Безымянный роман

В постели я пролежала два дня, дольше не смогла. Все это время Колин окружал меня заботой и любовью. Основной объем съемок закончился как раз в день моего падения. После перерыва в четыре дня, начался период досъемок: сцены и эпизоды, которые после отсмотра всего материала оказалось необходимо доснять или переснять. Колин уехал работать, Роза после обеда уехала по делам, и я с сыном осталась вдвоем. Я сидела за компьютером и читала письмо от Стива. Он мне рассказывал о положении дел на UNIVERSAL. Оказалось, что там вообще все заглохло. Проект отложили в долгий ящик и взялись за что-то другое. Стив порадовал меня обилием перспективной работы. Сообщил, что есть два конкретных предложения и расписал, где намечаются пробы. Обещал на днях прислать сценарий по UPS. Я уже потирала руки, предвкушая много интересной работы. От мечтаний меня оторвал звонок в дверь. Я, все еще слегка прихрамывая, пошла открывать. Распахнув дверь, я увидела Джонни. Он с минуту разглядывал мой незабываемый облик и, не сказав ни привет, ни как дела, прорычал: -Он, что, избивает тебя?! Какой любопытный вывод, решила я про себя и совершенно серьезно ответила: -Ты же знаешь, бьет — значит любит! Лицо Деппа побагровело от гнева. -Где он? Я его убью!!! — сквозь зубы прошипел он. Я еще минуту понаблюдала за этой картиной, а потом сказала: -Джонни, какой же ты глупый! Никто меня не бьет! Это я на съемках с лестницы упала! Джонни недоверчиво смотрел на меня. -Да успокойся ты! Вот смотри: порезы, ссадины. Я упала! Десять метров, кувырком, по каменной лестнице! Глаза Джонни округлились. -Боже! И как ты? Цела? -Как видишь! — улыбнулась я. — Через пару дней начну работать. Только гримерам придется потрудиться, чтобы всю эту красоту скрыть. Джонни не разделял моей веселости. Он выглядел очень обеспокоенным. Но мне это нравилось. Он волнуется за меня. Не знаю, зачем мне это, но приятно. Он обвел пальцем пластырь на моем подбородке и коснулся губами щеки, рядом с ним. Я отпрянула. Однако Джонни шагнул ко мне, махнув рукой, захлопнул за собой дверь и, стремительно заключив меня в плен своих рук, впился в губы страстным поцелуем. Я хотела отстраниться, но тело не слушалось приказов разума, а только плотнее льнуло к своему мучителю и требовало продолжения этой сладкой муки. -Вызовешь полицию? — прошептал Джонни, когда мое платье упало на пол. -Обязательно! — ответила я, прижимаясь губами к его губам. Он усадил меня на тумбочку и стал торопливо избавляться от брюк. Я обняла коленями его обнаженные бедра. -Это меньше, чем сто метров.- хрипло произнес он. -Значительно! — выдохнула я, прижимаясь всем телом к его обнаженной груди. Наши тела, как два куска разогретого пластилина, слепились вместе и, казалось, что уже никакая сила не сможет разделить их обратно. Сердце сбивчиво колотилось в груди. Я с трудом пыталась удержать при себе остатки сознания, а два горячих тела все извивались и плавились в безумном танце любви, пока не достигли кульминации, которая сопровождалась странным звоном. Оглушенная собственным вскриком, я не сразу поняла, что это такое. Однако, когда я обрела, утерянную на время, способность видеть и слышать происходящее вокруг, то заметила рядом с тумбочкой на полу разбитое зеркало. Джонни перевел взгляд с осколков зеркала на мое озадаченное лицо и, улыбаясь, сказал: -Если бы оно само не разбилось, я не знаю, что сделал бы, … пожалуй, разбил бы его кулаком! -Странная страсть — крушить чужие вещи! — заметила я. Он решил не углубляться в эту тему, вместо этого подошел ко мне и, глядя