Хочу, не могу

Вальсден. Просыпался Валли долго и мучительно. Голова раскалывалась, свет немилосердно резал глаза, всё тело трясло противной мелкой дрожью и оно было таким слабым, неповоротливым, вязким. Хотелось просто взять и сдохнуть не сходя с места. Ярик — балбесина, чтоб он его ещё раз послушал… Ангела рядом не оказалось, не успел Вальсден толком заволновался, как тот обнаружился на полу. И как это понимать? Вчера лавка, сегодня вообще из кровати ушёл… Что ночью было-то? Виски пронзило очередной иглой острой боли, заставившей схватиться за голову. Нет уж, сначала зелье, а потом всё остальное. Вальсден кое-как дополз до тумбочки, нашёл нужный флакон и залпом выхлебал почти половину. О-о, хорошо-то как… Сразу стало намного легче, в глазах посветлело, а боль отступила. Значит так: вчера он был с Яриком, потом вернулся в комнату, Тайренэль ещё не спал. Валли отчётливо помнил, что зверски хотелось с ним целоваться… Он что… домогался младшего мужа? Да вроде нет… Хотя… Поцеловаться предлагал, это точно. И совершенно точно Тайри ему отказал. Потом принял снотворное и отключился. Так чего ж тогда ангелочек на пол убежал, если никаких посягательств на его невинность со стороны Вальсдена не было? Или… Ощущение горячих, настойчивых рук на теле, мягкая приятная влажность внизу живота, тянущее, выкручивающее удовольствие… Вальсдена аж в жар бросило от воспоминаний. Вот это ему сон приснился! Охренеть просто! И такой реалистичный, с ума сойти! Куда ярче, чем предыдущий, в котором он лапал муженька и собирался засадить. Так что же это получается?.. Получается он в очередной раз обдолбался и опять приставал к Тайренэлю во сне? И, вероятно, чрезвычайно активно, раз довёл его до побега с супружеского ложа. Чёрт… Что же делать теперь, как оправдываться? Ведь обещал, что такое не повторится. Идиот, просто идиот! Зарекался же принимать что-то чужого производства, нет, надо было у Яра на поводу пойти. И вот результат. Будто мало проблем в жизни. У них с Тайри и без того отношения какие-то непонятные, а он ещё сам в них сложностей добавляет. Валли посмотрел на разворошённую постель и поморщился — ещё и обкончался во сне как малолетка, всё бельё в засохших пятнах, позорище. Так… Собраться в кучку, привести себя в порядок, приказать кому-нибудь сменить постель, разбудить Тайрена, накормить для начала, а потом они поговорят… Чёрт два раза! Сегодня же на празднование идти, как всё не вовремя… И слуг хрен найдёшь теперь. Ладно, сам всё сделает, не развалится. Вальсден откопал в тумбочке расчёску, подошёл к зеркалу… и остолбенел. Твою ж чёртову бабушку! Вся шея в багровых засосах! Вот это ж нихрена себе! Ну Ярик, ну спасибо тебе! А это что за непонятные отметины на груди? Это что, следы зубов?! Да ладно… Не может быть… Вообще-то в воспоминаниях Валли вчерашний вечер прошёл гораздо более невинно, чем показывало отражение. Ну сосались, ну тискались немного, но ниже шеи брат точно не спускался… Вроде бы… Не то, чтоб Вальсден всё хорошо помнил. Да и кто, кроме Яртетиса, мог такое натворить, не Тайри же старшего мужа ночью искусал? Вчера Валли спешил к любимому брату влекомый не только желаем пообщаться после долгой разлуки, но и развеять грусть-тоску, поселившуюся в сердце после инцидента в хижине, а также спросить совета. Однако нашёл того в ещё более меланхоличном настроении, чем его собственное. Ярик лежал на кровати и задумчиво пялился в потолок, вертя в руке какую-то маленькую длинную коробочку, а на лице читалась вселенская скорбь. Понятно. Встреча с Тайренэлем навеяла воспоминания о бывшем возлюбленном. Бедный братик, им с ангелом часто придётся сталкиваться, живут в одном замке, да и комнаты практически рядом, так и будет сильно переживать, пока не привыкнет? Если вообще привыкнет. Вальсден прыгнул с разбега на кровать и порывисто обнял Яртетиса, утыкаясь ему носом куда-то в подмышку. — Ярик, мне так жаль, — невнятно пробормотал он оттуда. — Ты его до сих пор любишь, да? — Вальс, я не хочу об этом говорить, — произнёс Яр ровным тоном, — не сейчас. Давай позже. Будешь? Я уже. Он протянул Валли коробку, с которой игрался. — Это что? — Вальсден открыл, понюхал содержимое, даже лизнул и осуждающе посмотрел на брата. — Ярик, ты опять за своё? — Не бухти, мелкий. Я не часто, только когда на душе совсем муторно становиться. Хочется почувствовать себя счастливым хоть иногда, знаешь ли. — Яр, ты же понимаешь, что это всё ненастоящее. Иллюзия счастья. Допринимаешься, вообще радоваться без них не сможешь. — Правильный мальчик Валли, — насмешливо произнёс Яртетис, — вот кому-кому, но не тебе мне мозги промывать. — Ну хоть принимал бы только моё, я же просил, — вздохнул Вальсден, — зачем всякую дрянь неизвестного производства в себя пихать? — Я тебе сказал — кончилось всё. И это не неизвестного производства, это Белантейново. — Кончилось. Я тебе дохрена давал! Что-то слишком часто у тебя «совсем муторно», как погляжу. А у Белантейна все зелья и порошки с побочкой. Я не собираюсь этим травиться, и тебе не советую. Мог бы мои у кого перекупить, ни за что не поверю, что у вас там у всех всё разом позаканчивалось. — Я пытался, знаешь какую цену за твои заламывают? Я, в отличие от некоторых, в золоте не купаюсь. Ты вот сейчас что-нибудь догадался принести, заботливый братец, или только одни нотации с собой захватил? — У меня папа ключ от лаборатории отобрал, — пожаловался Валли, — отдаст, только когда брак подтвержу. Ярик взял руку младшего брата и задумчиво повертел кольцо на пальце. — Хреново, — резюмировал он, — это ты не скоро его вернёшь. Так будешь или нет? Если нет — через час вали к себе, меня накроет и мы уже будем на разной волне, общения не получится. — Через час только? Ну и хрень