Редкостные твари и где они обитают

      Анфиса Георгиевна и монахиня уже полчаса неторопливо беседовали, сидя на бревне возле костра. Рядом с ними в траве лежало лукошко. Пирожков в нем, конечно, уже и след простыл.       Анфиса Георгиевна виновато поглядела на монахиню и перевела разговор на ту тему, которая сейчас волновала её более прочих:       − Ты уж прости, что так вышло…       − Ничего. Видно, на то воля Эльрата. Главное сохранить твердость духа и не роптать на свой тяжелый жребий, − кротко ответила монахиня.       − Смотри, безропотная, как бы не сгинуть тебе из-за твоей покладистости, − возразила Анфиса Георгиевна.       − А ты многого добилась, пререкаясь с ним? – полюбопытствовала монахиня, кивнув головой в сторону Маркела. Он лежал в стороне, завернувшись в походный плащ и мирно похрапывал. На его лице сияла довольная улыбка.       Вообще следует отметить, что сварливый некромант в этот вечер почти не ворчал и не огрызался. Впервые за долгое время ему наконец удалось нормально поужинать, и это явно повлияло на его настроение благотворно. «Вот уж действительно путь к сердцу мужчины лежит через желудок», − смеялась про себя Анфиса Георгиевна, весь вечер с любопытством наблюдавшая за изменившимся поведением Маркела.       − Так что же? – повторила свой вопрос монахиня.       − Пока что никаких результатов, как об стенку горох, − вздохнула Анфиса Георгиевна. – Может, ты и права, Кайли.       − Эльрат нас рассудит, − улыбнулась монахиня. – Ему виднее, на чьей стороне истина.       − Что ж, положимся на ум Эльрата, − кивнула Анфиса Георгиевна и вновь вспомнила об Аслане.

***

      Утром армия Маркела двинулась дальше.       Как оказалось, до места назначения оставался всего один день пути, так что к вечеру вся честная компания прибыла в город.       Однако прежде чем вступить на улицы сего поселения, нужно было проторчать с полчаса перед воротами, выясняя отношения со стражей. Как назло в ее составе оказались не только латники, но еще один молодой и бойкий монах. Ему совсем не улыбалась затея открывать ворота армии некроманта, хотя этот некромант предъявил ему письменные заверения Изабели в том, что он, то есть Маркел, действует с согласия королевы и опасности не представляет.       В конце концов доведенный до бешенства столь досадной проволочкой, Маркел кликнул скелетов, что обслуживали баллисту. Когда монах увидел прямо перед собой это чудо асханской инженерии в полной боевой готовности, то как-то сразу присмирел и поубавил пыл.       − Мне подвести катапульту и осадить ваш разнесчастный форт, или?.. − полюбопытствовал Маркел.       − Или, − только и сумел пролепетать несчастный священнослужитель и кивнул латникам.       Стража открыла ворота, давая дорогу жуткой армии.       − А у нас разве есть катапульта? − спросила тихонько Анфиса Георгиевна, когда стражники остались позади.       − Нет, но они-то это узнали только сейчас, − хихикнул Маркел. − А снявши голову, по волосам не плачут.       В скором времени три всадника остановились возле магистрата и слезли с коней. Кайли тоже была при лошади. Ей скакун достался по счастливой случайности: по дороге армии Маркела повстречался рыцарь с оруженосцем. Рыцарь смело дал трепака в ближайшие придорожные заросли, его примеру последовал и слуга, верный сюзерену даже в такой великой беде, как бегство. Конь же остался стоять на дороге и испуганно косить глазом на подвигавшихся к нему скелетов.       Итак, некромант и две его спутницы направились к магистрату.       − Скажите, пожалуйста, милые дамы, я вас звал? − спросил некромант, остановившись возле дверей.       Анфиса Георгиевна, бодро вышагивавшая за ним следом, врезалась ему в спину и недовольно выругалась.       − Нет, но нам показалось... − начала монахиня кротко.       Но Маркел прервал ее, с недовольной миной возразив:       − Вот именно, вам показалось. Я пойду один.       − Слушай, − вмешалась в разговор Анфиса Георгиевна, − какие ты там сети плетешь, некромант пенсионного возраста, что нам и узнать нельзя? Мы всё равно ничего не поймем, даже если и услышим. Она монахиня, ей до мирского дела нет − правда? − монахиня усердно закивала головой при этих словах своей подруги, − а я вообще не из ваших, ни черта ничего не знаю, все ваши Асханы, Империи Грифонов и Серебряные Города мне как китайская грамота.       Маркел раздумчиво посмотрел на Анфису Георгиевну, потом перевел взгляд на Кайли. Пару секунд стояли в напряженном молчании. Вдруг Маркел хмыкнул, усмехнулся, глаза его заблестели, и он потер руки в предвкушении чего-то неведомого, но явно приятного.       − Как это я сразу не подумал? Да, с вами можно хорошенько посмеяться над одним суровым рыцарем, который меня не очень-то жалует. Пойдемте.       Кайли и Анфиса Георгиевна переглянулись и двинулись следом за некромантом. Они прошли через длинный коридор и оказались в небольшом зале, из которого в разные стороны вели три двери, сейчас запертые и охраняемые стражей. Посреди зала стоял грубоватый массивный деревянный стол, заваленный картами. Он явно был притащен сюда из другого места, уж слишком его простенький вид дисгармонировал с высокими выбеленными стенами, позолоченными колоннами и богато расписанным потолком.       Возле стола стояли три рыцаря, судя по их одеяниям. Один из них при появлении Маркела отделился от группы и медленно, с достоинством прошествовал навстречу некроманту. Рыцарь этот оказался коренастым мужчиной уже в почтенном возрасте, о чем можно было судить по усам и бороде, посеребренным сединой, и сеточке морщин, залегшей возле глаз, глядевших прямо и смело. Он остановился на расстоянии вытянутой руки от Маркела и презрительно посмотрел как на него, так и на его спутниц. Некромант даже не удостоил рыцаря взглядом, старательно игнорируя его присутствие в зале.       − Как я могу судить, ваша поездка к хижине ведьмы дала несколько неожиданный результат, − саркастически заметил рыцарь. − Никогда не видал, чтобы из подобных походов возвращались в сопровождении двух молодых особ. Ужели эти ведьмы теперь помогают и в решении проблем на личном фронте?       − Дорогой мой Годрик, − ответил Маркел, да таким приторным голосом, что слушать его было противно, − если женщины не обращают на вас внимания, это не значит, что их благосклонность не должна доставаться ни единой душе. Вас-то никогда не видели в женском обществе при возвращении из походов.       − Потому что в походах я бился с врагом, а не занимался пес знает чем.       − Я, знаете ли, тоже отнюдь не бездельничал, − внушительно произнес Маркел, резко меняя тон. − У этой самой ведьмы, на которую вы только что возвели глупейший поклеп, я узнал много нового в области логистики, и теперь могу быстро сообразить, как максимально ускорить передвижения моей армии по местности. Что до этих двух особ, то они присоединились к моей армии случайно. Одну из них я бы с радостью оставил вам на попечение, потому как общаться с ней невозможно… Ну да ладно, об этом после. Ещё мне посчастливилось найти несколько волшебных артефактов. Смотрите, может, вам нужно что-то из этого хлама... ой, то есть очень полезных вещей.       С этими словами Маркел открыл суму, висевшую у него на поясе, и выудил оттуда несколько предметов.       − Так-с, что тут у нас было? А вот! Колода Таро...       − У меня таких уже четыре штуки − куда мне пятую? − хмыкнул Годрик.       − Ну, не надо, так не надо. Вот еще книга заклинаний магии Тьмы.       − Вы издеваетесь?       − Ладно вам, не злитесь. Клевер. Надо − нет? Приносит удачу. Ох, их у меня аж три штуки. Один уже, правда, совсем завял. Но, говорят, они не теряют своих свойств даже в виде гербария...       Анфиса Георгиевна между тем чуть не покатывалась со смеху, глядя, как лицо Годрика покрывается красными пятнами, а глаза наливаются кровью от приступа гнева и раздражения.       − А вот это, − невозмутимо продолжал Маркел с видом заправского торговца, словно не замечая метаморфоз, которые происходили с физиономией рыцаря, − сума с золотом. Каждый день в ней таинственным образом появляется тысяча золотых...       У Годрика уже начал дергаться левый глаз, но он пока еще сдерживался.       − И вишенка на этом торте из артефактов − руна пламени. Она...       Годрик буквально выхватил камень с руной из протянутой к нему руки Маркела.       − Беру руну, − проговорил он сквозь зубы.       − Очень необычный выбор, − заметил Маркел с притворным изумлением. − Кстати, Годрик, я обратил внимание, что, когда я приезжаю из очередного похода с грудой магических предметов, вы берете из них самые странные.       − Вы... не догадываетесь почему? − мрачно полюбопытствовал рыцарь, скрежеща зубами.       − Догадываюсь, − хитро улыбнулся некромант. − Однако мы с вами заболтались. Мне нужно к Изабели. Сказать пару слов.       − Скажите мне, я передам, − предложил Годрик, сверля Маркела мрачным взглядом.       − Пф. Вы всё не так поймете да ещё наврете про меня с три короба! – энергично возразил последний.       Делать нечего. Годрик, немного поворчав, повел Маркела и его спутниц к двери, что располагалась в центре. Стражники неторопливо отворили её, пропуская их в небольшой коридор.       «Да вы издеваетесь?! Сколько же здесь коридоров?» − возмутилась про себя Анфиса Георгиевна.       − Изабель сейчас там, в кабинете. Пишет письмо, насколько я мог судить, − заметил Годрик.       − Ясно, − кивнул Маркел, берясь за ручку двери и оглядываясь назад. – Я пойду один.       − Но… − протянула Анфиса Георгиевна.       − Нет, на этот раз вы меня не уговорите, − пробормотал сквозь зубы Маркел и решительно захлопнул дверь перед самым носом ошарашенной троицы.       − Ну здрасте приехали! – развела руками Анфиса Геогриевна. Её возмущению не было границ.       − Нет, я теперь ему назло ворвусь туда, − в ярости воскликнула она в следующую секунду и уже протянула руку, чтобы открыть дверь.       Но тонкие пальцы мягко, но твердо схватили её за локоть. Анфиса Георгиевна обернулась. Рядом с ней стояла монахиня и неодобрительно качала головой. Её голубые глаза лучились кротостью и смирением.       − Всё равно ворвусь, − упрямо пробурчала Анфиса Георгиевна, но уже не с той непоколебимой уверенностью, как прежде.       − Не надо. Ещё хуже будет, − шепнула Кайли.       Анфиса Георгиевна обратила свои взоры на Годрика, ища поддержки у него, раз монахине не нравится отчаянная идея с вторжением в кабинет.       − Ну, врываться я бы тоже не стал, − пояснил рыцарь, мрачно поглядывавший на дверь. – Но вот послушать, думаю, мы можем. Хотя это и нечестно.       − Да этот старик сам нечисто играет, − мгновенно вскинулась Анфиса Георгиевна.       − Мне лично эта идея совсем не нравится, − возразила Кайли, но её никто не слушал, ибо уши, к которым была обращена эта реплика, с жадностью приникли к двери.       В кабинете уже вовсю шла беседа. Кроме «баритонального дисканта» Маркела, который, как отметила Анфиса, говорил теперь на удивление вежливо и мягко, из-за двери доносились звуки приятного, но твердого женского голоса.       − Значит, вы уже покончили с вашей небольшой поездкой и вновь готовы взяться за дело?       − Истинно так, Ваше Величество, − отвечал Маркел подобострастно. – В ближайшие дни я приведу в порядок свою армию, а там… Сайрус дорого заплатит за свою глупость и недальновидность.       Дальше последовали рассуждения на политические темы, изобиловавшие массой имен собственных, которые Анфиса Георгиевна слышала впервые. Сначала она пыталась вникать во всё, что говорится, запоминать какие-то важные факты и сопоставлять их, но сведений было так много, что Анфиса Георгиевна скоро оказалась окончательно сбита с толку. Махнув рукой на попытку хоть как-то вникнуть в политическую ситуацию в Асхане, наша героиня принялась следить за тем, как изъясняется Маркел в присутствии королевы и к каким уловкам прибегает, дабы укрепить её доверие и расположение к нему.       