Закатное солнце

По дороге Линг не осмеливался повернуть головы́ на Зилонга. Каждый раз его захлестывала волна смущения, не позволяющая Зяблику вот так просто пялиться на прекрасные черты лица шатена и его золотые глаза, подобные двум кристаллам янтаря. Лишь раз украдкой он бросил взгляд на руку Зилонга, затем поднял глаза повыше и на секунду взглянул на красивое лицо спутника. Но дольше этого времени он смотреть не смел, поэтому блондин разглядывал окружающие пейзажи, которые быстро окутал утренний свет. Путь в общежитие прошел гладко - парни выждали всех уходящих и опаздывающих, чтобы без труда войти уже в полностью пустое помещение. В их корпусе тишина царила гробовая. Только вот оба остановились, дойдя до комнат по соседству. Вот так просто расходиться после такого "дня" никому не хотелось. - Ладно, нам нужно выспаться к вечеру. - Зилонг первым подал голос, поворачивая ручку своей двери. - Особенно тебе. Линг застыл. Вот так просто уйдет после произошедшего? Так и не выяснив, было ли всё случившееся ночью серьезным? Или вообще, не приснилось ли Лингу это всё? Блондин, едва Зилонг приоткрыл дверь, успевает схватить ладонью его плечо. Не хочешь вечером ко мне зайти!... - Зяблик, отчеканив последнее слово как молот по мечу, понял, что прозвучало это сейчас как что угодно, но только не как вопрос. И тон его голоса скакал как качели. - Можем...вместе сделать уроки...и...чай попить.... Последние слова звучали как комариный писк после и так речи вполголоса. Он уже жалел о том, что вообще открыл рот. Если кто-нибудь прямо сейчас не заклеит ему этот рот канцелярским скотчем, миру придет неминуемая гибель от удара словами. Или от стыда. Зяблик продолжил после неловкой паузы. -Т-только если захочешь, и-и если возможность будет! Вот... Признаться честно, таким угрюмого и замкнутого Линга за свои годы Зилонг повидал впервые. Нет, не впервые. Во второй раз. Первый был лишь в их далёком детстве, но чтобы такой Линг, как сейчас...нет, никогда. Который запинается на каждом слоге, который краснеет, как нашкодивший ребенок. Зяблик, которому простые слова даются титаническим трудом, будто при любом неверном вдохе мир сейчас же рухнет у него из-под ног. -С удовольствием зайду. - Зилонг буднично улыбнулся и потёр затылок. -Правда зайдешь? -Правда-правда. - брюнет без угрызений совести потрепал белые волосы. - Как только проснусь, постучу. Это может быть чуть позже вечера, ничего? -Ничего! - выпалил Линг, вздрогнув от прикосновения ладони на голове. -Если вдруг просплю, постучись ко мне и не стесняйся. Я всё-таки тебе пообещал. -Хорошо. -До вечера. - Зилонг убрал руку с головушки Линга и уже перешагнул за порог. Зяблик вдруг понял, что хоть и наговорил уже по самые уши, но сейчас он должен был сказать ещё кое-что. -Зилонг! Я... Вернее, ты... Наступила немая пауза. Брюнет навострил уши, понимая, что разговор принимает серьезный оборот. -Тоже постучись, если вдруг просплю. -Хорошо. Двери, за которыми скрылось незаметно удивлённое лицо, заперлись. Линг же бегло зашагал к своей комнате, быстро закрыл её, разбулся и прямо в одежде уселся на кровать, ещё ничего не успев переварить. И как же он вообще теперь сможет уснуть? Вдруг после всего, что блондин натараторил, Зилонг не станет приходить, или придёт, но только из вежливости? А вдруг Зяблик просто проспит до поздней ночи, а потом... Щелк. Свет погас. А точнее закрылись сиреневые глаза Линга под белоснежными ресницами. Он не заметил, как голова уже давно впечаталась в подушку, а сам он компактно свернулся в своей одноместной кровати, словно котенок на холоде. Тело аварийно отключилось