена…       Сарна сглотнула комок в горле. Говорить было невыносимо тяжело, хотелось замолчать и совсем закрыться, но она вдруг поняла, что ей действительно хочется выговориться… Пусть даже совсем незнакомому человеку, которому её история на самом деле не нужна. Раньше она старалась всё это держать в себе, но сейчас, кажется, пришло время поделиться хоть с кем-нибудь. Может, станет хоть немного легче?       — Он старше меня был, тридцать уже исполнилось. А я — совсем юная девчонка. В то, что брак получился удачным, сама долго не верила. До конца боялась, что однажды проснусь, а это сон был. Накликала беду, дура. Муж погиб три года назад. Несчастный случай на стройке. С высоты упал… А дальше что? Не нужна я родне мужа. Квартиру отобрали и продали, не одна я наследница, видите ли, всем надо. Кинули подачку после раздела, на неё смогла ту конуру купить. Спасибо, что хотя бы просто на улицу не выкинули — всё же я с ребёнком. Так и живём теперь. Выживаем.       Зейден, кажется, был в шоке.       — Вас с Финисом вынудили жить в скотских условиях родители вашего мужа? Ладно, я могу понять нелюбовь к невестке, часто такое бывает. Но ребёнок?.. Наследник рода…       Сарна горько усмехнулась.       — О, Финис им был нужен. Или так они считали. Почему, думаете, они нас вышвырнули? Это они так на меня давить пытались. Говорили: «Оставь нам внука. Пусть живёт с нами. Ты будешь приходить, навещать его. Как ты будешь растить ребёнка одна, в каких условиях?» Добрые, какие, а… Сначала отобрали то, что принадлежало нам по праву, а потом сделали «великодушное» предложение. Я как это услышала, побыстрее вещи собрала, Финиса в охапку — и бежать. Знала, что если соглашусь, потом его просто не увижу.       Лицо Зейдена потемнело.       — И что, эти люди вам даже не помогают?       Сарна фыркнула.       — Шутите? Я порвала с ними все связи. Они не знают, где мы живём, я не говорила адрес. Меньше всего хочу, чтобы они дотянулись до Финиса. Если бы они действительно его любили, не поступили бы так подло. Я так считаю. Даже если бы они предложили что-то… Не возьму я от них ничего после всего.       Сарна судорожно вздохнула и с трудом расцепила ставшие влажными ладони. Жаль, вытереть о платье украдкой не получится. Она положила дрожащие руки на колени, пытаясь успокоиться, но выходило не особо. Вот только расплакаться ещё не хватало…       Зейден поднялся со своего места и вышел из комнаты, вернувшись через несколько секунд со стаканом воды.       — Простите меня, Сарна. Мне теперь неловко. Получается, я заставил вас вспомнить очень неприятные вещи. Я не хотел…       Она приняла стакан и отпила несколько глотков, а потом вымучила улыбку.       — Значит, мы квиты…       Зейден как-то странно хмыкнул.       — И тем не менее. Я действительно не должен был так напирать на вас.       — Как и я не должна была расспрашивать о вашем прошлом и настоящем.       Зейден вздохнул.       — Но я сам предложил. А вам допрос устроил… Вы очень сильная женщина. Я восхищён вами. И сын у вас замечательный, видно, что вы многое в него вкладываете. Несмотря на то, что с вами случилось… Нет, я не ошибся в своей оценке.       Сарна покраснела и опустила глаза.       — Спасибо…       Зейден задумчиво потёр ладонью подбородок.       — Значит, вы с Финисом совсем одни? Ни та, ни другая родня вам не помощники. Но, может есть хоть какие-то друзья, знакомые?       Сарна допила воду и покачала головой.       — У меня и раньше с этим было не особо. В основном знакомые мужа, а теперь и их нет. Так что да, одни. Но не волнуйтесь за нас. — Глаза её вдруг сердито сощурились. — И жалеть меня не надо. Жалость убивает. Мы справляемся. Я работаю, у нас есть крыша над головой, Финис ходит в школу. И мы есть друг у друга, это главное.       Кажется, Зейден слегка опешил от её напора.       — Извините. Жалость я и сам не люблю, на ней далеко не уедешь. Я вовсе не то имел в виду… Просто… Хотел узнать, есть ли хоть кто-то, на кого вы могли бы опереться. И есть ли хоть какие-то варианты хотя бы на перспективу? Сейчас, кажется, вы работаете на износ, но вы же не железная.       Сарна скривилась.       — Перспектива? Какая у меня может быть перспектива? У меня нет образования, чтобы получить хорошую работу. Мне не на кого оставить Финиса, если он болеет. Поэтому я берусь за всё, куда меня ещё берут. — «Разве что проституцией пока брезгую, в отличие от многих девушек из нашего района, которым тоже семью кормить надо…» — И поэтому эти дурацкие письма я должна доставить в срок, в целости и сохранности, чтобы меня не уволили. Теперь понимаете? Единственное, о чём я уже не раз думала… — Сарна вдруг замялась. Зейден вскинул бровь, подтверждая, что он внимательно слушает, и она решилась: — Я думала… Может, бросить Акратори и уехать в какую-нибудь общину. Там людям хотя бы не плевать друг на друга.       Услышав это, Зейден с неодобрением покачал головой.       — А вот это глупая идея, поверьте…       — Почему? — Сарна сразу ощетинилась. — Вы же сами из общины. Что же такого глупого я сказала?       — Вот именно потому, что я до совершеннолетия безвылазно прожил в общине, я имею право говорить, что идея глупая. Сарна, только не обижайтесь, прошу. Я просто вижу, что вы, коренная горожанка, о жизни в общине не знаете ничего. Если хотите, я вам расскажу.       Сарна просто молча кивнула, и Зейден вновь внимательно посмотрел на неё.       — Начнём с того, что не нужно верить в сказки про всеобщее равенство и благоденствие в общинах. Это не так. Община — это прежде всего тяжкий труд с раннего утра до захода солнца, с помощью только самых примитивных технологий. Это очень ограниченный выбор профессий и никаких перспектив для большинства. Примерно девяносто процентов людей там заняты в сельском хозяйстве. Пашут и сеют, разводят скот. Остальные десять процентов обслуживают нужды общины. Это, например, инженеры, учителя, врачи, повара общественной столовой. И, поверьте, попасть в эти десять процентов хотят многие, но одного желания мало. Семьи в общинах обычно большие, заработки при этом маленькие. Каждый член семьи на счету, нужны все рабочие руки, какие есть. Чтобы отправить ребёнка учиться в город или хотя бы в соседнюю деревню, нужны немалые средства. Далеко не каждая семья может себе это позволить. Но даже те, кто может, в итоге сталкиваются с огромной конкуренцией. В городе полно своих желающих, мастера много учеников за раз не берут, да и сдавать экзамены сложно. В деревенских школах уровень подготовки оставляет желать лучшего, я это точно знаю. Вот и получается, что тот, кто родился в общине, понимает, что будет гнуть спину в поле, пока здоровье позволяет. Пожалуй, единственный плюс общины — там действительно никто не умрёт от голода. Принцип распределения продуктов и материальных ценностей — один из основных столпов. Самые обездоленные получают больше. Но, поверьте, это просто позволяет сводить концы с концами, не более. И за этот кусок хлеба пахать придётся ого-го. А ещё… общины не любят пришлых.       Сарна старательно обмозговала услышанное и поникла. Вот значит как?.. Получается, она действительно верила в какие-то небылицы? Но ведь она с детства слышала из всех углов, что общины — достояние Розерии. Что там просто замечательно, что быть членом общины очень почётно, ведь это почти что реализованная мечта предков… Да, не больно-то много горожан хотели бы променять свою жизнь на жизнь в деревне, но официальная позиция властей Розерии была чёткой: общины в приоритете, они — основа розерийского общества. Но если послушать Зейдена, просто куча народа оттуда хотела бы попросту сбежать или заняться чем-то другим. Значит, сельское хозяйство — вовсе не осознанный выбор? Во всяком случае, не у всех? Ох, как же она наивна, оказывается…       Сарна вздохнула.       — А что значит «общины не любят пришлых»? Если мы с Финисом приедем, нас не примут?       