Хочу, не могу

Вальсден. Валли злился. А кто бы не разозлился на его месте? Ладно Кейти, скотина, чего-то такого от него вполне можно было ожидать. И дураку понятно, «любимый» братец отлично понимал, кого целует. Сделал ли он это ради шутки, или из любопытства — не каждый день выпадает шанс засосать Высшего Ангела, — или специально, чтобы досадить Вальсдену — не суть важно. Кейт — это Кейт, предъявлять ему какие-то претензии бесполезно, только поржёт в ответ. Полезешь разбираться — дураком же и окажешься. Скажет — честно-честно ошибся, попробуй докажи обратное. Да и общаться с ним… Вальсден же дал себе обещание держаться от него подальше, и пока успешно его выполняет, так что нечего. Другое дело — Тайри. Вот уж от кого Вальсден не ожидал такого. Безропотно стоять и терпеть, когда тебя нагло облизывает посторонний мужчина на глазах у всего честного народа! Это при том, что ангелочек истерически вопил, что поцелуи с мужиками — мерзость. А может, он вовсе и не терпел? Может, наоборот, наслаждался? И как за жопу, и за член лапают, и как язык в рот засовывают — всё было в кайф? Да нет же, хватит себя накручивать, глупости всё это. Тайренэль не виноват, было сказано — правила такие, а он же на соблюдении всяких законов и традиций помешан, вот и не сопротивлялся. Он светлый, был бы демоном — знал, в таких случаях следует как-то дать понять, что ищущий ошибся, за бок там ущипнуть или ещё что. Никто в здравом уме не позволил бы зайти условному поцелую так далеко, если, конечно, не задался целью поссориться со своей второй половиной. Или если это не прожжённая блядина, как Кейтеран или его женишок Алик. Тайри не такой, он по умолчанию целомудренный, Высший Ангел же. И уж конечно не собирался разругаться с Валли, зачем это ему? Валли взглянул на понуро бредущего рядом Тайрена и тихо вздохнул. Чёрт знает что между ними происходит. И сам он хорош — занимался вчера с братом всяким… далеко не невинным, и засосы ещё эти… Для Вальсдена это не измена, потому как… ну… делать что-то такое с Яриком — это всё равно, что онанировать, какая же здесь измена. Почти как трахнуться с самим собою. Только Тайренэлю этого не понять, да и не только ему, скорее всего. Ладно ещё адюльтер, но адюльтер с близким родственником — такое даже большинству тёмных покажется недопустимым, всё же инцест не приветствуется в Аттрактате. Не запрещён законом, к счастью, но своих сыновей Аздетон пришиб бы за подобное без суда и следствия. Таким образом, если посмотреть непредвзято, со стороны, — младшему мужу Вальсден всё-таки изменил, и то, что сделал это с братом, является отягчающем обстоятельством. В общем, не дай тьма муж об этом узнает. Рорхи, гад такой, всё никак не мог заткнуться — смешно ему было. А что, если Тайренэль догадался или начал подозревать что-то, вот и решил проучить неверного супруга? Вальсдену мгновенно поплохело от этой мысли. Нет. Нет. Это ещё большая глупость. Тайри прямо тогда сказал, что был очень расстроен заигрываниями Торика, а то являлось всего лишь детским невинным ухаживанием. Так с чего бы ему исхитряться, как-то мстить в случае с Яртетисом? Тоже, наверное, всё высказал бы без обиняков, если б догадался. Именно что «наверное». Ведь с другой стороны, врал же про то, что целоваться понравилось. Что он вообще знает о Тайрене? Что у того в голове, что движет его поступками? Это не просто другой мужчина, это представитель чужого народа, а Валли и в своих соплеменниках не слишком-то разбирается, общение и психология — не его конёк. Ох, тьма… Как же он запутался. Ну почему всё так сложно? Почему это всё происходит именно с ним? Прав отец, никудышный из него демон, убожество, не идущее ни в какое сравнение с нормальными тёмными. Вот поэтому у него всё в жизни через одно место. А ещё хватило фантазии обвинять в чём-то младшего мужа. С себя бы лучше начал, вместо того, чтобы выдумывать невесть что про порядочного ангела. Это сейчас Тайренэль хотя бы не в курсе, что Вальсден позор своего народа, не способен трансформироваться, не может управлять камнями силы, не владеет никаким оружием. Валли упоминал, что умеет махать мечом, но духу не хватило признаться, насколько всё на самом деле плачевно. К тому же, как мужчина… Что он может дать своему младшему, как мужик? Ни трахнуть, ни даже обнять нормально не в состоянии. Кому такое счастье надо? Вот дождётся, пока будет настраиваться, привыкать к прикосновениям — Тайри кто-нибудь уведёт. Тот же Кейтеран. О, этот может, никакая легендарная ангельская верность не спасёт, так мозги запудрит, окрутит, одурманит, ангел даже понять не успеет, что происходит, с его-то наивностью. Окажется с членом Кейти в своей упругой, симпатичной заднице. Или свой в зад ему засунет, смотря на что братик будет настроен. Валли вспомнил, каким взглядом одарил его Кейт после своей наглой выходки. Определённо — то был взгляд очень довольного собой демона, взгляд победителя, что свидетельствует — целовал он Тайри всё-таки нарочно, чтобы позлить Вальсдена. Эх… Набить бы Кейтику морду. По-хорошему, именно это следует сделать. Отмутузить как в детстве, когда брат выводил его из себя, нарывался на драку и потом рыдал, побитый и побеждённый. Впрочем, Валли сам же после всего его и утешал, и их драки не мешали им быть лучшими друзьями. Мысли о прошлом, о том, прежнем Кейте, как всегда отозвались в сердце тупой, ноющей болью и тоской. О тех временах Вальсден старался не вспоминать, а если случалось — гнал мысли прочь, чтобы не травить душу. Сейчас Кейт… О взрослом, изменившемся брате тоже лучше лишний раз не думать. И уж тем более не касаться его, даже в драке. Это… ни к чему хорошему это не приведёт. И вообще, что-то слишком часто в последние дни он размышляет о сволочном Кейтеране, пора это прекращать. Нужно забыть всю приключившуюся ерунду как страшный сон и начать строить с Тайри нормальные отношения. У них будет всё, как у нормальных семейных пар. И секс, и поцелуи, и объятия. Нет, даже лучше — будут ещё свидания, прогулки под луной, всё, что принято у демонов в начале романтических отношений. Валли честно расскажет о себе, объяснит, что его неумение трансформироваться — не такая уж большая трагедия, во всяком случае, для него самого. И без владения оружием он способен справляться с проблемами. И над ним не только смеются, его всё же уважают, ценят. Не все, правда. Хотелось, чтобы уважал и ценил в первую очередь отец. Но всё равно… не такой уж он пропащий демон, как может показаться со стороны и как считают некоторые. Вот завтра же слетают в библиотеку, незачем откладывать, раз дал обещание, займутся после этого сексом и поговорят по душам. А потом всё у них будет хорошо. Он не позволит ни Кейтерану, ни кому бы то ни было ещё, даже себе, разрушить своё будущее счастье с мужем. Вальсден ещё раз взглянул на Тайри, такого убитого, несчастного, поймал его ответный взгляд и улыбнулся на сей раз искренне, от всей души. Увидев, как губы ангела неуверенно дрогнули в слабой ответной улыбке, улыбнулся ещё шире. Разве может им что-нибудь помешать быть вместе? Теперь, когда Вальсден обрёл того, с кем мечтает прожить всю жизнь, он ни за что его не упустит. В груди разлилось тёплое, щекочущее счастье, слова рвались изнутри, они требовали, они жаждали быть произнесёнными. «Тайри, я люблю тебя. Мы едва знакомы, но я тебя люблю, в этом нет никаких сомнений». Но вслух сказать их он так и не сумел. — Тайри, полетим завтра за камнем? — вместо этого спросил Валли. — Ты не против? — Завтра? — Вальсдену показалось, что в глазах Тайрена промелькнул испуг и тут же пропал. Может, и правда только показалось. — Да, конечно, как скажешь. — Тогда обговорим детали, — деловито предложил юноша. — Далеко этот твой, ну… Где ты нашёл библиотеку? — Башня, — подсказал Тайренэль. — Нет, она почти рядом с нашей территорией. Около часа лёту от границы, если не спешить. Так, это значит часа три-четыре быстрым шагом. Повезло, однако. Отмазка, почему они не летят, у него есть — больное крыло, но тогда и через Эйданос придётся ехать на лошадях. А не хочется. Раз уж выпадет возможность воспользоваться крыльями — разве можно от такого отказываться? Значит, до святой земли верхом, а если Тайри спросит, почему… Ну вот любит он на лошадях ездить, что такого-то? Потом полетят, а на территории эльфов скажет, что опять крыло разнылось, и пойдут пешком. — А в целом туда сколько часов пути выйдет? Если вот прямо от нашего замка посчитать? — уточнил Вальсден. — Часов? — Тайренэль что-то прикинул в уме и сообщил: — Я не могу точно сказать, может, двенадцать или пятнадцать. Это на юго-западе, за горой Сильардал. Возможно, если выдвинуться утром, к вечеру доберёмся до горы, а от неё лететь часа четыре до башни. Выходит, дважды повезло. Сильардал. Брат рассказывал, именно там проходило их сражение с нежитью. Ангелы объединились и бились на юго-востоке, чтобы не мешать своим магическим лечением союзникам, а демоны на юго-западе. Это не так уж далеко, не придётся тащиться через всю страну, да и точное время в дороге можно уточнить у Ярика, они же оттуда летели. Значит, решено, поговорит вечером с братом и определится с планами на ближайшее будущее, а пока нужно расслабиться. Самому отвлечься от грустных мыслей, да и Тайренэля отвлечь, чтоб не думал об этом дурацком конкурсе, не накручивал себя, вон какой печальный, это не дело. — Нравится сад, Тайри? Я давно тебе хотел его показать, красиво тут, да? — с улыбкой поинтересовался Валли. — Сад? А… Да, красиво, — растерянно оглядываясь, ответил Тайри. Словно и не видел до этого ни искусно подстриженных кустов, ни ухоженных деревьев, ни клумб, а только сейчас всё это заметил. — Как я уже говорил — ночью тут намного красивее, я люблю здесь гулять, — продолжил Вальсден. — Но больше всего мне нравится не эта часть. Это, можно сказать, новый сад, за ним постоянно ухаживают. А там, подальше, за оградой, есть ещё старый. Он остался ещё с тех времён, когда Ксэйм не был столицей. Тут раньше располагалась резиденция магов… — Валли хотел рассказать, что до переезда королевского двора в замок Ксэйма в нём жили маги, умеющие заряжать камни, но осёкся. Вообще-то это как бы тайна, известная только Высшим Демонам и особо приближённым к ним. И про камни, и про то, как были утеряны знания по их наполнению. Светлому такое знать не положено. С другой стороны — Тайренэль теперь является частью его семьи, ему, наверное, сказать можно. Однако вбитая с раннего детства заповедь держать всё в секрете не позволила вот так просто взять и сразу распустить язык. Потом когда-нибудь, не к спеху же. — Ну так вот, хочу отвести тебя в своё любимое место. Когда мне грустно или надо подумать над чем-то трудноразрешимым, я обычно прихожу туда. Там так тихо, спокойно, очень вдохновляет на размышления. Тебе понравится, уверен. Вскоре они добрались до ограды, отделяющей старую часть сада от новой. Ограда была установлена не так давно, в Валлином детстве, когда Вадрирек вышел на отдых по возрасту, а его место занял новый садовник, молодой и помешанный на своей работе Артарил. Тот сразу же навёл свои порядки, разделил сад, обосновав своё решение тем, что ухаживать за такой огромной территорией качественно невозможно. Заказал заграждение, чтоб на тщательно им пестуемую зону не забредала всякая мелкая живность и не грызла любимые цветочки-кустики. В общем, довёл призамковую область до идеала, таким садом по праву можно было гордиться. Но и старая часть, на взгляд Валли, имела своё очарование и шарм. За оградой аккуратные, ухоженные насаждения сменились на растрёпанные кусты, уже забывшие прикосновение садовых ножниц, буйная трава заменила ровно подстриженный газон, а дорожка из разноцветной плитки пастельных тонов превратилась в грубую булыжниковую. Вальсдена всегда забавлял этот контраст, проявляющийся