Молчание

      — Ну, вперёд, — удовлетворённо хмыкнул Луи, дожидаясь, когда Луар сядет в позу лотоса и будет готов к трансформации. — Постарайся не разочаровать меня.       Юноша только твёрдо кивает, сохраняя серьёзность и невозмутимость. У него не было стопроцентной уверенности в том, что всё получится, но он обещал самому себе, что будет стараться изо всех сил.       И закрывает глаза, отдаваясь потоку силы, капля за каплей стекающую в огромное спокойное озеро, куда следовало нырнуть, не сделав ни одно брызга.       Некоторые охотники говорят, что нужно стать дичью, которую выслеживаешь, чтобы поймать её. В ситуации Луара нужно было стать своим партнёром, чтобы почувствовать его нить и сплести её со своей. Так, чтобы из двух сплелась одна, не порвавшись и не спутавшись.       Лен молчит, тоже сосредоточен. Тоже пытается стать своим партнёром. Ловит каждый шорох вокруг, чувствует кожей любое дуновение ветра, и всё чувствует не своим телом. Луар поступает также, пусть и признаётся на мгновение, что более близкому к людям Лену слияние стоит меньших усилий.       Луи стоит рядом, и очень хорошо скрытое недовольство поначалу захлёстывает с головой, но потонуть в нём полностью Луар себе не позволяет. Прячет где-то в дальнем уголке собственного сознания, напоминая себе, что не нужно забывать о своей сущности.       Сложенные за спиной крылья почти не ощущаются, а вот острые длинные когти, за мгновение появившиеся словно у кота, ощущаются очень хорошо. Но сейчас Луар не человек, он не должен думать о том, что удобно, а что — нет. Сейчас он совсем другой, и то, что происходит в этот момент, он принимает как должное.       И перья за кистях рук кажутся более родными, как только две стороны одной печати стали плыть на одной волне и идти по одной тонкой нити. Вот она — связь. Всё, что ощущает один, ощущает и другой, и прервать это соединение будет равносильно тому, чтобы оторвать у человека часть себя.       Луар медленно открывает глаза, вдыхая волной грудью новый мир, приобрётший иные краски, иные звуки и иной запах. Это мир наполовину чужими глазами, и, о боги — он прекрасен.       — Неплохо, — Луар резко вздрагивает от резкого голоса Луи, отвлекается, а после вскрикивает, потому что резко исчезнувшие последствия слияния принесли острую и ноющую боль телу и в основном рукам. И стискивает зубы, чтобы не завыть от досады: он был так близко к полному единению! Луи только хмыкает на это, явно сдерживая смех, и, слава богу, не говорит о том, что над контролем стоит поработать отдельно. Луар и сам это понял.