Зейден пожал плечами.       — Примут. Но даже не рассчитывайте на место среди тех десяти процентов. Общине нужны прежде всего рабочие руки, и ваше место в ней придётся сполна отрабатывать. Вот только подумайте, а сможете ли? Ну да, в городских школах тоже изучают сельское хозяйство, у вас есть даже какая-то практика на пришкольных участках. Но это не сравнится с тем, как изучают этот предмет детишки в общинах. Без практики вам будет очень тяжело. В итоге намучаются все: вы с непривычки и из-за пробелов в знаниях, ваши общинные начальники — потому что такая неумёха свалилась на их голову. Пока вы научитесь, перепсихуют все. Конечно, общине невыгодно учить кого-то с нуля. Потому и говорю, что пришлых не любят. Вот если бы вы имели какую-то престижную профессию — тогда иное дело. Вас бы приняли с распростёртыми объятиями.       Сарна ещё больше приуныла.       — Понятно… Спасибо, что рассказали… Значит, это и правда глупая идея. Я действительно ничего не смыслю в сельском хозяйстве. Из того, что проходила в школе, уже почти ничего не помню. — Она вздохнула. — Получается, счастья нет нигде…       Зейден удивлённо посмотрел на неё.       — Счастливыми мы делаем себя сами, а не место, в котором мы живём.       Сарна усмехнулась.       — Правда? Но вы же уехали из общины. Вас там многое не устраивало, там вы были несчастливы.       — Не то чтобы несчастлив. Просто кое-чего не хватало для полного счастья. Но моё решение в итоге повлекло за собой большие последствия, и не только для меня. Сарна, в общине тоже можно быть счастливым. Яркий пример — мой брат. А можно и не быть — это я. Но и в Акратори я очень долго шёл к своей цели и к своему пониманию счастья. И вовсе не уверен, что получилось.       — Да, наверное, вы всё же правы… Но, знаете, иногда думаю… Вот кому написано несчастливым родиться, тот таким и останется. А кто-то с рождения вытягивает счастливый билетик.       Зейден пожал плечами.       — Не знал, что вы фаталистка. Нет, Сарна, не думаю, что всё предрешено. Но… Про неравенство в общинах я вам не зря сказал. Оно и там есть, и в городе. Везде. У кого-то изначальные стартовые позиции действительно выгоднее, чем у остальных. В общинах это, кстати, заметно даже сильнее. Тот же Акратори — он большой. Он даёт много возможностей самым разным людям. А в общинах счастливый билет, о котором вы говорите, получают прежде всего те, чьи семьи уже более обеспечены и имеют более высокий статус. Что логично и естественно. И никакая уравниловка не может этого изменить. Но всё же… Скажем так, даже выходцы из таких семей не всегда получают, что хотят. А сын какого-нибудь крестьянина вдруг становится уважаемым мастером. Так тоже бывает.       Сарна снова обдумала его слова. Что ж, звучало убедительно… Но в свете рассказа Зейдена её вновь одолело любопытство.       — Ну, а как вы получили свой билет в новую жизнь? Как смогли выбраться из Ханарина в Акратори? Ведь не сразу вас изгнали, как понимаю. Сначала вы уже успели стать кем-то…       Сарна почти ждала, что Зейден закроется и скажет, что это не её дело. Но он почему-то заулыбался.       — Думал, вы уже поняли. Я принадлежу к тем десяти процентам деревенской элиты, о которых говорил вам. Моя семья в Ханарине очень известна — многовековая династия врачей, история которой тянется с самого основания колонии. Знаете, что такое врач в деревне? Это далеко не последний человек. Очень важный. Со всеми вытекающими отсюда привилегиями и материальным благополучием. И хотя сам я врачом никогда быть не хотел — благо на это есть мой брат, — всё же свои улучшенные стартовые позиции я получил. У меня была возможность поехать в Акратори, снимать там жильё, обеспечивать себя во время учёбы. Хотя и дураком я не был и учился честно и осознанно. Знания мне действительно были нужны, и я их получил. Только… Не спрашивайте снова, чего же мне в итоге не хватало. Для вас, возможно, я с жиру бешусь, но оправдываться за это не собираюсь.       