так резко. Если встать в кованых воротцах и посмотреть налево — открываются шикарные виды, достойные взора королей, а направо — лохматые заросли, в которых, тем не менее, ещё угадывается былое величие, понятно, что это не дикий лес, а творение демонских рук, только заброшенное, и от этого разница ощущается ещё сильнее. — Всё же хорошо, что сейчас день, — заметил Валли, глядя на Тайрена, который с любопытством осматривался по сторонам, — в новой части — условно новой, конечно, — везде светокамни понатыканы. Ну знаешь, такие, они от солнечного света питаются, а потом всю ночь горят. — Знаю, — подтвердил Тайри, — у нас тоже такие есть. — Ага, — Вальсден кивнул и продолжил: — А в старом саду фонари с магическими кристаллами. Они освещают куда лучше, чем солнечные, но их никто не зажигает теперь, зачем? Я себе включаю парочку, если ночью прихожу, только в двух фонарях всю красоту не рассмотреть, да и озеро целиком не увидишь. — Он остановился и оглядел кусты. — Давай срежем тут, по дороге обходить долго. Так, болтая ни о чём, они сошли с булыжниковой тропинки и углубились в самые заросли. Которые, впрочем, вскоре расступились, представляя взору небольшое озеро, окаймлённое пологим травянистым берегом и ветвистыми деревьями. Несколько светлых каменных лавок, уже покрытых зелёным мхом от времени, уютно скрывались в их тени, а на самой широкой части берега — практически небольшой поляне, возвышался могучий дуб, низко склонивший разлапистые ветки над спокойной водой. Туда они и направились. — Обожаю это место, — тихо произнёс Вальсден, остановившись у кромки воды. Солнечные лучи, проникая сквозь густоту листвы, играли сверкающими бликами на гладкой поверхности, тени сплетались в причудливом танце, яркие розовые пятна кувшинок притягивали взгляд, тем не менее не отвлекая от созерцания общей картины. Хоть парень и не считал себя романтиком, однако озеро всегда будило в его душе что-то такое… элегически-возвышенное. Он обернулся к Тайрену, чтобы поинтересоваться — нравится ли ему здесь, но по лицу того было ясно, что не просто нравится. Ангел выглядел так, словно чудо узрел. Надо же, вот что значит творческая натура, как проникся-то. Вальсден улыбнулся, плюхнулся на траву и приглашающе похлопал рукой по земле рядом. — Не бойся, присаживайся, ты не испачкаешься, — заверил он, видя замешательство Тайрена, — ткань с грязеотталкивающей пропиткой и не мнущаяся. В пределах разумного, конечно. Кататься в грязи всё же не рекомендую. Ещё бы, за такие-то деньжищи, которые они отвалили за костюмы, те вообще сами собой стираться и гладиться должны, а не только грязь отталкивать и позволять трансформироваться. Младший муж всё же уселся рядом, опустив глаза и сложив руки на коленях. Как примерный мальчик-ангелочек. Вальсдена опять охватило это щемящее чувство, которое очень часто накатывало на него в последнее время. Чувство всепоглощающей нежности, умиления, восторга от того, что Тайренэль рядом. И не просто рядом, они вместе. Тайри его муж, он принадлежит ему, вернее не так — они принадлежат друг другу. Повинуясь душевному порыву, Вальсден протянул руку и взял ладонь супруга в свою, легонько сжимая. Было совсем не страшно. Это место вообще действовало на него успокаивающе, заставляя забыть о вечно терзающих моральных и физических проблемах. Здесь не хотелось говорить, двигаться. Оно словно создано для того, чтобы можно было слиться с природой, обрести равновесие души и покой. Так парни и сидели в уютном молчании, глядя на воду. Валли держал ладонь мужа, тёплую, расслабленную, — но даже в этой расслабленности чувствовалась мужская сила, — невесомо гладил её пальцами, и ему было непередаваемо хорошо. Затем он откинулся на спину, увлекая Тайрена за собой, и уставился на колышущуюся от лёгкого ветерка дубовую крону над головой. Тихо, только слышно шуршание листьев и едва различимый стрёкот кузнечиков. Как же тут здорово! Прямо хоть весь день валялся бы и кайфовал. Ничего больше не нужно. Он на секунду закрыл глаза и… Тайренэль. О небеса! Тайри остановился, поражённый, не в силах поверить своим глазам. Да это точно такое же место, что у него дома, в родном Энарине, только там не озеро, а река. Именно туда он мечтал отвести Вальсдена и сидеть с ним на берегу, взявшись за руки. Когда демон опустился на землю и позвал его, Тайрэнэль совсем растерялся. Это словно сон! Его фантазии сбылись так скоро! Пусть не он привёл мужа к дубу, а вовсе даже наоборот. И когда Валли взял его за руку, он будто впал в какое-то подобие транса, не веря, что всё это происходит в реальности. Однако горячая ладонь Вальсдена, мягко поглаживающая его собственную, не давала усомниться, что это явь, а никакой не сон. Тайренэль лежал на траве, смотрел в просвет между листьями и боялся пошевелиться, боялся разрушить то волшебство, что витало сейчас в воздухе, спугнуть неосторожным движением ожившую мечту. Смотреть на старшего мужа он не решался, того, что происходило между ними, было и так слишком много. Он боялся, что если взглянет на Вальсдена, то просто лишится сознания от переизбытка эмоций. И без того уже по всему телу от руки начало распространяться знакомое томление, которое, не дай свет, приведёт к тому, что греховный орган поднимется. Как-то, всё же, не так Тайрен себе это представлял. Они должны были вместе смотреть на лилии и вести непринуждённые беседы на возвышенные темы. Пусть не о Книге Света, для начала можно и о чём-то другом. Или могли молчать, наслаждаясь тишиной и красотой природы. Он собирался держать Валли за руку, разделяя с ним теплоту и умиротворение, возникшее в душе. Именно так было у них с Аэльдисом. В такие мгновения юноша особенно остро ощущал, какие они хорошие, добрые друзья, как понимают друг друга — не нужно никаких слов, достаточно быть вместе. А вместо этого… Вместо этого он лежит рядом с супругом, практически не видит ничего перед собой от мятущихся в душе чувств, и возбуждается. Черти бы его укусили, он возбуждается от того, что его держит за руку муж! Разве это нормально?! Он постарался как-то отвлечься, подумать о чём-нибудь плохом, неприятном, вот хоть об утреннем происшествии, о том, какую глупость совершил, позволив другому мужчине поцеловать себя. Но вместо этого мысли возвращались к руке Валли, которая уже не грела, а словно прожигала насквозь его ладонь. Тайренэль весь извёлся, опасаясь выдать себя, обнаружить своё неуместное волнение. Он терзался и физически, и морально. Вдруг Валли вот прямо сейчас смотрит на него и увидит, как в его штанах с каждой минутой увеличивается неприличный бугор. Да наверняка смотрит, вон как притих, даже дыхания не слышно. О, небеса, что же он подумает? Привёл младшего мужа в такое чистое, благостное место, чтобы посидеть, проникшись дружеским единением, а тот… Понимая, что ещё немного, и постыдную реакцию организма будет уже совсем не скрыть, Тайренэль решился прервать совместных отдых, хотя ему самому этого совсем не хотелось. Дурацкое тело, вечно оно всё портит. — Валли, — тихо позвал он, собираясь напомнить старшему мужу о том, что они планировали перекусить. Вальсден ему не ответил. Он ещё раз позвал — и снова тишина. Тогда Тайри посмотрел на него и увидел, что тот спит. Напрасно юноша изводил себя страхами, никто и не думал за ним наблюдать. Какое счастье! Он облегчённо выдохнул и осторожно высвободил свою ладонь. Ну вот, теперь тело должно утихомириться, причина, волнующая его, устранена. Посидит ещё немного, посмотрит на озеро — это окончательно успокоит, а потом разбудит супруга. Однако вместо того, чтобы начать релаксировать на воду, он продолжал смотреть на Вальсдена. В голове одна за другой стали всплывать картинки, которые он вроде как изгнал оттуда, которые вообще по-идее не должны были существовать. Ведь ничего не было! Ничего не было между ним и спящим Валли. Он ничего не делал, когда муж вот так же лежал расслабленно на постели, только без одежды. Он не целовал эти прекрасные губы, не трогал руками и языком великолепное тело. Так почему же предатель-мозг ничего не забыл и теперь настойчиво предлагает повторить, напоминая, как потрясающе тогда было? Тайрен отчаянно застонал и, не силах преодолеть искушение, потянулся к манящим губам. И в этот момент осознал, что Вальсден уже не спит, а смотрит на него. Причём взгляд этот… ничуть не невиннее взоров секретаря Рорхена. Только от них юноше хотелось убежать куда подальше, а сейчас от того, как на него смотрел старший муж, по всему организму прокатилась сладкая горячая волна дрожи и предвкушения. Он и сам не понял, как это произошло, но вот он уже лежит на траве, а демон нависает над ним, опираясь на руки. Лицо его так близко, глаза потемнели, из бирюзовых сделавшись почти изумрудными, губы слегка приоткрыты. И продолжает глядеть так, что в груди и в паху разгорается пламя, а тело слабеет, требуя… чего-то требуя. Вдруг возникло предчувствие, что сейчас муж поцелует его, но не так, как было в лесной хижине, совсем иначе. Как Кейтеран, и всё же совершенно по-другому, потому что это не Кейтеран. Жёстко, но нежно, прижмётся губами, не позволяя отстраниться, притиснет своим телом к земле, не давая дышать, а потом… потом… Потом у них будет секс. Вальсден возьмёт его здесь, в этом живописном уединённом уголке сада и, наконец, сделает своим законным мужем. И это будет правильно, не нужно дожидаться никакого полёта за камнем. «Пусть это произойдёт прямо сейчас. Я хочу этого. Я хочу тебя. Сделай это со мной», — эти мысли промелькнули в голове яркой кометой, заставляя Тайри вздрогнуть. И от мгновенно нахлынувшего возбуждения, и от осознания того, что он только что подумал, и от ужаса, в который привели его эти мысли и желания. О, небо! Как он мог, как посмел подумать и захотеть такое! Нет, это не он, это всё не с ним! С ним подобное произойти не могло! Глаза напротив прояснились, вернув свой первоначальный цвет. Вальсден смотрел на него уже иначе — растерянно, недоумённо, даже немного испуганно. Словно и сам не понимал, почему и как вообще оказался на младшем муже. Он осторожно отстранился и поднялся. Медленно, будто под ним взрывоопасное зелье, готовое вот-вот рвануть. — Тайри… — голос Валли слегка дрожал. — Я не знаю, что ты подумал. Честное слово… Это не то… Я правда не накидываюсь на рядом лежащих ангелов каждый раз, как проснусь. Ну… я просто перевернулся во сне… А тут как-то ты оказался… снизу… Это случайность. Совпадение. Да, совпадение, — тон его стал более уверенным и весёлым, — бывает же такое. Ты же ничего такого не подумал ведь, да? — Да, — заторможено кивнул Тайренэль, он ещё не отошёл от шока, в который привёл сам себя, и рад был, что сейчас супруг говорит что-то, какую-то ерунду, отвлекая от размышлений о произошедшем. — Ну и чудесно, — совсем повеселел Вальсден, — вставай, дорогой, прогуляемся ещё немного. Я же ещё не всё, что хотел, тебе показал. Тут совсем недалеко есть одно место. Ты же, наверное, такого не видел. Ну, то есть, похожее у эльфов видел наверняка, но там всё-таки другое. Он продолжал о чём-то говорить, направляясь прочь с уютной полянки, и Тайренэль пошёл за ним, благодаря небеса за то, что на мужа напала внезапная болтливость, заглушающая собственные мысли и позволяющая молчать. Потому что сказать сейчас хоть что-то для него было смерти подобно. Они снова вернулись на булыжниковую дорожку и прошли по ней совсем немного, как вдруг Тайренэль почувствовал что-то странное: словно невидимая прохладная волна прошла через всё тело, и он ойкнул от неожиданности, почувствовав, как крылья за спиной раскрываются сами по себе, без всякого его участия. Он попробовал их убрать, но не тут-то было! — Что это? — ошарашенно спросил юноша, глядя на Валли. — А это то, о чём я тебе говорил, — супруг улыбнулся и показал рукой куда-то в сторону, — вон