в глаза, спросил: -Признайся, как давно ты этого хотела? -Признайся, как давно ты этого добивался? — спросила я вместо ответа. -Тебе почти удалось лишить меня веры в себя! — признался он. — Я был удивлен, что ты не сдалась сразу же! -Какая самоуверенность! — возмутилась я. -Я же понимаю, что ты оградила стометровой дистанцией не сына от меня, а себя от искушения! — продолжал улыбаться Джонни. -Так, — сказала я, надевая платье и подбирая с пола свое белье. — Пока мы не поссорились по этому поводу, предлагаю закрыть эту тему. Покачай Дениску, он проснулся! А я кофе пойду сварю. Джонни подошел к коляске: -Молодец, пацан! Проснулся, а не плачет! Знает, что мама занята! -Да уж, очень важными делами! — ухмыльнулась я. Когда мы выпили кофе, я сказала: -Думаю, тебе пора! Джонни удивленно посмотрел на меня. -Я думал, что желание выгнать меня у тебя уже исчезло! -А на что ты надеялся? Что я дам пинка Колину, а тебе скажу: «давай жить вместе»? Извини, если я тебя обнадежила, но этого не случится. Я еще далеко не все тебе простила! -Но первый шаг к примирению уже сделан? — спросил он. -Самый первый. Джонни встал и подошел к коляске: -Пока, сын! — сказал он, целуя его в лоб. — До встречи! — сказал он мне и ушел. Я же собрала осколки зеркала и вынесла их в мусор. Села на диван, подтянула колени к подбородку и стала думать, что же делать дальше. Для начала я решила скрыть сегодняшний визит Джонни и поэтому вечером наврала Колину, что зеркало упало, когда я сильно хлопнула дверью. Он в это охотно поверил. Мне бы радоваться, ан нет! Совесть мучает! На следующее утро я только успела проснуться, приготовить себе завтрак и лишь уселась на кухне с чашечкой кофе, как услышала громкий хлопок дверью и приближающиеся решительные шаги. Через секунду на стол передо мной приземлилась газета так, что даже кофе выплеснулся. Я взяла газету в руки. Конечно же, это были «Городские сплетни». Первую страницу украшала очень милая фотография, на которой мужчина целовал женщину на пороге дома. Ничего сенсационного на первый взгляд, но если учесть, что женщиной на фото была я, а мужчиной — Джонни Депп, ценность данного кадра возрастала в сто крат. Заголовок был ясен даже мне, он гласил: «Стометровку за месяц!». Интересно, Джонни счел бы это за похвалу или за укор? Все еще разглядывая фото, я, с сарказмом, произнесла: -Вот я уеду через неделю, как же скучно станет в этом городке! Кто еще сможет так развлечь местное население? — спросила я, поднимая глаза на Колина. Он явно ожидал, что я опять начну оправдываться, поэтому выглядел слегка обескураженным. -Ты мне объяснишь? — спокойно спросил он. -Что ты хочешь услышать? Что он был здесь? Что он трахнул меня? Что я этого хотела? Все именно так и было! — я даже удивилась, как легко мне далась правда. -Так какого черта ты мне все это время пудрила мозги?! — повысил он голос. — Мол, подожди, мне нужно время! -Да потому, что я верила, что у наших отношений есть будущее! — выпалила я. — Я не знала, что все будет так сложно! -Это ты называешь сложно? Сложно было мне! Я из семьи ушел, я оставил дом, покой, определенность! И ради чего?! — О, да я смотрю, ты снова начал ценить свою семью? Вчера не ценил, позавчера не ценил, а сегодня вдруг оценил! Если я, по-твоему, такая сука расчетливая, что ж ты убежал от своего покоя и определенности?! -Кто же знал, что ты все еще любишь этого подонка?! -Ты знал! Ты всегда знал, что я его люблю! -Ну почему?! Почему ты любишь его после всего, что он сделал? Почему ты все еще не возненавидела его? — Колин схватил меня за