***
— Мамочка, просыпайся! Бабушка сказала, что завтрак почти готов. — щебечет Дениска, целуя меня в щеку. Я открываю глаза. Какое прекрасное солнечное утро. Сын выбегает из комнаты, и я слышу его звонкий голос: — Бабуль, я маму разбудил! Сейчас позову дедушку, он где-то на улице с Кити. Я поворачиваюсь к спящему рядом Ральфу, слегка касаюсь его губ и взъерошиваю рукой его короткие волосы, с удивлением разглядывая на своей руке обручальное кольцо. — М-м-м, неправильное утро! — сонно мычит Ральф, притягивая меня к себе и целуя в губы. — Вот теперь правильное! Доброе утро, жена! — улыбается он, потягиваясь. — Доброе утро! — улыбаюсь в ответ я. В столовую мы входим вместе, обнявшись. Рядом со столом прыгает Кити, ей года три с небольшим. — Как спалось, голубки? — ухмыляясь спрашивает мой папа. — Прекрасно! За городом такой воздух. Это лучший отпуск в моей жизни. — говорит Ральф, садясь к столу. Кити подбегает к нему и залезает на коленки, обнимая за шею и подставляя свои пухлые щечки под поцелуи. — Смотри, Надежда, она так у тебя мужа отобьет! — хохочет папа. Я помогаю маме расставить перед всеми тарелки с гречневой кашей и улыбаюсь, глядя на эту идиллию. — Не думаю, что ей это удастся. — лукаво улыбаюсь я, — У меня есть козырь. И это утро прекрасно подходит, чтобы сообщить всем вам и тебе, любимый, — говорю я, подходя к Ральфу и глядя ему в глаза — Одну новость. Скоро у нас будет сын!***
Я открываю глаза и где-то минуту пытаюсь понять, где я и что происходит. Вскоре, осознав, что это был лишь сон, а я совершенно одна в чужой пустой квартире, я начинаю плакать. За окном только начало светать. Но уснуть я больше не могу. В голове крутятся все мельчайшие подробности моего сна. И чем больше я думаю о нем, тем больше понимаю, что в моей жизни никогда не случится такое безоблачное счастье. Я полезла в интернет, поискать какие-нибудь новости о своих друзьях, чтобы отвлечься от самокопания. Со съемок «Книги Илая», где сейчас находились Марина и Гэри, никаких новостей не нашлось. Добыла несколько фотографий с Римской премьеры с серьезным и неулыбчивым Колином. Представила, что если бы я была рядом, Колин, наверняка, улыбался. Ненадолго задумалась, знает ли Колин о случившемся. Погуглила и Джонни. Нашла слухи о новом проекте с Тимом Бертоном. Наконец-то, хоть он не боится приглашать опального актера. Про Ральфа, как всегда, тишина. И это меня сильно расстроило. Тогда обратилась к недавнему прошлому и нашла наши фотографии с Оскара и премьеры «Садовника». Меня потрясло, насколько счастливыми мы выглядели на этих снимках. Я даже не подозревала, что это так заметно со стороны. Я смотрела в сияющие счастьем глаза Ральфа и пыталась вспомнить, с какого момента они стали такими? Мне безумно нравилось, как он называл меня МОЯ принцесса и обнимал крепкой собственнической хваткой даже тогда, когда еще вряд ли можно было сказать, что мы вместе. Ведь вначале между нами было лишь влечение, магнитное поле, а вот теперь эти счастливые глаза… Я посмотрела на свою правую руку и представила на ней кольцо, зависла на несколько мгновений, потом сердито потрясла головой, избавляясь от этого наваждения. Ты дура, Надя, если из всех мужчин ты хочешь замуж именно за того, кто категорически против института брака! Три дня в Вене мне дались чрезвычайно трудно. Я не выходила за пределы своих апартаментов. Воздухом дышала в своем маленьком дворике. Настроение было ужасное. Пыталась отвлечься просмотром легких фильмов и музыкой, но это не помогало изгнать из головы назойливые мысли. Я подсчитывала свои грехи и пыталась понять, как долго продлится это наказание одиночеством за все то, что я успела натворить всего за два года своей жизни. Моральные силы были на исходе, физические тоже. Еще неделя скитаний, и я сдамся. Будь что будет! Накануне очередного переезда Ренато сообщил мне, что я отправляюсь в Прагу. Очередной раз напомнил об осторожности. Документы и местную валюту, как всегда, я должна была забрать в камере хранения. Дорога на поезде заняла четыре часа. Квартира на тихой улице, хоть и в историческом центре. Я обустроилась и приготовила ужин, потом изучала в интернете достопримечательности Праги. Время перевалило за полночь, а спать совсем не хотелось. И тогда я отправилась на ночную прогулку. На ночных улицах было тихо и немноголюдно. И только рядом с барами и внутри них шумно общались их подвыпившие посетители. Минув несколько узких улочек, я вышла на Староместскую площадь, в самый ее центр, и