После "Чужака": Розерия

      Дом семьи Корден был вполне типичным для Ханарина — каменный, с простыми белёными стенами. В целом, похож на дом мастера Туруни, но гораздо меньше и всего с одним этажом. Лайтон не мог похвастаться доскональным знанием местных особенностей, но помнил, что в общинах большая часть людей жила скромно даже в сравнении с горожанами. На хорошие условия могли рассчитывать лишь избранные — представители элитных для Розерии профессий. Но тем интереснее было посмотреть на быт самой простой семьи.       Первое, на что обратил внимание Лайтон, — в доме было просто, но уютно. Похожее убранство он видел и у семьи Туруни, просто там было просторнее, а вещи и предметы интерьера явно дороже. Но очевидно, что этим людям тоже очень хотелось, чтобы жить было приятно и удобно. Вот только тесновато… Супруги Корден, дочь и сын. А ведь раньше с ними ещё и старшая сестра жила. И как они все помещались в этом скромном жилище? Лайтон насчитал несколько комнат: кухню, совмещённую со столовой, небольшую гостиную и дальше ещё две двери, возможно, ведущие в жилые комнаты, а возможно, в жилую комнату и какую-то подсобку. Удобства же, как оказалось, находились позади дома во дворе — как объяснила, смущаясь, хозяйка дома, у них там были и небольшая летняя кухня, и кладовая, и санузел.       Привыкший к городской жизни и всем удобствам Лайтон про себя ужаснулся. Это вот так всю жизнь… М-да. И при этом местные отличались невероятной гордостью и независимостью. Империя могла бы дать им столько всего, улучшить их жизнь… Так ведь не хотят.       Младшие члены семейства встретили их в гостиной — там хотя бы можно было развернуться. Нэйли в этот раз была одета в длинное традиционное розерийское платье, подчёркнуто скромное и строгое, но даже оно не портило её — наоборот, удачно облегчало ладную фигурку.       Заметив его интерес, Нэйли сразу спрятала глаза и покраснела, тихо сказав:       — Здравствуйте, капитан Керр.       Лайтон улыбнулся и учтиво поклонился.       — Я рад нашей новой встрече, Нэйли.       Её брат, смуглый и невысокий молодой человек с вполне традиционной для розерийских мужчин внешностью, смерил его настороженно-подозрительным взглядом, но всё же вежливо склонил голову.       — Я Дэн Корден. Сын господина и госпожи Корден. Брат Нэйли. Рад познакомиться с тем, кто помог моей матери и остальным ханаринцам.       Правда, в голосе парня звучала прохлада, и Лайтон без труда считал его настрой: «Лучше бы ты никогда не возвращался. Тебе здесь не место». Молодой, ершистый и, очевидно, очень не любит чужаков. То, что Лайтон действительно спас, сам того не ведая, Вэйлу Корден, обязывало его быть вежливым и учтивым. Но имперец явно был последним в списке тех, с кем хотел бы общаться Дэн Корден.       Не сказать, что Лайтон не ожидал такой реакции. Сделав вид, что ничего не заметил, он кивнул.       — Рад знакомству. Защита мирных граждан — мой долг. Независимо от того, где они родились и проживают.       Дэн хмыкнул, но промолчал, и между ними повисла неловкая пауза, которую постарался сгладить глава семейства. Он натянул на лицо улыбку и указал в сторону столовой.       — Если честно, мы всё ещё не очень понимаем, что интересного вы у нас увидите, капитан. Живём мы скромно, вот всё наше богатство. В Ханарине вы уже несколько раз бывали… Но, надеемся, найдёте что-то полезное и интересное. А сейчас прошу к столу. Угостим вас нашей традиционной кухней.       Лайтон чуть не присвистнул, когда его привели в столовую. Стол буквально ломился от всевозможных блюд… Это всё Нэйли сама приготовила? Да, показать бы такое имперским женщинам, многие из которых считали, что умеют готовить, просто положив нужные ингредиенты в пищевой процессор. Здесь же приготовление пищи явно было целым искусством… И при этом обязанностью, от которой не уклониться.       Лайтон смущённо посмотрел на Вэйлу.       — Не стоило так стараться ради меня одного. Я ведь просто приехал посмотреть на быт Ханарина. Не ахти какой важный гость.       «Тем более вы живёте небогато, а в обед явно вложились», — добавил про себя Лайтон. Что-то подсказывало ему, что в обычные дни семья питается гораздо скромнее.       