Кажется, на этот раз был готов защищаться уже Зейден, и теперь пришла очередь Сарны призывать на помощь свою дипломатичность.       — Я ещё не выжила из ума, чтобы осуждать человека за то, что он родился в хорошей семье и обладает достаточным умом, чтобы добиться своих целей. У всех нас свои потребности. Раз вам это было нужно, значит, так правильно. Спасибо за честный ответ. Интересно было узнать об этой части розерийской жизни побольше, а то я совсем замкнулась в своём узком мирке.       Сарна неловко расправила подол платья и снова опустила глаза, понимая, что разговор всё же принял какой-то уж больно серьёзный оборот и зашёл совсем не туда… Надо было как-то заканчивать его, но очень вежливо.       Зейден выдернул её из нахлынувших мыслей новым вопросом:       — Но вас всё же что-то смущает?       — Нет… Не в этом дело. Просто… Какое-то ощущение нереальности сейчас. Как мы с вами вообще встретились? Почему мы сейчас разговариваем? Это невозможно по всем законам нашего мира. Где вы, а где я…       Зейден нахмурился.       — Ну вот вы опять себя принижаете. Зачем? Не нужно говорить так, словно я господин какой-нибудь. Я просто золотой мальчик, которому повезло родиться в своей семье. Но в моей жизни было всякое, и не всем я могу гордиться. А вы уж точно не низшее существо. Наоборот, вы — приятная, умная и интересная женщина.       Сарна почувствовала, как снова горят уши. Зейден умел делать комплименты, и она видела, что они совершенно искренние. Причём отметил он не её красоту (вот о чём она слышала постоянно, включая пошлое и сальное), а совсем иные её качества. Как давно она не слышала ничего подобного… Неужели она действительно интересна ему сама по себе?       — Спасибо… С вами… Вы тоже интересный. — Сарна обругала себя за то, что вдруг будто разучилась говорить.       Зейден улыбнулся.       — Спасибо. Кстати, я ведь не спросил вас, как там Финис. Оплошность с моей стороны.       Сарна про себя вздохнула с облегчением. Кажется, Зейден тоже понял, что поднятая ими тема тяжела для обоих, и вырулил на более безопасное поле. Так-то лучше.       — О, Финис замечательно, не беспокойтесь.       — Вы ведь купили ему то, о чём я вас попросил?       Сарна вновь смутилась. Вроде бы это было не похоже на требование предоставить отчёт, но на всякий случай она решила говорить всё как есть.       — Да, конечно. Благодаря вам у Финиса теперь есть игрушки, о которых он давно мечтал, и новая хорошая одежда. Для моего сына вы как добрый волшебник. Свалились нам на голову и исчезли… Он вас часто вспоминает.       Зейден широко заулыбался, глаза его потеплели, и Сарна не смогла не ответить ему такой же улыбкой.       — Я был рад побыть добрым волшебником. Приятно знать, что я сделал действительно что-то хорошее. Ну, а вы? Себя, надеюсь, вы тоже чем-нибудь порадовали?       Сарна удивлённо покачала головой.       — Нет. Мне ничего не нужно. Я всё потратила на Финиса, как вы и просили.       Зейден вздохнул.       — Понятно. Нужно было формулировать просьбу более конкретно, включив в перечень трат и вас. Не всегда же нужно понимать всё настолько буквально.       И опять она покраснела. Как так у этого человека получается раз за разом смущать её? Сарна отвела взгляд и уставилась в окно — всяко лучше, чем вновь пытаться сообразить, что же ответить.       Кажется, само мироздание пришло ей на помощь. Дождь закончился. Небо постепенно светлело и прояснялось. Сарна посмотрела на настенные часы, висевшие на стене, и охнула. До конца рабочей смены оставалось чуть больше часа. Если Зейден действительно хочет ей помочь, то сейчас самое время. Если нет… Сегодня же она лишится и этой работы.       Зейден тоже посмотрел на часы и понял всё без лишних слов.       — Что ж, самое время перенести наш интересный разговор во флаер. Собирайте письма, а я принесу вашу кофту. И не волнуйтесь — мы успеем.       