там, за поворотом, источник. Если посмотришь ментальным зрением, увидишь, что мы уже вошли в энергетическую зону. Тайри слегка прикрыл глаза, стараясь отстраниться от материального мира, как делал всегда, когда нужно было лечить направленно. Одна реальность словно наслоилась на другую, и вот он уже видел не только кусты и деревья вокруг, но и другой, энергетический уровень. Вокруг разливалась тускло мерцающая дымка, тёмно-фиолетовая до черноты. Это?.. Это тёмная энергия? Тайренэль с опаской провёл рукой перед собой, прислушиваясь к ощущениям. Немного давит на всё тело и зудит. Почти неощутимо, но неприятно. — Валли, а она мне ничего не сделает? Это не вредно для ангелов? — стоять вот так, посреди чужеродной магии, Тайренэлю было немного страшно. — Не-а, — покачал головой Вальсден, — пока она снаружи — ничего с тобой не будет. Вообще рядом с такой высокой концентрацией долго тебе, и правда, лучше не находиться. Но мы быстро, сам узел посмотрим и обратно. А за поворотом Тайри узрел ЭТО. Тёмный вытянутый овал, висящий над землёй, словно огромный кошачий зрачок, глядящий прямо ему в душу. Энергия достигала тут такой концентрации, что через неё даже не было ничего видно. Зрачок тихо клубился, иногда выстреливая протуберанцами магии вокруг себя. Впечатляюще. Юноша уже видел точно такой на землях эльфов, только тот был слепяще-белый и от него исходило приятное тепло. И там он точно знал, что это родная, добрая энергия. А тут враждебная, страшная, холодная. Казалось, она заползает в него, просачивается под кожу, делает тело и душу слабее, отравляет. Хотелось убраться отсюда как можно скорее. Внезапно он рассмотрел под источником какое-то шевеление. Там что-то носилось туда-сюда. Мелкое и проворное. — Валли, а что там бегает? — поинтересовался Тайрен. Чтобы рассмотреть получше, нужно было подойти поближе, только подходить к энергетическому узлу определённо не стоило. — Не что, а кто, — Вальсден сделал одно движение, очень быстрое, Тайри даже проследить не успел, лишь потом осознал, что тот вообще двигался. Только что стоял спокойный, потом куда-то делся, и вот уже опять рядом и теперь держит что-то в руке. То есть, кого-то. Тайренэль с удивлением рассматривал мелкую зверушку, отчаянно верещащую и пытающуюся вырваться из рук. Таких он ни разу не видел. Тварюшка выглядела весьма странно и забавно: точная копия демона в боевой трансформации, только в животном варианте. Те же красные рога — только крошечные, малюсенькие коготки, умильный хвостик с кисточкой, чёрная шёрстка, горящие глазки-бусинки. Такая лапочка! Юноша улыбнулся и протянул к ней руку, чтобы погладить мохнатый бочок, на что лапочка отреагировала совсем уж истошным визгом, тяпнула Валли за палец, вывернулась и в два прыжка ускакала обратно под источник. — Вот же ж чёрт, — Вальсден потряс окровавленным пальцем и сунул его в рот. — Больно-то как, мелкая гадина. — Давай посмотрю, — Тайри обеспокоенно протянул к старшему мужу руку. Рана оказалась неглубокой и от неё струился чёрно-фиолетовый дымок. Попробовать вылечить? Ерунда же на самом деле, за секунду заживёт. Тайренэль пустил точечную волну исцеления, и Вальсден тут же выдернул ладонь, зашипев от боли. — Ты чего? Совсем ничего не соображаешь? — возмущённо воскликнул он, баюкая руку. — Теперь ещё и простреливает до локтя. Додумался прямо в рану светлую энергию влить! Я ж тебе не ангел! — Ой, Валли, прости! Я не подумал! Совсем забыл, что нельзя! — от раскаяния и беспокойства за мужа у Тайри сердце зашлось. И как он ухитрился забыть, что ангелу вылечить демона невозможно, только хуже сделаешь. — Да ладно, фигня, — махнул здоровой рукой Валли, улыбнувшись. — Ничего страшного, просто заживать дольше будет. А вот нам пора сваливать. Детёныш щас взрослым нажалуется, что его обидели, и мало нам не покажется. Так что пошли отсюда подобру-поздорову. — А что это был за зверёк? — поинтересовался Тайрен, когда они отошли уже далеко от источника. — Так чёрт же. Я же сказал, — пожал плечами муж. — Кусучие они, заразы. — Как — чёрт? — поразился Тайри. — Они существуют? Я думал, это просто выражение такое. Что-то вроде ругательства у вас. — Существуют, конечно. Вредные твари, если их тронуть. Их или источник, не важно. Они вечно там бегают, энергия их притягивает, наверное. Так-то от них вреда никакого, но я читал, если кто начинал заряжать камень от узла — прям зверели, накидывались всем скопом, кусались, мешались. У них есть что-то типа королевы, я её видел однажды, такая жирная, здоровая, шерсть седая — вот с ней вообще лучше не связываться. — Чёртова бабушка? — догадался Тайренэль. — Ага, она, — подтвердил Валли. — Раньше у источника какая-то защита от них стояла, я не разобрался ещё, какая. А вот теперь нету, да и хрен с ней, туда всё равно никто не ходит. — А почему они так на вас похожи? В смысле, на вас в боевой трансформации. — Наверное, это влияние тёмной энергии. А у светлых узлов ничего такого не водится, что ли? — Я не видел, — покачал головой Тайри, — мне рассказывали, что источники, наоборот, зверьё отпугивают. — Понятно, и как тебе наш, тёмный? Скажи, красивый? — Да, красивый, — согласился Тайренэль, чтобы не обижать мужа. Никакой красоты он в увиденной штуке не заметил, наоборот — жуть какая-то. И черти ещё эти. Твари злобные, хоть и симпатичные. Или не злобные? Может, они свою территорию просто защищают? — А там, куда мы завтра полетим, случайно нету светлого источника поблизости? — спросил Валли с надеждой. — Очень хочу посмотреть. — Есть, совсем рядом с башней, — обрадовал его Тайрен. — Здорово! А лес? Есть там лес? — Есть, — подтвердил Тайри, — там, собственно, везде лес и есть. А нам он зачем? — Ну как это, поищем что-нибудь полезное для работы. Может что-то новое найду. — Тогда мы быстро не управимся, — резонно заметил Тайрен, — если ты хочешь и ингредиенты искать, и библиотеку осматривать. Она большая. Тебя же именно это интересует, я правильно понял? — Ага, — кивнул Валли, — а в каком там состоянии книги вообще? В труху не превратились? Хотя, эльфы что-то важное писали на зачарованной бумаге. Они такую делать умели, веками не портится, как и где ни храни. — Я не смотрел, в каком состоянии книги, — с сожалением сообщил Тайренэль, — я вообще там недолго пробыл. Камень только увидел на столе и сразу ушёл. Вернее, там несколько камней было. Один очень большой, размером с ладонь или чуть больше. В нём точно была энергия. И рядом лежало ещё несколько — поменьше, вроде пустые. — Пустые нам без надобности, у нас своих навалом, — задумчиво сообщил Вальсден. — А какой магией он был наполнен, не заметил? Тёмной вряд ли… Светлой или нейтральной, меня вот что интересует. — Не знаю, — сокрушённо покачал головой Тайри. Ему было очень жаль, что он не может рассказать супругу ничего полезного. Да он даже не был в курсе до этого, что существует какая-то нейтральная энергия. Вот полетят они в башню, а там не окажется ничего важного и нужного. Валли расстроится. Наобещал ему всякого, а камень окажется вовсе не тем, который пригоден тёмным. — Но я толком не осматривался. Там, наверное, и кроме камня с книгами что-нибудь есть интересное. Это же эльфы, у них столько всего таинственного было, непонятного, — неуверенно добавил он, опасаясь наговорить лишнего, внушить напрасную надежду. Но так хотелось не разочаровывать старшего мужа. — Ой, не найдём ничего важного — и пофиг, — беспечно махнул рукой Вальсден с улыбкой, судя по всему, он как-то догадался о терзаниях Тайри и хотел успокоить, — прогуляемся зато. Вдвоём, в интересное, заброшенное место — романтика. И вообще, мы собираемся после в Энарин, считай это основной целью нашего путешествия. Знакомство с родственниками младшего мужа, я же ещё не всех твоих братьев знаю. Хотелось бы посмотреть на Лаэльнэля, к примеру. — А что на него смотреть, — пожал Тайрен плечами, — он такой же, как я, только ростом меньше и менее мускулистый. Вот если бы он спел… Ты не представляешь, Валли, как же красиво он поёт… И играет тоже. Жаль, что делает это редко. И никогда при свидетелях. Мне повезло, наши комнаты рядом, поэтому я не раз слышал. Впервые ещё в детстве… У меня было окно открыто и у него… Он пел и перебирал струны дейраны. И это было так нежно, проникновенно и тоскливо. Я заплакал, хотя даже мелкий никогда не ревел. — Здорово, я бы послушал, — произнёс Валли тоном «мне на это начхать». — Просто интересно увидеть мужика, который похитил сердце моего братика. Что в этом Лаэле такого, что Яр его аж двадцать лет забыть не может. Вряд ли Яртетис повёлся на одну лишь физическую красоту, значит, есть там что-то такое… Ну не пение же его так очаровало. «Чего-то такого» Тайренэль в брате никогда не замечал. Высший Ангел, обычный, такой же, как и все. Ну, может, более молчаливый, чем другие. Отрешённый. С Лаэлем сам он мало общался, хотя по возрасту тот был ему ближе, чем остальные. Всего двадцать лет разницы, это гораздо меньше, чем шестьдесят — именно на столько его старше Этриан, или восемьдесят — столько между ним и Альниарэлем, самым старшим братом. Тем не менее, именно с Алем у него были самые близкие и доверительные отношения. Вот Альниарэля понятно за что любить — он обаятельный, умный, открытый, мужественный. Лаэльнэль во всём ему проигрывает. И если уж в него за что-то влюбляться — то, на взгляд Тайри, именно из-за музыки и пения. Во всяком случае, он сам бы… Тайрен поспешно прервал поток мыслей. Не хватало ещё размышлять, по какой причине он мог бы влюбиться в брата. — Зайдём сначала в нашу комнату, — уведомил старший муж, когда они вернулись в замок, — палец намажу. Хорошо, что я для Торика мазь сварил, она поможет, и много её не потребуется. А то сейчас ещё пришлось бы искать у кого-нибудь. Сто раз себе говорил: нужно в комнате самые разнообразные снадобья хранить, пригодится. И всё время забываю. Вот — ключа нет, и остался я как дурак почти без всего. Хоть у других покупай, докатился, будто и не зельевар. — А как вообще получилось, что ты не воин? — решился спросить Тайренэль, когда процедура лечения была закончена. — Мне говорили, Высшие Демоны обязаны заниматься воинским ремеслом, как и Высшие Ангелы. Или у вас с этим не так строго? Мне бы отец не разрешил стать, допустим, художником. В свободное время — пожалуйста, но только если это не мешает основным обязанностям. — Я… ну… — Вальсден замялся, опустил глаза и принялся теребить повязку, наложенную на руку. — А почему ты спрашиваешь? — Просто так. Мне интересна ваша культура и традиции. — На самом деле Тайри интересен был в первую очередь муж. Хотелось обо всём его расспросить — какое у него было детство, чем занимался, о чём мечтал. Но напрямую признаться в таком он всё же постеснялся. — Просто так… — задумчиво повторил Валли. — Тайри, я хотел тебе позже всё рассказать… Глухой звук гонга, собирающий на обряд бракосочетания, прервал Вальсдена на самом интересном месте. Они потратили слишком много времени на прогулку по саду, пришлось спешно отправляться на церемонию, не договорив и так и не поев. На бракосочетании присутствовало намного меньше народу, чем на играх, наверное, здесь собрались только самые близкие друзья и родственники. На сей раз тут были и дамы, и дети. Тайренэль с любопытством оглядел помещение. В принципе, всё практически так же, как у его народа. Похожий алтарь со свечами, перед ним кафедра со свадебной книгой. Единственное различие — на стенах гирлянды из цветов, ангелы помещения для торжеств украшали лентами. Женихов ещё не было, гости выстроились у стен, оставляя свободным проход посредине, и тихо переговаривались. Вальсден провёл его в самый конец комнаты, ближе к алтарю, где уже стояли его братья. Тайри заметил, что Яртетис выглядит гораздо более весёлым, чем утром, но общаться с ним, тем не менее, всё равно не