Любовь короче чем война

Пока составлялись отчеты итальянец все никак не мог забыть слова фюрера "Твой сын хочет независимости. Усмири его". Внутри зародилась какая-то злоба. Собрав всю решительность в кулак мужчина быстрым шагом покинул помещение. Доходя до комнаты своего отпрыска он не долго думая вошел в нее без стука. Какого было его удивление Ита, когда он увидел как его сын стоял около окна с открытой форточкой и курил самокрутку. Увидев отца он быстро выронил ее затоптав каблуком сапога. К слову итальянцу было пятнадцать с лишним. — Это что..?! - С ярой злостью в голосе спросил фашист. —Почему ты вошел в мою комнату без стука, это не вежливо. - сбавляя тембр произнес младший. Он боялся своего отца, его намерений и по этому молился, чтобы это все поскорее закончилось. —Я тебя спрашиваю, щенок, откуда у тебя сигареты? - подошел ближе схватив его за воротник, то-ли нервы уже сдают, то-ли нелюбязнь к собственному сыну. —С солдатом обмениваемся на мою порцию обеда.. А если бы ты со мной хоть иногда разговаривал, то такого бы не было! — Тоесть это моя вина? Как будто я тебе ее в рот совал. Тц..будешь еще этим позорить собственного отца. В мальчика прилетела сильная пощечина от чего тот свалился и лежал около ног своего родителя Тот лишь фыркнул, забирая со стола упаковку, и поспешил удалиться. —Если услышу от солдат, что ты покидал комнату - убью.. И даже не думай просить независимости. Окинув комнату грозным взглядом и выходя громко хлопнул дверью, словно обиженный подросток. Глубоко внутри он чувствовал вину перед сыном, но эта тяжесть быстро улетучилась. В кабинет зашел человек принеся нужные бумаги. Смотря на часы фашист понял что успевает и решил не медля идти к своему боссу. Он не любил его расстраивать, по этому ускорил шаг. Подойдя к двери ФИ по привычке постучал. Это был особый стук, который отличал его от других, если прислушаться. — Входите. - сказал немец расставляя книги на полке. Сейчас настроение было наилучшим, а все из-за детей и их такого ласкового: "мы любим тебя". Как отцу, ему было очень приятны такие слова, поэтому такие признания всегда оставляли мягкий след в маленьком сердце нациста. Справившись с этим делом, он изящно развернулся к двери, зачарованно вспоминая своих детей. Ну, лапочки же они. Независимости не просят, послушны и так милы. Ангелы, а не дети. Но и отцовское стремление познавать все и вся, лёгкая строгость и вспыльчивость им тоже передалось, как и клыки. Такие маленькие, будто у котят. Вздохнув, мужчина довольно покачал головой, улыбнувшись краем губ. Благо ФРГ и ГДР не спрашивают о матери, иначе бы старшему немцу нечего было бы им сказать в ответ. Прошлая любовница забеременела после их первого раза и, родив, не захотела оставлять свою свободу и нянчить собственных малюток. Она ушла, оставив молодого парня одного с плачущими младенцами. Но вспоминать ту гнусную девушку сейчас не хотелось. Лучше забыть навсегда и не страдать. Фашист забрел в кабинет и вся злость как будто бы развеялась. Увидев легкую улыбку немца тот приятно удивился. Неужели самый коварный диктатор так мило улыбается. Прокашлялся в кулачок сбивая легкий румянец и принял строгий вид. —Вы прямо светитесь -произнес в пол голоса. До мужчины дошло это только спустя пару секунд и он тяжело вздохнул "Ч-черт... — Простите, отошел от темы. Так вот, все расписано, посчитано и принесено в срок. Положил перед ним небольшую бумажную папочку и поправил очки, которые держались лишь на переносице —Спасибо. Прости, я выгляжу глупо. Такое хорошее настроение, что прям улыбка с лица сойти не может. — он улыбнулся чуть шире, приветливо глядя на друга. Удивительно, что могут сделать с настроением дети. Выкинув лишние мысли, мужчина присел за письменный стол, глянув ещё раз на фашиста. —Прости, я так груб иногда. И сегодня нагрубил тебе, а ведь раньше мы были лучшими друзьями. Я гадко поступаю, знаю. Извини, просто настроение утром паршивое было. Присаживайся, может, я помогу тебе с твоим сыном. - показав на кресло, стоящее напротив стола, немец расслабленно глянул на документ, пробежавшись глазами по написанному. После, подписав об ознакомлении с ним, Третий спрятал его в трубочку к другим бумагам. В голове пролетело множество флешбеков.. Детские забавы, строгость родителей Рейха, как они в юношестве полюбили одну и ту же девушку, но их дружба тогда была очень крепка, по этому ни один так и не решился с ней знакомиться, глупо наверное. Именно тогда, в один лунный вечер молодой итальянец иначе взглянул в глаза немца, именно в тот вечер он влюбился по уши. Так и по сей день скрывается. Глядя на своего, теперь уже, начальника парень поправил свое запутанное каре и тепло посмотрел в ответ. — Ты выглядишь счастливым, разве не здорово? Ситуация правда не самая лучшая, я это понимаю, весь на нервах. Не стоит извиняться, в твоем положении это простительно. Перевел взгляд на комнату его детей и опустил глаза. Он прекрасно знал всю историю и временами волновался за детей Рейха.. За своего же ему было стыдно. —Я уже не надеюсь выиграть эту войну... пробормотал мужчина, взглянув на секунду на дверь в детскую. —Ладно. Сейчас не будем о грустном. Лучше поговорим об Италии. Нельзя, чтобы он получил независимость. Пока у нас ещё ничего не потеряно и мы можем выиграть эту войну. Надо лишь, чтобы твой сын переместился в нашу сторону. Сам я с ним говорить не собираюсь, но, прошу тебя, поговорите наедине по душам. Вы же сын и отец. Вы не должны ссориться из-за всякой ерунды. — откинувшись на спинку своего удобного кресла, немец блаженно прикрыл глаза на секунду, а потом открыл их, вглядываясь в фашиста более цепким взглядом. О чувствах, что скрывал его лучший друг, ариец не догадывался, смахивая все смущения на стыд или другие эмоции, а неловкие движение на неуверенность. Фашистская Италия никогда не был уверен в чем-то. —Может, кофе или чай? Нам положено отдохнуть, а то или я, или ты просто свалимся с ног с этими документами. — неуверенно хмыкнул нацист, вставая с уже насиженного места.