долго любовалась видом, оборачиваясь по кругу. Храм Богородицы, Ратуша и церковь Святого Николая в ночной подсветке произвели на меня неизгладимое впечатление. Вдоволь насладившись видом, я направилась к знаменитому Карлову мосту. Когда же я вышла на набережную Влтавы, я просто ахнула. Передо мной открылся просто сказочный вид на Пражский Град. От зашкаливающих эмоций, подстегиваемых гормональным дисбалансом и полнейшим моральным истощением, на глаза навернулись слезы. Сказочный пейзаж поплыл перед глазами. Я глубоко вдыхала прохладный и свежий весенний воздух, пытаясь успокоить свои расшатанные нервы. Немного успокоившись, я ступила на Карлов мост, он показался мне мистической дорогой в какой-то другой мир, охраняемой древними стражами. Почувствовав какую-то особую энергетику этого места, я загадала желание, чтобы к моему дню рождения весь этот кошмар закончился. Когда я вернулась в свои апартаменты, уже начало светать. Долгая прогулка и усталость, как я и надеялась, свалили меня с ног, и я проспала почти весь следующий день. Дождавшись, пока стемнеет, я снова отправилась прогуляться к набережной, но буквально за пять минут мне повстречалось несколько компаний русских туристов. Я поспешно развернулась и ретировалась в квартиру, не решившись гулять дальше. Середина недели, откуда столько русских? — думала я, долго соображая, какой нынче день недели и число, а потом до меня дошло, что в России начались весенние школьные каникулы. Чтобы не погрузиться в мрачные мысли, я с головой нырнула в поэзию Блока и снова взялась за сценарий. Ночью работается особенно продуктивно, я сова — этого не отнять, писала до утра, вдохновенно, быстро, неразборчиво, стараясь поспеть за мыслью, и снова проспала весь день. Когда проснулась, обнаружила несколько писем от Ренато и сразу поспешила его успокоить, что все в порядке. Что ж, он снова отправляет меня в Германию, теперь в Дрезден. Два с половиной часа на поезде плюс пять минут на такси, и я в очередной чужой квартире. Бродячий образ жизни мне осточертел. Ренато категорически запретил мне выходить в центр города. В качестве компенсации этого запрета из окна открывался впечатляющий вид на Эльбу и историческую часть города. Но даже это меня уже не радовало. Я задернула шторы и отправилась на кухню, планируя выпить стакан молока вместо ужина, принять ванну и постараться забыться сном, желательно дня на три, до следующего переезда. Но планы резко поменялись. На кухне меня ждал сюрприз: был сервирован стол и лежала записка от хозяйки квартиры, в которой сообщалось, что она приготовила для меня традиционный саксонский ужин, дожидающийся меня в духовке. Я достала из духовки блюдо закрытое фольгой. От аромата, заполнившего кухню, у меня даже закружилась голова, и я вдруг осознала, как голодна. Последние дни я совсем перестала себе готовить, перекусывала свежими овощами или фруктами, иногда делала себе бутерброд. Пока я ужинала простым, но невероятно вкусным блюдом из тушеной капусты с клецками и колбасками, у меня возникла безумная мысль, что Ренато каким-то образом в курсе даже того, как я питаюсь, и этот ужин совсем не случайность. После вкусного домашнего ужина взгляд на мир стал немного лояльнее, и я даже раздвинула шторы и вышла на маленький балкон, чтоб взглянуть на Дрезден. Вид оказался очень живописным, и когда я вдоволь налюбовалась, то заметила, что вдоль всего берега реки проложена дорожка, по которой бегают любители ЗОЖ и изредка проезжают велосипедисты. А чуть в стороне цветут прекрасные магнолии. На следующий день я отправилась на прогулку по дорожке, идущей вдоль реки. Я долго шла вперед, стараясь изгнать из головы мрачные мысли и уберечь хорошее настроение. Я пыталась вспомнить все города, которые промелькнули пред моим взором за время вынужденных скитаний. И поняла, что уже потеряла им счет. Потом пыталась вспомнить, какой сегодня день недели и число. Самостоятельно с этой задачей справиться не удалось, подсмотрела в мобильник и оказалось, что уже 1 апреля. Я улетела из Петербурга 9 марта. Уже апрель. А в расследовании почти никаких сдвигов. Боже, Мишель, где же ты спрятал документы, что их не может найти даже Ренато? Я не могу скитаться вечно! Вечером я написала Ренато с просьбой прислать весточки о моей сыне и о родителях, и рассказать мне о положении дел с расследованием. Ответ пришел утром: несколько фотографий веселого и загорелого Дениски, сообщение от родителей, что у них все хорошо. И информация по делу: убийцу