Любовь короче чем война

Проснулся Фашистская Италия рано, как по щелчку в шесть утра. Старая привычка. В комнате было все еще темновато, оставалось зажечь пару свечей. Атмосфера за несколько мгновений стала обретать краски. Фашист как будто бы и забыл все проблемы, даже то, что они сейчас на кровавом поле боя, где идет игра не на жизнь, а на смерть. Разминая суставы мужчина потянулся, а после надел любимый китель. Тут Ита не на шутку испугался. В кармане не было одной вещицы, ни в одном из них. Самая дорогая и сокровенная вещь, которую он никому не мог показать и рассказать сейчас валяется где-то в стенах помещения. —Ох черт, только не это. — следующие минут пятнадцать ФИ собирал всю пыль и грязь ползая на коленках по полу. Вскоре на свет стала появляется ругань, а после и благим матом накрыло все что движется и не движется. Такая ценная вещь не должна попасть не в те руки! Болван. самый настоящий болван! Зачем тебе только в голову взбрело сделать этот кулон? Его трясло только от той мысли, что его найдет Рейх и. отвернется от него, дак еще и выставив на посмешище его чувства. Гомосексуальность это грех! Но как быть, если сердце уже все решило за тебя. Рейх же встал в семь утра, сладко потянувшись на кровати. Мягкие и ещё теплые простыни нежно ласкали оголенную кожу, а прохладный воздух комнаты делал невыносимо приятный контраст. Пролежав так минут десять, он встал с кровати и оделся, неприятно замечая небольшое возбуждение внизу живота. Фыркнув, он плюнул на это, зайдя в свой кабинет и заметив на столе тот самый кулон. Вспомнив о нём и то, что хотел его вернуть. Вздохнув, немец взял медальон и пошел к комнате Италии, осторожно постучавшись. —Открыто. — хоть время было совсем раннее, но большинство людей уже давно на ногах. Он мог ожидать кого угодно, ведь сейчас могли принести завтрак или вести какие то с новой кучкой бумажек, которые стоит проверить. Глубоко вздохнув он сел в кресло надевая свои перчатки из черной кожи, по этому не сразу узнал вошедшего. Услышав шаги и стук каблучков фашист медленно поднял слегка сонный взгляд на Дитриха. На мгновение он даже забыл про тот несчастный кулон. —Мой Фюрер, что-то случилось? — Ты.Это не твое, случайно? — он протянул кулон с невозмутимым видом, пытаясь не выдавать свое волнение. Он никогда не был против гомосексуализма, хоть иногда и выступал с опаской к таким людям, но против никогда не был. Пробовать, конечно, не пробовал. Вздохнув, он внимательно вглядывался в выражение лица ФИ, пытаясь предугадать его последующие действия. — Думаю, нам стоит обговорить то, что я увидел в нем, как думаешь? — это был риторический вопрос, имеющий только утвердительный ответ. По-другому никак. Фашиста же окинула паника и страх. Он забрал кулон трясущимися руками и прикрыл лицо усаживаясь на кровать, которая находилась рядом у стены. Как же он боялся говорить с Рейхом о этих чувствах, так же сильно как и хотел. Его ответа он боялся больше всего, но что делать. Назад дороги нет. Мужчина начал говорить слегка дрожащим голосом смотря в пол. Сердце бешено билось. Вроде каждому уже за тридцать, а Ита вел себя в этой ситуации как маленький мальчик. —Открывал значит. Теперь мне нечего скрывать. Рейх, послушай, я давно уже хотел поднять эту тему. слушай, это все так глупо, что я сам до конца не верю. Видимо ты и правда мне нравишься — дыхание было тяжелым, хоть на лице была натянута улыбка. То-ли для Рейха, то-ли для себя он старался скрыть это несчастное волнение. —Ита, перестань трястись Я не собираюсь избивать тебя за это, просто мне нужно немного. Подумать. Для меня это неожиданно и, как ты знаешь, нетрадиционно. Но я готов подумать. Ты же не против, если я.- мужчина подошёл ближе и, дотронувшись до щеки итальянца, осторожно поднял его голову и притронулся к губам. Ему хотелось посмотреть, что сможет почувствовать, если поцелует того, кто его любит, так тем более мужчину. Поцелуй он углублять не решился, а просто пробовал на вкус его губы. Внутри Ита как будто бы что-то взорвалось. Бабочки от такого накала событий начали рвать свои крылья. Он даже и подумать не мог о таком. Чужие губы, они были такие нежные и теплые, он просто потерял голову от этого столь краткого, а самое главное, желанного поцелуя. Дотронувшись до своих губ пальцем Ита перевел взгляд на Рейха. Слегка испуганный взгляд застыл на его лице, а щеки тут же загорелись красным румянцем. «А вдруг это очередная игра с моими чувствами, ведь у него было не мало девиц. Я не знаю. Я просто не знаю что делать.». Успокоить себя у него не получилось из-за чего во взгляде читалось волнение вперемешку со страхом. —Это теперь твое решение, и я не ограничиваю тебя во времени. Я приму любое твое решение — Все же на лице появилась теплая улыбка, а румянец все никак не решался уходить. " Любое решение «, ха! Трижды ха! Я сдохну от переживаний быстрее, чем он поговорит об этом со мной, если конечно же заговорит теперь. —Тогда завтра я скажу тебе свое решение.- Погладив Италию по голове, ероша его волосы, мужчина вышел из комнаты, не понимая, что чувствует к старому другу. Уже точно не дружеские отношения, раз бабочки в животе разлетались во все стороны, врезаясь в органы, сердце билось, как сумасшедшее. Значит, отношения у них развивались дальше. Любовники? Но ведь у них даже с"кса не было. Тогда кто? Возлюбленные? Возможно это ближе. Вздохнув, он прошел в свой кабинет, заметив уже новые документы. Быстрым шагом Ита подошел к двери и поспешил ее закрыть. Облокотился спиной о темное дерево и медленно съехал по нему на пол. «Это не сон. Это не сон» Все эмоции смешались и мужчина прикрыл рот рукой. То ли чрезмерная радость, то ли сильное волнение не давало прекратить течь слезам… В последний раз он плакал лишь в детстве, когда сильно повздорил с отцом и тот его выгнал на улицу, где еще юный итальянец провел целую августовскую ночь, хорошо хоть не простыл. Зато эта ночная прогулка запомнилась ему на всю жизнь. Он даже забыл о этой никчемной войне, продолжать которую уже не было смысла ведь все они прекрасно понимали, что всем скоро настанет конец. Собравшись с мыслями парень неспеша встал с пола и открыл дверь уборной. Ему следовало умыться и привести себя в порядок.