тянуло. Собственно, ни с кем не тянуло, о чём ему говорить с тёмными? Он скромно приткнулся рядом с Валли и, пока тот о чём-то болтал с родственниками, продолжил рассматривать зал. Только сейчас он заметил нескольких демонов с музыкальными инструментами в руках. А вот это интересно! У светлых брачная церемония музыкой не сопровождалась, играли и пели только на самих празднованиях. От двери послышался оживлённый гомон, и Тайрен обернулся к проходу, ожидая, что сейчас появятся женихи. Однако вместо этого грянула весёлая мелодия и в зал впорхнула, по другому не скажешь, изящная демоница в цветастом лёгком платье. Девушка закружилась в странном танце: то извиваясь всем телом, то высоко подпрыгивая, то нагибаясь так низко, что её волосы стелились по полу, она неторопливо продвигалась по проходу и разбрасывала лепестки цветов из корзинки, что держала в руке. Таренэль залюбовался её грациозными движениями. — Эй, Сенти! — весело выкрикнул кто-то из толпы. — А на нашей с тобой свадьбе тоже сама лепестки будешь раскидывать? — Ты мне сначала предложение сделай, жених! — рассмеялась демоница и послала кому-то воздушный поцелуй. — Эх, хороша, девка, — прошептали позади Тайрена, и он не мог не согласиться — действительно хороша. Вот бы суметь передать всё это на бумаге: вихрь взлетающей юбки, изгибы стройного тела, завораживающего своим змеиным танцем-полётом. Да разве у него получится. Танцуя, девушка добралась до алтаря, и в тот же миг музыка сменилась на более медленную и нежную. И вот тогда уже в комнату начали входить женихи. Первыми шли Аздетон и Кедаан. У Тайренэля сердце замерло от восхищения при виде Повелителя Тёмных. Казалось, тот сбросил лет пятьдесят и выглядел теперь не старше своих сыновей. На лице его сияла лучезарная улыбка, своего будущего мужа он держал за руку и смотрел на него не отрывая взгляда. Белый костюм, похожий на очень длинный камзол, удивительно ему шёл, а белоснежные цветы, вплетённые в распущенные волосы, выгодно подчёркивали их черноту. Аздетон сразу же взлетел на второе место в рейтинге демонов-красавцев Тайренэля, подвинув оттуда Кейтерана. Впрочем, Кедаан смотрелся тоже весьма неплохо. Прекрасным юноша его не назвал бы даже сейчас, слишком уж он здоровый, да и суровость никуда не делась, однако черты его лица смягчились, их словно озарял некий внутренний свет, и он так же не мог оторвать глаз от своего жениха. Костюм на Данике был точно такой же, как на Повелителе, только золотой. А на голове венок из желтых цветов, вероятно, вплести их в короткую стрижку оказалось непосильной задачей. — Давно не видел отца таким счастливым, — тихо произнёс сбоку Вальсден, — хорошо, что он решился на свадьбу. — Хорошо, — так же тихо согласился Тайри, — твой отец кажется таким юным. И Кедаан… Они оба словно светятся от счастья. — Да Тони так-то и не старый, всего сто десять, просто вечно делает строгую рожу, повелителя изображает, вот и кажется иногда, что ему чуть ли не двести. — Я думал, ему хотя бы сто шестьдесят… — удивлённо сообщил Тайренэль. — Ну… у него всё-таки столько детей… Всего лишь сто десять… надо же… И уже девять сыновей. — Что ж тут удивительного, — Валли пожал плечами, — можно подумать, детей сложно заделывать, не предохраняйся — сами заведутся. Как сказать. Последние несколько поколений у Высших Ангелов с деторождением большие проблемы. Старшему брату уже сотня, а ангелят у них с Линлиссеей всё нет и нет. У Этриана и Лаэльнэля такая же беда, но на них хотя бы отец пока не напирает. А у самого Тайри вообще никогда не будет детей по умолчанию. Он раньше иногда задумывался о будущем, о семье. Представлял рядом с собой жену — никого определённого, просто некий смутный женский образ. А вот детей ему удавалось увидеть словно наяву. Похожие на него как две капли воды, два мальчика и девочка, золотоволосые, с серыми глазами, по-детски большими и наивными. Только сейчас он до конца осознал, что ничего этого у него уже не будет. Ни девочки, ни мальчишек. Не было бы, даже если бы Вальсден оказался женщиной, потомство ангелов и демонов нежизнеспособно. Жалел ли он об этом? Он не мог точно сказать. Ангелят хотел, да… Но случилось так, как случилось, и ничего не изменишь. Одно Тайренэль знал точно, если бы ему дали выбор: неизвестная ангелица и дети или Валли… он выбрал бы Вальсдена. Следом за первой парой появилась вторая — Кейт и Алитис. Они так же были в белом и золотом нарядах, и с такими же цветами в причёсках. Как понял Тайрен, белый — обрядовый цвет старшего мужа, а золотой — младшего. Он на секунду встретился с Кейтераном взглядом и тут же почувствовал жар стыда, заливающий всё лицо, шею и даже грудь. О, небо… После утреннего происшествия он никогда, наверное, не сможет разговаривать с этим демоном, даже смотреть на него будет не в состоянии. Юноша поспешно опустил глаза и поднял их только тогда, когда смолкла музыка. Все женихи уже стояли у Алтаря, Повелитель Тёмных торжественно вступил за кафедру и обратил взор на толпу. Он взмахнул рукой, тихое гудение разговоров тут же смолкло. — Сегодня состоятся брачные обряды целых трёх пар, — сообщил Аздетон, обводя взглядом подданных, — и проводить их мне. Предполагаю, никто не жаждет стоять здесь три часа и выслушивать формулы целиком, всем куда интереснее празднование. А лично меня, — тут он посмотрел на Даника и улыбнулся, — более всего занимает подтверждение обряда, и чем скорее оно случится, тем лучше. Так что не будем затягивать, предлагаю ограничиться лишь необходимыми фразами, а вольную часть пропустить. Итак, женихи, все надели кольца? Подтверждение обряда… Трава, озеро, потемневшие глаза мужа, его властный, обжигающий взгляд, полный неприкрытого желания. Непривычное, и от этого ещё более возбуждающее, поведение. Его собственная готовность отдаться. Всё это навалилось на Тайри так резко и необратимо, что он покачнулся. Зрение затуманилось, а уши заложило, он уже не видел красоту церемонии, не слышал произносимую Аздетоном речь. Он проклят! Небеса никогда не простят его, он пал и уже не поднимется обратно! Если бы он хотел только подтверждения обряда… Если бы… Но желания, охватившие его там, на берегу, были совершенно однозначны — Тайренэль захотел заняться с мужем сексом — греховным, грязным. Жаждал, чтобы Вальсден сделал с ним то же, что он сам делал ночью с его телом. Прижимался к нему обнажённый, целовал, трогал руками, языком, ласкал член. Он погубил свою душу. В висках набатом стучала кровь, в мозгах, вторя ей, билась единственная мысль: «Всё кончено». Он задыхался, тонул, погружался всё ниже и ниже, туда, откуда уже не вернуться, туда, где нет неба, нет солнца. В вечную тьму. И вдруг… чья-то рука. Она подхватила его, потянула наверх, обратно к свету. — Тайри! Тайрен! — донеслось сквозь звон в голове. Вальсден держал его за руку и озабоченно вглядывался в лицо. — Тебе плохо? Неважно себя чувствуешь? Давай выйдем на свежий воздух, тут, кажется, душновато. Валли. Прекрасный, целомудренный демон. — Нет, всё нормально, прошло уже, — Тайри с трудом качнул головой и попытался улыбнуться. Кажется, зря, потому что муж посмотрел на него ещё более обеспокоенно. Ничего ещё не кончено! Пусть Тайренэль пал, но Вальсден всё ещё чист! Это его святая душа не позволила ничему случиться у озера, она остановила их. Он невинен и таким останется, Тайри не утянет его за собой! А сам… Сам всю жизнь будет искупать вину, умерщвлять плоть, усмирять желания, истязая тело, умолять небеса о прощении, сделает всё, чтобы стать достойным своего непорочного мужа. А если почувствует, что не справляется, то предпочтёт умереть, лишь бы не осквернить его. Покончит с собой, как поступали великие герои древности, чтоб не поддаться искушению.  — Валли, правда, всё хорошо, — снова заверил он. — Не нужно никуда идти, я хочу досмотреть церемонию. — Не хватало, чтобы из-за него Вальсден уходил со свадьбы родных. — Да? Ну ладно, — с сомнением протянул супруг. — В принципе, всё уже почти закончилось, так что… Может, ты просто голодный? — Да, наверное, — согласился Тайри. — Ну тогда потерпи, немного осталось и потом сразу праздничный ужин, — Валли ободряюще сжал его ладонь, улыбнулся и снова повернулся к алтарю. Кажется, Тайрен почти всё пропустил. Судя по всему, Аздетон и Кедаан уже поженились, так как сейчас перед кафедрой стояли Кейтеран и Алитис. Он постарался сосредоточиться на происходящем, чтобы опять не накрыло. Не стоит волновать старшего мужа своим состоянием.  — Именем тьмы объявляю Кейтерана Эрридина эр Даллена и Алитиса Итерила эр Тейлана, отныне именуемого Алитис Итерил эр Даллен, мужем и мужем, — возвестил Повелитель, — и свидетельствую, что брак заключён по обоюдному добровольному согласию. Да пребудет с вами тьма! Можете поцеловать друг друга, дети мои. Под одобрительные возгласы парни страстно поцеловались и отошли в сторону, уступая место следующей паре. — Именем тьмы объявляю Маркейна Верилина эр Даллена и Рорхена Кейри, отныне именуемого Рорхен эр Даллен, мужем и мужем, и свидетельствую, что брак заключён по обоюдному добровольному согласию. Да пребудет с вами тьма! Можете поцеловаться. Потом начались поздравления, объятия, опять разговоры. Валли вывел Тайрена из комнаты, усадил на диван у стены, а сам сел перед ним на корточки. — Не нравится мне твоё состояние, — сообщил он, глядя на Тайри снизу, — ой, как не нравится. Давай в комнату отведу, принесу туда поесть и спать уложу. — Не нужно. Мне очень хочется пойти с тобой на празднование, — живо возразил Тайрен. Чувствовал он себя уже лучше, оставаться одному, опять неизвестно сколько дожидаться Валли в комнате, категорически не хотелось. — Да к чёрту пирушку! Неужели ты думаешь, что я собираюсь веселиться, когда тебе плохо? Я никуда не пойду, с тобой побуду. Хочешь… книжку почитаю, — Валли улыбнулся, — мне мама всегда сказки читала, когда я болел. Правда, сказок у меня нет, но, думаю, какие-нибудь исторические трактаты сойдут вместо них. Во всяком случае усыпляют они не хуже. Этого ещё не доставало! Тайренэль и без того чувствовал себя неудобно — заставил супруга волноваться, так теперь Вальсден из-за него собирается празднование пропустить! — Дорогой, всё замечательно, — Тайрен старался говорить как можно убедительнее, — я ничем не болею, просто неважно себя почувствовал на минуту. Скорее всего, из-за духоты. Уже всё в порядке. Можешь мне верить, я же Высший Ангел, способен точно определить своё состояние. И вылечиться тоже могу, если что не так. — А, ну да, точно, — Валли обернулся на выходящих из комнаты демонов и поднялся, протягивая руку Тайри, — пойдём тогда. Но если вдруг опять станет плохо, сразу говори. Ты был такой бледный, напугал меня. Тайренэль принял протянутую ладонь и когда встал, сразу же оказался в объятьях супруга. Валли не прижимал его к себе, всего лишь положил ладонь на талию и продолжал держать за руку. Вероятно, просто поддерживал. Однако взгляд его был устремлён на губы Тайрена, и юноша напрягся, сердце замерло. Если старший муж захочет его поцеловать… Нельзя этого допустить! Только не сейчас! Он ещё не начал борьбу за свою чистоту, не умеет сопротивляться желаниям, не сможет противостоять искушению. Однако Вальсден ничего такого не сделал. Улыбнулся тёплой светлой улыбкой, согревшей измученную душу, и сразу же отпустил, позволив остановившемуся сердцу биться снова. Опять прозвучал гонг, теперь музыкальный рисунок был другим, ритм быстрее, с небольшими перерывами, видимо, так собирали на празднование. Все устремились в пиршественный зал. На сей раз за стол сели сразу, демонята споро разлили вино по бокалам, Повелитель Тёмных произнёс торжественную речь о войне, о павших товарищах, о победе над нежитью. После один за другим вставали незнакомые Тайрену демоны (а может, их ему представляли, да разве всех