***
Понедельник наступил с уже привычной дозой беспокойства. Что, если Малфой передумал? Что, если он вел себя так странно, потому что решил положить конец всему этому грязному делу? Что, если минет для него оказался слишком интимным действом? Гермиона не могла сосредоточиться на своей работе, несмотря на кучу рекомендаций и докладных, которые нужно было подготовить к концу дня. В ее голову плотно вплелись мысли о Малфое, не оставляя места для здравого смысла или практичности. Она сидела за своим столом, глядя в окно на дождливую улицу, дуя на свой слишком горячий капучино и задаваясь вопросом, будет ли ее когда-нибудь снова волновать политика. Ее мысли обратились к тонким, холодным пальцам, скользящим по ее животу, между ног… Мягкий стук в дверь заставил Гермиону подпрыгнуть на месте. Ее щеки вспыхнули. — А… эээ… кто там? — Это я, — возникла пауза. — Малфой. Пришел поговорить о постановлении. — Входи. Он зашел, неся пачку бумаг под мышкой. Прошелся глазами по комнате, замечая все: красный ворсистый коврик на полу, чтобы прикрыть уродливую бежевую плитку, репродукцию Ван Гога «Красные маки и ромашки» на стене, фото ее родителей на столе. Она вдруг поняла, что он впервые был в ее кабинете. — У нас есть одна, — лениво сказал Малфой, глядя на ее картину. — У кого есть что, Малфой? — раздраженно спросила она, чувствуя себя несправедливо озлобленной на него за то, что он так отвлекает от работы. — Одна из этих картин… Ван Гога. Дядя Рудольфус привез из Франции, когда был там в шестидесятых. Только та, что у нас, это просто маки, — он устроился в кресле напротив нее. — Тебе нравятся такого рода вещи? Искусство? — Ну… да. Я стараюсь посещать художественные музеи, когда у меня есть время. Она не знала, как реагировать на разговор с Малфоем. Они практически не разговаривали с тех пор, как начали свою интрижку. Он все еще смотрел на дешевый блестящий постер на стене, и Гермиона внезапно осознала, насколько разным было их происхождение. Она внутренне спорила, стоит ли тратить три фунта на репродукцию; а у него был подлинный Ван Гог, и он ничего особого об этом не думал. — Кроме того, Малфой, кто не любит искусство? — едко спросила она. — Я, — наконец он посмотрел на нее. — То есть не то чтобы мне это не нравится, я просто не понимаю. Полагаю, это выглядит красиво, но картины, скульптуры и тому подобное… такая красота никогда не находила отклика во мне. — Может, ты просто не разбираешься в эстетике, Малфой, — ответила она. — Нет, определенно, нет, — он, казалось, тщательно изучал ее лицо. — Просто… предпочитаю реальность, а не искусство. Они погрузились в неловкое молчание. — Ты выглядишь раздраженной, — наконец сказал Драко. — Я еще не пила кофе, — она широко зевнула. — Кофе? Как не по-британски, — он приподнял бровь. — Я пробовал кофе только раз в жизни, в Хогвартсе. На вкус как помои. С тех пор только «Английский завтрак». — Неудивительно, что тебе не понравилось. Домовые эльфы не смогли бы сварить приличный кофе, даже если бы от этого зависели их жизни. Если и есть что-то, что магглы делают лучше, так это приличный капучино. Ведьмы и волшебники просто кипятят перемолотые зерна, и в итоге получается эта смолистая отвратительная гадость, — Гермиона подтолкнула свой кофе к нему. — Попробуй. Он скептически посмотрел на бумажный стаканчик. — Боишься попробовать маггловский напиток? — усмехнулась она. — Нет, Грейнджер, я больше боюсь твоих микробов. — Я тебя умоляю, мы уже обменивались телесными жидкостями, Малфой. — Вот именно. Я знаю, где этот рот побывал. Он торжествующе ухмыльнулся в ответ на ее румянец. Мгновение спустя все же поднес стаканчик к губам и сделал большой глоток. — Чай лучше, — пробормотал он. — Может быть, ты так раздражена из-за того, что не трахалась как следует больше двух дней. Гермиона выразительно изогнула бровь. — Ты довольно много предполагаешь, — после паузы она едко добавила: — Так вот чего ты от меня ждешь? Драко понял, что она имела в виду, и сразу же пожалел о своих словах. Он ожидал от нее моногамии. Ее неявное предположение о том, что она может встречаться с другими мужчинами, что могла провести выходные, трахаясь с каким-нибудь другим волшебником в его отсутствие, вызвало в нем вспышку гнева. Что он не понимал, так это почему. Грейнджер ничего ему не должна, он не имел права сердиться, раз они были по