Это есть наш после-е-е-едний И решительный бо-о-о-ой! Интернациона-а-а-алом воспрянет род людской!
Эти строки незнакомка проблеяла противным голоском, от которого, должно быть, даже у Ургаша завяли уши, а у Асхи случился нервный тик. Умертвие в ужасе отпрянуло от горе-певицы и закрыло уши руками, выпустив из пальцев косу, которая тут же исчезла в высокой траве. У Винченцо Рапиррио от неожиданности отвалилась челюсть и с тихим шмякающим звуком упала на землю. Маркел сидел бледный как мел. Его лицо было перекошено, а левый глаз нервно дергался. — Шиз… шиз… офрения, — только и сумел промямлить доведенный до состояния полного ступора некромант. Умертвие с немым вопросом повернулось к своему хозяину. При этом в каждом движении монстра читались недоумение, растерянность и полное нежелание иметь дело со странной женщиной. — Оставь ее, — после минуты молчания Маркел наконец нашел в себе силы хоть что-то сказать. Умертвие как будто даже обрадовалось этому приказу и поспешило ретироваться из кювета на дорогу, подальше от певицы, которая, судя по голосу и умению петь, сбежала из хора баньш. Женщина после пережитого шока пыталась прийти в себя. Она стояла в кювете и с немым изумлением пялилась на ораву мертвецов, столпившихся на дороге, и на их предводителя. Потом она перевела взгляд на то место, где разыгралась описанная выше «битва» и заметила валявшиеся среди травы разноцветные штуки, которые Маркел про себя окрестил «магическими свитками». Женщина принялась собирать их, ворча что-то невнятное про отсутствие хороших манер и какую-то работу, на которую ей нужно будет завтра идти. Разыскав в высокой траве все «магические свитки», женщина вернула их на место, а именно в странную торбу, а потом выбралась из кювета на дорогу. Маркел, как будто только этого и ждавший, неспешно подъехал к незнакомке и окинул ее оценивающим взглядом. «Это самая тщедушная женщина, какую я когда-либо видел. Где вообще у нее душа держится?» — молчаливо дивился некромант. — Кто вы? — тихо спросила женщина, строго глядя на Маркела, как будто он был не некромантом пенсионного возраста, а маленьким нашкодившим мальчишкой. — Маркел, некромант, — гордо ответил Маркел, высокомерно взирая на женщину. — Тогда я Воланд, специалист по черной магии, — иронично хмыкнула незнакомка. — Во-ланд? — Маркел произнес имя по слогам, подозрительно глядя на женщину и чувствуя, что здесь кроется какой-то подвох. — Почему же, Воланд, у вас такое странное одеяние? — Да у вас прикид не менее стремный, — ответила незнакомка, с интересом рассматривая богато украшенный драгоценными камнями и золотыми элементами бархатный плащ Маркела. — Такое ощущение, что вы вышли из средневековья, когда еще были рыцари и всякие прочие воинственные молодцы. — Почему это «были»? — раздраженно хмыкнул Маркел. — Они до сих пор есть. А в последнее время этих никчемных служителей Эльрата развелось даже больше, чем кроликов в лесах Империи. — Служителей Эльдорадо? Что? — замотала головой незнакомка, ничего не понявшая из этой фразы. — Эль-ра-та, — по слогам произнес все больше раздражавшийся из-за крайнего невежества собеседницы некромант. — Это дракон света. Он считается у этих свихнувшихся на доброй магии богом. — Да тебе пособия надо выпускать! «Все об Асхане для чайников», — хмыкнул Винченцо, который уже успел вернуть свою нижнюю челюсть на место и вновь был готов болтать без умолку. Теперь пришел черёд незнакомки нервно дергать глазом. — Не знаю я никакого Эльрата! Мне