Мишеля арестовали в Москве, а убийца Стивена успел скрыться в Мексике. Но это лишь шестерки. На людей, которые, скорее всего, были заказчиками, ничего нет. Фонд, деятельностью которого интересовался Мишель, прекратил свою работу. Удалось узнать от кого Мишель получил столь важную информацию, только и это уже не имело значения, этого человек тоже уже не было в живых. Все, кто хоть что-то мог знать, отправлялись на тот свет. И от таких новостей мне опять стало страшно. Хоть я ничего и не знаю, но эти люди почему-то уверены, что документы у меня. И если информация о моем местонахождении где-то просочится — мне конец! После таких новостей желание гулять вдоль реки у меня пропало. День я провела дома. Записала видео-привет для родителей, чтоб немного успокоить их. Собрала вещи и ждала информацию, куда меня отправят дальше. А дальше был Берлин. Квартира на первом этаже, с окнами на тихую улицу, рядом с Тиргартен. Выходить мне разрешалось только в парк, вероятно Ренато тоже напрягал кровавый след моей истории. Утром шел дождь. Как распогодилось, я отправилась на прогулку. На соседней улице зашла в маленькую пекарню. Улыбчивая девушка захлопотала у прилавка и бонусом к моей покупке добавила пару брецелей. — Спасибо! — улыбнулась я в ответ. — Вам спасибо, что зашли в мою пекарню, у меня впервые такая именитая гостья. Можно сделать с вами фото? — Я бы не хотела афишировать свой приезд в Берлин. Давайте это останется нашей тайной? Я могу написать вам отзыв в книге. Я написала, как очарована маленькой уютной пекарней и ее хозяйкой. Еще раз попросила никому не рассказывать о моем визите хотя бы неделю. Девушка удивилась, но дала согласие. До вечера я гуляла по парку. Обратно пошла другой улицей, чтобы миновать пекарню. И когда я уже подошла к дому, услышала оклик. Вздрогнув, я обернулась. Хозяйка пекарни стояла у соседнего дома. — Так мы соседи — радостно воскликнула она. Я натянуто улыбнулась. Девушка уже подошла ко мне и протянула пакет с выпечкой. — Вот, возьмите, это вам к чаю. Я пыталась не уронить лицо и выглядеть максимально дружелюбной. Однако напомнила, что хотела бы оставить и эту встречу в секрете. Девушка лучезарно улыбнулась, но когда я входила в дом, мне показалось, что камера ее телефона была направлена на меня… Ужин как-то само собой отменился. Я кинулась к ноутбуку писать Ренато. Стойкое впечатление, что пост о моем визите в пекарню вот-вот появится в какой-нибудь из соцсетей, не покидало меня. Детектив перезвонил через полчаса. Все это время я судорожно обновляла почту. — Надя, не волнуйтесь, я уже отдал все необходимые распоряжения. Но еще как минимум сутки вам придется остаться в Берлине. Нужно подготовить новые документы. — Эта девушка знает мой адрес. Если информация появится в сети, меня могут обнаружить. — Мы постараемся этого не допустить. Но лучше, если вы останетесь дома и будете максимально незаметны. Пусть девушка решит, что вы уехали спешно. Обещаю, к четвергу мы все решим. Потерпите немного! — О, Ренато, — вдруг всхлипнула я, — Я больше не могу! Я хочу домой! Я хочу обнять сына. Я больше не могу скитаться из города в город. Давайте прекратим это. Мне плевать, что будет. Если мне суждено умереть, что ж… — Синьорина Надя, не раскисать! — приказал голос в трубке. — Все скоро наладится, не плачьте. Ложитесь спать, завтра будет легче. Ренато пожелал мне спокойной ночи и попрощался. Я проверила, хорошо ли закрыта дверь, плотно задернула все шторы и погасила весь свет, который можно было заметить с улицы. Ночью мне уснуть не удалось. Шел дождь, и в его шуме мне постоянно мерещилось, что кто-то ходит под моими окнами. Весь следующий день я провела в параноидальном состоянии, вздрагивая от любого шума. Я ждала письма или звонка о Ренато, но ничего не было. Время перевалило за полночь, я пыталась читать сценарий, но в итоге раз за разом не могла вникнуть в одно предложение. Вдруг под окнами остановилась машина и яркий свет фар пробился сквозь плотные шторы. Я прислушалась. Фары погасли, через несколько секунд хлопнула дверца и послышались быстрые шаги. Я перестала дышать. Стук в окно. Еще раз. Я, почти на грани обморока, подошла поближе, пытаясь разглядеть силуэт за окном, но свет фонаря не мог выхватить темную фигуру под моей дверью. Снова стук и тихий голос: — Надя, это я, не бойся. За долю секунды я подлетела к двери, дрожащими пальцами пытаясь открыть замки, слезы уже лились градом. — Ральф! — выдохнула я в следующее мгновение, оказавшись в его объятиях.