Отдать тебе свою любовь?

Ночь постепенно уступает небо рассвету, что окрашивает небосвод нежными лилово-розовыми оттенками. Из-за горизонта лениво выплывало солнце, что еще не слепило глаза, но уже старалось проникнуть лучами в каждую квартиру, освещая каждый темный угол. Солнечные зайчики прыгали по разным предметам, проникая сквозь неплотно зашторенные шторы. Они игрались в чужих волосах, озаряли бледные щеки и мягко скользили по губам, очерчивая каждый сантиметр лица, словно умелый любовник. Юнги морщится и переворачивается на другую сторону, желая еще немного побыть в царстве Морфея. Мятные волосы рассыпаются по подушке, настойчиво лезут в глаза и щекочут нежную кожу. Мин зачёсывает их пятерней, убирает назад и тяжело вздыхает, когда на тумбе начинает вибрировать телефон. И какой самоубийца решил разбудить его ранним утром? Мужчина тянется к настойчиво вибрирующему гаджету и не посмотрев на экран телефон, произносит: — Алло? — он шелестит постельным бельем, переворачиваясь на спину и приоткрыв один глаз, смотрит на время, что показывают наручные часы. Шесть мать его утра. У него есть ещё целый час до звонка будильника. — Юнги, милый, я надеюсь ты не забыл, что тебе нужно встретить Тэхена? — загрузка сказанного происходила медленно, но когда смысл слов дошел, сон как рукой сняло. Мин подскакивает с кровати, пытается сообразить какое сегодня число и сложить дважды два. Ожидаемо, что голова работать отказывается, поэтому он заглядывает в календарь и мысленно бьет себя по лицу, да с такой силой, что буквально ощущает эту боль физически. Как он мог забыть о том, что его сводный брат приезжает именно сегодня и что он должен его встретить? А самое важное, куда он его денет, если ему нужно на работу? — Юнги? — голос матери выводит из собственных мыслей, и он понимает, что молчал продолжительное время. — Привет, мам, — откашливаясь, чтобы голос не звучал таким сонным, начинает мужчина, — не забыл конечно, как я мог? — врет и не краснеет, надеясь, что голос не дрожит, — я вот уже собрался, сейчас буду такси вызывать, и поеду в аэропорт, — Юнги старается натянуть брюки, прыгает на одной ноге и ожидаемо запутывается, шлёпаясь на пол. Звук удара от матери не скрывается, поэтому на другом конце провода слышится обеспокоенное: — Юнги, что это за шум? У тебя все хорошо? Милый? — Да-да, мам, все отлично. Я позвоню, как заберу Тэхена, люблю, целую, пока, — он отключается прежде, чем мать успевает что-то возразить и тяжело вздыхает, мысленно ругая себя за собственную забывчивость. Неужели нельзя было поставить себе напоминание? На холодильник бы стикер прилепил, а ещё лучше маркером на лбу бы написал, чтоб наверняка. Мин наконец-то натягивает брюки, заправляет в них помятую рубашку, которую некогда отглаживать и схватив с тумбочки ключи, выбегает из квартиры. Проверив точно ли запер дверь, он на ходу заказывает такси и надеется на то, что они не попадут в пробку. Машина находится довольно быстро, что несказанно радует. Остается только одно. Позвонить Пак Чимину. — Что ж, Юнги, молодец, еще даже недели не отработал, а ты уже звонишь начальству, чтобы предупредить об опоздании, браво, — шипя себе под нос, причитает Мин, ища в телефонной книге нужный номер. Тот находится довольно быстро и юноша, несколько раз тяжело вздохнув, нажимает на кнопку вызова. Через пару гудков ему отвечают. У Пака голос запыхавшийся, с хрипотцой. Бегал? Хотя, какая к черту разница чем он там занимался, думается Юнги, но он все же вслушивается в рваное дыхание и закусывает губу, находя это весьма сексуальным. Так, стоп. Мин машет головой, стараясь отогнать от себя ненужные мысли и сконцентрироваться на цели звонка. — Доброе утро, — бархатный голос на другом конце телефона лишь усугубляет ситуацию, заставляя фантазию работать не в том русле. Перед глазами мелькают