упомнишь), поднимали бокалы, тоже говорили о битвах, вспоминали друзей. Тайри сидел и боялся поднять глаза. В сторону ангелов не было произнесено ни единого дурного слова, а сам он вообще с демонами не сражался, однако чувствовал себя так, словно именно на нём лежит вина за их гибель. Казалось, со всех сторон на него устремлены осуждающие, укоризненные взгляды. Он не мог поднять бокал, ему представлялось это чем-то… неправильным, насмешкой над произошедшим. Бывший враг, сородичи которого убили столько демонов, пьёт за их память? Лицемерие какое-то. Но и не поднять бокал тоже не мог. Так и продолжал держать напиток в руке, упорно пялясь в стол и не решаясь сделать глоток, пока речи о войне не закончились. Затем начались поздравления супружеских пар, точно так же, как и на их с Валли свадьбе, произносились тосты, и точно так же Тайренэль их не слушал, только в тот раз он был увлечён рассматриванием соседа, а сейчас находился в прострации. Мозг, перегревшийся ото всех треволнений последних дней, решил взять передышку, чтобы совсем не сгореть. Аппетита не было, но Валли настойчиво предлагал ему поесть, пришлось впихивать в себя то, что лежало на тарелке, чтобы не тревожить его. И опять речи, поздравления, поцелуи мужей, смех, шутки. Тайри выныривал из своего заторможенного состояния только когда супруг обращался к нему. Он улыбался, что-то отвечал, вроде, даже адекватное, потому как Вальсден беспокойства не проявлял, а стоило тому отвлечься на соседа или на происходящее за столом, нырял обратно, в густой кисель отчуждённости и недуманья. Более-менее привело его в чувство оживленное шевеление, начавшееся в зале. Тёмные вставали со своих мест, но не уходили, а словно к чему-то готовились. — А что, уже всё закончилось? — удивлённо поинтересовался Тайри у мужа. Вроде бы, прошло не так уж много времени. Или он так надолго выпадал из реальности, что и всё празднование пропустил? — Не-е, — с улыбкой покачал головой Валли, — сейчас танцы начинаются. Объявляли же, ты разве не слышал? Все гулянки проходят одинаково: напляшутся, потом опять застолье, потом опять танцы, а уж потом кто в сад гулять пойдёт, кто ещё посидит, а кто-то и домой. К себе или к кому-то. Танцы? Это что… Вальсден тоже будет танцевать? Наверное, и ему самому придётся… А вдруг танцы демонов и ангелов разительно отличаются, вон как та девушка необычно плясала перед обрядами, у Тайрена так ни за что не получится. Опозорится опять… А если отказаться, вдруг Валли пойдёт с кем-то другим? Возможно, с мужчиной. И этот мужчина будет его трогать, или даже обнимать. Тайренэль не на шутку разволновался, не зная как поступить, когда Валли его пригласит. Напрямую отказывать старшему мужу не стоит, но можно же сказать, что ему опять дурно. Или всё же лучше согласиться, чтобы никто другой Валли не увёл? Однако музыка уже заиграла, демоны разбились на пары и закружились по залу, а супруг продолжал невозмутимо сидеть, потягивая вино и с улыбкой посматривая на танцующих. Он что, приглашать Тайри не хочет? Сам боится, что неумёха-ангел его опозорит? Или ждёт, что младший муж его пригласит? Вообще Тайренэль танцевать умел, как и приличествует аристократу. Правда, на официальных празднованиях при дворе ни разу не танцевал, там положено с дамой, а он тогда ещё не достиг совершеннолетия. Но Оледрэт, их старенький учитель танцев, его очень хвалил. Да и в те несколько раз, когда он согласился посетить с Аэльдисом народные гуляния, танцевать получалось неплохо. Музыка тогда сама его подхватывала и влекла за собой, заставляя слиться с другими в общем ритме движений. В целом, танцевальные па тёмных не особенно сложные и динамичные, такие ему под силу. Не то, что человеческие танцы, Тайри довелось увидеть однажды — это что-то немыслимое. Люди скакали, вертелись, крутились, как ненормальные, прыгали с размаху на шпагат, становились на мостик, мужчины подбрасывали партнёрш в воздух, перекидывали их друг другу, словом, вытворяли такое, что у него лишь от взгляда на эти так называемые «танцы» голова кружилась, а желудок скручивало в узел. И что только Альди в них хорошего находил? Вот хоть за это демонов можно похвалить — они не скатились до подобных диких плясок. — Валли, пойдём, потанцуем? — наконец решился предложить Тайренэль. Решимости ему придал вид уверенно направляющегося в их сторону мужчины. Точно же сейчас Вальсдена пригласит, нужно было опередить. Однако тёмный всего лишь отпил вина из бокала на столе и вернулся обратно в зал, а Валли отрицательно покачал головой. — Не хочешь со мной? — огорчился Тайренэль. — Ну что ты, солнышко, — улыбнулся Вальсден, — я просто не умею. Как не умеет? Он же аристократ, более того — Высший Демон, элита! И при этом не умеет танцевать? Скорее всего, просто не желает огорчать отказом, а на самом деле сомневается в младшем муже. — Я неплохо танцую, — поспешно сообщил Тайрен, — ваши движения совсем не сложные, такие у меня получатся. — Рад за тебя, — Валли пригубил вино и расслабленно откинулся на стул, — а у меня вот абсолютно нет чувства ритма. Сколько ни пытались научить — всё без толку. Так что куда ни плюнь, везде я полный ноль. Хреновый тебе муж достался. Да что за ерунду Вальсден говорит! Ну подумаешь, танцевать не умеет. В остальном-то он совершенство! Глядя на то, как грациозно муж движется, невозможно поверить, что у него нет способностей к танцам. Просто учителя плохие попадались! — Хочешь, я тебя научу? — тут же предложил Тайри. — Не сейчас, конечно, потом. И сам заодно потренируюсь, чтоб быть уверенным, что точно хорошо получается. — Тайри, если честно — то нет, не хочу. Не умею и хрен с ним, меня и не тянет. Это не что-то необходимое, чтоб я ещё и на эту тему запаривался. Хватит с меня остального. Если хочешь танцевать — пригласи кого-нибудь, я не против. А мне нужно отлить, скоро вернусь. С этими словами Вальсден резко встал из-за стола и направился на выход из зала. Что-то Тайрен не то сказал. Муж не рассердился, но… Расстроился? Из-за чего? Непонятно. Разумеется, юноша не собирался никого приглашать. И не хотел, и… это же демоны, в конце концов. Он растерянно огляделся по сторонам, вспомнив как утром вот так же остался один, а затем влип в неприятную ситуацию с тремя мужиками. Эх, нужно было с Вальсденом попроситься, как он не сообразил. С другой стороны, опять навязываться… Что о нём станет думать старший муж? Что он как ребёнок, от маминой юбки боится шагу ступить? То есть, в их случае от мужниных штанов. Ничего с ним не случится. В самом деле, молодому мужчине, прошедшему войну с нежитью, опасаться каких-то тёмных? Тем более, сейчас в его сторону никто даже и не смотрит. Кедаан танцует с Повелителем, Яртетис с какой-то дамой, очень высокой, кстати, наверное этот верзила специально такую выбрал, чтоб другая ему в пупок не дышала — это выглядело бы нелепо. Вон как забавно Маркейн с Рорхеном смотрятся — точно папа учит танцевать демонёнка. Ещё забавнее осознавать, что Марк старший муж. Тайри уже перестал жалеть паренька, он удостоверился, что это брак по любви, на брачной церемонии Марки с Рорхеном смотрели друг на друга не менее влюблённо, чем Даник с Аздетоном, и выглядели точно такими же счастливыми. Тайренэль поискал глазами Кейтерана — от него так же нужно держаться подальше. Вон он, тоже танцует. И с чего Тайри показалось, что этот демон похож на Вальсдена? Они совершенно разные. Валли окружён ореолом спокойствия, чистоты и невинности. Иногда даже некоторой холодностью. А Кейт… Он невольно прилип взглядом к ладной фигуре, совершающей грациозные па. Красив, конечно, с этим не поспоришь. Телосложением Вальсдену, может быть, даже не уступает, через одежду правильно не оценить, но вроде такой же сильный и гибкий. Они с Алитисом очень хорошо смотрятся вместе. Алик чуть тоньше или просто более жилистый, и совсем немного повыше. В целом разница между ними невелика, идеально сочетаются. Повелитель и его супруг тоже друг другу подходят, Даник выше и габаритнее, но не настолько, чтобы это вызывало отторжение, наоборот, кажется, именно так и должно быть. Тайрен любил во всём соразмерность и гармонию. Пара должна радовать взгляд. Кейт и Алик радовали, Аздетон и Кедаан тоже. А вот Рорхи больше подошёл бы в качестве старшего мужа тот же Яртетис. Как же хорошо, что он сам подходит Валли и по росту, и по комплекции. Наверное, они вдвоём тоже красиво смотрятся. Ну во всяком случае, пока супруг в обычной форме. Рядом с его боевым воплощением Тайри, скорее всего, выглядит как Марк рядом с Рорхеном. И уже завтра он это самое демоническое воплощение снова увидит. Нужно заранее настроиться, привыкнуть к этой мысли, чтобы, не дай свет, не шарахнуться от мужа, когда тот трансформируется. Это же всё равно будет его милый, невинный демон, пусть и страшный. В этом случае выражение «внешность обманчива» работает в обратную сторону. Необходимо просто помнить — внутри огромного чудовища находится дорогой муж, который ничего плохого ему не сделает. Пока он размышлял о совместимости пар, попутно разглядывая Кейтерана, музыка сменилась, и, к своему ужасу, Тайренэль увидел, как тот направляется прямо к нему. О, небо! Нужно уйти, пока не подошёл! А может, он как тот тёмный, собирается просто вина попить? Да нет же, смотрит прямо на Тайри! — Скучаешь? — с улыбкой поинтересовался зеленоглазый демон, остановившись перед Тайренэлем. — Пойдём, потанцуем? И опять Тайри вспомнил и поцелуй, и объятия этого тёмного. И опять окатило волной стыда. Ему хотелось провалиться сквозь пол от чувства неловкости. Если бы он и решился с кем-то потанцевать, то с кем угодно, кроме Кейти! — Я буду танцевать только с мужем, — промямлил он, испытывая отвращение к самому себе. Хуже нервной девицы, право слово. И что, спрашивается, он так остро реагирует? Ну было, ну целовались, Кейтерану вон пофиг, разговаривает как ни в чём не бывало, стоит уверенный, спокойный. А Тайрен при виде него затрясся как трепетная лань. — Вальсден тебя не пригласит, — сообщил Кейт, — он не танцует, не умеет. — Я знаю, он мне сказал, — буркнул Тайри. Злость на собственное поведение помогла ему немного взять себя в руки и хотя бы перестать лепетать. — Ну так что ж тогда? — демон усмехнулся и протянул ему руку. — Пойдём, я тебя не съем. — Я буду танцевать только с мужем! — гораздо жёстче и увереннее повторил Тайри. — Разве я непонятно выразился? Что ты ко мне прицепился? — Я тебя чем-то обидел? Почему ты огрызаешься? — Кейти перестал улыбаться и выглядел теперь таким огорчённым, растерянным. — Я всего лишь пригласил тебя потанцевать. Смотрю, сидишь один, скучаешь. Извини, если моё поведение было навязчивым. Ты супруг моего дорогого брата и, как мне показалось, неплохой парень. Я думал, тебе одиноко в чужой стране, среди чужого народа. Решил поддержать тебя, решил, что мы сможем подружиться. Ещё раз извини, больше не буду тебя доставать. Он отвернулся и собрался уходить. Теперь Тайри стало невыносимо стыдно уже за свою грубость. Нахамил доброжелательному демону. А ещё гордился своей выдержкой, воспитанием! Кейти же не виноват, что Тайренэль после утреннего поцелуя чувствует себя неудобно в его обществе. И всё, что произошло тогда — произошло не по его вине. Возможно, из-за того, что демон ошибся, на него обиделся жених. Тайри бы на его месте обиделся, наверное. Но несмотря ни на что Кейтеран решился предложить руку помощи, а он её оттолкнул, хотя сам подумывал, что стоит подружиться с зеленоглазым соседом. — Постой, Кейт, — позвал Тайрен, — извини. Я не хотел грубить. Я обычно так себя не веду. Понимаю, это не оправдание… Но… Вокруг меня, действительно, всё чужое, непривычное. И вообще… всё время что-то происходит… То, что выбивает меня из колеи. Сорвался на тебе. Я не хотел. Если ты предлагаешь дружбу — буду рад подружиться и с