плечи и кричал прямо в лицо. -Да хотя бы потому, что он ни разу не повысил на меня голос! — резко ответила я. Колин внезапно отстранился от меня, как будто его откинуло взрывной волной, и замолчал. -Ты, кажется, перечитал Шекспира! — все еще громко говорила я. — Решил уподобиться Отелло? Он молчал. Я встала, взяла газету и выкинула ее в мусор. Вытерла со стола пролитый кофе, вновь села и сделала глоток из чашки. -Надеюсь, тебе есть куда пойти? — тихо сказала я, не глядя на Колина. Он сделал шаг ко мне, но, постояв так несколько секунд, развернулся и вышел. Я просидела на кухне, пока не услышала, как хлопнула дверь, и уехала машина. Вытерев слезы, я подумала и пришла к выводу, что мне действительно сейчас лучше остаться одной, пока страсти не улягутся. Время само расставит все по своим местам, раз мне не под силу решить, кто мне более дорог. Последнюю неделю я работала без всякого удовольствия. С Колином держалась вежливо, но сдержанно. Он отвечал тем же. К субботе я уже собрала все вещи, вечером мы закатили прощальную вечеринку, и в воскресенье я должна была улететь домой. На вечеринке все напились, веселились на полную катушку, плясали, запускали фейерверки, подняли на уши весь городок. На утро я выпила литр минералки и стала собираться. Приехал Колин: -Я вчера обещал отвезти тебя в аэропорт! — сказал он. -Правда? — искренне удивилась я и задумчиво протянула. — Может быть… -Что, тяжело? — сочувственно спросил он. -Да, тяжело. Ты же знаешь, что я почти не пью. -Да! Уж я-то знаю! — улыбнулся он. Я еще раз обошла квартиру, чтобы проверить, все ли собрано. Убедившись, что все вещи упакованы, я вздохнула: -Присядем на дорожку? Села, в последний раз оглядела комнату, и мы пошли загружать сумки в багажник машины Колина. Ехали молча, и лишь в аэропорту я поняла, как, оказывается, тяжело расставаться с этой страной и, главное, с этим человеком. -Еще увидимся.- сказал он утвердительно. -Да, через пол года.- добавила я, из последних сил удерживая слезы. Наши губы соединил прощальный поцелуй, он заменил все слова. После проверки багажа и паспорта, я в последний раз обернулась, чтобы посмотреть на Колина, но его уже нигде не было. Слезы потекли по моим щекам. Недалеко вспыхнуло несколько фотовспышек. Завтра в «Городских сплетнях» появится мое заплаканное лицо. Через несколько часов самолет приземлился в «Пулково». В аэропорту меня встречал папа, а дома дожидался праздничный ужин, приготовленный мамой, а так же брат и лучшие подруги Маря и Зоя. Сын долго капризничал после перелета, но потом нам все же удалось уложить его спать. За столом я рассказывала, как мне жилось в Италии, а когда все наелись, подруги увели меня в мою комнату. Маринка вынула из пакета солидную пачку газет и журналов: -Прокомментируй нам все это, плиз! — сказала она. Я разложила статьи и заметки. -Слушайте, похоже, мой любимый папарацци здорово заработал на этих фотках! Если б я знала, что он их продает во все информагентства, я бы с него процент брала. Вот так. Я приехала в Питер в надежде отдохнуть, прийти в себя. Думала, что «послеоскаровский» ажиотаж уже минул, и обо мне благополучно забыли. А оказалось, что моя личная жизнь уже является общенародным достоянием, и все с интересом за ней следят. Поэтому, недельное пребывание дома оказалось суматошным и беспокойным. Журналисты набросились на меня, требуя интервью. Телевизионщики звали в свои ток-шоу, ожидая нереальных рейтингов. А у меня и без них было полно дел! Я читала сценарии, готовилась к пробам и координировала свои дальнейшие действия со Стивом.