Речь темного мага окутывала слушавшего, словно бархатное покрывало, и ловила мысли в незримые паучьи сети, лишая способности быстро и адекватно соображать, как бы гипнотизируя собеседника. Анфиса Георгиевна уже на первой минуте поймала себя на том, что покорно слушает хитрого интригана и беспрекословно верит ему. Это обстоятельство оказалось внезапным и неприятным открытием для девушки.       «Если он когда-нибудь начнет говорить со мной таким же мерным бархатным голосом, я либо свалю куда подальше, либо дам ему затрещину, − решила Анфиса Георгиевна. – Иначе он так меня убаюкает своими речами, что потом сможет играть со мной, как кошка с мышкой… Черт возьми, да Изабель реально надо спасать! Она ещё очень молодая, судя по голосу. К тому же у власти она совсем недолго, если учесть, как она спрашивает у этого подлеца советы и с какой серьезностью и доверием выслушивает его ответы, словно она его ученица, а не королева».       Анфиса Георгиевна тяжело вздохнула и скосила глаза на Кайли. Монахиня стояла рядом, сложив руки на поясе, и тоже прислушивалась к беседе за стеной. Её личико выражало безмерную грусть и тоску, в глазах то и дело мелькала тревога.       − Опять война, − произнесла она тихо.       − Да, магам теперь достанется, − кивнул Годрик безрадостно.       − Что же вы не прыгаете от счастья, сэр рыцарь? – горько усмехнулась Анфиса Георгиевна. – Ведь, если верить разговору, именно вас отправили куда подальше эти самые маги, когда вы приехали просить у них помощи?       − Что бы там ни было, а война – жуткое дело, тем более сейчас, когда времена и так неспокойные, − заметил рыцарь.       Тем временем за стеной продолжали говорить.       − Так вот, Ваше Величество, я хотел бы просить Вас лично оказать мне помощь в борьбе с войсками магов. К тому же тогда Вы сможете воочию убедиться в искренности моего стремления помочь Вам и…       − Да, да, конечно, − с торопливой горячностью отвечала Изабель.       − Отлично. Мне льстит, что Вы изволили снизойти до меня. Пожалуй, я больше не буду отвлекать Вас от Ваших занятий.       Послышался скрип отодвигаемого стула и шорох мантии мага. Пару раз резко цокнули набойки сапог: Маркел приблизился к порогу. Вот уже пошла вниз ручка двери, и Анфиса Георгиевна в сопровождении Годрика и Кайли в спешке ретировалась на пару метров, чтобы не возбуждать лишних подозрений, что разговор подслушивался. Однако…       Однако дверь не отворилась. Ручка вернулась в прежнее положение, и за дверью вновь зазвучал заискивающий голос Маркела:       − Ваше Величество, прошу простить мне мою настойчивость, но я всё же хотел бы получить Амулет Некроманта. Я понимаю, что Годрик не доверяет мне, и это ранит мне сердце.       При этих словах Годрик только презрительно фыркнул.       − Прошу Вас ещё раз переговорить с ним по этому вопросу. Артефакт может очень пригодиться не только во время проведения обряда над Вашим супругом, но и до него. Ведь он являет собой магический предмет, таким образом, его свойства способны принести пользу, когда…       − Я понимаю, что вы имеете в виду, можете не продолжать, − остановила его словоблудие королева. – Но Годрик так упрям. Боюсь, что мои слова не возымеют на него никакого действия.       − Ваше Величество, Вы же королева! – в порыве ловко разыгранного возмущения воскликнул Маркел. − Разве Ваш вассал имеет право не выполнить Ваш приказ?       − Пока что я прибегала только к просьбам, − мягко ответила Изабель.       − Ваше Величество, монарх не может быть мягкотел, − убежденно заявил Маркел. – Надо уметь проявлять силу воли и жесткость, железной хваткой браться за…       − Маркел, когда мне понадобится, явятся и жесткость, и железная хватка, − также мягко, но с твердостью в голосе перебила его королева.       Маркел недовольно засопел.       Анфиса Георгиевна прыснула со смеху. «Ловко она его обрила! А то уж он больно много о себе возомнил».       − Ваше Величество, речь идет ни много ни мало о благе Империи Грифона! О жизни Вашего супруга, безвременно почившего короля Николаса! Быть может, если у меня не будет при себе амулета, то вся наша затея пойдет прахом.       − А быть может, и нет. Более того, я уверена, что благодаря вашему уму, природной хитрости и смекалке, вашему искреннему рвению и вашему опыту мы добьемся успеха при любом раскладе. А с Годриком я обязательно побеседую и сделаю всё, что в моих силах, дабы артефакт из его рук перешел в ваши.       Повисла тишина. Анфиса Георгиевна судорожно соображала, была ли похвала качеств Маркела ходом дальновидного политика, желавшего сохранить добрые отношения с сомнительным, но нужным союзником, или же эта похвала явилась искренним и безыскусным выражением мнения эмоциональной добродушной девушки, которая ещё хорошенько не поняла, с кем имеет дело. Последнее, к сожалению, казалось наиболее вероятным.       − Премного благодарен за столь высокую оценку моих качеств, моя королева, − ответил Маркел с важностью, но в его голосе звучали нотки смущения: он-то гораздо лучше знал человека, которому королева только что пела дифирамбы, и понимал, какой оценки он заслуживает.       − Вы, кажется, собирались идти? – спросила королева.       − Да, я только что въехал в город, так что мне нужно подумать о том, где бы разместиться. Разрешите откланяться. Спасибо большое, что выслушали меня, Ваше Величество. Я не забуду Вашего великодушия.       − До встречи.       Анфиса Георгиевна увидела, что ручка двери вновь стала опускаться, и мгновенно повернулась к Годрику.       − Так как, говорите, звали вашего знакомого? – спросила она нарочито громко.       − Моего знакомого? Какого знако?.. – опешил Годрик, но тут же сообразил, что задумала Анфиса и принялся разглагольствовать с самым небрежным видом. – Ах, да, я же так и не назвал его. Это неслучайно, ибо никто не знал его настоящего имени. Все звали его просто Чудак. И этот самый Чудак отправился в сокровищницу дракона в сопровождении десятка рыцарей и двух крестьян. По дороге он, по закону жанра, наткнулся на довольно крупный разбойничий отряд из энтов и хозяек ночи. В общем, песенка его была бы спета, если бы…       − …если бы я не прервал рассказ этого древнего, как мир, анекдота, − едко заметил Маркел, приближаясь к троице и окидывая всех присутствующих подозрительным взглядом. – Пойдемте-ка отсюда, не будем мешать Её Величеству.       Когда же компания из рыцаря, некроманта, монахини и учительницы покинула здание, Маркел начал говорить куда более развязно.        – Что-то я не слышал вашего галдежа, пока говорил с королевой. Признавайтесь! Подслушивали? Я бы на вашем месте не смог справиться с искушением и точно прижал бы ухо к замочной скважине.       − А зачем нам? – пожал плечами Годрик, старательно изучая землю под своими ногами. – Мы люди честные, в отличие от некоторых.       Маркел кинул быстрый взгляд на лица Анфисы Георгиевны и Кайли.       − Неужели правда? – он изумленно приподнял брови, покручивая пальцами кончик посеребренной сединой бородки. – Даже полслова не слышали? Ну, что монахине нарушать обеты не с руки, она привыкла к благочестию, это я понимаю. Но вы-то двое! Вы же…       Тут Маркел заметил, что монахиня опустила глаза так, что стали хорошо видны её пушистые ресницы, и покраснела.       − Ух ты! Это что же? Ты, что ли, подслушивала?       − Н-нет, − совсем смутилась Кайли. − Вернее, я не специально, только когда слышно было и так, не приноравливаясь к замочной скважине…       − Значит, были и те, кто приноравливался к замочной скважине? – хитро усмехнулся Маркел. – Ну, говорите же. Ведь ясно, как день, что вы всё слышали.       − Ну, слышали, − объявила Анфиса Георгиевна, с вызовом глядя в холодно блестевшие глаза некроманта. – Знаешь, такого пройдоху, как ты, ещё свет не видывал. Каким соловьем ты рассыпался только что перед королевой, какими выражениями изъяснялся! Тьфу! Как подумаешь, какая сволочь скрывается под этой лицемерной ухмылочкой, такое зло берет. Видела бы королева тебя вот тут вот, сейчас, послушала бы, как ты ехидничаешь и зубоскалишь, она бы тебя сцапала за шкирку да и вышвырнула бы за стены этого города к чертовой матери!       − Ну, молодец, девчонка! – с уважением произнес Годрик, который слушал пафосную речь Анфисы с сиявшими от вдохновения глазами и, похоже, уже представлял себе Маркела, вылетевшего из ворот города, барахтающегося в луже, жалкого, поверженного. – Под каждым словом подпишусь! И не видать тебе амулета, как своих собственных ушей. Так и заруби себе на носу.       − Ой-ой, как страшно. Сдаюсь-сдаюсь, только не губите, − насмешливо произнес Маркел. – Всё равно я от своего не отступлюсь, что бы вы ни делали. Вы упрямы, да я вас упрямее. Что же, Годрик, амулет ты действительно можешь не отдавать. Какой смысл? Всё равно однажды я приду к тебе и возьму его – просьбой ли, силой ли – неважно. Королева верит мне, а не тебе.       − Это пока, − угрожающе произнес Годрик.       − Да, ты прав, ничто не вечно. Однако есть маленькая загвоздка, которую ты не учитываешь: королева будет верить мне, пока я этого хочу. Когда же её вера окажется мне не нужна, поздно будет кричать «Караул!» К тому же я не совсем понимаю твою ненависть ко мне, Годрик. Я же, как никак, хочу воскресить погибшего короля. Тебе бы радоваться надо, а не ворчать и возмущаться.       − Я слишком хорошо понимаю, что ты за зверь, и слишком хорошо вижу, куда ты метишь, чтобы радоваться. Жаль только, что доказать ничего не могу.       − Не пойман – не вор, − пожал плечами невозмутимый Маркел. – Я бы с радостью помог тебе в поиске доказательств, но ума не приложу, какие тебе нужны.       − Опять издеваешься, − тяжело вздохнул Годрик. – Ай ладно, что с тобой разговаривать. Когда-нибудь ты пожалеешь, что ввязался не в свое дело и стал охотиться за властью, да поздно будет.       С этими словами Годрик отвернулся от Маркела, дружелюбно простился с Анфисой Георгиевной и Кайли, а после скрылся в здании.       − Петух, форменный петух, − хихикнул Маркел и вдруг добавил тихо, серьезно, еле слышно, словно обращаясь к самому себе. – Легко ему судить чужие грехи. Сам бы побыл на моем месте, поглядел бы я на него. Что-то он бы изобрел? А? Говорят, тот, кто ползал, летать не может. А я скажу так: тот, кто всю жизнь летал, не поймет того, кто своими трудами добыл себе крылья и научился парить, но ещё помнит, что значит − ползать.       Анфиса Георгиевна с изумлением прислушивалась к последним словам. Она диву давалась, как ловко Маркел сменяет маски в зависимости от ситуации. То он яростный ревнитель престола Её Величества, то наглый властолюбивый подлец, откровенно смеющийся над доверчивыми глупцами и глумящийся над миром, покой которого он решил нарушить своей отчаянной экспансией. А утром прошлого дня она видела этого же человека пребывавшим в ужасе от кошмарного сна и задававшим совсем недетские и несмешные вопросы. Так какой же из этих Маркелов настоящий? Кому из них верить? Где кончается притворство? Там, где он внаглую смеется, скаля зубы, и развязно заявляет «Не пойман – не вор», таким тоном, что сразу становится ясно, кто вор и кого надо ловить? Или там, где он говорит бархатным мерным голосом, убаюкивая внимание слушателей, будто удав Каа, и через каждые пять слов подобострастно вставляет «Ваше Величество» и «моя королева»? Или там, где он говорит еле слышным голосом с самим собой, где ему не от кого таиться и не над кем смеяться, только если бегать от самого себя и глумиться над собственными выходками?       Маски, маски, сплошные маски…       Где ложь, где правда?       Но должно же под маской быть лицо?       Что, если под маской лишь новая маска?       Что, если Маркел так привык к своим маскам, что настоящего лица у него уже просто нет?       А под последней маской не будет ничего, кроме пустоты?