раньше, чем мысли блондина. Потому что надо спать, а хозяин этой оболочки был дураком, для которого сон - что-то, чем он пренебрегал то через день, то и сутками без перерыва. Так Зяблик и уснул. Не успевший переодеться и лишь бегло укрывшийся одеялом на от силы половину тела. *** Часы летели так, будто прошла какая-то пара секунд с момента, когда Линг провалился в сон, до того как открыл глаза. Удивительно легко открыл глаза, хоть и поначалу веки привычно надёжно склеивались между собой, тяжело принимая пробуждение. Вопреки этому он почувствовал, что выспался, но чувство облегчения длилось недолго. Зяблик со скоростью пули метнулся к лежащему на тумбочке телефону как ошпаренный, даже не сразу нажав кнопку включения, и чуть не упал с кровати. 21:19 Сердце Линга упало. В горле застыл щеко́чущий саднящий ком. Это даже не вечер, это...время, когда уже совсем скоро нужно было ложиться спать. Он всё проспал. Его глаза округлились, а ватные ноги лишь бесчувственно опустились на коврик при кровати. Он предполагал, что проспит, скорее всего, до вечера, но приближалось время ночи. С глаз чуть не брызнули слёзы. Зилонг...он не стучался, чтобы разбудить его? Или стучался, но блондин, поглощённый сладким сном, ничего не услышал? Он...он правда проспал... Он всё разрушил, и теперь, сам же пригласив объект своего обожания к себе и получив долгожданное согласие, просто проспал их встречу. Ничего хуже в этой жизни он не мог себе представить. Ужас в сердце Линга просто заставил его душу вылететь наружу и проклинать себя сотни тысяч раз, что всё равно не приносило толку. Он проспал. Всё проспал. Зилонг... Зилонг...он ведь, скорее всего, сжалился и не смог разбудить бедного Зяблика, который и так каждый день выглядит как ходячий труп, нуждающийся во сне и спокойствии, либо...он просто до него не достучался, даже если и проделывал попытки. Сердце Линга сжалось от боли. Конечно, брюнет никогда не откажется от предложения провести время в другой день и всё поймет. В этом моменте Зяблик знал его лучше любого другого в мире человека. Но... Другой раз был уже не нужен. И как он только будет смотреть в янтарные глаза...и оправдываться, что просто беспамятно уснул, и не смог проконтролировать своё тело... На всю эту бурю эмоций ушло, от силы, секунд десять. Хотя он и задыхался от вины и ненависти к себе, Линг не мог не объясниться и не извиниться перед Зилонгом, хоть и совершенно не знал, как теперь вообще можно посмотреть в его добрые глаза, сделав такую ошибку... Ещё не придумав план дальнейших действий, Зяблик, забыв, что всё ещё находится в школьной форме и в полностью растрёпанном виде, с замиранием сердца отправился к комнате напротив, пока не было поздно. Тяжело сглотнув, он так и не придумал, с чего начнет разговор, но было поздно - костяшка пальца руки уже тихонько постучалась о деревянную поверхность. Ответа не последовало. Линг тут же понял - слишком тихо постучался. Ещё тяжелее сглотнув, он постучался снова, прибавив немного силы в свой стук. Мертвая тишина. Ну и ну... Зилонга нет дома? Или он всё ещё тихо стучится, и только показалось, что он сделал это громче? Набравшись смелости, в последний раз он постучал уже тыльной стороной ладони, свернутой в нерешительный кулачок. От напора руки дверь...