он варит, мои сразу действуют. — Валли скорчил кислую мину и потёрся носом о плечо Ярика. — Яр, нахрена ты нанюхался, я тебя так ждал, так поговорить хотел обо всём. — О чём обо всём? — Яртетис улёгся поудобнее, обнял брата одной рукой, а другой продолжил держать его ладонь и теребить обручальное кольцо. — О свадьбе твоей? Не хочу, я за это отца готов был придушить, до сих пор злюсь. Ладно меня против воли женил, но хотя бы на демонице. А тебя на Высшем Ангеле! Это надо вообще ни мозгов, ни сердца не иметь, чтоб родному сыну так жизнь испоганить! Да уж, говорить с Яром о Тайрене, когда он в таком депрессивно-агрессивном состоянии, не лучшая идея. С ним вообще сейчас общаться будет сложно. — Всё вовсе не так, как ты себе представляешь, — Валли тоже устроился покомфортнее, отобрал замученную руку с кольцом и положил её брату на грудь, а ногу закинул на бёдра. — Когда ты перестанешь хандрить и ненавидеть весь мир, я тебе расскажу. — Я не ненавижу весь мир, — Яртетис с улыбкой посмотрел на Вальсдена, — тебя я люблю. Прости, котёнок, я последнее время очень взвинченный, любая ерунда из себя выводит. Устал как чёрт, вымотался. И душевно, и физически. Последние лет пять ни битв серьёзных не было, ни вообще какого-либо продвижения. Это в первые годы проводились масштабные сражения, велась кровопролитная война, к счастью, я тогда ещё не участвовал. А потом всё затихло. Мы лениво наступаем, они вяло отбиваются. Потом активизируются на время, контратакуют, нас откинут, мы проснёмся, опять наступаем. Сплошное топтание на месте, бои — смех один, на тренировках и то больше выкладываемся. С одной стороны и хорошо, потерь с обеих сторон практически не было, с другой — ну сколько можно, почти полжизни я этой войне отдал, нет бы собраться с силами, сделать хоть что-то решительное, или наоборот, покончить уже со всем, свернуть кампанию, подписать мирный договор. — Отец сказал, мы не смогли бы победить. Камни силы… — Много ты знаешь! Если бы отец дал нам те камни, которые потом для схватки с нежитью прислал, мы бы светлых в пыль раскатали давным давно. Ну большую часть, во всяком случае. Только папа у нас пацифист-извращенец. Ты знаешь, какой приказ был отдан три месяца назад? Было велено усилить натиск, перейти к активным действиям, но без причинения особого вреда противнику. Просто зашибись! Как он себе это представлял? Мы должны были грозно рычать, потрясать мечами и пугать их, чтоб они в страхе бежали? — А что вы сделали? — заинтересованно спросил Валли. — Ну, в принципе, это и сделали, — хмыкнул брат. — Тони отправил нам кучу нейтрально заряженных камней, наверное все, что когда либо находили в землях эльфов. Ну мы и развлекались. Нейтральной энергией управлять очень сложно, как ты знаешь, зато заклинания получаются зрелищные, иногда настолько, что мы сами стояли рот разинув, когда кто-нибудь из нас камень активизировал и формулу произносил. Я, вот, например: хотел всего лишь призвать дождь из булыжников с неба, а получилось… Прикинь, какая-то хрень посыпалась непонятная, словно из жидкого огня состоящая. И ещё штуки чёрные, круглые. Когда летели, за ними хвост из дыма струился, а ближе к земле они взрывались и в разные стороны рассыпались огромными искрами. Так бабахало! Нам аж уши заложило. Выглядело эффектно и поля с пшеницей пожгло. А ещё помнишь я рассказывал, нам несколько раз попадались такие камни, не просто с энергией, а с уже готовыми заклинаниями? — Это когда вы камень распечатали, а вместо чистой магии из него здоровое водяное чудище вырвалось и по воздуху кружить начало? — вспомнил Вальсден. — Ага, только на сей раз в одном из камней такое попалось… — брат таинственно замолчал, хитро глядя на Валли. — Ну! Ярик?! — юноша нетерпеливо заёрзал, дёргая старшего брата за рубаху. — Что попалось? — Член! — Член? — не понял Вальсден. — Огроменный членище на всё небо! Рейдаард печать пробил, энергия вырвалась и нарисовала мужской половой эрегированный орган, состоящий из мелких звёздочек. Красотища, всё блестело, переливалось. Потом он начал вибрировать и из головки белые искорки полетели — типа кончает. А когда растаял, разноцветные сияющие надписи стали появляться на незнакомом языке, или не надписи, палочки какие-то, чёрточки, хрен разберёшь. Сначала крест, потом полукрест, а затем ещё вот так, так и сверху загогулина. — Яртетис начертил в воздухе знак, показывая, что именно появилось. — Кто бы не запихивал эти заклинания в камни, он, должно быть, большой юморист, только больной на всю голову. Это же надо до такого додуматься! Зачем, с какой целью? Но нашим всем понравилось, поржали. — А ангелам? — Валли замер в предвкушении, весь подавшись вперёд. Уж светлые наверняка были в шоке от устроенного представления. — О, мне кажется именно это их окончательно и деморализовало, — не разочаровал его брат. — На утро свернули палатки и начали отступать. Там, наверное, половина бойцов в обморок попадало, как же, их святые небеса осквернили такой жуткой мерзостью! Валли заржал, представив рожи ангелочков, узревших в небесной выси оскорбительное непотребство. — И что, вот прямо сразу отступили? Даже сражений не было? — недоверчиво уточнил он. — Где ж тебя тогда ранило? — Были сражения, — вздохнул Ярик, — только про них рассказывать не так интересно и вовсе не весело. Давай лучше ты мне что-нибудь расскажи, пока время есть. Какие новые эликсиры придумал, куда ездил, что вообще тут интересного происходило? Чего это все вдруг пережениться решили? Единственное, о чём Вальсдену действительно хотелось побеседовать, так это о собственной свадьбе и об отношениях с Тайренэлем. Но судя по тому, как брат стойко игнорировал эту тему, в данный момент не получится, а потом тем более. — Яр, какие