тобой, и с твоим мужем. — Тайри, всё в порядке, — Кейтеран снова засиял. — Я всё понимаю, тебе тяжело здесь с непривычки, — он присел рядом с Тайри на стул и участливо накрыл его руку своей. — Мы, наверное, очень сильно отличаемся от вас. В худшую сторону. Мне жаль, но такова наша природа. Я бы сказал, что я не такой, как мои сородичи… Но это было бы ложью, — демон обворожительно улыбнулся. — Я так же испорчен, с ангельской точки зрения. Однако… Я уважаю веру других. Признаю право каждого на собственное мнение и восприятие жизни. Мне действительно интересен и ты, и твои убеждения. Они не кажутся мне ненормальными, или забавными, как некоторым… — Кейти посмотрел куда-то в сторону. Тайренэль проследил его взгляд и увидел Рорхена и Яртетиса, которые уже не танцевали, а что-то обсуждали в сторонке. Понятно, значит, о том, как он цитировал Книгу Света, и как над ним смеялись, известно если не всем, то многим. — Так что если захочешь со мной общаться, — продолжил Кейт, — обещаю, ты не услышишь от меня никаких пошлостей, скабрёзностей. Ничего из того, что осуждает твоя вера. Демон слегка сжал его ладонь, а потом отпустил и поднялся. — Так ты пойдёшь со мной танцевать? — повторил он свой вопрос. — Я не настаиваю, если не хочешь — это меня не обидит. — Я на самом деле не хочу, извини, — Тайри улыбнулся. — Это не из-за тебя, просто нет никакого желания. Может, в другой раз, если ты не против. — Не против. Могу показать тебе какие-нибудь интересные па. Я хорошо танцую. — Я заметил. Ты прекрасно двигаешься, — искренне похвалил Тайренэль. — Спасибо, — застенчиво поблагодарил Кейти и скромно опустил ресницы, — приятно слышать. Так ты смотрел, как я танцую? — Ну… так получилось, — в свою очередь смутился Тайрен. — Ну что ж, Вальсден, наверное, скоро вернётся… — Кейт оглянулся в зал и повернулся обратно. — Я тогда пойду, а то муж заждался. Где моя комната — ты знаешь. Заходи в любое время, если будет нужна помощь или просто так… Буду рад. Тайренэль кивнул и проводил взглядом его удаляющуюся спину. Какой, оказывается, замечательный парень этот Кейтеран. Всё же не зря Тайри решил с ним подружиться, как чувствовал. Очень дружелюбный и добрый, не обиделся на грубость, предложил помощь. Есть же вот хорошие демоны, получается. Нужно обязательно продолжать с ним общаться. Тем более, он брат Валли. Старшему мужу наверняка будет приятно, что младший нашёл с его родственником общий язык. Кстати, о муже, что-то долго его уже нет. Может, стоит пойти поискать? Вдруг что случилось? На самом деле юноша не считал всерьёз, что с супругом могло что-либо произойти в родном замке по дороге в туалет и обратно. Просто искал предлог, чтобы убраться из зала. Во избежание. А то Кейти вот уже подошёл. Они, кончено, нормально поговорили, но ведь могло бы получиться иначе, не окажись он таким милым. Яртетис и Рорхен определённо не милые, в этом сомнений нет, и они теперь не танцуют. Вполне возможно, снова решат развлечься за счёт Тайренэля. Вон как подозрительно себя ведут, явно собираются куда-то идти. Тайри вышел из-за стола и невозмутимо направился к дверям, неторопливо, чтобы это не было похоже на бегство. Он не утерпел, и один раз оглянулся на зал, чтобы удостовериться, что никого не заинтересовал его уход, и сразу же увидел Ярика и Рорхи идущих за ним. Вот же ж! Вовремя он успел, в комнате от них сложно было бы отвязаться, зажали бы опять и принялись издеваться. А в коридоре скрыться не проблема. Спрячется где-нибудь неподалёку от входа, подождёт возвращения мужа и вместе с ним уже вернётся на празднование. Тайрен споро порысил по коридору, прислушиваясь к шагам за спиной, нырнул в левый поворот и остановился. Вроде, оторвался… Увы, тут же сзади послышались голоса преследователей. Он завернул в следующее ответвление, направо, и осознал, что упёрся в тупик. Замечательно! И что теперь? Он панически огляделся вокруг — да в этом закутке даже спрятаться практически негде! Два низких диванчика, несколько колонн, каменные кадки с лохматыми кустами… Кадки! Тайренэль стремительно прыгнул за ближайшую и присел. И тут же пожалел о том, что сделал. Вот сейчас его здесь обнаружат, и позора не оберёшься. Мужчина, прошедший войну с нежитью, называется. Трус несчастный! Раз уж загнали в угол, нужно было встретить неприятеля с гордо поднятой головой, лицом к лицу, как полагается настоящему воину. А теперь… Рорхен и Яртетис уже вошли в закуток, и Тайрен непроизвольно сжался, моля небеса, чтоб они просто посмотрели, увидели, что никого нет, и убрались обратно. Но демоны убираться не спешили, и через пару минут он понял из их разговора, что напрасно поставил сам себя в дурацкое положение. Они вовсе его не преследовали, они вообще о нём не подозревали и пришли сюда по каким-то своим делам. А Тайри повёл себя как последний идиот. Теперь остаётся только ждать, когда они уйдут. Не выползать же при них из-за кадки. Как он объяснит, что там делал? А может, всё же получится как-то пробраться незаметно мимо? Мало ли, сколько тёмные здесь проторчат, Валли вернётся в зал, не найдёт его, разволнуется… Юноша осторожно приподнял голову и выглянул сквозь листву. Нет, без шансов. Мужчины расположились неподалёку от входа, Яртетис прислонился к колонне, а Рорхи стоял напротив него, если не один, так другой его увидит. Зато не смотрят в его сторону, хоть что-то хорошее в этой ситуации. — Ну и зачем ты меня сюда притащил? — недовольно поинтересовался Ярик. — Тщ-щ, — Рорхен прижал палец к губам и выглянул в основной коридор, — всё чисто, — сообщил он, достал маленькую коробочку из кармана и протянул другу, — будешь? — Что это? — Яртетис взял протянутое, приоткрыл и понюхал. — Понятно… Слушай… Рорхи, я, вообще-то, собирался завязать. — Неужели? — Рорхен насмешливо приподнял бровь. — Ты — и завязать? Скорее Аздетон женится ещё на десяти мужиках, чем ты дурь бросишь. — Да пошёл ты! — Яртетис раздражённо сунул коробок обратно Рорхи и направился на выход из закутка, однако далеко не ушёл, Рорхен дёрнул его за руку и притиснул к колонне. — Ну не злись, хороший мой, — горячо зашептал он, — я же пошутил. Конечно, ты можешь бросить. Но давай не сегодня, ладно? Сегодня день моей свадьбы всё-таки, такое раз в жизни бывает. — Вот и проводил бы день своей свадьбы со своим мужем, а не меня по углам зажимал, — Ярик нехорошо усмехнулся. — Вот скажи, друг мой, зачем тебе это? Нам и так было весело, хорошо отдыхали. Я тебе нужен сегодня обязательно невменяемым? Для чего? — Да почему сразу невменяемым?! — обиделся Рорхен. — Я же сам себе не враг, если Аздетон увидит нас в неадекватном состоянии, тебе он, может, ничего и не сделает, поругает если только, а меня запросто уволит. Я же не предлагаю унюхиваться в хлам, так, для тонуса. Тайрнеэль слушал их разговор и с каждой секундой всё больше приходил в ужас. Речь явно идёт о чём-то противозаконном, о наркотических снадобьях! Да эти демоны ещё отвратительнее, чем он о них думал! Юноша слышал о таких порошках и зельях, запрещённых практически везде. И видел последствия их употребления. Учитель водил их в городскую тюрьму, чтобы наглядно продемонстрировать, что бывает с теми, кто отдался пагубной страсти. За решёткой сидели люди, совершенно не похожие на людей, они выли, кидались на прутья, бились о них, расцарапывая руки, срывая ногти. Дикие звери и то выглядят цивилизованней. Опустившиеся, сошедшие с ума, готовые на всё ради одной дозы магической энергии. Эти вот, которых посадили, не смогли достать очередную порцию наркотиков и попытались добыть магию другим путём — накинулись на ангелов, чтобы выпить их кровь, а вместе с ней и немного энергии. Что может быть ужаснее? И на фронте был один случай. Сам он в подробности не вдавался, генерал докладывал. Поймали одного воина, употреблявшего какие-то эликсиры, рассказывали, что он их пил перед сражением, чтобы набраться храбрости и поднять боевой дух. В тот раз наступление отложилось в последний момент, и находящийся под воздействием дурмана ангел накинулся на своих же. Тайри не знал, что потом с ним случилось. Казнили, наверное, по законам военного времени. Но среди светлых этот случай, конечно же, исключение, а вот у людей, говорят, наркоманов немало. И Рорхен с Яртетисом нюхают подобную дрянь! Да хуже существ просто не бывает! Хотя нет, ещё хуже те, кто эту гадость производит! Вот таких точно нужно казнить без суда и следствия! Прогонять с позором через весь город и потом вешать на площади в назидание остальным. Уроды без чести и морали! Жадные до денег твари! Как таких только земля носит! Если бы Тайрен встретил хоть одного, удавил бы собственными руками! И ведь явно даже у тёмных употребление таких препаратов не в почёте, иначе с чего бы этим двум прятаться ото всех, чтобы понюхать? Да и Рорхен сказал, что Аздетон его уволит, если узнает. Ярик и Рорхи — самые ужасные среди всех демонов! — А чего тогда Марка не позвал? — поинтересовался один из ужасных демонов. — Да куда Марку, он вина напился как не знаю кто, будет уже перебор. И вообще, мне нужно поговорить с тобой. Без Маркейна. — Только поговорить? — усмехнулся Яртетис. — Ты сегодня вокруг меня змеем вьёшься. Чуть ли не трахаешь глазами. Как Марки твоих похабных взглядов не заметил ещё, поражаюсь. Я словно в юные годы вернулся, когда от твоих приставаний продыху не было. Скажи честно, в порошке возбудитель? — Яр! За кого ты меня принимаешь! Самая обычная смесь! Ну ты же понял, чья это работа, и отлично знаешь, что никакого возбудителя там нет. А сам бы я не стал добавлять, мало ли, какая непредвиденная реакция может произойти от смешивания ингредиентов. Да я и не зельевар… Ну не хочешь, не принимай, в конце-то концов, я же тебя не заставляю. — Ты же знаешь, что хочу, — вздохнул Яр, — давай сюда. Они по очереди понюхали порошок, и Рорхен убрал коробочку обратно в карман. — М-м… Какой кайф, — простонал Ярик, откидываясь на колонну, — охрененно! — Согласен, — улыбнулся Рорхи, — всё же у него самые лучшие смеси, талантище! — Так о чём же тебе приспичило со мной поговорить, радость моя? — Тайри изумлённо наблюдал за практически мгновенным перевоплощением Яртетиса. Только что угрюмый, недовольный демон стоял теперь с очаровательной улыбкой на счастливом лице. Весь вид его выражал одухотворённое блаженство, он как будто стал ещё красивее, хотя куда уж ещё. — Да слышал тут одну новость… — Рорхен хитро прищурился и усмехнулся, — я бы даже сказал, это новость века. Недоступный принц трахнул нашу ледяную принцессу! Хотя, учитывая твои предпочтения, скорее он тебя выеб. — Сколько раз просил не называть его так, — Яр недовольно поморщился, но сразу же вернулся в прежнее состояние. — Откуда ты взял эту чушь? — Эту чушь я взял из первоисточника, — доверительно сообщил Рорхи, — он сам мне сказал. — Что, вот прям так и сказал: «Рорхи, я отымел Яртетиса?» — хмыкнул Ярик. — Нет. Но намёки я понимаю. К тому же, следы твоей страсти на нём говорили сами за себя. — Чёрт… Не знаю, про какие ты там следы… Не было между нами ничего, — вяло возразил тёмный. — Не ври мне, Яр, — покачал головой Рорхен, — уж от меня-то не нужно скрывать, я же твой лучший друг. — Ну почти ничего. Так… детские шалости. Поцеловались, поласкали друг друга немного, подрочили. Каждый себе, замечу, — всё невиннее некуда. — Да уж, куда же невиннее, — буркнул Рорхи. Тайренэль в своём укрытии мысленно тяжко вздохнул. Опять! Опять он вынужден слушать про секс! Никуда от этого не денешься, нигде не скроешься! Хоть в уши затычки вставляй и ходи так постоянно. Судя по всему, с кем-то там Яртетис переспал, а Рорхен этим недоволен. Ему-то какое дело, интересно? Это же его друг, а не любовник, и уж тем более не муж. — А тебе-то какая разница? — вторя его мыслям, поинтересовался Яртетис. — Было что, не было. Ты что, как Тони теперь, в