Но старшая женщина только мягко улыбнулась:       — Что вы, капитан. Вы очень даже важный гость. Встречать гостей хорошей едой — одна из наших традиций.       Возразить на это было нечего, и Лайтон позволил усадить себя за стол.       Лайтон спрашивал названия блюд и ингредиенты, из которых они приготовлены. Часть он смог опознать, но остальные стали сюрпризом — хоть доставай датапад и записывай. В уме он сделал для себя пометку — побольше узнать о флоре и фауне Розерии. О том, как оно всё выглядит и как можно использовать. Отвечала в основном Нэйли — видимо, как главный кулинар в семействе. На лице её читалось удивление — надо же, мужчина интересуется такими вопросами! Но видно было, что ей приятно. Неужели её труд оценили? Лайтон сделал себе ещё одну пометку. Кажется, готовка считалась исключительно женской обязанностью, и женщины не привыкли, что их за это хвалят. Что ж, будем это исправлять!       — Всё было невероятно вкусно, Нэйли. Ты чудесно готовишь. Если честно, я иногда пробую розерийскую еду — захожу в кафе в Акратори или вот на ярмарках ваших дегустирую. Но за сегодняшний обед я уже узнал и попробовал больше, чем за пару лет здесь. И… Спасибо тебе большое, но если позволишь, сделаю небольшой перерыв. Моё начальство не одобрит, если я вернусь с парой лишних килограммов. — Он лучезарно улыбнулся, чтобы Нэйли, чего доброго, не приняла это на свой счёт и не расстроилась.       Нэйли несмело заулыбалась в ответ, показывая, что поняла шутку.       — Конечно, капитан. Никто не настаивает, чтобы вы съели всё.       Саврен кашлянул.       — Значит, вы на Розерии всего два года, капитан?       Лайтон кивнул.       — А откуда вы к нам прилетели?       Лайтон хмыкнул, понимая, что это лишь вежливость. Всё равно никто из Корденов не оценит. Но всё же было приятно, что они пытаются поддержать диалог.       — Моя родная планета называется Оринда. Она находится в среднем кольце. Это… Ну, в общем, важное место в изученной части космоса. От Розерии очень далеко. Думаю, она бы вам понравилась. У нас тоже красивая природа.       Саврен хмыкнул.       — Почему же вы забрались так далеко от дома?       — Служба, господин Корден. Я офицер Имперской службы безопасности. Куда пошлют, туда я и еду.       Саврен смущённо посмотрел на него.       — Если бы мы ещё понимали, что это. Вы своего рода военный?       — Ну… Немного похоже. У нас частично схожие функции. Только военные больше специализируются на внешних врагах, а мы на внутренних. А так цель одна — защищать граждан Империи. Здесь в том числе.       — От нас защищать? — фыркнул Дэн.       Саврен строго посмотрел на сына, и тот сразу сделал невинное лицо.       — Я просто пытаюсь разобраться, отец.       Лайтон хмыкнул про себя. Он оценил пассаж. Но парнишка явно плохо знал о выдержке Лайтона.       — Нет, Дэн. Жители Розерии — никакие не враги. Нам нечего делить. Мы пришли на вашу планету не для того, чтобы причинять вам зло. И очень бы хотели поладить. Жаль, что вы не хотите идти на контакт. Нашим народам есть что сказать друг другу. И даже поучиться друг у друга.       Вэйла тоже посмотрела на сына и покачала головой.       — И как вам Розерия, капитан? Наверное, очень непривычно. Вам, кто летает на космических кораблях, наша жизнь наверняка кажется примитивной.       — Мне нравится Розерия и её жители, госпожа. Да, ваша жизнь простая. Зато… Во многом более настоящая и честная. Мне интересно. Потому я и попросил приехать. Акратори я уже изучил вполне неплохо, но общины обычно закрыты. Наверное, многие мои вопросы покажутся вам наивными и смешными, но я правда хочу понять.       Вэйла улыбнулась.       — И что, например?       — Ну… Вот сейчас зима. Первое, что мне бросилось в глаза — на улицах много людей. Ребятишки играют, взрослые идут куда-то. Ранней осенью днём Ханарин казался мне почти вымершим. И я так понял, это было связано с тем, что люди работали. И в основном в полях. Но вот урожай убран, пришла зима. И… И что? Чем община занимаемся в такое время?       