Мисс...

Шикарная походка, отличная осанка, прожекторы светят в лицо тысячами отражённых от них вспышек фотоаппаратов. Подол длинного платья развивается при ходьбе, а твоя грудь стянута тугим корсетом. Волосы в мокрой укладке, нюдовый макияж, что не скрывает бледности кожи, и острые ключицы, словно колющие прямо в сердце. Высокий каблук шатается при ходьбе, ведь костюмерам было всё равно на твои размеры, но ты идёшь, с гордостью смотря вперёд, на жюри, на людей, что вложили душу в твое участие тут. Остановка, вспышки камер, отработанные позы, шаг правой-левой, разворот, и вот ты уже через несколько секунд встречаешься с другой девушкой, выражением «фарфоровой куклы», без единой эмоции. Проходишь до точки, третьего стопа, снова шаги, разворот, остановка, и наконец кулисы. Ты идёшь до конца, сбрасываешь туфли и… падаешь. Глаза ловят небесно-голубые, а его губы шепчут имя. Хрупкое тело спасают от падения, а дальше звук сирен, запах лекарств, писк приборов. Хочется закричать, что я тут, жива, но в ответ лишь тишина, а тело онемело, словно льдом. Мрак, я чувствую, как пробивает ток грудь, пока ничего не могу сказать. Незнакомые голоса рядом, но слышу, как сквозь стены он зовёт меня за дверями операционной, чувствую его губы, вижу перед собой улыбку, и опять ток… Как на электрическом стуле, но ничего, я потерплю. «Разряд», это был последний удар, а потом писк… тишина, покой… Я жалею лишь о том, что не сказала, насколько сильно его люблю, ну, может быть, в другой жизни повезет больше… 2 месяца назад. Знаете то самое чувство, когда испытываешь дежавю. Так вот, оно меня преследует уже несколько лет. Каждый прожитый день — это иллюстрация книги, которую читатель перечитывает тысячу раз. Меняются время года, одежда, но не привычки. Меня зовут Реджина Миллс. Я съедаю кусочек яблока перед бегом, а мое утро начинается в шесть. Ах да, мой плейлист не менялся с выпускного, и каждый день я захожу в лавку «Яблочко в карамели», чтобы выпить кофе после тренировки, но обязательно без сахара. Мои друзья остались в далёком юношестве, и, честно признаться, я не скучаю по ним. Ужасные отношения с родственниками… Ах да, ещё я недавно узнала о сводной старшей сестре, на удивление мы переписываемся раз в месяц, что для меня уже «победа». 7:30 Я бегу домой, натягиваю капроновые колготки, юбку, блузку. Поверх пальто красный шарф, и берет, обожаю его. Высокая шпилька добавляет мне рост, которого так не хватает в работе. А впрочем, я привыкла. Улочки Парижа привлекают своей красотой и ароматом свежего хлеба. Приветливые люди улыбаются вслед, а ты с натянутой улыбкой идёшь дальше. Алая помада на губах привлекает проезжающих мужчин, а дамы подле них начинают ругаться. Вот уже остался всего километр, и моя работа ждёт с распростёртыми объятиями, если можно так сказать. Сильный ветер на моих глазах срывает кусок шифера с крыши, который летит прямо на засмотревшуюся девочку. Я отчаянно делаю попытку закричать, что бесполезно на другом языке, да и меня не поймут, но не раздумывая перебегаю дорогу с громким гулом тормозящих машин, подлетая к ребёнку. Скрип колес машины, но мне главное успеть. Секунда, чтобы отступить, и секунда до жизни девчушки. Выбираю второе, выхватывая ребенка из-под шифера, что осколками разбивается об асфальт. — Господи! Девушка! Вы в порядке? — из черной иномарки выскочил солидный голубоглазый мужчина, подлетая ко мне, отчего-то разговаривая на понятном мне языке. — Да, да, кажется, все хорошо… — я смотрю в глаза девочки, что неслышно хныкает, и отпускаю ребенка к подбежавшим родителям. — Эмма, мы так за тебя перепугались… — мать белокурой принцессы подбежала, сразу обнимая ту за хрупкие плечики. — Спасибо вам огромное! — женщина подняла на меня глаза, пока какой-то мужчина положил на её плечо руку. — Да не за что, как я могла оставить ребёнка. А вы? — Мэри Маргарет, а это Дэвид, мой муж, — голубоглазый русый мужчина приветливо кивнул в её сторону и подхватил девочку на руки. — А вы разговариваете на английском? — её акцент явно был не французский, уж я-то много наслышана ломаных слов. — И вы тоже? — развернулась к мужчине, что пристально наблюдал за мной со стороны, чего только ему нужно тут. — Да, меня зовут Робин Локсли, это я вас чуть не сбил, — указал в сторону машины. — Простите. — Ничего, не сбили же, — любуюсь его выражением лица «Повинного кота», от этих мыслей становится ещё смешнее, когда вспоминаешь «Шрека». — Да. А мы из Великобритании, переехали вчера, живём на соседней улице, — я проследила за указанием места и опустила глаза