домой надо, мне на работу завтра, а вы тут мою голову ерундой всякой забиваете! — Это не ерунда. Это наши боги, черт бы их подрал. — Побрал, — поправил Винченцо. — И подрал, и побрал! Ты, Воланд, вот что лучше скажи: кто такие варяги и инфернационалы, о которых ты только что вопила как резанная? — Варяги — это народ такой. Древний. Их славяне на Русь призвали еще в девятом веке, чтобы они у нас порядок навели. — А почему я об этом ничего не знаю? — всполошился Маркел, и глаза его заблестели недобрым огоньком. Новое царство-государство у нас в Асхане вырисовывается. А если оно неподалеку от Империи, тогда можно было бы и его к рукам прибрать. Со временем, конечно. — Плохо в школе учились, наверное, — пожала плечами незнакомка. — Это я-то! У меня по некромантии высший балл был! И по истории Асхана тоже, — Маркел аж побелел от злости. Какая-то молодая особа смеет ему говорить, что он плохо учился! Ха! Не на того напала! — По чему высший балл?! — оторопела незнакомка. — По некромантии и истории Асхана. — Чегона? — Не Чегона, а Асхана, нечисть ты нецивилизованная! — Это я-то нечисть?! Кто бы говорил… — Маркел, может, ну ее? — заискивающе спросил Винченцо, которому вся эта ерунда успела уже порядком надоесть. — Поехали, нас Изабель заждалась, поди. А эта нахалка не пропадет, вы уж мне поверьте. Маркел задумчиво посмотрел на незнакомку, потом перевел взгляд на лича, кивнул своим мыслям, коих никому озвучить не соизволил, и, махнув рукой, поехал прочь. Винченцо и ожившие мертвецы двинулись за ним. Незнакомка стояла посреди дороги, провожая изумленным взглядом странный отряд и чувствовала себя невероятно одинокой, беспомощной и никому не нужной. Ей уже не в первый раз приходилось сталкиваться со столь пренебрежительным отношением к своей особе. Что в детском саду, что в школе, что в институте, что потом на работе… Ее никто никогда не прочил ни в ученые, ни в писатели, ни в балерины. Большинству людей было просто все равно, существует ли она на белом свете или нет. Она, может, и нахальной такой стала, чтобы броситься в глаза всем этим равнодушным, сказать им: «Эй, полудурки, я типа тоже живу в этом мире, я типа тоже человек!» Однако порою это нахальное поведение приводило к отрицательным результатам. Как теперь, например. Что ж… Не привыкать, не привыкать… Проходили через такое, знаем. Опять вам, Анфиса Георгиевна, самой выкручиваться придется. Маркел между тем уже раза три оглянулся на незнакомку, в полной растерянности стоявшую посреди дороги. Черт знает что такое! Впервые за долгие годы расчетливый хитрец-прагматик ощутил приступ смазливого благородного чувства, больше известного как сочувствие. Сейчас эта нахалка выглядела совсем подавленной и всеми покинутой, и желание как-то навредить ей, возникшее у него во время разговора, постепенно улетучивалось. Вдруг Маркел вздрогнул: неожиданно прямо перед ним соткалась из воздуха женская фигура. «Ох ты, пресвятая Асха! Когда я уже привыкну к этим ее внезапным появлениям?» — Фиона, Ургаш тебя налево, ты можешь появляться не так внезапно? Предупреждай хотя бы заранее, меня ж так удар может хватить! Что тебе надо? — Маркел, по-моему, сомневаться тут нечего, — женщина кротко улыбнулась. — Помоги этой одинокой душе, как когда-то ты помог мне. Маркел ухмыльнулся, вспомнив давно минувшие времена, когда он еще был молод и ни в его бороде, ни в идеально зализанной шевелюре нельзя было найти ни одного седого волоска. Он тогда попал в переплет, конечно… Если говорить