эффекты у этого порошка? — осведомился Валли, всё ещё сомневаясь. — Решил принять? Не бойся, мелкий, я уже пробовал, как видишь, не помер. Хрень, конечно, я с тобой согласен. С твоими вообще никакого сравнения, спектр воздействия довольно узкий. Эйфория, радость, любовь ко всему миру, душевный подъём. Ничего особенного, короче. Отходняк потом не сильный, если ни с чем с другим не мешать, но мы же этого делать и не собираемся. — А у тебя что, ещё что-то есть? — с подозрением взглянул Вальсден на брата. — И тоже не моё? — Не ревнуй, дорогой, — ухмыльнулся Ярик, — кроме «Порошка счастья» я сам ничего не покупал. Мне Иренрелла припёрла несколько, когда прилетала. В качестве извинительного подарка, скажем так. — Да, кстати, а почему ты не с ней сейчас? — запоздало удивился Вальсден. Он приподнялся на кровати, открыл коробку и втянул носом содержимое. В принципе Белантейн делает вполне сносные смеси, да и Яр уже пробовал, можно рискнуть. — Неужто младший брат тебе дороже, чем полноценно поебаться после долгого воздержания? — Можешь не верить, но братья мне намного дороже, чем поебаться, — улыбнулся Яртетис, — а именно ты, Вальс, дороже всего на свете. — Что, порошок уже начал действовать? — Валли усмехнулся и улёгся обратно, снова обнимая брата. — Ты только под кайфом мне в великой любви начинаешь признаваться. — Может и начал, — Ярик пожал плечами, ухватил прядь волос Вальсдена и начал её перебирать. Эта его привычка постоянно что-то вертеть в руках Валли иногда бесила, но не сейчас. В данным момент ему было настолько хорошо, спокойно и уютно. Он чувствовал себя счастливым и без воздействия «Порошка счастья». — В каком бы состоянии я это не говорил, люблю тебя перманентно и очень сильно. — Я тебя тоже люблю, дорогой. Так что с Ирен? За что она перед тобой зельями извинялась? — За то, что бросает. Даже на фронт не поленилась и не испугалась прилететь, чтобы радостную весть сообщить. — Как?! Я думал, у вас всё отлично. Мне казалось, ты наконец обрёл ту женщину, с которой у вас полное взаимопонимание и гармония, — расстроенно заметил Валли. — Вы же уже почти пять лет вместе, то есть были вместе… Она тебя на самом деле любила, по ней было видно. — Любила, да разлюбила. Все они говорят, что любят, но пара лет проходит и всё куда-то девается. — Я могу их понять, трудно любить без всякой надежды на взаимность, — заметил Вальсден. — Тем более когда объект любви постоянно отсутствует. — А я никого ни в чём и не виню. Просто жаль. Только привыкнешь, смиришься с раздражающими привычками, приспособишься к характеру, уже новую искать приходится. И опять всё сначала. Напрягает. С Иренреллой было удобно. Истерик не устраивала, претензий не предъявляла, права не качала. К тому же красивая, умная, и поговорить с ней можно, и в постели покувыркаться. Так шикарно мне никто не сосал, где я теперь такую же найду? — Феррайланис ты всегда нравился, — поделился информацией Вальсден. — Она за свободные отношения, вешаться на шею не будет. Тоже и умница, и красавица, и ебётся, говорят, великолепно. Можешь с ней попробовать. — Ферри блядь, — поморщился старший брат, — мне не нужно, чтобы моя дама встречалась и со мной, и с кучей других демонов. Я всегда своим любовницам верен, требую и от них того же. — О, тьма, какой же ты сложный, Ярик, — вздохнул Валли. — Папочка тобой мог бы гордиться, ты, в некотором роде, его копия. — Что плохого в моих желаниях? — нахмурился Яртетис. — Я хочу найти постоянную женщину, которая была бы мне верна и вела себя согласно моим представлениям о партнёрше. Готов даже начать жить с ней, отец не будет против, он давно уже махнул рукой на то, что мы с Мейрэллисе даже в соседних комнатах не живём. Она сама вон уже как два года переселилась к Арттарилу, так что я теперь почти холостой мужчина. — Вот именно, что почти. Практически каждый демон и демоница когда-нибудь начинают мечтать о настоящей семье. Девушки хотят завести детей в законном браке, парни… ну, наверное, им нужна уверенность, что их мужчина действительно их. Да просто любви все хотят, в конце концов. А с тобой ничего такого им не светит. — И что ты мне предлагаешь, всю оставшуюся жизнь дрочить в одиночестве? — Не знаю… Просто… попробуй в кого-нибудь влюбиться, — посоветовал Вальсден. — Охрененно, дорогой, — фыркнул брат, — как будто можно вот так взять и приказать себе полюбить. Девственник, ни разу ни в кого не влюблявшийся, даже в отношениях не состоявший, мне советы даёт. — Я состою в отношениях. Я, вообще-то, теперь женат, — немного обиделся Вальсден. — Да неужели?! — ядовито произнёс Яртетис. — Ну давай, расскажи, Валли, какие же у тебя с твоим ангелочком «отношения»? Книгу Света уже начали на пару читать? О рае и греховности пообщались? Или он пока только дифирамбы твоей неземной красоте поёт? Валли смутился, вспомнив как часто и как вдохновенно Тайри говорил о его внешности, и не менее часто о грехе. И от того, что брат почти правильно угадал, стало ещё обиднее. — Яр, если у тебя были неудачные отношения с ангелом, то это не значит, что у меня будет так же! — возразил он. — Не просто с ангелом, котёнок, с Высшим Ангелом, это совсем разные понятия. Чтобы между вами не происходило, я тебя уверяю — ничего хорошего из этого никогда не выйдет. Закончится всё печально. — Ярик резко встал, подошёл к объёмной сумке, валяющейся на полу, и принялся что-то в ней искать. — Ты просто пессимист, — буркнул Валли, — у меня всё почти отлично. Тайри признался, что я ему очень нравлюсь. Нас тянет к друг другу, мы хотим быть вместе. — Угу, угу, — кивнул брат, продолжая копаться в сумке, — ты ему нравишься, это не удивительно. А он тебе? — Он мне тоже. Ярик, он мне так сильно нравится! Я такого никогда не