чужие жилистые руки, что так пиздецки правильно располагались на шее Юнги. Как пухлые губы проходились вдоль линии челюсти, и как Мин отворачивался, не давая поцеловать себя. Краска тут же приливает к лицу, и он судорожно облизнул губы, стараясь сохранять связь с реальностью, — что-то случилось? — вопрос звучал буднично, но в тот же момент с ноткой волнения, которая прошлась по телу электрическим разрядом. — Н-нет, — выравнивая дыхание, произносит Юнги. И что с ним блять творится? Это ведь Пак Чимин, его начальник, тот самый, которого он в одних трусах выставил за дверь. Нужно взять себя в руки и показать все свое безразличие, — то есть да. Господин Пак, я понимаю, что это нагло с моей стороны, но можно я сегодня опоздаю? — он нервно теребит манжеты рукавов, закусывая губу и ожидает ответа. — Причина? — на том конце слышится какое-то шебуршание, и Мин прикидывает, что это может быть. Черт, а если он позвонил в тот момент, когда Чимин. Нет, нет, нет, Мин Юнги, перестань думать, — Юнги, какая причина? — более раздраженно интересуется Пак, когда ему не отвечают спустя почти минуту, на которую Мин завис в своих мыслях, даже не заметив этого. — Мне нужно встретить брата, я совершенно об этом забыл, — Юнги прикусывает язык, не понимая, почему так откровенничает со своим начальником. Мог бы соврать что-то, а не выставлять себя в плохом ключе перед работодателем, — мне нужно его встретить и отвезти домой, я задержусь где-то на час. — Нет, — Мин шумно сглатывает, — встречаешь брата и везешь его на работу, мне нужно, чтобы ты был тут, — у Юнги словно гора с плеч падает, он думал ему сейчас скажут, чтобы срочно мчался на работу или будет уволен, но Чимин оказался не таким уж снобом. — Да, хорошо, спасибо-спасибо, — благодарит Мин и сбрасывает вызов, чувствуя, как полыхают собственные щеки. Он весь разговор думал о том, чем же таким там занят Чимин, что у него такой запыхавшийся с хрипотцой голос. И фантазия подкидывала самые непристойные картинки. Все тело будто током прошибло, а маленькие иголочки покалывали даже не кончиках пальцев, свидетельствуя о накатившем возбуждении. Чертов Пак Чимин. После ночи с ним Юнги только и делал, что стирал ладони, думая об этом рыжем пареньке. Совсем видимо свихнулся. Из мыслей выводит таксист, который сообщает о прибытии на место назначения. Мин договаривается с водителем о том, чтобы он дождался их с Тэхеном, приплачивает за ожидание и покидает машину. Погода стояла солнечная, слепящие лучи заставляли щуриться, а легкий ветер трепал волосы. Идеально для не совсем раннего, но все же утра. Юнги прикладывает ребро ладони ко лбу, тем самым делая некий козырек, что должен спасти от солнца и оглядывается по сторонам. Заметив знакомую макушку, Мин направляется прямо к ней, и по мере приближения от чужого вида начинает дергаться глаз. Тэхену девятнадцать, он поступил в лучший университет и напросился жить со своим старшим братом. Временно, разумеется. В общежитие не хочется, а снять вот так сразу квартиру тоже не получится, поэтому, идеальный вариант — пожить у родственника. Юнги, что весьма странно, согласился довольно быстро, но, Киму же лучше. Меньше мороки. И вот, он сидит на своем чемодане, наслаждается солнечными лучами и ожидает Мина. Тэхену девятнадцать и внутри него не утихает огонь бунтарства, подросткового безумия и конечно же тяги к самовыражению. Именно поэтому он сейчас привлекает всеобщее внимание будто музейный экземпляр. Волосы, выкрашенные в розовый, напоминали собой сладкую вату, и были завиты мелкими кудряшками, что забавно пружинили при ходьбе и развивались на ветру. Кроп-топ, в цвет волос, доходил до пупка, открывая вид на подтянутый живот. Джинсовые шорты с низкой посадкой и колготки в крупную сетку, что и стали причиной дергающегося глаза Юнги. Завершают же весь этот образ черные