по-честному, то это не он ее спас, а она его вызволила, будучи призраком. Потом уж он в порыве благодарности (кого ты пытаешься обдурить, Маркел, разве тебе вообще знакомо это чувство?) наделил ее телом с помощью магии. После она стала королевой Империи Грифона, он придворным астрологом… — Ты так и будешь с дурацкой улыбкой вспоминать свое никчемное прошлое или все же соизволишь опуститься до этой смертной и помочь ей? — с наигранным неудовольствием заворчала призрачная дама. — А если я не хочу? Зачем мне этот мешок мяса и костей? Еще кормить ее чем-то надо, а я сам на одной капусте с неделю сижу, скоро блеять начну. — Да ты уже и так в козла превратился, хотя и не блеешь. Маркел фыркнул, но ничего не ответил на сие провокационное заявление. — Реально шизофрения, — покачал головой Винченцо. — На кой черт ты вообще создал из её черепушки артефакт и навек связал свою жизнь с этой стервой? Неужели уж настолько велик дефицит общения? — Тебе не понять этого, Винченцо, — обреченно покачал головой Маркел. — Более того, я сам толком не понимаю, зачем это сделал. Вот сейчас слышу, как эта красавица меня «козлом» величает, и не понимаю. — Да хватит вам, — прервала их «глубокомысленные» рассуждения Фиона. — Лучше про девушку подумайте, она там совсем одна осталась. Да еще, похоже, не в себе. Про какую-то Русь говорила… Интернационал… Маркел вновь оглянулся. Незнакомка стояла посреди дороги и копалась в своей торбе в поисках чего-то. Отряд отошёл достаточно далеко, и с этого расстояния ее фигурка казалась маленькой, как кукла. Маркел глубоко вздохнул и повернул лошадь. — Эй, Воланд, иди-ка сюда! Что ты там застряла? — крикнул он девушке, призывно махнув рукой. «Опа, Анфиса Георгиевна, сегодня вам чертовски везет! К вам все-таки решили отнестись по-людски, пусть даже это сделали и те, кто давно уже перестал быть людьми, а обратился в мертвецов», — Анфиса Георгиевна мрачно усмехнулась и тут же стартовала чуть не со сверхсветовой скоростью навстречу чудаковатому отряду и невероятным приключениям, боясь, как бы ее новые «друзья» не передумали и не изменили свое решение. Через минуту запыхавшаяся Анфиса Георгиевна уже стояла возле Винченцо. — Боже мой, спасибо вам огромное! — горячо поблагодарила она своих новых знакомцев. — Ну, благодарить пока что особенно не за что. Когда ты увидишь, чем мы тут занимаемся, ты сама не рада будешь, что пошла с нами, — покачал головой Маркел. — Не рада я была, когда в прошлую среду джинсы примеряла, а они по швам треснули, — хмыкнула Анфиса Георгиевна. — Жжинсы? Что за глупые слова ты используешь, Воланд? — удивленно приподнял бровь Маркел. — Да, кстати, я не Воланд, я Анфиса Георгиевна, — однако, увидев, как вытянулось лицо Маркела, когда он услышал столь длинное имя, поспешила добавить. — Но, делая скидку на ваше образование, как говаривал конь Юлий, можете называть меня просто Анфиса. Маркел только охнул. «Зачем? Зачем я на это согласился?» — обреченно глядя на Анфису Георгиевну, подумал некромант. — Если у меня из-за этой дурынды весь план коту под хвост пойдет, отвечать ты будешь, Фиона! — прошипел Маркел, сверля взглядом полупрозрачную королеву. Призрачная дама только фыркнула и исчезла. — Кому это он шепчет? — спросила Анфиса Георгиевна у Винченцо. Она, будучи живой и не знающей основ некромантии, не могла видеть никаких духов, призраков и прочих беспокойных граждан потустороннего мира. — Да одной королеве. Вернее, ее призраку. Ее Фионой зовут. Много лет назад она