Они вышли из квартиры Зейдена уже через минуту, а потом буквально за полчаса нашли все нужные адреса и раскидали все письма. Сарна сполна оценила скорость машины чужаков и её комфорт. Да, это не на своих двоих и даже не на бунто огромные расстояния преодолевать…       — Куда мне вас теперь доставить? На работу или сразу домой?       — В почтовое отделение. Мне ведь нужно будет отчитаться. И… Спасибо большое. Вы меня просто спасли. Извините, если из-за меня вам пришлось перекроить свои планы.       Зейден улыбнулся краешком губ.       — Да не за что. Я рад был помочь. И нет, никаких планов из-за вас я не менял. Более того, я получил большое удовольствие от нашей беседы. Хорошо, что мы снова встретились, Сарна. Как-то это уже не похоже на простое стечение обстоятельств. И… знаете, что я подумал?       Сарна вскинула бровь. Кажется, она поняла, куда он клонит. И сердце почему-то дико заухало в груди.       — И что же вы подумали?       — Что мы могли бы встретиться вновь. С вами действительно интересно, я бы хотел пообщаться снова. В более спокойной обстановке и без спешки.       Сердце запрыгало в груди ещё сильнее, но Сарна, как бы её ни тянуло ответить «да», помотала головой.       — Не думаю, что это хорошая идея.       — И почему же?       — Потому что это будет… неуместно. Что бы вы там ни говорили, а мы с вами на разных полюсах.       Зейден поморщился.       — Ах, опять вы об этом. Послушайте, Сарна. Если отбросить все эти заморочки про статусы — что вы теряете? Я подумал, что разнообразить быт и пообщаться с живым человеком, немного разгрузиться и отвлечься совсем неплохо. Нам обоим. Или моё общество будет вам неприятно?       «Так нечестно!» Сарна знала, что соврать не сможет. Только не после того, что сделал для неё Зейден. Она вздохнула.       — Ваше общество мне приятно. Но… Я просто не понимаю, вам-то это зачем?       Зейден фыркнул.       — Хотя бы затем, что ваше общество мне тоже приятно. Если нам нравится общество друг друга, почему мы, два взрослых человека, не можем провести ещё время вместе? Мне кажется, нам обоим это пойдёт на пользу.       Сарна опешила. Все её аргументы рассыпались в пух и прах. Действительно, почему она не может принять приглашение красивого, умного мужчины, если… Да без «если»! К чему скрывать: подобное очень льстило, а Зейдена она уже почти перестала опасаться. Уже несколько раз он проявил себя с самой лучшей стороны. Вряд ли стоит ждать от него подвоха. Если обманет и он… Людям можно будет перестать верить окончательно.       Едва не зажмурившись, Сарна кивнула.       — Хорошо, я согласна.       Зейден в ответ просиял улыбкой.       — Отлично. Тогда говорите, когда удобно. И да, спокойно можете брать с собой Финиса, я не против. За вами время, а я выберу место, куда мы сходим. Идёт?       — Идёт… Но я не обещаю, что это будет часто.       — Конечно, я понимаю.       — Тогда можно через три дня. У меня как раз выходной.       — Здорово. Значит, вам некуда будет торопиться. Как вам план посидеть в хорошем кафе, а потом сходить в парк, где есть аттракционы для ребятни? Финису должно понравиться. Пусть наслаждается, а мы просто погуляем.       Сарна опять заулыбалась. Зейден не переставал удивлять её. Если это и было приглашение на свидание, то очень завуалированное. Какой другой мужчина добровольно позвал бы на свидание женщину с ребёнком? А его это, кажется, вовсе не смущало.       — Мне нравится ваш план.       Зейден легко дотронулся до её плеча.       — Твой план. По-моему, пора перейти на «ты». Согласна?       Сарна позволила себе осторожно коснуться его пальцев в ответ.       — Согласна. Да, так будет лучше.       Зейден деликатно убрал руку и переключился на управление флаером.       — Спасибо. Ну, а теперь говори, куда тебя отвезти.       Сарна назвала адрес, Зейден вбил его в какое-то хитрое устройство на передней панели, и машина тронулась в путь. Всю дорогу Сарна ловила себя на том, что глупо улыбается.