на часы. — Простите, Вы спасли нашу дочь, можно как-то отблагодарить? — Нет, извините, я очень опаздываю на работу. — Я могу подвезти, — отозвался мужчина, что чуть не сбил меня. Однозначно папенькин сынок. — Что? Ой, да нет, не нужно… — Мы позовём Вас в гости, если Вы не против, на этих выходных, — новая знакомая приветливо улыбнулась. — Хорошо-хорошо, только не «Вы», а просто Реджина, — увидела кивок брюнетки, снова утопая в этом взгляде. Черт, да что со мной. Мне же всегда нравились брюнеты, да и отношения точно не для меня. Ненавижу мужчин. — А я настаиваю на помощи, — он открыл дверь авто, куда я не раздумывая села. Идиотка. — Встретимся на выходных? — Мэри продиктовала адрес, который был довольно знакомым, и мы тронулись с места. — Значит, говорите работаете в этом здании? — мужчина указал на многоэтажки, разворачивая машину. На его руках вздымались вены, и я машинально облизнула губы. Кожаный руль, кресла, белая панель и фигурка в виде яблока, Господи, да моя фантазия покинула разум, когда он достал ремень и откинул пиджак. — Ах, да… Именно в нём, — отошла я от своих мыслей и выругалась про себя, отворачиваясь к окну. — Вам плохо? — заметил Робин и приоткрыл стекло, запуская свежий воздух. — С чего такие выводы? — развернулась, утопая в его глазах. — У вас щёки красные и нервно дышите, — подметил он и улыбнулся своим догадкам. — В Париже сегодня жарко. — Ох да, очень… — нервно протянула я наивным голосом, желая убить его. — Направо? — Да. — Вот вы представьте, если бы не эта крыша, такая прекрасная девушка как Вы не сидела бы рядом… — Если бы Вы меня сбили, то сидели бы рядом с пьяницами и наркоманами за решёткой, — съязвила, отшивать парней однозначно мой конёк. — Ах да, — машина остановилась у дверей многоэтажки. — Если бы я не опаздывала на работу, даже не села бы сюда, — закатила глаза и открыла дверь машины. — Я очень рад, что Вы опаздывали на работу, — расплылся в улыбке блондин. — Жаль, что я не разделяю ваши интересы, — громко хлопнула дверью и пошла к дверям. — Ещё не вечер… Машина тронулась с места, пока я боролась с желанием посмотреть вслед. Я ненавидела, когда так делали, не люблю, когда мужчины смотрят на внешность и тело. Такие сразу не проходят мой «типаж», но вот за его голубые глаза готова отдать плюсик. Реджина, боже, да вы больше не увидитесь. С чего такие мысли. Идиотка, всегда была слабость к мужчинам. — Милая… — тёплое дыхание опалило моё ушко, и на талии сомкнулся замок рук. — Опаздываешь снова, — повернула голову в бок, встречаясь с карими глазами. — Дэниэл, рада тебя видеть, дорогой! — повернулась в его руках, и мы обменялись поцелуями. — Душа моя, да ты прелестно выглядишь… — потянул пряди волос на себя, отходя в сторону. Всегда ярко одет, с неповторимой причёской и чувством стиля. Он любил жилетки и обтягивающие брюки, а соломинка, но обычно это была зубочистка в зубах, придавали солидности. Дэниэл никогда не курил, однако всегда носил сигару в левом кармане пиджака, а зажигалку в правом. С этим невероятным человеком я познакомилась в семнадцать, после чего было очень многое, что связало нас крепким замком. — Эй, а почему ты меня не предупредил, что приехал? Сколько мы не виделись, год? — я ударила его по плечу, а он перехватил запястье, целуя его. — Зайка, разве можно портить сюрприз? — обошёл меня, поправляя пальцем помаду, которая, кажется, смазалась. — И потом, что это за красавчик с тобой? — Ненормальный какой-то… Один из тех, кто набивается в «друзья», — устало поправила волосы, тяжело вздыхая. — Красотка, твой друг здесь только я! — он снова поцеловал меня, от чего по коже распространилось тепло. — Несомненно, Дэн, — улыбнулась, схватив его за руку. — Пойдём, кажется, нас ждут… Ой, а как девочки-то пищать будут. — Ой нет, только не это… — протянул Дэниел. — А… Киллиан там? — Нет, дорогой, вот этот кадр ты вряд ли увидишь… Что, так до сих пор не прошло? — я знала о ситуации друга, но напоминать не хотелось. — Не бери в голову, Джина, оно и к лучшему… Я там такого красавчика подцепил… — улыбнулся мне загадочной улыбкой. — Ой нет, с меня гей-клубов достаточно было… — я засмеялась, вспоминая как проиграла ему в карты на желание. — Там до сих пор думают, что я трансвеститка. — Да, Миллс, тогда я официально заявляю, что ты самая красивая трансвеститка. — треснула его по заднице, запрыгивая в лифт. — Ты не исправим! — дождалась пока тот перешагнёт порог, и нажала на нужный этаж. — А то, поехали… Сегодня важный день, — он стукнул меня по носику, от чего я чихнула, и двери лифта закрылись.