умерла, а он из ее черепушки сделал артефакт и общается с ней с помощью него. — Это как наш телефон, получается? — Тётефон? Не знаю такого артефакта. — Странно. В какую же глушь меня занесло? Скажите хотя бы примерно, где мы? — В Империи Грифона, совсем недалеко от ее границы с Серебряными Городами. Анфиса, сделав физиономию большеглазой совы, глупо захлопала ресницами. — Серебряные Города? Золотое Кольцо, что ли? — При чем здесь кольцо? Мы в Империи Грифона, говорю, недалеко от границы с Серебряными Городами. Ты чем слушаешь, а? — Какая Империя? Она ещё в 1917 году рухнула! Февральская революция, Временное правительство, Ленин, тезисы, Октябрьская революция, РСФСР, СССР… Винченцо замотал головой и замахал на девушку руками. — Опять ты ничего не поняла! Такое ощущение, что ты вообще не из Асхана. — Ну, что я могу сказать. Вы самые упрямые ролевики из всех, кого я встречала. Другие обычно почти сразу сдавались и говорили: «Вот, мол, мы, фанаты такой-то фэнтези-вселенной, просто решили подурачиться и провести пару битв в тематических костюмах». У Винченцо от обилия новых слов неизвестного значения начинал закипать мозг. — Ты можешь говорить понятным языком? — Могу, но не хочу. Винченцо вздохнул. — Ладно, строптивая, скоро полюбуешься на наши «подвиги» и быстро присмиреешь. Кстати, ты из каких краев будешь? Интересно даже, где ареал обитания таких неслыханных нахалов и отчаянных голов. — Из России. Саратов. Может, слышали о таком? — Не знаю такого. Ох, и странно же это всё… — задумчиво протянул Винченцо. Помолчал, глядя на нашу героиню, потом щелкнул пальцами. — А как вы зовете мир, в котором живете? — Земля. — Так… Ты хочешь сказать, что ты не асханка?! — встрял в разговор Маркел, до сего момента со вниманием слушавший словесную битву титанов, но молчавший. — Я землянка. Ну, если говорить о принадлежности конкретному миру, планете. — Это становится всё интереснее. Теперь я начинаю хоть что-то понимать в этой жизни. Ты гостья из другого мира, — убежденно заявил Маркел. Анфиса Георгиевна только хмыкнула: — Может, хватит разыгрывать передо мною дешевую фэнтези-комедию? — Мы ничего не разыгрываем! Мы серьезные люди… — Личи, — поправил Винченцо. — …и серьезные люди, и не менее серьезные личи, — раздраженно сказал Маркел, приняв к сведению поправку болтуна. — Мы тут воюем не на жизнь, а на смерть. — Да я ничего против не имею, воюйте, сколько влезет, только скажите мне, куда топать, чтобы домой вернуться. — Если ты и правда попала к нам из другого мира, то могу только посочувствовать, ибо вернуться крайне проблематично, — усмехнулся Маркел. Судя по блеску в глазах некроманта, настоящего сочувствия он не испытывал.***
— Когда ты говорила, что умеешь готовить, я думал, что ты имеешь в виду реальную способность состряпать съедобное блюдо, на которое можно смотреть без содрогания, а не умение зажарить яичницу до состояния пепла, — третировал Маркел Анфису Георгиевну. С момента появления девушки в отряде прошло уже несколько часов. Солнце зашло за горизонт, и тьма окутала лес. Деревья тянулись кривыми ветвями-руками к жизнерадостно потрескивавшему костру. — Дарёному коню в зубы не смотрят, — огрызнулась Анфиса Георгиевна. — А ты не конь! И не дарёный, а подкинутый злой судьбой. — Вообще больше ничего готовить не буду. — Чую я, скоро к моей армии прибавится ещё один скелет. — Почему это? — Если ты не будешь готовить, то кушать-то мы вдвоем не будем. Я своей капустой делиться не намерен, и не рассчитывай. Она