испытывал. Хочется подарить ему весь мир, носить на руках, защищать, обнимать, трогать, целовать, а ещё лучше — ебаться без остановки. Ну не прям вот уже, но я к этому почти готов. — Подожди… — Яртетис остановился и внимательно посмотрел на младшего брата. — Ты хочешь сказать… У тебя прошёл страх перед прикосновениями? Ты хочешь секса? — Да, — радостно кивнул Вальсден, — страх не совсем чтоб прошёл, но я могу обнимать Тайри сам и со мной не происходит ничего страшного. И трахаться с ним очень-очень хочу. И он со мной тоже! Ну, то есть… Я так думаю. У него член на меня встаёт. — Вот этому я даже не удивлён, — пробормотал Яр, и добавил обвиняюще: — Вальс, ты в него влюбился! Влюбился в этого ангела! Влюбился? Валли об этом как-то не задумывался. Он любит Тайрена? По-настоящему? — Я… не знаю. Даже если и влюбился. Ты так говоришь, будто это что-то плохое. — Мелкий, давай не будем про твоего ангелочка, я сейчас каких нибудь гадостей наговорю, о которых потом пожалею. — Ярик вернулся к прерванному занятию и продолжил: — Может у вас и правда всё будет хорошо, ты хотя бы на нём женат, никуда друг от друга не денетесь. А я, скорее всего, действительно пессимист. — Его Тайренэль зовут, — заметил Вальсден. — Ты вообще что там ищешь-то? — Уже нашёл. — Яртетис достал из сумки несколько пузырьков и вместе с ними вернулся на кровать. — Ты как хочешь, а я ещё закинусь. Порошок нихрена не действует, я всё больше раздражаюсь, плечо побаливать начало, и ты ещё со своим… Тайренэлем, — имя Валлиного мужа старший брат произнёс с непередаваемо противной интонацией. — Да подожди! Ещё час не прошёл, нахрена ещё-то, чтоб совсем ничего не соображать? — забеспокоился Вальсден. — А мне похрен, я математические задачи сейчас решать не собираюсь. — Ярик разложил пузырьки на покрывале, и, взяв один, принялся рассматривать этикетку. Красивые бутылочки, Валли таких никогда не видел, вроде бы из хрусталя, и на каждой маленький бантик с биркой. — Ого, это откуда такое богатство? — он тоже сцапал флакон и повертел в руках. — У нас так никто не упаковывает. Сколько пафоса, даже все надписи золотой краской выведены, офигеть. — Это Иренрелле её новый хахаль подогнал, — пояснил Яртетис, — ты представляешь, на кого она меня променяла? На заезжего торговца зельями, на иностранца, на гнома, чёрт бы её укусил! И как ей не противно с бородатым мужиком ебаться, у них и на теле волосы растут, не только на лице. Хотя хрен ли, она ж волосы любит. От моих прям тащилась, вечно расчёсывала, косы заплетала. Так и представляю, как Ирен ему по утрам щёткой везде шерсть чешет. Идиллия. — Ты на неё обижен, — констатировал Валли, — тебе не похрен, что она тебя бросила. На расставание с другими ты так не реагировал. — Может и не похрен, может я даже смог бы в неё влюбиться в конце концов, она мне действительно подходила. Какая теперь разница. У Ирен есть гном, она его любит и собирается свалить с ним в Вальгатон. Да пребудет с ними тьма, как говорится. Так, я не могу понять, что это за хрень: «Удивительное зелье». Состава, понятное дело, нет, как думаешь, какое будет действие? Можешь по запаху и вкусу примерно определить? — Может не надо, Яр? Дурманящие гномьи эликсиры, я слышал, очень качественные, наверное не хуже моих, отравиться - точно не отравимся. Только я бы всё же не рисковал, мы уже приняли, вообще неизвестный эффект может получиться. — А ты тоже будешь? — недоверчиво приподнял бровь Ярик. — Попробовать хочется же, — вздохнул Валли. — Может давай потом? Послезавтра, например, на чистый организм. — А может сейчас? Ну котёнок, давай, повеселимся. Раньше же часто экспериментировали. Совсем по чуть-чуть, и только то, что по твоему мнению совместимо с Белантейновым порошком. — Брат нежно обхватил лицо Валли за подбородок и глядя в глаза томно прошептал: — Пойдём искупаемся, обожаю плавать под кайфом. А потом я тебя покатаю. Хочешь? — Хочу. Только у тебя плечо же болит, — напомнил Вальсден. — Похрен! Мне уже на всё похрен, не так уж оно и болит, — Ярик рассмеялся, и откинулся на кровать, раскидывая руки в стороны. — Вальс, как же жалко, что ты сам не летаешь, мы бы взмыли с тобой высоко-высоко, прямо к звёздам. Я бы достал одну и подарил тебе. Валли, хочешь звёздочку? Выбери для нас эликсир, и будут тебе и звёздочки, и искорки, а может даже светящийся член в небесах. Ярика уже явно накрывало, да и на Валли порошок видимо начал действовать, как ещё объяснить то, что он вместо того, чтобы сначала изучить как следует зелья в лаборатории, покорно принялся обнюхивать и пробовать на язык содержимое пузырьков, приблизительно подбирая подходящий состав. — Тут не все зелья дурманящие, — наконец определил он. — Есть лечебное, судя по ингредиентам — от проблем с внутренними органами. Есть стимулирующее — для лучшей сосредоточенности, активизации мозга, я сам похожее часто принимаю. А здесь присутствует лаэнндин, он придаёт уверенности, помогает преодолеть страх, снимает внутренние барьеры, и ещё там сейн, на время улучшающий физические возможности, дающий силу и ловкость, и слегка обезболивающий, это зелье наподобие нашего эликсира берсерка, который некоторые воины любят принимать. Вот в этом пузырьке с оранжевым бантиком практически тоже самое, что в порошке, но ещё присутствует лёгкий галлюциноген, кошмары всякие не привидятся, просто будут искажения, изменения цвета и всякое-такое по мелочи. На нём так и написано — «Эликсир беззаботности и веселья», думаю нам подойдёт. В этом, с синим бантом, отрезвляющее зелье, очень удачно, потом обязательно выпьем. А тут вообще куча всего полезного, дензиорн, например, потенцию улучшает, правда если слишком много выпить, стояк дня три будет мучить, ничем не уложишь. Такое нам