Мисс...

Отчего-то становится очень жарко. Перед глазами темнеет, забирая с собой все яркие краски. Вспышка света, ещё одна… Я слышу собственное дыхание и крик… Босые ноги куда-то бегут, а глаза наконец-то сфокусировали картинку. Холод, тело хватает дрожь, но я не останавливаюсь. Сердце бешено колотится, и слышу треск сзади. До жути хватает сердце, но нога застревает в коряге, а опавшая листва приклеивается к лодыжкам. Я только сейчас поняла, что небо встречало рассвет, но за ливнем, высокими кронами деревьев и туманом ничего не было видно. Шорох… второй, третий, под массивными ботинками ломаются ветки, но я, задыхаясь, отчаянно пытаюсь выбраться. Тело прикрывала простынь, которая потеряла белоснежный вид, а по щекам текла тушь, смешиваясь с солёной водой. — Добегалась?! Говорил тебе, будь послушной! — до жути знакомый голос разрывал душу. Ещё чуть-чуть. — Нет, пожалуйста, — я подняла голову, когда чёрный сапог появился под прицелом глаз. — Умоляю… — неразборчиво, но его грязные руки подняли за волосы… Конец… — Я больше не смогу… пожалуйста… — грудь разрывало от всхлипов, а тело пробивала дрожь. — А больше и не надо… От страха вырвался крик, а после сильная пощёчина привела меня в чувства и заткнула рот.  — Реджина… Реджина, пожалуйста… — чьи-то руки пытались обвить тело, но я с силой вырывалась от мерзавца. — Не тронь меня, отпусти… я не смогу… — кожа горела, а лицо влажное от слёз. До последнего вздоха я пыталась выбраться. — Эй, эй… Это я, милая, — его руки перебирали влажные волосы. — Это я, Робин… — тихий шепот на ушко заставил прислушаться и успокоиться. Мои глаза с трудом открылись, хотя и тяжёлые веки требовали вернуть назад. Только сейчас я увидела свет из окна и его голубые глаза. Робин держал меня на руках, боясь сделать лишнее движение. — У тебя жар, я отвезу домой. Но мне было всё равно. Перед глазами снова наступала пелена, а тело онемело не слушаясь. Господи, больше жизни я боялась закрыть глаза и снова очутиться там. — Не отпускай, пожалуйста, — мне показалось, что сказала громко, но на деле еле разборчивый шёпот. — Не отдавай ему. Я не хочу. — Чшш… — он успокаивающе гладил волосы, пока счёт времени потерялся. — Я рядом. Резко голубые глаза сменились на карие, а копна блондинистых волос на каштановые. Снова эта ухмылка, снова его прищуренные глаза и ужасающие губы. Руки сковывают тело, душа грязными прикосновениями. — Грэм, отпусти, я не хочу… — но меня не слушали, держали, куда-то несли. Оттеночно слышала шум колёс, писк, скрип, пальцы. — Я больше не могу так… — разрывало на миллион осколков. Ожидания спасения проходят в часах дольше, чем положено. Готова спрыгнуть с обрыва и не чувствовать эту боль. Забыться в ком угодно. На ум пришёл Робин, человек, которого я не знаю. Тело выгибается в конвульсиях боли, пока ору не свойственным себе голосом. Закрываю глаза на шатающейся лампочке и скрипах кровати. Хочется тепла и уюта. Улыбка сама собой озаряется на лице, сквозь пелену боли и притворных ощущений, внутреннюю сторону бедра приятно стягивает. Глаза открываются в темноте, а взгляд ловит искорки в голубых мужских. — Робин… — не с болью, со стоном, словно бабочки вырываются из уст, пока его пухлые губы накрывают мои, унося к Адаму и Еве. — Милая, ты такая сладкая, — голова идёт кругом от прилива крови, а глаза закатываются от неземных ласк. — Я хочу тебя… — низ живота стягивает, а мои губы всасывают солёную кожу для продолжения. — Пожалуйста… — со всхлипом от возбуждения шепчу я, и его торс нависает над телом, а губы ласкают грудь. Рывок, от приятной боли в глазах зарябило, пока тело выгнулось навстречу искусителю. — Ммммм, дааааа… — Реджина! Тебе плохо? — от холодного прикосновения к щеке глаза