мне самому нужна. — А я буду питаться ягодами и грибами! — возразила Анфиса Георгиевна и еле удержалась от желания показать некроманту язык. — И-и! Отравишься, как пить дать. Кстати, о питье, — Маркел полез в свою походную сумку и выудил оттуда флягу. Некроманта ожидал обиднейший облом. Во фляге не осталось ни одной капли содержимого. — Что ж за дела такие? Значит, мне капусту теперь водой запивать придётся? Что ты смеешься? А? Совсем колдунов не боишься? Анфиса Георгиевна всеми силами пыталась придать своему лицу выражение сочувствия «горю» Маркела, но это у неё плохо получалось. — Несносная девчонка! — Сам несносная девчонка! Винченцо сидел в стороне и прислушивался к эмоциональному диалогу, удивляясь неуживчивости живых.***
Маркел спал глубоким сном, крепко завернувшись в походный плащ. Его жуткие спутники бесцельно бродили из стороны в сторону. Они не знали ни сна, ни покоя и топтали землю Асхана, воскрешенные могущественной тёмной магией к безрадостной жизни в походах и войнах. Анфиса Георгиевна битый час не могла уснуть. Новая обстановка и тревожные мысли о трудностях возвращения домой не давали ей сомкнуть глаз. Анфиса Георгиевна легла в самом дальнем углу поляны, чтобы не вздрагивать всякий раз от приступа животного ужаса, когда рядом, противно скрипя костями, проходили скелеты. Однако в месте, которое она избрала для ночлега, тоже было не очень-то спокойно. То и дело Анфиса Георгиевна встревоженно прислушивалась к шорохам, доносившимся из кустов. «Вот утащит меня какая-нибудь монстрятина, и одной проблемой у этого старого ворчуна станет меньше», — с горечью думала она. Уже несколько раз Анфиса Георгиевна порывалась вскочить, схватить в охапку плащ и перебежать в другой конец поляны под крыло сварливого некроманта и его жуткого отряда. — Анфиса, — тихо прошелестели листья. Что за чертовщина? Откуда лесу известно её имя? Анфиса Георгиевна, перепугавшаяся не на шутку, принялась экстренно комкать плащ. — Анфиса, — теперь голос окреп и перестал напоминать шелест листьев. — Не бойся меня. Я не причиню тебе зла. В кустах что-то блеснуло золотом. Анфиса Георгиевна тихо спросила: — Кто ты? Покажись! Еле слышный шорох листьев донёсся до напряженного слуха Анфисы Георгиевны, и из кустов показалась огромная львиная морда. Шикарная грива поблёскивала золотом в темноте. — Пожалуй, я отлучусь на пару секунд, — дрожащим голосом произнесла Анфиса Георгиевна, приподнимаясь с земли и готовясь дать дёру в любой момент. Лев бесшумно выпрыгнул из кустов и, оказавшись возле девушки, положил лапу ей на плечо. Анфиса Георгиевна чувствовала его горячее дыхание на своей щеке. Глаза странного льва лучились мудростью и добротой. Его большая вытянутая морда почему-то вызвала в сознании Анфисы Георгиевны ассоциации с лицами святых, какими их изображают на иконах. Весь вид льва внушал безграничное доверие, совершенно не обоснованное с точки зрения человека, привыкшего мыслить рационально. — «Хроники Нарнии» читала? — Фильм смотрела. — Прекрасно. Знаю, прозвучит дико, но я Аслан. Анфиса Георгиевна посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Чудной мир этот Асхан! Тут даже львы грамотные. Книжки читают. И делают косплей любимых персонажей. — Не веришь? Ну, ничего. Это исправимо. Знай, что ты оказалась здесь не по воле слепой случайности. Этот мир погряз в несправедливости и жестокости. В твоей власти внести небольшую, но достаточно значимую лепту в дело возрождения Асхана к жизни, исполненной