точно без надобности. — Давай это, с оранжевым бантом, — постановил старший брат. — И ещё с обезболивающим, пригодится. — Я его не буду, у меня ничего не болит, — возразил Вальсден. — Нет уж пей, лучше если мы будем в одинаковом состоянии. И там же ещё улучшение физической формы. Ты и так меня никогда не догоняешь, какой интерес вместе плавать, если сзади будешь ползти как улитка. — Яртетис расхохотался, сотрясая кровать. — Как улитка по воде, не могу-у-у. Вальс, это так смешно! После принятия зелий Валли ещё некоторое время сомневался в правильности этого поступка. А потом успокоился, во-первых из-за воздействия порошка, а во-вторых… На самом деле вечер прошёл просто потрясающе! Разумеется, все ощущения были давно знакомы: и безграничное, затапливающее с ног до головы счастье, от которого хотелось орать и прыгать, и непередаваемая щемящая нежность совместно с чувством всепоглощающей любви ко всему живому, особенно к брату, и внезапно накатывающие волны блаженства и расслабленности. Но было и что-то новенькое — иногда казалось, что тело делает резкий рывок вверх, голова кружилась и земля сильно отдалялась, создавалось впечатление, что он взлетел, а оказывалось ничего такого не происходило, ноги как стояли крепко на земле, так и стоят. К тому же неожиданные искажения пространства, изменения очертаний предметов, мерцающие цветовые пятна перед глазами, или полностью окрашивающийся мир в розовый, зелёный или фиолетовый добавляли веселья. Конечно, зелье, аналогичное эликсиру берсерка, оказывало на них не совсем положительное действие, появилась и бесшабашная удаль, и желание сотворить что-нибудь эдакое, казалось море по колено и всё, абсолютно всё позволено и нормально. Могли наделать глупостей и влипнуть в неприятности, а то и покалечится. Но не наделали же, не покалечились. Яртетис благоразумно предложил сразу же смотаться из города — так точно никто не запалит и отцу не донесёт. Сначала плавали наперегонки в реке, Валли почти не отставал, скорее всего Яр давал ему фору, потому что один раз братец всё же сорвался и поплыл так быстро, что уже через несколько секунд скрылся из виду. Наплескались, нанырялись вдоволь, наигрались ловя друг друга под водой. Затем попёрлись на горячие источники. Вот это было настоящее наслаждение. Приятная тёплая вода, проникающая сквозь поры, делала из без того расслабленное тело совсем мягким, ленивым и томным. Решили добавить в купание веселья и полчаса искали мыльные корни, все изгваздались в грязи, заодно полепили из неё всякие фигурки, домики, ржали как ненормальные над своими творениями, потом отмывались, кидая в друг друга мыльной пеной, сооружая с помощью неё на голове смешные башни и загогулины из волос. Когда надоело, Яртетис выполнил обещание, трансформировался и Вальсден уселся ему на спину так, чтобы не мешать крыльям. И летали, летали, летали. Недолго скорее всего, просто в таком не совсем вменяемом состоянии казалось, что это длилось вечность. До звёзд, конечно, не достали, но взмывали очень высоко, а потом Ярик резко пикировал вниз и притормаживал только у самой земли. Валли визжал от счастья как в детстве. Хорошо, всё же, что догадались выпить зелье придающее сил, иначе хрен бы получилось у брата его так офигенно покатать, быстро выдохся бы. В замок решили вернуться, когда дурь из башки начала выветриваться. Крыло уже не сильно, можно было не волноваться, что первый же встречный догадается насколько они обдолбанные. В комнате Ярика ещё посидели, повалялись на кровати, поболтали о всяком, ухохатываясь над рассказываемыми историями и периодически зависая, когда начинало по-новой накатывать то или иное интересное состояние. Вернуться в свою комнату Вальсден, как порядочный муж, собирался до полуночи, предварительно приняв отрезвляющее зелье, чтоб придти в себя хотя бы немного, однако братец начал вредничать. Валли никак не мог найти пузырёк с нужным эликсиром, а Яртетис категорически отказывался признаваться, куда его засунул. — Ну Яр, скажи где? — в который раз ныл Валли потеряно бродя по комнате и заглядывая во все углы. Было очень трудно сосредоточится: то разбирало безудержное веселье, то стены начинали плыть, а пол прыгать, то перемещался он как-то странно, вроде стоял в одном конце помещения, и вдруг раз — оказывался в совершенно противоположном и как туда попал не помнил. Ещё и Ярик, на которого напала неуместная игривость, постоянно мешался. Стоило Валли пройти мимо кресла, в котором вальяжно развалился старший брат, тот делал ему подсечку и ронял на себя, а потом ржал над нелепыми попытками младшенького освободиться из не слишком-то и крепких объятий, и встать на ноги. — Яр! Хватит уже, — вяло возмутился Вальсден, когда Яртетис в очередной раз усадил его к себе на колени, — мне домой надо, там Тайри, наверное, уже весь изволновался. — Какой заботливый муженёк мой маленький братик, — насмешливо произнёс Ярик, не давая Валли вывернуться и подняться, — любо-дорого посмотреть. Бросает родного брата, которого почти полгода не видел, ради какого-то ангелочка, с которым и знаком-то три дня. — Ярик, это не какой-то ангелочек, это мой младший муж, перестань его так называть. И я тебя не бросаю, просто не хочу заставлять Тайри нервничать. Не отдашь отрезвляющее, так пойду, пусти. — Думаешь, Тайри твой нервничать не будет, когда ты такой красивый заявишься, под дурманящами зельями и полуголый? — хохотнул Яр, устраивая брата поудобнее, отпускать он его, видимо, не собирался. Да, в таком виде Тайренэлю старшего супруга видеть точно не стоит. Во всяком случае пока. Учитывая, что Вальсдену периодически приходится принимать всякие эликсиры, когда новые изобретает, или когда партию на продажу тестирует, ангел всё равно узнает, но