поборники морали записался? — Да я вас не осуждаю… Просто. Зачем это тебе? У тебя вся жизнь через жопу, хочешь и ему такое же веселье устроить? Он, вроде, влюблён… Дай демону устроить свою судьбу нормально. Понимаешь же, ни к чему хорошему такая связь не приведёт. Вам придётся всю жизнь скрываться… — Да нету никакой такой связи. Нету! Я его люблю, неужели ты думаешь, что я хочу или могу причинить ему вред? Да я за него жизнь готов отдать, мечтаю, чтоб он был счастлив. То, что было — временное помешательство, мы оба были под кайфом. Это не повторится! — Точно? Он единственный, на кого у тебя встал, кроме этого твоего, придурочного ангела. А мужчину ты хочешь… — Рорхи, вот скажи, кого из нас ты больше ревнуешь? Его или меня? — улыбнулся Яртетис. — Что сразу ревную, — смущенно улыбнулся Рорхен в ответ. — Не имею я права никого ревновать. Вы оба мне не принадлежите и не принадлежали. — Вот именно. У тебя есть Марк, ты его любишь. Вечно тебя тянуло влюбляться не в тех мужиков. Я, Кедаан, Вальсден, — услышав имя своего мужа, Тайрен напрягся. Получается, Рорхен любил Валли? А может, и сейчас влюблён? Но между ними ничего не было, Валли говорил, что не переносит прикосновений. Ведь не было же? — С Марком у тебя, наконец, всё взаимно, не просри эти отношения. — Да, я понимаю, но… Чёрт, Ярик. С Валли всё было ясно, у меня с ним не было ни единого шанса, я ни на что и не надеялся, просто пережил эту влюблённость, как болезнь. С Даником… — С Даником у тебя тоже не было ни единого шанса, однако это не помешало тебе втрескаться в него по уши, — заметил Ярик. — Да. Сам дурак. Он предупреждал, что безнадёжно влюблён. Я думал, повстречаемся, поебёмся, чувства не возникнут. Он же не в моём вкусе. Какой из него сладкий мальчик… Однако он оказался таким… Надёжным, уверенным, сильным, чутким… К тому же, Даник потрясающий любовник. Мне тогда впервые в жизни захотелось создать семью, выйти замуж… Ладно, что об этом вспоминать, что было — то прошло. С тобой же… Между нами всё иначе. Ты моя первая любовь, такое не забывается. Я всегда тебя хотел, хочу до сих пор, и всегда на что-то надеялся… — На что ты надеялся, солнце? Я тебе не раз говорил — секса между нами не будет. Ты меня не возбуждаешь, уж извини, ничего не могу с этим поделать. — Говорил. Но не отталкивал совсем, позволял трогать, пусть и не так, как мне хотелось бы… Но хоть что-то. Даже разрешал целовать — если эти почти непорочные прикосновения губами можно считать поцелуями. Я всегда в глубине души мечтал, что однажды ты растаешь, забудешь своего Лаэля, позволишь мне… И я всё сделаю, чтобы тебе понравилось, чтобы ты ответил мне взаимностью… Когда появился Марк, я почти внушил себе, что всё прошло, ты ни с одним мужчиной никогда не захочешь, нужно перестать надеяться и, наконец, начать жить, строить своё счастье… А тут… — А тут ты решил, что у меня что-то с кем-то было, и у тебя сразу же поехала крыша, — подсказал Ярик. Тайренэль слушал и понимал, что всё больше запутывается в этих хитросплетениях демонических отношений и влюблённостей. Кто с кем переспал, кто-кого любит или любил?.. Вроде, Рорхен любил Ярика. Или любит до сих пор? А как же Маркейн? И Кедаан там каким-то боком тоже участвует. И Рорхи говорил Вальсдену, что Марк уговаривает его заняться сексом с Даником. Но зачем? Как такое вообще возможно, у них же любовь. Или нет? И с кем у Яртетиса был то ли секс, то ли не секс? Тоже с Кедааном, что ли? Поэтому Рорхи ревнует друга? Или он, наоборот, Даника ревнует? Но почему-то не к мужу того, а к своему другу? Или вообще никого не ревнует? Дом для умалишённых какой-то, а не замок, у всех с кем-то что-то было, как они сами-то во всём этом разбираются? Главное, у Валли с этим ужасным Рорхеном ничего не было — это он точно уяснил для себя, а остальное его не касается. — Да, поехала, ты прав, — согласился Рорхен. — Не понимаю, почему он? Тебе ведь нравятся мощные мужики. Чтоб хотя бы не сильно уступали тебе самому, потому что мощнее тебя во всём Аттрактате, наверное, нет. А он что? Охрененно красивый, да, но не мог же ты только сейчас его красоту внезапно разглядеть? Тем более, что внешность? Ты сам от него в этом плане не отличаешься. Неужели наша принцесса превосходит меня как мужик? Тайри совсем перестал что-либо понимать. Теперь ещё и принцесса какая-то. В начале разговора Рорхен тоже про неё говорил. Тогда при чём здесь какой-то мужик? О, небо, зачем он вообще пытается во всём этом разобраться? Скорей бы они ушли уже, ноги затекли так сидеть, и спина. И Валли теперь уж точно вернулся в зал, а эти всё никак не навыясняются, кто кого превосходит. — Рорхи, тебе не понять, — Яртетис улыбнулся и мечтательно посмотрел наверх. — Ты не чувствуешь того же, что и я. Никто не чувствует, это только между нами. И ты не прав, он не принцесса. Ты его не знаешь. Он очень сильный. Он сам не осознаёт своей силы. Как птица со связанными крыльями в закрытой клетке. Каждый норовит подойти к этой клетке и потыкать в него острой палкой, сообщить, что он не умеет летать, что беспомощный и ни на что не годен. А он верит этому. И не может разорвать верёвки, расправить крылья, разбить клетку и взлететь. — Да ты романтик ещё хуже меня, — фыркнул Рорхен. — Какие красивые эпитеты подобрал для обычного ботаника, только и умеющего, что хорошо разбираться в травках. Птица, значит. Куда он взлетит-то, если даже летать не может? Демон, не умеющий принимать демоническую форму, — право, смешно. На какую-то долю секунды Тайрену показалось, что они говорят про Валли, но он даже не успел толком ужаснуться или ещё как-то отреагировать, сразу понял, что не про него. Вальсден-то умеет трансформироваться. Просто муж — единственный его знакомый демон, который разбирается в травах, поэтому сразу на ум и пришёл. Разумеется, он не имеет отношения ко всему тому, о чём болтают эти двое. Конечно же, не имеет, вот же чушь в голову пришла! — Я говорю — тебе не понять, — хмыкнул Ярик. — Так тебя что, возбудило то, что он птица со связанными крыльями? Орнитолог-извращенец. — Придурок, — рассмеялся Яртетис. — Меня возбудило то, что он мужчина. Вот так вот примитивно, ничего таинственного. — А я что, девочка, что ли? Если на меня у тебя не встаёт, — недоуменно поинтересовался Рорхен. — Нет. Причём здесь это. Вообще-то на девочек у меня ещё как встаёт, был бы ты девочкой… Рорхи, он Мужчина. С большой буквы. В нём горит огонь. Я сам этого раньше не замечал, — задумчиво пробормотал Ярик, продолжая с мечтательной улыбкой пялиться в потолок. — Пылает внутри яростное пламя… В Лаэльнэле когда-то было такое же. Лаэль… Он был сильным, пошёл против веры, против устоев и обычаев своего народа. Ради любви. Он горел… Горел и пел… О тьма, как же он пел… А потом его сломали. Мне нужен именно такой мужчина, в котором бушует огонь. Жаль, что я так поздно его узнал. Жаль, что он мой брат. Жаль, что он не мой. — Да тебя уже накрыло, дорогой, — усмехнулся Рорхен, — и ты городишь совсем уж какую-то хрень. — Возможно, — не стал спорить Яртетис, — мне так хорошо сейчас. Хочу летать! Хочу танцевать! Хочу целоваться и любить, по-настоящему влюбиться. Хочу быть счастливым по-настоящему. Хочу начать жить, а не существовать! — Ярик, — Рорхен подошёл совсем близко к Ярететису и положил ему руки на грудь, — прошу тебя. Позволь мне… В последний раз, прошу… Разреши мне зайти чуть дальше, чем позволяешь обычно. Всего один раз. Тебе всё равно, а мне это нужно. Я безумно тебя хочу. Пожалуйста… Не секс, я знаю, ты мне даже в таком состоянии не дашь. Но хоть немного… Потрогать тебя, везде. Отсосать, поцеловать по-нормальному. На прощанье, перед семейной жизнью. Сделай мне ещё один подарок. — А как же Марки? Ты ведь обещал ему. Ненадолго же тебя хватило. На собственной свадьбе изменить мужу… Он тебя не простит, он почувствует запах, ты же это понимаешь? — Яр, Ярик, — демон уже вовсю блуждал руками по телу своего друга, губами касаясь его шеи, — не надо сейчас о Марке, к твоему запаху он не ревнует, а если что — как-нибудь отмажусь. О тьма, какой же ты… разреши мне, разреши. Чтобы я смог забыть тебя. — У меня не встанет, — сообщил Ярик, закрывая глаза и закидывая руки на плечи другого мужчины. Судя по всему, он уже сдался. — Мне всё равно, — заверил Рорхен, принимаясь расстёгивать пуговицы на его куртке. Тайри думал, что хуже того, что он тут уже увидел и услышал, быть не может. Оказывается, ещё как может! Эти демоны собираются прямо здесь заняться непотребством! Предаться греховному прелюбодеянию! Да они уже это делают! Он сжался в комок, закрыл уши руками и зажмурился. Чтобы, не дай свет, ничего не увидеть и не услышать. Но даже в заткнутые уши просачивались звуки. И юноша со стыда готов был сгореть на месте. Жар охватил всё его тело. И внизу… Внизу тоже всё пылало. «Это отвратительно, это ужасно, пусть всё побыстрее закончится, пожалуйста, небеса, помогите мне!» — молил он про себя, чтобы хоть как-то заглушить эти мерзкие звуки и отвлечься. Когда всё закончилось, Тайренэль ещё сидел какое-то время оглушённый, силясь прийти в себя. А потом медленно побрёл в сторону пиршественного зала. — Тайри! — с Вальсденом он столкнулся практически в дверях. — Я ползамка оббегал уже, думал, случилось что. Где тебя носит? Тебе опять стало плохо? — Я… Я тоже в туалет ходил, — на ходу сочинил Тайрен, — потом немного заблудился. — Немного? Я тебя почти час искал. Где же ты так ухитрился заплутать? Хоть бы дорогу спросил у кого… В следующий раз подожди меня, провожу, куда нужно. Это я не к тому, что ты сам не в состоянии справиться с такой пустяковой задачей, как поход в туалет. Просто ты плохо себя чувствовал, и я подумал, что опять. И лежишь где-нибудь в обмороке, где тебя никто не видит и не может помочь… И сам себя вылечить не можешь, раз в обмороке. Короче, успел себя накрутить за это время, напридумывал всякого. Ты, конечно, не обязан передо мной отчитываться или докладывать, куда ходишь, но если не затруднит… Ладно, извини, веду себя как… Нашёлся — и слава тьме, — Валли смущенно улыбнулся, с лица его уже сошло обеспокоенное выражение, однако Тайри всё равно чувствовал себя виноватым, только и делает, что волнует супруга понапрасну. А ведь ему самому очень нравится, когда Валли счастлив и весел. — Извини, что заставил тебя переживать, я обязательно в следующий раз скажу, — заверил он. — Там танцы уже закончились, — проинформировал старший муж, — ты есть ещё хочешь? Мне кажется, мало поел. — Нет, не очень, — честно признался Тайренэль, чтоб не впихивать в себя опять еду, — вина бы выпил. — «И, желательно, побольше», — мысленно добавил он про себя. Напиться бы до полной отключки после всего. Высшие Ангелы такого себе не позволяют обычно, но сейчас ему это определённо было нужно. В зале он нашёл глазами Рорхена. Сидит рядом со старшим мужем. Довольный, смеётся чему-то. Как ни в чём не бывало! Вот же гад. Бедный Марк, даже не подозревает, за какого изменщика замуж вышел. Или женился. Тайри так и не понял, как правильно, тёмные и так, и так говорят. А вот Яртетис что-то не сияет от счастья, опять посмурнел. Может, хоть его совесть мучает? Так ему и надо! Они уселись на свои места, Валли сразу вовлёк в разговор сосед, Тайрен пытался вслушиваться, но там шла речь о каких-то зельях, опытах, о чём-то, что этим двоим было понятно, а ему нет, поэтому он оставил это бесполезное занятие. Весело демонам, все болтают, все друг с другом знакомы. Одному Тайренэлю скучно и нечем заняться. Муж увлечён беседой, наверное, важной, даже не оборачивается к нему, хотя в начале празднования уделял много внимания. Нет, обязательно нужно друзей завести как можно скорее. Сидел бы сейчас рядом Кейти, например, тоже разговаривали. Он осмотрелся в поисках Кейтерана — тот обнаружился неподалёку. Демон почувствовал его