добра и чистоты. Ты способна оказать благотворное влияние на того доброго человека, в отряде которого оказалась. — Может, мне в сражениях участвовать и убивать во имя этого седого таракана? — возмущенно возразила Анфиса Георгиевна. — Нет, нет, никакого насилия. Эти несчастные создания и так настрадались. Я имел в виду, что ты можешь заставить его вспомнить о милосердии, искра коего живет в его очерствевшем сердце. — Искра милосердия? В сердце этого ворчливого мерзавца? Да скорее в истлевших сердцах воскрешенных им скелетов есть милосердие, чем в его сердце. — Веришь ли сама тому, что говоришь? Он же взял тебя в свой отряд. Будь его сердце мертво полностью, он оставил бы тебя в лесу на верную гибель. — Я бы выжила в лесу. В этом нет ничего сверхъестественного, — обиделась Анфиса Георгиевна. — Ты бы погибла, — уверенно произнёс Аслан. — Откуда ты знаешь? — Поверь мне, я знаю много. Очень много, — ответил лев. Если бы в голосе Аслана не звучали мягкость и доброта, то слова эти произвели бы в душе любого, кто их услышал, глубокое смятение. Анфиса Георгиевна с удивлением чувствовала, что с каждым мгновением, проведенным в компании необыкновенного льва, её доверие к нему крепло. Беспокойство ушло и больше не возвращалось. — Когда же я смогу попасть домой? — спросила Анфиса Георгиевна. — Я ждал этого вопроса. Дело в том, Анфиса, что вернуться ты сможешь лишь тогда, когда поможешь нескольким добрым людям встать на путь правды. Анфиса Георгиевна дрогнула. Ей представилась дюжина Маркелов, сидящих за партами и восклицающих противными голосами: «И-и! Отравишься, как пить дать. Несносная девчонка! Чую я, скоро к моей армии прибавится ещё один скелет». — Я, наверное, не совсем правильно поняла… Моя задача — перевоспитать этих «добрых людей»? — Ты поняла всё правильно, — ответил Аслан и обезоруживающе улыбнулся. Анфиса Георгиевна чуть не взвыла, но сдержалась. — И как мне их перевоспитывать? — упавшим голосом спросила она. — По ходу дела поймешь. «Инструкция года», — горько подумала Анфиса Георгиевна и вздохнула. — Да, прежде чем я покину тебя, скажу ещё кое-что. В процессе выполнения своей миссии ты будешь перемещаться из мира в мир. Некоторые из них будут тебе знакомы. Аслан приблизил свою морду к лицу Анфисы Георгиевны. Она почувствовала, как его мокрый нос прикоснулся к её щеке, а мягкая пушистая грива попала в нос и глаза. — Я всегда буду подле тебя. Не бойся. Не давай злу проникнуть в твоё сердце, милая. А теперь пора спать. Завтра будет трудный день, нужно набраться сил. Анфиса Георгиевна послушно (что такое сделалось с ней?) завернулась в плащ и легла на землю. В душе воцарились безмятежный покой и приятная теплота. Глаза слипались, и мысли путались. Анфиса Георгиевна уже плохо понимала, что происходит вокруг. Прежде чем полностью отключиться, она видела, как Аслан ходил по поляне, незримый для всех, кроме неё: воины Маркела не обращали на него никакого внимания. Он же с сожалением и сочувствием глядел на них, неспешно проходя мимо. Вот Аслан остановился возле Винченцо сидевшего на бревне в глубокой задумчивости, и, набрав в грудь воздуха, дохнул. Лич встрепенулся, пытаясь понять, откуда пришла к нему волна тёплого воздуха, но не увидел льва, стоявшего перед ним. Аслан двинулся дальше. Оказавшись возле Маркела, он положил лапу на его плечо, вздохнул о чем-то и прошествовал дальше. В этот миг Анфиса Георгиевна закрыла глаза. «Хорошо бы завтра проснуться у себя дома. В кровати, а не на сырой земле».