лучше сперва подготовить. Светлые, вроде бы, чрезвыйчайно отрицательно относятся к дурманящим зельям. Валли слышал, что такое запрещено поставлять в Эйданос, а сами ангелы, кажется, их не производят. Возможно, употребляют, Валли в подробности не вдавался, ему и без светлых есть кому свои продавать, с руками отрывают. — Дай мне свою рубашку, — попросил он всё ещё не оставляя попыток вырваться. Его мантия была благополучно потеряна у горячих источников и объяснять мужу, куда она делась, совершенно не хотелось. Хотя, может, тот и не спросит, но Валли бы точно спросил. — Тебе что, действительно, так сильно хочется уйти? — вдруг посерьёзнел Яртетис. — Я так не могу, Ярик. Понимаю, мы долго не виделись и когда ты прилетаешь, я всегда целиком твой на всё время, но у меня теперь есть Тайренэль. Ты можешь принять это как данность и перестать капризничать? Мы с тобой теперь хоть каждый день можем встречаться, и завтра увидимся, и послезавтра. А сейчас очень прошу — дай мне эликсир и рубашку, и отпусти, — устало попросил Вальсден, сдаваясь. Если Ярик задался целью его не выпускать, то хоть обдёргайся, бесполезно, от такого медведя не вырвешься. — Ладно, мелкий. Рассказывай мне всё. И про свадьбу, и про Тайренэля, и про то, что между вами происходит, я уже морально готов это услышать, — сообщил братец. Вальсден решил, что рассказ много времени не займёт, часом позже он вернётся, часом раньше, какая разница, а вот предложением Яра нужно пользоваться, пока тот в настроении, всё же совет брата ему был жизненно необходим, кто ещё может поведать о тонкостях отношений с Высшим Ангелом, как не демон, в них состоявший. Валли рассказал и о свадьбе, от том, как боялся и бегал от мужа, и обо всем, что случилось после. Повествование почему-то получилось очень смешным, хотя на самом деле весело в те моменты ему не было. — А потом он мне сказал, что я отвратительно целуюсь. Ярик, это ужасно, я не знаю, что и делать теперь, — пожаловался Вальсден, пристраивая голову на плечо брата и обнимая его за шею. — При этом член у него стоял, когда вы сосались? — уточнил Яртетис. — Да, но это объяснимо, Тайри тоже девственник, в такой ситуации на любое сексуальное раздражение вскочит, даже если не очень и приятно, — вздохнул Валли. — Ну не знаю, если бы мне не нравилось, я бы точно не возбудился, — заметил Ярик. — Не допускаешь такой вариант, что он тебе наврал, будто ему не понравилось? — Да зачем? Это же бред. Скорее всего я действительно совсем плохо целуюсь. — Вальс, посмотри на меня, — позвал Яртетис, и когда Валли приподнял голову, приник к его губам, проникая языком сразу внутрь. То ли целоваться брат умел просто потрясающе, а может из-за воздействия зелий, но у Вальсдена сразу же мозг отключился от удовольствия, улетая куда-то ввысь. Настолько охрененно ему никогда ещё не было, поцелуй с Тайри теперь казался нелепым обмусоливанием друг друга двух неопытных детишек. Когда Ярик от него отлип, юноша даже не сразу это понял, а когда всё же осознал, только и смог потрясённо выдавить из себя шёпотом: — Вот это да… — Вовсе не отвратительно ты целуешься, котёнок, — улыбнулся Яртетис, весело сверкая сапфировыми глазами из-под ресниц, — мне понравилось. — Так это же ты меня целовал, а не я тебя, — всё ещё не в силах прийти в себя, пробормотал Валли. — Ну так поцелуй ты меня, — предложил Яр. — У меня так офигенно не получится. Где ты этому научился? Это же что-то невероятное, — восхищенно сообщил Вальсден. — Да ничего особенного, я тебя уверяю. Просто годы практики. Потренируешься, и у тебя будет получаться ничуть не хуже, — заверил старший брат. — А на тебе можно потренироваться? Раз уж сам предлагаешь тебя поцеловать… Нужно как следует изучить этот вопрос, вникнуть в детали, освоить технику. Давай, если я что-то делаю не так, ты мне говори как правильно, — предложил Валли. — Для начала поменьше болтовни и побольше романтики, — рассмеялся Ярик. — Мелкий, со своим научным подходом ко всему, ты убьёшь всю эротику в ваших отношениях с мужем. Что ты ему там в хижине сказал? Что согласен и готов? Если ты видел, что он этого хочет, если сам был готов и тоже хотел, нужно было просто взять и поцеловать, а не ждать от него каких-то действий. — А если я ошибся? Ярик, я не хочу заставлять Тайри, так я его только оттолкну, — возразил юноша. — И в себе ещё не настолько уверен, чтоб не опасаться, что не переклинит и не затрясёт в самый неподходящий момент. — Вальс, ты сильнее, чем думаешь, — Ярик ласково провёл пальцами по щеке младшего брата, — намного сильнее. Как бы я хотел, чтобы ты поверил в себя. И готов сделать для этого что угодно, даже побыть тренировочным манекеном. Хрен с ней, с романтикой, давай с твоим научным подходом. Садись на меня поудобнее и показывай что умеешь, я пока отвечать не буду для чистоты эксперимента. Валли уселся на бёдра брата сверху, обнял его за шею и нерешительно приблизил лицо, глядя на губы. — Ну? — произнесли эти губы. — Или меня ты теперь тоже стал бояться? — Нет, вообще не боюсь, ни капельки, — покачал головой Валли и нежно прикоснулся, начиная неторопливый поцелуй. — Ну как, плохо? — спустя некоторое время поинтересовался он, озабоченно заглядывая брату в глаза. — Нет, нормально, — задумчиво качнул головой тот. — Только двигай языком и губами… не так механически, более чувственно. Не думай о том, что делаешь что-то правильно или не правильно. Вообще не думай, просто делай. И не сомневайся, поуверенней. С первого раза не угадаешь, что нравится партнёру, поэтому для начала целуй так, как нравится тебе самому, а потом друг под друга подстроитесь. Я, например, люблю когда поглубже, а ты? — Не знаю, мне пока вообще всё нравится, — Валли хихикнул и лизнул Яртетиса в уголок рта. — Вот так тоже нравится. И вот так, — он облизал губы целиком, прикусил нижнюю, потом широко провёл языком по носу Ярика и заржал. — Вальс, давай посерьёзнее. Мы тут важным делом заняты, что ты лижешься как щенок? — улыбнулся старший брат. — Хочешь поразить мужа сногсшибательными поцелуями, или лицо ему языком помыть?  — Всё-всё, я серьёзнее некуда, — заверил Вальсден, всё ещё улыбаясь. — Сейчас как поцелую эротично и страстно, готовься! Сначала поцелуй получался вроде бы точно таким же, как и предыдущий, но в какой-то момент, Валли почувствовал, что заводится. Ему уже не просто хотелось научиться и потренироваться, хотелось именно целовать Яра, без всякой учёбы. И он целовал, всё более напористо и жадно, проникая языком глубоко, как просили, забыв обо всём и ни о чём не думая, как было велено. Ему нравилось, как неуловимо изменилось поведение брата, нравилось, что тот подаётся вперёд, выгибаясь, как неожиданно неуверенно цепляется за плечи, как покорно подставляется, не пытаясь перехватить инициативу, нравилось ощущать через одежду своим напрягшимся достоинством его вставший член, и особенно нравились тихие низкие стоны, которые он издавал. — Нет, нет, всё Вальс, хватит, — Ярик отвернулся и отстранил Валли, удерживая на расстоянии. Дыхание его сбилось, а глаза потемнели, — не надо больше. — Почему? Я хочу тебя целовать, — заторможено сообщил Вальсден, и снова потянулся к соблазнительному рту, который ему так понравилось изучать. — Да успокойся уже, — рявкнул Ярик, несильно сжав и встряхнув его за плечи. — Что, теперь было совсем хреново? — понурился Валли, сразу же приходя в себя и грустно глядя на брата. — Наоборот, даже слишком хорошо! — отрывисто выдал Ярик. — Вальс, я не предполагал, что возбужусь. Хотел просто поддержать, придать уверенности в себе. Как-то не подумал, что ты не только мой младший братишка, но ещё и мужчина. Ну не воспринимал я тебя так. У меня мужика двадцать лет не было, так ломает иногда, сил нет. Бывает выкручивает всего, настолько сильно хочется ощутить член в заднице, сильные руки, властно удерживающие за бёдра, почувствовать тяжёлое мужское тело на себе. — Лицо брата исказилось, словно от зубной боли, он мучительно застонал, прижал Вальсдена к себе и уткнулся носом ему в грудь, глухо бормоча: — Валли, не нужно меня больше целовать, я же с ума сойду, ебаться теперь просто невыносимо хочется, хоть башкой об стену бейся, чтоб полегчало. Вальсден, затаив дыхание, слушал эти откровения. Никогда Ярик не рассказывал ему о таком. Оказывается брату не хватает мужской любви, кто бы мог подумать? Что ж он тогда всё с женщинами, да с женщинами? Мужиков же кругом полно, ебись — не хочу. — Яр, а что тебе мешает мужчину-то найти? — недоумённо осведомился он. — Ты же красавец такой, просто мечта. Выбирай любого — сразу твоим будет. — Да не хочу я любого, — невнятно произнёс Яр, — никто из них меня не привлекает, никто не возбуждает. Как представлю, что кому-то, кроме него, задницу подставляю, просто с души воротит. Как околдовал он меня, до сих пор не отпускает, сволочь. Он — это надо думать Лаэльнэль. Ну надо же, как брата внезапно на откровенность сегодня пропёрло, раньше ото всех разговоров на тему любви к своему бывшему он уходил. — Ярик, так ты к нему всё ещё что-то чувствуешь? — осторожно, боясь спугнуть, поинтересовался Валли. — Я не знаю. Может к нему, может к тому образу, что остался в памяти. Не могу забыть… Мне же так с ним было… Я его любил, безумно любил, на всё был готов ради него. И был счастлив, не смотря ни на что… А он… — Что он? — тихо спросил юноша, сочувственно гладя братика по голове. — Бросил меня. Отказался от нашей любви. Я же ему предлагал улететь насовсем, далеко, за море. Там бы нас никто не нашёл. Я легко мог сбежать, меня ведь даже не заперли. Отец собирался, но мама отговорила. Видела как мне плохо, не хотела, чтоб я страдал в одиночестве, думала общение с друзьями отвлечёт. Я ему записку передал, мы связь держали через одного светлого, который нам сочувствовал. Встретились на нейтральной территории. Уговаривал его… Не знаю… может ему Озерран так мозги промыл, но Лаэля как подменили. Он был такой холодный, отстранённый. Только и твердил, что совершил ужасный грех, что из-за него началась война. Ему уже не будет прощения, но он должен постараться хотя бы частично искупить вину, понести наказание… Вальс, он мне этими грехами весь мозг проел, пока мы встречались, но никогда, никогда не хотел расстаться. И война уже началась, какая разница, из-за нас, не из-за нас… Ну почему он меня бросил? Говорил что любит, что мы будем вместе и никто нам не помешает… Я иногда его ненавижу, за то что он сделал. Жизнь мне сломал. А иногда мечтаю, чтобы прилетел, сказал что любит до сих пор, я бы его простил и мы были вместе… Валли не знал, что сказать. И зачем, спрашивается, к Яру в душу лез. Ну получил ответ, дальше что? Ни утешать, ни говорить красиво, как другие, он не умел. Поэтому ничего лучше не придумал, как снова поцеловать, наплевав на запрет. Всё закончилось предсказуемо — нацеловались до одурения, немного полапали друг друга, Вальсден местами куда-то проваливался, выпадая из реальности, но вроде ничего криминального они не делали, всё в рамках приличия, кончили, подрочив в процессе. — Полегчало? — улыбнулся Валли, прислонившись лбом ко лбу Яртетиса и тяжело дыша. — Вроде да, — Ярик рассмеялся, застегнул штаны и потрепал Вальсдена по волосам. — Спасибо, мелкий. Хрен знает, с чего меня так накрыло, думал сдохну от недотраха. Всё дурацкие эликсиры, никогда больше не буду мешать. Сам Вальсден чувствовал себя великолепно, он был удовлетворён физически и за это испытывал к Ярику светлое чувство благодарности, а разум