резко открылись, теряя бдительность. — Пожалуйста, ответь… — я наконец разглядела голубоглазого блондина в белой майке и чёрных шортах. Совсем не как там, но безумно сексуальный. — Робин? — мои последние воспоминания не сходились с реальностью, и я наконец оглядела помещение, убеждаясь в достоверности. Огромная кровать с красными шёлковыми покрывалами и очень тёплым одеялом, тумба, телевизор, шикарная люстра, картины и высокие потолки. — Элли, принеси воды пожалуйста, — я краем глаза заметила рыжеволосую девушку, что подала стакан теплой воды. — Спасибо, — жидкость попала в пересохшее горло, неприятно пощипывая его. Боже, кажется, я сорвала голос. — Где я? — допила воду и отдала мужчине, который поставил стакан на прикроватную тумбу. — У меня дома, — почему-то позволил себе взять мою руку, перебирая пальцы. — Как ты себя чувствуешь? — Как-будто я резко вышла замуж, даже не зная об этом… — не, а что ещё я могу сказать от столь сильного внимания к себе… С какой стати… А вдруг я не спала, что если… — Мы женаты? — Что? — удивился Робин, присаживаясь на стул подле кровати. — Аххаха, глупенькая, с чего такие доводы. Я вытащила свою руку из его и аккуратно подняла одеяло, осматривая безымянный палец. — Нет, я серьёзно… — слава богу, в одежде. — Что случилось? Я спала, умерла, в коме? — да мне пофиг, главное, чтобы не оказалась, что я пропустила пару лет, когда дети выросли, а недавно знакомый мужчина стал мужем… — Реджина, не пугай меня, — он легонько коснулся лба, пробуя температуру. — Локсли, в данный момент ты пугаешь меня, — хоть бы не муж… — Прости, — он чертовски мило улыбнулся и продолжил. — Ты заснула на моих руках. — Это я помню… Я снова осталась после работы и пришёл ты, но дальше лес… — Нет-нет, какой лес? — он бережно заправил прядь волос за ушко. — Та ночь была два дня назад. — Сколько?! — я подскочила на кровати, но он снова уложил обратно, только в сидячем положении. — Та ночь, когда ты заснула… Я отнёс тебя на диван в своём кабинете. Всё было хорошо, но на утро ты начала пинаться и орать не своим голосом. Сильный жар, от которого появились галлюцинации. Уж не знаю, что там происходило, но Грэма я готов убить на месте. — Откуда ты… ты… — стало жарко от колотящегося сердца, я ненавидела это имя. Ноги бросило в холод, а глаза сами собой налились слезами от страха. — Чшшш, спокойно, ты просто кричала это имя целых два дня и заливалась слезами, — он стряхнул одну из упавших капель. — Голд дал отгул на неделю, оформил больничный… Мы безумно за тебя перепугались. — А почему ты… — Я должен был оставить тебя в том состоянии в агентстве? Ты за кого меня считаешь? — и мои глаза виновато опустились, рассматривая ворсинки пушистого ковра. — Что я кричала? — господи, если я кричала всё, что во снах, то его персона там тоже была…. — Разное, за что я готов придушить его собственными руками, — он сжимал кулаки, разглядывая глаза, будто пытаясь найти ответ. — Ты не отпускала меня всю ночь, и я рад, что это хоть как-то помогло. — Ты все два дня провёл рядом? — странное чувство вины и скромная улыбка, никто так обо мне не заботился. — Скажу честно, я не думал, что Ваши, мисс Миллс, стоны будет переносить сложнее, чем крики боли, — он расплылся в ехидной улыбке, а я покраснела. — Дурак! — ударила его по руке. — Я вообще-то… — Я не осуждаю Ваши эротические фантазии, напротив! — Локсли! Только ты можешь всё испортить одним словом, — кинула в него подушкой, столько стыда я не испытывала отродясь. — Надеюсь, я не прервал сон на самом важном, — заливаясь смехом, сказал Робин. — О нееет, ты прервал чертовски классный секс, — неожиданно сказала то, что крутилось на языке, и прикусила губу. — Ахахха, ничего, думаю, когда-то он