Кажется, его вопрос действительно позабавил членов семьи. Даже Нэйли спрятала улыбку. Ну да, такой серьёзный чужак не знает элементарного.       Саврен кашлянул.       — Да, любопытно… То, что кажется нам чем-то естественным, для вас — тёмный лес, выходит. Вы правы, капитан. Жизнь общины завязана на сельское хозяйство. Большая часть ханаринцев так или иначе занимается именно им. Кто-то пасёт и разводит скот, кто-то пашет и сеет, снимает урожай. Причем трудиться на земле умеют все с раннего возраста. Но со сбором урожая жизнь не заканчивается. Кто-то продолжает следить за сохранностью зерна — его нужно периодически перебирать, проверять на вредителей, спасать от грызунов. Животные требуют постоянного ухода. Те же бунто приносят приплод и зимой тоже. Сельскохозяйственный инвентарь требует ухода и ремонта. Мы и зимой не сидим без дела. Хотя вы правы, конечно — зимой работы меньше. Зато именно зимой мы больше занимаемся личными нуждами. К примеру, ремонт наших домов, шитьё одежды, прочее ремесло. На жизнь нам при этом хватает. Ведь для того в общинах и введено распределение средств между всеми из общего бюджета. Мы работаем на общину, а община даёт нам нужное. Ну и не забывайте — есть профессии, которые от сезонов не зависят. Кузнец, врач, повар, учителя. Или вот Дэн у нас плотник, для него работа есть всегда.       Лайтон кивнул.       — Теперь ясно. Сам должен был догадаться. А вы упоминали, что Нэйли — повар. –Лайтон был рад снова вернуться к девушке. — Я немного запутался, если честно. Как я понял, в Ханарине все женщины умеют готовить. Зачем вам отдельная профессия повара?       Нэйли вдруг гордо вскинула голову.       — О, она очень нужна, капитан. Тот же мастер Туруни не будет сам готовить еду для своих пациентов. Или, когда идёт страда, и почти все заняты в поле, еду для работников готовить особо некогда. Вот поэтому у нас есть общественная столовая. Я и несколько других поваров готовим и завтраки, и обеды, и ужины. Обеспечиваем госпиталь, а ещё детский сад и школу. Ну и тех, кто трудится в поле. Женщины, разумеется, готовят дома. Но и у них не всегда на это есть время. Не у всех профессий, скажем так.       — То есть повар — это престижная в общине профессия? — Лайтон ляпнул это прежде, чем подумал. Наверняка этот вопрос звучал некорректно. В подтверждение щёки Нэйли покраснели.       — Простите, если это прозвучало грубо. Я не хотел никого задеть.       Вэйла покачала головой.       — Не стоит извиняться, капитан. Вы очень понятливы… Я не могу сказать, что это прямо очень престижная профессия — есть гораздо престижнее, но там и учиться долго надо, и зачастую немалые средства иметь. Повар же… Это всё же проще, чем целыми днями спину в поле гнуть. Конечно, целый день у плиты и у печей простоять тоже не легко, но я очень рада, что Нэйли признали достойной стать поваром общественной столовой. Девушки проходят для этого строгий отбор. Там нужно не только умение хорошо готовить, но и аккуратность, чистоплотность, вежливость. Так что нашей семье действительно повезло. Мы с мужем заняты в сельском хозяйстве, муж в поле, а я за животными слежу. Но дети наши смогли подняться выше. Сэла работает младшим воспитателем в детском саду. Дэн — плотник, Нэйли — повар.       Лайтон про себя угукнул. Да уж, престиж так престиж… То, что во внешнем мире в большинстве своём вообще уже не считается трудом разумного индивида и перекладывается на разные машины и дроидов, здесь считается престижной профессией. Разве что детей машины не воспитают. И то дроиды-няни давно никого не удивляют.       — Спасибо за ответ. А вообще… У вас ведь наверно довольно строгое разделение в обществе есть? Я имею в виду мужской и женский труд. Розерия в целом и общины в частности представляются мне довольно традиционным обществом.       Саврен с достоинством кивнул.       — Вы правы. И мы не видим в этом ничего плохого. Женщины готовят, убирают, стирают, воспитывают детей. Мужчины ремонтируют, строят, защищают. А как ещё?       Лайтон пожал плечами.       — Просто у нас давно не так. Многие профессии одинаково доступны мужчинам и женщинам. Даже женщины-военные есть. Женщины пилоты. Женщины-учёные. И многое другое. А домашний труд… Ну, это мы доверяем машинам.       — Мы — не вы. У нас иначе. Наши предки для того и ушли из большого мира, чтобы жить по-своему. — Саврен слегка нахмурился. — Мы не просим нас понимать. Как и в ваши обычаи не лезем.       Лайтон почтительно склонил голову.       — Конечно, господин Корден. Вы правы. Извините, если мои слова снова показались вам обидными. Я ничего не имею против. Просто делюсь наблюдениями.       Кажется, тот смягчился.       — Вы чужак, капитан. Я понимаю, что вам наши обычаи кажутся нелепыми. Но вы хорошо держитесь и хотя бы вежливы.       — Благодарю. Тогда, если позволите, ещё один вопрос о профессиях, и закроем тему. Вот у вас есть мастер-врач. А у него есть дочь. И я помню, что девочка тоже хочет стать врачом. Как на это посмотрит ваше общество?       Саврен и Вэйла переглянулись.       — Ну… Вообще, врач у нас уже давно считается мужской профессией. Мужчина более терпелив, менее эмоционален, спокойнее переносит вид крови и так далее. В обычной ситуации мы бы вам сказали, что… Мало ли чего хочет эта девочка. У нас ведь ещё как. Ладно выучиться. Но ещё не каждый к женщине-врачу пойдёт. Разве что женщины со своими женскими бедами. Но Кейра Туруни — особый случай. Её отец… Благосклонно относится к желаниям дочери, насколько мы знаем. Девочка воспитывается довольно свободно, и у неё ветер в голове. Не в обиду мастеру Туруни, разумеется, вы не подумайте. Просто… Кто знает, возможно, именно у этой девочки и получится.       Усилием воли Лайтон заставил себя не морщиться. Да, ничего неожиданного он сейчас не услышал, но осадок всё равно остался. И ведь эти люди, в том числе и женская часть семьи, кажется, искренне верили, что так и надо. Женщинам вести хозяйство, рожать детей и не вякать. Мужчинам — остальное. И более престижные профессии в том числе. Несправедливо…       Хотя… Возможно, ему это лишь показалось, но Нэйли поджала губы и вздохнула. Что на самом деле творилось в голове этой милашки? Одобряла ли она слова отца или про себя завидовала Кейре Туруни? Вспоминая дочку дока, Лайтон не сказал бы, что она ведёт себя как-то неподобающе. Милый добрый ребёнок. Такой, каким и должен быть. Если это считается в Ханарине «слишком свободно», то ханаринских детишек становилось очень жалко. Вся их жизнь была расписана с рождения. Та же Нэйли — явно очень почтительная и послушная дочь. Кто знает, сама ли она выбрала свою профессию? Или это ей родители указали? А дальше что? Замуж по их указке?       Если честно, тема брака и отношений в общинах Лайтона интересовала более чем. Но… Спрашивать сейчас он опасался. Хотя бы потому, что снова боялся рассердить гостеприимных хозяев и… Получить подтверждение своим подозрениям.       — Спасибо. Это действительно очень интересно и позволяет лучше понять жизнь общины, — вместо этого ответил Лайтон. — И, если можно, я бы хотел посмотреть на зимний Ханарин. Кажется, вы говорили, что мы можем прогуляться.       Видимо, Саврен был только рад, что Лайтон свернул прежнюю тему.       — С удовольствием покажем вам Ханарин, капитан Керр.       Лайтон обезоруживающе улыбнулся и посмотрел на Нэйли.       — Я бы хотел посмотреть в том числе и на вашу столовую, если ты позволишь.       Девчонка зарделась, но улыбнулась в ответ и кивнула.       — Конечно, капитан.       Судя по тому, как перекинулись взглядами родители, Лайтон угадал правильно — и вовремя вмешался. Если бы не его просьба, Нэйли точно велели бы остаться дома. А это ну никак не входило в его планы. Теперь старшие Кордены были вынуждены выполнить просьбу гостя.       Вэйла посмотрела на сына.       — Ты ведь составишь нам компанию?       Но Дэн покачал головой, изобразив на лице подобие разочарования.       — Не смогу. Ты же помнишь, мама, я должен заняться крышей, пока таять не начало.       Лайтон едва спрятал улыбку. Дэн явно не хотел никуда идти в обществе чужака, но сейчас ему это было только на руку. Поднявшись из-за стола, он почтительно поклонился Нэйли.       — Ещё раз благодарю за угощение. Всё было очень вкусно. И спасибо вам всем за гостеприимство. А теперь, если вы не против, я не хотел бы терять время, пока светло.