взгляд, посмотрел в ответ и улыбнулся. Алитис, сидящий справа от старшего мужа, тоже взглянул на Тайрена, прошептал что-то на ухо Кейти, после чего тот перестал улыбаться и уткнулся взглядом в тарелку. Может, Алик до сих пор сердится на супруга за ошибку? И на Тайренэля заодно, всё же, именно его целовали. Не хотелось бы, это может помешать налаживанию дружеских отношений. А если он его вообще теперь ненавидит? Валли говорил, что никто не целует всерьёз, если партнёр очень ревнив, иначе все конкурсы заканчивались бы мордобоем. А Кейт целовал всерьёз. Вдруг Алитис теперь хочет вызвать Тайрена на бой чести? В своей победе юноша в данном случае не сомневался, но тогда о дружбе вообще можно будет забыть. Он взглянул обеспокоенно в сторону интересующей его супружеской пары, теперь уже на Алика, но в ответном взгляде не увидел неприязни, наоборот, тёмный улыбнулся ему и подмигнул. Ну слава свету, не злится. Этот парень был ему симпатичен — обаятельный, хорошенький, славный. Да, славный — это первое, что приходило на ум при взгляде на него. Очень не хотелось бы вызывать у такого милого юноши отрицательные эмоции. В конце стола поднялся какой-то демон, завёл пространную речь о любви, и Тайренэль понял, что опять начинаются тосты в честь молодожёнов. Ну хоть какое-то развлечение, можно послушать. Как ни странно, все высказывания тёмных были на тему чувств и духовных отношений, никаких пошлых фраз, связанных с сексом, Тайри не услышал, хотя, уже хорошо узнав демонов, именно этого опасался. Мужьям желали счастья, долгих лет и прочих приятностей. В целом, всё вполне пристойно. Потом скандировали и требовали поцелуй Аздетона и Кедаана. Под громкие восхищённые выкрики и аплодисменты Даник целовал старшего мужа, обхватив и крепко прижав к себе. Долго, минуты три, если не больше. Это выглядело так… горячо и интимно, что Тайренэлю даже пришлось целомудренно потупить взор. Он словно увидел Аздетона другими глазами. Ему пришло в голову, что это не только Повелитель, не только красивый демон, но ещё и весьма сексуальный мужчина, с точки зрения тёмных, конечно. Мужчина, вызывающий определённые желания в других мужчинах. Порочные желания. И это смущало. Думать так об отце своего мужа, более того — о правителе страны… Его никогда не посещали подобные мысли в отношении Озеррана. Он, разумеется знал, что без секса дети не родятся, а у папы их, всё же, четверо. Но король — это по-умолчанию нечто бесполое и величественное, воспринимать его иначе — кощунство какое-то. К счастью, поцелуй следующей пары — Кейтерана и Алитиса, отвлёк его от ненужных размышлений. Вот, сейчас всё правильно, молодые парни красиво целуются, никаких волнующих противоречий в Тайри не вызывают. Тут он понял: вовсе ничего не правильно. В нём самом неправильно! Он воспринимает поцелуй двух мужчин как нечто нормальное. Как такое случилось? Когда его мировосприятие так повернулось? И насколько это ужасно? Ответить на все эти вопросы юноша не мог, поэтому счёл разумным опять перестать думать. Как хорошо было находиться в тупом оцепенении, вот нужно туда и вернуться. Когда дошла очередь до Маркейна с Рорхеном, выяснилось, что последнему целоваться не с кем, его старший муж куда-то делся. Рорхи на вопросы лишь развёл руками и отшутился: придётся всем потерпеть возвращения Марки, с воздухом он целоваться не намерен. Демоны разочарованно загудели, и вдруг раздался чей-то голос, показавшийся Тайрену смутно знакомым: — Вальсден с мужем так и не поцеловался на своей свадьбе. Непорядок. Не дело нарушать традиции. Пусть сейчас целуются! — Вальс, Тайрен, поцелуй, поцелуй! — тут же подхватили все вокруг. Тайренэль испуганно посмотрел на мужа, — не собирается же тот идти на поводу у этих… — Ну чего, давай. Целовались же уже, — смущенно хмыкнул Валли, поднялся и с ожиданием уставился на младшего мужа. Тайри тоже встал. Он не представлял, что ему делать. Целоваться им нельзя. Не сейчас! Юноша посмотрел в прекрасные бирюзовые глаза, перевёл взгляд на приглашающе приоткрытые соблазнительные губы и на миг совершенно забыл обо всём на свете. И тело, и душа — всё само потянулось навстречу Вальсдену. Он почувствовал его руки на своих плечах, на спине, ощутил сладость и нежность первого, ещё робкого прикосновения, его уже начало затягивать в пьянящий омут, но Тайрен успел опомниться в последний момент. Успел! Отшатнулся, вырвался из хмельного дурмана, оттолкнул Валли, не дал произойти непоправимому! И вроде толкнул он мужа не сильно, однако Вальсден покачнулся от неожиданности, отступил на шаг, запнулся ногами за стул и с грохотом полетел на пол. Тайренэль почти сразу бросился к нему, лишь на секунду замешкавшись из-за осознания того, что он натворил, и ужаса, пришедшего вслед за осознанием, но Валли уже поднялся без его помощи. Поднял опрокинутый стул, молча. Сел обратно за стол, тоже молча. На Тайрена он не смотрел, вообще взгляда не поднимал. В зале, как и в их предыдущий неудачный поцелуй, повисла изумлённая тишина. Только теперь даже шуток никто не отпускал, кто-то лишь кхенул, что прозвучало особенно громко в наступившем безмолвии. Впрочем, почти сразу возобновились разговоры, будто и не случилось ничего такого — из ряда вон выходящего. И всё же, чужие взгляды, направленные иногда на него, Тайри чувствовал. Посмотреть в ответ не решался. Всё вышло так… Ужасно всё вышло! Его терзало раскаяние. Нет, поступил он правильно, необходимо было предотвратить поцелуй. Но… Не так же! Нужно извиниться перед Валли, объяснить, что он не нарочно, так получилось. У его поведения была веская причина! Но он не хотел, не хотел… так. Юноша беспомощно посматривал на старшего мужа, отрывал рот, чтобы начать оправдываться. И тут же захлопывал. Никак не мог придумать, с чего начать. А Вальсден продолжал молчать и смотреть перед собой. Он вяло водил по тарелке двузубой вилкой, делая это, видимо, автоматически, вся еда, благодаря таким манипуляциям, уже превратилась в неаппетитное месиво. — Валли, я хочу извиниться… — наконец решился Тайрен. — Не сейчас, — глухо прозвучало в ответ, — я не собираюсь устраивать семейные разборки на потеху всем собравшимся. Семейные разборки? Тайри похолодел. Он посмел практически ударить старшего мужа! Нарушил все наставления, которые ему давали дома. Пусть Вальсден говорил, что не намерен соблюдать брачные законы, но тогда речь шла об удовлетворении. Тут же совсем другое. Только бы не развод! Пусть муж его накажет как угодно, но только не развод! Нужно упросить его! Валли поймёт, надо лишь правильно всё объяснить. Сказать, что Тайреном двигала благая цель, описать прекрасное будущее, которое их ждёт без греховного секса, донести всю правду о совершенной душе супруга, желающей остаться непорочной. Снова начались танцы, из-за стола почти все ушли, юноша с трепетом ждал разговора, но муж продолжал его игнорировать. Когда мелодия сменилась раз, наверное, в одиннадцатый, Валли, наконец, поднялся и пошёл в другой конец зала, подальше от музыки, танцующих пар и чужих ушей. И хоть Тайрена он не позвал, тот предпочёл следовать за ним, решив, что именно так будет правильно. Глядя в напряжённую прямую спину, Тайренэль подумал, что супруг сейчас очень зол. Получится ли объясниться? Они остановились, Вальсден повернулся к нему и, наконец, посмотрел в глаза. Вот только злости юноша в его взгляде не увидел. Лишь обиду и боль. — Валли… — опять начал Тайренэль, но Вальсден его перебил. — Я настолько тебе противен? — с горечью спросил он. — Тайри, объясни. Объясни, почему ты мне лгал? О том что я тебе нравлюсь… Зачем? — Нет, Валли, я не лгал! — попытался возразить Тайрен, но муж опять не дал ему сказать. — Лгал! И сейчас пытаешься! Хотя даже такому наивному идиоту, как я, уже всё понятно. Даже до меня, наконец, дошло, что все твои слова, твоё поведение, признания — всё было враньём! Сплошное притворство! А как играл-то! Я даже поверил! Ты, действительно, творческая личность, такой актёрский талант! — Вальсден всё больше распалялся, а Тайренэль совершенно не знал, что сказать, только растерянно моргал, ошарашенно глядя на мужа. Что говорить в ответ на такие нелепые, страшные обвинения? Это же немыслимая чушь! Как Валли вообще до такого додумался? — Да зачем мне было врать?! Валли, послушай… — Зачем?! Вот и мне интересно, зачем! А затем, наверное, что тебе так приказали! Чтоб я не развёлся с тобой, и мы не уничтожили ваше жалкое, гнилое королевство двуличных святош! Велели угождать мне, понравиться, выказывать дружелюбие, быть послушным. Даже инструкции выдали о том, как обязан вести себя младший муж. Правда, тут ты оплошал, хреново их выполняешь. Что, отвращение ко мне всё же пересиливает страх развода? — Валли! Да что ты такое говоришь! — испуганно вскричал Тайренэль. — Это неправда! — Хватит! Хватит держать меня за дурака! — рявкнул Вальсден. — Хоть раз имей смелость сказать правду! Приказывали тебе мне подчиняться? Ну, говори! — Приказывали, но при чём здесь это?! Ты мне с первого взгляда очень понравился… — Так понравился, что ты в день нашей свадьбы другого целовать кинулся? — ядовито поинтересовался супруг. — Так понравился, что лавку между нами положил, лишь бы я до тебя не дотронулся? Так понравился, что потом вообще с супружеского ложа на пол сбежал? Именно потому, что я тебе понравился, ты с братом моим увлечённо сосался, а меня от себя отпихнул, как падаль какую-то? О, небеса! Да что же это такое! Как объяснить, когда Вальсден совсем не слушает и говорит такие ужасные вещи! Неужели все поступки Тайри со стороны именно так выглядели? Нужно немедленно разубедить мужа! — Валли, послушай меня, пожалуйста! — отчаянно воскликнул юноша. — Я хотел как лучше! Я всё делал для тебя! Для того, чтобы… Валли, ты не такой, как все, не похож на других демонов. Совсем не похож! Потому, что ты не мужчина… Вальсден не дал договорить про стремящуюся к чистоте душу, про совершенство. Голос его внезапно громыхнул так раскатисто и жутко, что у Тайри кровь застыла в жилах. — Не мужчина?! Не похож на других демонов?! Вот оно что! А я-то, дебил, терзался, как тебе всё про себя объяснить. А ты, оказывается, и так знаешь! Знаешь и страдаешь, бедный. Вокруг столько охрененных мужчин, а тебя выдали замуж за жалкого урода, которого ты даже за мужика не считаешь. Кейти — красавец, воин, маг, настоящий демон, не то, что твой убогий муженёк. Рорхен — образцовый самец, хоть на поле боя с ним, хоть в койку. Понятно, почему тебя тянет на кого угодно, только не на меня! Тайрен попятился в ужасе. Он совсем не понимал того, что Вальсден ему говорит, только видел, что тот с каждым словом устрашающе меняется. Казалось, демон увеличился в размерах, стал намного выше, глаза его горели ярким пламенем. Да он же сейчас трансформируется! И разорвёт младшего мужа на мелкие клочки, так и не дав ничего объяснить! — Что же ты молчал, глупенький, — продолжал грохотать Вальсден, — напрасно только мучался. Сказал бы сразу — не могу с таким ничтожеством, противен ты мне, давай подтвердим брак и будем жить каждый сам по себе. Я бы согласился, перепихнулись разок, зелье тебе дал бы какое-нибудь одурманивающее, чтоб не вырвало от отвращения, а потом бы ты ебался с кем хотел. Не стоило исхитряться, придумывать что-то про красоту, про симпатию. Я, может, и урод, но не моральный, а только физический. Не стал бы я тебя принуждать ни к чему, разводиться тоже не стал бы. Ну и пусть, пусть разорвёт! Это лучше, чем слышать такие дикие и непонятные высказывания, не имея возможности оправдаться. Тайренэль зажмурился и приготовился к смерти. — Какая же ты всё-таки лицемерная мразь, Тайри, — неожиданно тихо и спокойно сказал муж. — К тому же, трусливая. Расслабься. Ничего я тебе не сделаю. Ты мне теперь нахрен не сдался. Когда Тайренэль открыл глаза, Вальсдена уже рядом не было.