приснится снова, — Локсли просто сиял от моего замешательства, скотина сексуальная, ей богу. — Ох… ты даже представить себе не можешь, что там было… — Я надеюсь, главное лицо был парень, а то кто вас, лесбиянок, знает, — он понял по взгляду, что пора валить из комнаты. — Вот скотина! Я не лесбиянка! — но Робин лишь крикнул с лестницы: — Цветочек розовый, я смотрю тебе лучше, спускайся есть! — Я тебе не цветочек! — ох уж как он меня бесил, но заставил забыть о болезни. — Ага, значит от розового мы не отказываемся… — хохот было слышно везде. — Ах ты тварь! — я подскочила с кровати, смешно сползая с огромного ложа, которое проваливалось под каждым движением. — Я тебе сейчас дам! — летела, как мегера, по лестнице, путаясь в ногах. — Ооо, вон как забегала. Я, конечно, не против, что ты дашь, да и опыт с лесби не будет лишним. Мне льстит, — убежал куда-то, закрывая дверь. — Да я не лесби! — что-то пушистое дотронулось до руки, от чего я отпрыгнула с криком. — Робин! — Вот, уже без меня не можешь, — он увидел меня у стены, и мы оба залились смехом. Чёрный, пушистый и толстый, как шарик, кот, просто дотронулся хвостом до моей руки. Он промурлыкал, обходя по спинке белого дивана, и подошёл к хозяину. — Эй, Барс, ты чего пугаешь? — Робин взял животное на руки, от чего захотелось подойти ближе. — Боишься? — Ахаха, нет… он просто неожиданно подкрался, — я потеребила пушистика за ушком. — Обычно он не любит гостей и прячется где-то, — добавил мужчина, отпуская пухлика на пол. — Робин, может я поеду домой? Просто не комфортно тебя стеснять, и так многое сделал, — я начала искать глазами пальто, после чего остановилась на нём. — Ты никуда не пойдёшь, я лично взял на тебя опеку! — как можно серьёзней сказал он. — Ммм, ты теперь у нас папочка… — я вплотную подошла, не разрывая зрительного контакта. — А напиться в баре можно? — состроила глазками невинность. Два дня сна отдают гиперактивностью скрытых желаний. — В баре нет, — убрал прядь волос. — Куда тебе пить, у тебя и так были не самые лучшие сны… — Это как посмотреть, — игриво закусила губу и развернулась, плюхаясь на диван. — Смотря какой из… — Если ты про лесбийский секс, то даже не хочу знать, — рассмеялся Робин. — ЛОКСЛИ! — Хорошо, мы выпьем… только вместе, но сначала ты поешь, — протянул тарелку какой-то еды. — Мммм, вместе как кто? — интересно знать с какой целью он помогает. — Любовники, коллеги, прохожие? — захватила ложку в рот, смакуя вкус на губах… о даааа, я вижу его нервозность. — Друзья, — развернулся, чтобы не спалили на очевидной лжи. — Лучшие друзья — это геи. И поверь, такой у меня есть, — томно проговорила я, доедая порцию. — Значит, лучшие подруги, ле… — Да блять! — Не блять, конечно, но да я… — его голос заставлял смеяться. — Виски, вино? Что предпочитаете? — А есть пиво? — конечно не должно быть, куда такой интеллигенции до смертных. — Фильтрованное? — неожиданно спросил Робин, открывая холодильник. — Чего! Ты пьёшь пиво! Локсли… — А чему ты удивляешься? — он достал две бутылки. — Правда нефильтрованное больше люблю, — протянул мне одну и открыл крышку зубами, присаживаясь напротив. — Слушай, у тебя есть плюсик стать моим другом… — чокнулась с ним зелёным горлышком. — Вкусы одинаковые, сразу видно, не из этих богачей. — Детство и гаражи ничем не заменишь! — неожиданно заявил Робин. — Хороший тост! — пенящаяся жидкость попала в горло с немного кислым вкусом. — Кто ты, Робин Локсли? — Ммм, мы перешли на стадию знакомств, — приветливо улыбнулся. — Пожалуй, на дороге или в гримёрке не самое время было, — подвела итог я. — Начнём сначала? — поднял бутылочку вверх. — А давай! Правда или правда… — в ответ подняла бутылку, и, не разрывая контакт, отпила с неё.