Щёлкнула. И приоткрылась. Открыто? У блондина в горле пересохло, и инстинктивно он заглянул внутрь. Закрыть, что-ли, забы... И тут его чуть не пробрало на кашель, а глаза вылетели из орбит. На одноместной кровати, в точно такой же форме, расставив руки по обе стороны, с совершенно сладким выражением умиротворения беспамятно спал человек, заставляющий сердце Линга трепетать от любви. Обутые ноги остались свисать на пол, из кармана штанов торчал телефон, показывающий время ночи, а по соседству с ним виднелись ключи. Кажется, именно от комнаты. У Зяблика чуть не упала челюсть от этого зрелища. Он ожидал всего что угодно, вплоть до конца света, но точно не такого исхода. Лицо же спящего Зилонга было таким блаженным, будто ему только что предоставили возможность спать после недели изнурительной бессонницы. И пока Линг переваривал этот факт, до него начало доходить, что этим утром в медпункте шатен встал раньше него, и только взошедшему на тот момент солнцу было известно когда. Быть может, он спал даже меньше нескольких часов, позволив поспать Лингу хоть немного подольше, когда сам занялся утренними сборами и поиском провизии в стенах школы. Блондин осознал, что в общежитии, когда они прощались, в ответ на тираду слов его проводило не полное сомнений лицо, а бледное от усталости, с улыбкой изнеможения. Всё сразу встало на свои места и приобрело логику. Зилонг даже обувь не снял, что уж говорить о том, чтобы вспомнить закрыть дверь. С души упал огромный камень в виде вины Линга на самого себя, но поднялся новый вопрос. Что делать с Зилонгом? Будить улетело из мыслей первым скоростным рейсом. В глаза бросилось прижатое ногой одеяло, которым брюнет до провала в сон так и не успел укрыться. Линг сделал несколько шагов к кровати, оказавшись совсем рядом. Взглянув на безмятежное во сне красивое лицо, его щеки загорелись, а сердце наполнилось любовью. Зилонг действительно был очень красивым человеком, и его образ каждый день десятки раз всплывал в голове Зяблика. Для восемнадцати лет тот был высоким, с прямой осанкой и милым лицом, волосы всегда собраны в высокий хвост, достающий до талии, а челка осталась всё той же непослушной, что и в детстве, когда проблемы с ней умел устранять только Линг, и с годами ничего не изменилось. Сейчас, рассматривая этого человека подетальнее, блондин в смущении отвёл взгляд, остановившийся на одеяле. Он попробовал обхватить край тремя пальцами. Шурх. В тишине это вышло слишком громко. Линг тут же одернул руку, взглянув на лицо друга, которому, похоже, сквозь такой крепкий сон были полностью безразличны любые звуки. Зяблик дрожащей рукой снова взял одеяло, медленно поднимая с кровати, когда оно остановилось на помешавшей действию ноге. Вот тут наступил полный тупик. И хоть нога прижимала не сильно, в любой момент попытка вытащить одеяло могла обернуться провалом. Зяблик попробовал медленно вытянуть ткань на свою сторону, хоть это и длилось почти вечность. Он сейчас действовал так осторожно, будто боялся в любой момент выпустить из рук хрустальную вазу. И совершенно не подозревал, что так же, как и он сейчас, с ним прошлым утром осторожничал Зилонг, затаив дыхание в страхе разбудить. Наконец, злосчастное одеяло было освобождено, и, к удивлению, человек на кровати продолжал сладко спать. Линг двумя руками аккуратно укрыл его, почувствовав небывалое облегчение. Зилонг уже не замёрзнет, даже если холодно ему и не было. Закончив, он снова засмотрелся на лицо и волосы соседа, и, не удержавшись, намотал на палец один локон. Шелковые непослушные волосы немного воспротивились, но мягко обвили согнутую костяшку. Линг не смог сдержать радостной детской улыбки, смешанной с огнем в грудной клетке. Руки затряслись, когда его лицо опускалось к лицу Зилонга. Лишь один раз, и никто не узнает... Он ведь точно от этого не проснется... Едва дрожащие губы Зяблика оказались у губ спящего, как тут тишину разрезало едва слышимое -Линг?...