ботильоны на невысокой платформе. — Какого, мать его, хрена? — возмущается Юнги, скрещивая руки на груди и осматривая брата. Они не виделись года три и Мин удивлен переменам, но больше всего его беспокоит то, как он приведет Тэхена на работу в этом образе? — ты ограбил какую-то проститутку? — он выгибает бровь, и вздрагивает, когда Тэхен сначала надувает большой пузырь из жвачки, что жевал все это время, а затем лопает, облизываясь. — И я по тебе соскучился, братик, — он изящно, даже Мин сказал бы грациозно, словно принадлежит к семейству кошачьих, спрыгивает со своего розового чемодана и подходит к Юнги, вешаясь ему на шею, — папуля сказал, что ты теперь работаешь в каком-то крутом офисе, проведешь мне экскурсию? — Мин заторможено кивает, а после аккуратно отстраняет от себя младшего, — круууто, — Ким тянет гласные и смотрит с хитрым прищуром, — а красавчики там есть? Надеюсь твой босс ни какой-нибудь старпер с импотенцией? — от этого вопроса мужчину передергивает, да так, что точно нервный тик обеспечен. Что ответить Мин понятия не имеет, поэтому выбирает свою любимую тактику. Он молча берет чужой чемодан и направляется к такси, где водитель уже нервно постукивал по кожаному рулю. — А ты с начальником уже спал? — не унимается Тэхен, и Юнги давится, начиная кашлять. Ким бьет его по спине и обеспокоенно заглядывает в красное лицо, которое не известно от чего налилось кровью, от нехватки воздуха или дикого смущения, — да ладно тебе, я просто полюбопытствовал, не нужно так реагировать, — парнишка хихикает, а у Мина руки сжимаются от желания придушить эту пиявку. И о чем он думал, когда соглашался на то, чтоб его брат пожил у него? Ах да, точно, он и подумать не успел, мама решила все за него, чуть ли не слезно прося присмотреть за младшеньким. Тэхену же конечно об этом не говорилось, сделали вид, что Юнги просто счастлив, что у него поживет родственник. — Ты молчать вообще умеешь? — мужчина злобно зыркает из-под челки и закидывает чемодан в багажник машины, после чего как-то резко захлопывает его. Потирает лицо ладонями и шумно выдыхает, садясь рядом с братом на заднее сидение, — прости, я просто встал не с той ноги. — Мужика тебе надо, чтобы трахнул до дрожащих ног, — Тэхен прекрасно знал, что его брат — гей, поэтому и говорит так открыто, на что тот шикает, нервно поглядывая в сторону водителя. Ким на это закатывает глаза, и желает двинуть Юнги, да посильнее, чтобы перестал уже накручивать себя кто и что о нем подумает. Они отличались. И это было понятно с их первого знакомства. Мин тогда держался отстранённо, соблюдал все правила этикета, даже ложечку для десерта использовал по назначению. Тэхен же его полная противоположность. Он болтал без умолку, лез с объятиями и уплетал мороженое вилкой. Было видно, как у старшего от такого поведения дергается глаз, но Ким не обращал на это никакого внимания, он давно принял себя таким, какой он есть и в дальнейшем даже Юнги с этим помог, — или может ты такой злой, что кто-то есть на примете, но не берет? Берет, еще как берет, хотелось ответить Юнги, но он лишь цокнул языком, показывая тем самым, что обсуждать данную тему с братом не намерен, а тому быстро наскучило и он отвернулся к окну, рассматривая пейзажи. В голове слова о дрожащих ногах и картинки, которые тут же подкидывает его воспоминание. Мин помнит, как выгибался под разгорячённым телом, как чужие руки собственнически сжимали ягодицы, а член так ловко попадал по простате, прошибая тело электрическим разрядом. Юнги скулил, кусал итак истерзанные губы и подмахивал бедрами. Помнит, как Чимин после оргазма продолжал вбиваться в разнеженное и такое чувствительное тело, помнит, как дрожали собственные ноги, а тело подкидывало на кровати от новой волны возбуждения. Внизу живота все скручивает от этих воспоминаний, настолько они яркие, будто