всё ещё находился под зельями, душа требовала сделать для брата что-нибудь, что-нибудь такое… очень хорошее. Чтоб он перестал страдать, убиваться по своему Лаэлю. — Яр, ты говоришь, что никто из мужиков тебя не привлекает, а на меня возбудился, — задумчиво заметил он, сменил не слишком удобную позу, укладываясь обратно на колени к Яртетису, и тоже застёгнулся. — Да, я сам офигел, — хмыкнул Ярик, — наверное всё потому, что мы с тобой одно целое. Слишком похожи и внешне и во многом характерами. Я тебя люблю, доверяю, знаю, что никогда не предашь. Ты — самое дорогое что у меня есть, Вальс. Просто я никогда не рассматривал наши с тобой отношения в этом плане… Да мне такое даже в голову ни разу не приходило. — А теперь? — Валли вгляделся в прекрасное лицо старшего брата, и решился, повинуясь благородному порыву: — Яр, я могу тебя трахнуть, мне не сложно. Ты у меня страха совсем не вызываешь, и я тебя возбуждаю. У нас должно получиться. Перестанешь так мучиться… — О, тьма… — простонал Яртетис, закрыл лицо рукой и тихо засмеялся. — Валли, что ты несёшь? Ещё даже брак не подтвердил, а уже собрался мужу изменить. Ты самый развратный двадцатилетний девственник, из всех демонов, что я встречал. — Кроме меня ты не встречал двадцатилетних девственных демонов, — усмехнулся Вальсден. — И это не измена, что я, родному брату не могу один раз помочь, когда он страдает. Ты мне тоже очень дорог, я тебя люблю. Ты же всегда меня поддерживаешь! Да я тебе собственной жизнью обязан, если б ты тогда меня не спас, я уже давно был бы мёртв! — Дурачок, — Ярик крепко прижал младшего брата к себе, — разве за это благодарят? Тем более таким способом. Я тебе, конечно, признателен за участие, но ещё не докатился до такой степени отчаяния, чтобы согласиться на то, чтоб меня младший брат трахал из жалости. — Ну почему из жалости? — обиделся Валли. — Я же от всей души. Чтоб тебе стало хоть чуть-чуть легче. — Котёнок, а из-за чего ещё? Ты же любишь своего ангелочка. Уверен на миллион процентов, завтра же пожалеешь о своём предложении, как только дурманящие зелья из головы выветрятся. — Не пожалею, — упрямо возразил Вальсден. — Мне самому это нужно. Надо же не только целоваться научиться. Мне ещё Тайри невинности лишать, а я ничего не умею. Хочу, чтоб всё было идеально, чтоб ему понравилось и он потом ещё просил. И отсасывать не мешало бы потренироваться. Яртетис заливисто заржал, утыкаясь носом Валли в макушку. — Мелкий, твоя непосредственность иногда умиляет, — произнёс он, отсмеявшись. — Ну надо же так бесхитростно сообщить мужчине, что тебе нужно его выебать для того, чтобы потом другому понравилось. Очень приятно слышать, спасибо. Нет уж, катись к своему Тайри, а то что между нами было… это больше не повторится. Я не Кейтеран, с братьями ебаться не собираюсь, и тебе так себя вести не позволю. Спишем всё на влияние дурманящих зелий и забудем. Отрезвляющее тебе ещё нужно? Вроде уже относительно в норме и без него. — Давай, хуже не будет, — ответил Валли, слезая с колен и с удовольствием потягиваясь. Пока собирался, пока шёл к родной комнате, был настроен довольно решительно. Думал, если Тайренэль ещё не спит — обязательно его поцелует. Докажет, что умеет целоваться, брату же вон как понравилось, аж перевозбудился. Но пока добрался, вся смелость куда-то испарилась. И он опять что-то блеял невнятно. Нет бы взять и засосать муженька, как Ярик советовал. В ужас от своего вчерашнего поведения Вальсден не пришёл даже когда протрезвел. Ну подумаешь, с Яром целовался. Для дела же и с братом не считается. А вот о предложении с ним трахнуться естественно пожалел задним числом. Вот это уж точно была бы настоящая измена! А если бы он согласился?! Какое счастье, что хоть один из них даже в невменяемом состоянии способен сохранять относительно здравый рассудок. Совета от Яртетиса, кстати, он так и не получил, не узнал, как правильно с ангелами себя вести, хотя именно на это и рассчитывал. Валли тяжело вздыхал, намазывая мазью засосы перед зеркалом, посматривал на свернувшегося на полу Тайрена, чтоб вовремя успеть что-нибудь на себя накинуть, если тот вздумает проснуться, и мучительно соображал, что сказать по поводу своих ночных домогательств. Так ничего и не надумав оделся в праздничное, замотал шею шарфом, — ну и пусть выглядит странно, всё лучше, чем засосами светить, пока мазь их сводит, — быстренько сбегал на кухню, притащил поднос еды, набрал воздуха в лёгкие и медленно выпустил несколько раз чтоб успокоиться, и только после этого начал будить супруга, с трепетом ожидая его реакции на себя после пробуждения. Реакция оказалась предсказуемой. Стоило ангелу открыть глаза, как он испуганно и настороженно уставился на мужа, словно ожидая нападения с секунды на секунду. — Тайри, я… — обречённо начал Вальсден, пытаясь на ходу выдумать хоть что-то. — Ничего не было, — внезапно сообщил Тайренэль ровным тоном. — Ты пришёл в комнату, мы оба выпили снотворное и легли спать. — Ничего?.. — озадаченно переспросил Валли. — А почему ты тогда на полу лежал? — Я упал. Со мное такое бывает, просто упал и не проснулся, так и продолжил спать на полу, — всё так же невозмутимо сообщил Тайри. Вальсден с подозрением посмотрел на мужа — вроде не врёт. Да и выглядит теперь совершенно спокойным, паника из взора ушла, или Вальсдену она просто почудилась, потому как именно её и ждал. — То есть, всё в порядке? — всё же уточнил он. — Я ничего не натворил, ты на меня не обижаешься, не боишься, ничего такого? — Всё в полном порядке, — заверил Тайрен, улыбнувшись сияющей улыбкой, заставившей сердце Валли запеть от счастья. — Ну тогда пойдём завтракать, дорогой. Я всё уже принёс. Нам скоро на предсвадебные игры идти, нужно поторопиться.