это все произошло не пару дней назад, а сегодня утром. Тело бросает в жар и Мин стремится открыть окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Доезжают они в тишине, чему Юнги несказанно рад, ибо отвечать на провокационные вопросы у него нет ни сил, ни желания. Тэхен тормозит перед высоткой и присвистывает, оглядывая здание. — Интересно, какие комплексы старался скрыть архитектор данной конструкции, — хмыкает Тэ, взяв свой чемодан за ручку, — и ты тут работаешь? — на утвердительный кивок Ким довольно улыбается, — а на самый верх можно? А на крышу? — тут же засыпает вопросами, на которые Юнги лишь глаза закатывает. Мин с надеждой не встретить Пак Чимина, заходит в здание. Администратор приветствует их с милой улыбкой на лице, предлагает сдать вещи в камеру хранения и довольный Тэхен, что избавился от своей ноши, со всей дури ударяется в чужую грудь. Ким поднимает голову, всматривается в черные омуты и недовольно цокает языком. — Смотреть куда идешь не учили?! — Юнги на заднем плане прикрывает лицо рукой, старается спрятаться куда-нибудь, чтоб его не заметили, но Ким не делает лучшее, добавляя, — тут вообще-то мой брат работает! Юнги? — он оборачивается, найдя брата взглядом, — скажи ему. — Да, Юнги, скажи ему, — Чонгук нахально улыбается, явно забавляясь сложившейся ситуацией, а Тэхен лишь губы дует и ножкой топнуть не забывает, — а лучше доложи своему начальнику почему ты задержался на целых десять минут. Он там на всем персонале срывается, потому что его любимый секретарь не принес ему кофе, хотя я предполагаю, что причина иная, — он совершенно без стеснения толкает язык себе в щеку, делая вполне двусмысленный жест. И смеется так нахально, будто всю их историю знакомства с Мином знает. Хотя, скорее всего так и есть. Они же, если Юнги все правильно понял, лучшие друзья. — А ты что не помог? — интересуется Ким, и нагло, без всякого стеснения смотрит в глаза напротив. В этих омутах утонуть можно, только вот Тэхен умеет плавать, и даже спасательный круг не потребует. На него смотрят с явным и нескрываемым интересом, скользят взглядом по лицу, очерчивая нос-кнопочкой на кончике носа которого замечают небольшую родинку, что так и манит к себе; чуть пухлые губы, что подчеркнуты прозрачным блеском; взгляд стремится ниже, обводит взором кроп-топ, зависает на открытом участке теле и облизывается, стоит увидеть пирсинг в пупке. Интересно, где еще у этого юного дарования имеется такой? — С удовольствием могу помочь тебе, — выдыхает Чон и возвращает взгляд к чужим карамельным глазам, что отдают золотом на солнце. — Извините, что прерываю, — Юнги встает между этими двумя словно стена, что выглядит вполне комично, учитывая, что он хоть и ненамного, но ниже обоих, — но, твоя помощь, Чон Чонгук, тут точно не требуется. Будешь виться рядом, отобью тебе твои дорогие яйца, чтоб не повадно было. — Следи за ним тщательнее, такого птенчика и выкрасть могут, — и оскал такой хищный, что Мин наверняка бы вздрогнул, но сейчас защищает самое дорогое, что у него есть, — и не забудь заглянуть к Чимину, ты задержался уже на пятнадцать минут, думаю он найдет способ справиться с твоим ротиком, — на последнем слова Чон смотрит через миново плечо, прямо в глаза Тэхена, и подмигнув, так же уверенно уходит из офиса по своим делам. — Даже не думай, — предупреждает Мин, заметив провожающий взгляд Тэхена, — он разобьет твое сердце, а я его склеивать не намерен. Именно с этой фразой он думает и о Чимине. Юнги не сказал бы, что рос в бедной семье, но его статус разнится со статусом Пак Чимина, а навеянные обществом стандарты не позволяют верить в то, что такой как его начальник, сможет серьезно отнестись к своему подчиненному. Так же и Чон Чонгук явно не имеет серьезных намерений на какого-то мальчишку, что только порог во взрослую жизнь переступил.