сути врагами, которые периодически трахались, чтобы выпустить пар. И все же, и все же… он не мог избавиться от чувства отвращения и гнева при мысли о том, что ее наклонил и отымел какой-то неизвестный волшебник. Не мог избавиться от голоска в голове: Кто? Поттер? Один из Уизли? Другой аврор или обычный служащий? Однако Драко не собирался рисковать, говоря об этом вслух. Это означало бы немедленный конец всему. Или еще хуже — превратится во что-то ужасающе близкое к серьезным отношениям. Поэтому, хотя он знал, что это было трусливо, он сменил тему. — Я провел все выходные, считая минуты, пока не вернусь в Лондон. Ведьма выглядела удивленной, и он засмеялся. — Да ладно, Грейнджер. Как ты думаешь, что бы я предпочел делать в субботу вечером? Трахать девушку до бессознательного состояния или присутствовать на ужине из двенадцати блюд со стервозными подругами моей матери из Уилтшира? — он закатил глаза. — Не могу дождаться, чтобы трахнуть тебя. Встань. Наклонись над столом. Гермиона бросила на него укоризненный взгляд, но он выглядел совершенно серьезно. Через секунду она встала, пересекла комнату и нагнулась над массивным дубовым столом. Она положила обе руки на столешницу для поддержки. Поза была эротичной, грязной. Ее задница торчала, грудь почти вывалилась из блузки с V-образным вырезом. Малфой встал и подошел к ней. Хотя она не могла его видеть, девушка ощущала на себе его оценивающий взгляд. Она почувствовала, как его рука коснулась ее юбки-карандаша, и вздрогнула от потока холодного воздуха, когда он одним пальцем поднял подол. — Миленькие чулки. Ты надела их для меня? — спросил он. — Мне нравится. Настала мучительно долгая минута молчания, когда Гермиона не могла ни видеть, ни слышать его. Затем она услышала звук молнии его брюк и застыла, полная напряженного ожидания. Почувствовала его руку на спине, нежно поглаживающую, как будто успокаивая пугливое животное. Он скользнул одной рукой вверх и намотал на кулак ее длинный хвост, другой — крепко схватил ее за бедро, подготавливая к проникновению. — Передо мной сейчас шикарный вид, Грейнджер. Хочешь знать, что я вижу? — его голос был низким и хриплым. — Я вижу, как следующий министр магии, любимица всей волшебной Британии, склонилась над своим столом и практически умоляет о члене Малфоя. Я буду трахать тебя, глядя в окно, потому что прямо напротив кабинет Шеклболта. — Ты пытаешься оскорбить меня, Малфой? — спросила она, но его рука в ее волосах не позволяла ей повернуться, чтобы посмотреть на него. — Наоборот, — он дышал чаще и возбужденнее. — Я хотел, чтобы ты знала, каким могущественным ты меня сделала. Это очень… эротично с моей точки зрения. Грейнджер ответила только всхлипом, когда Малфой прижался к ней всей своей длиной, готовясь войти. Он одновременно дернул ее за волосы и бедра, притянув назад и полностью на себя. Она судорожно вздохнула, когда он наполнил ее. Затем он начал двигаться. Раскачивал ее взад и вперед, и ее перья, и ручки, и бумаги катались под ее грудью. Гермиона чувствовала себя так, словно ее тело было кораблем во время шторма; он двигал ею, играл с ней как хотел. И прекрасное, почти болезненное напряжение начало нарастать внутри. — Так у тебя был? — услышала она его прерывистый голос. Малфой продолжал грубо двигать ее вперед и назад с каждым настойчивым толчком. — Что? — девушка едва могла понять его вопрос. — Грейнджер, у тебя был еще кто-нибудь? На выходных? — он застонал. — Скажи мне. — Серьезно? Нет… — удалось ей сказать сквозь поверхностные вдохи. Услышав это, Драко ускорился. Одной рукой скользнул между ее ног и начал играть с мягким бугорком. Нежные кончики его пальцев массировали клитор, что резко контрастировало с неумолимо быстрым темпом и глубокой силой его члена. Она слышала, как он хрипит, вбиваясь еще яростнее. Ей потребовались секунды, чтобы достичь разрядки, извиваясь и раскачиваясь под ним, отправляя поток документов лететь со стола на пол. Ее пронзительный стон эхом разнесся по всему кабинету. Мгновение спустя Гермиона почувствовала, как его мускулы напряглись и задрожали, как все его тело налилось жаром, как его пальцы сомкнулись вокруг ее бедра и на ее шее, когда он потерял контроль. Малфой сделал последний глубокий толчок, зарычал и кончил в нее. Он не вышел из нее сразу. Грейнджер лежала очень неподвижно, пока он смягчался в ней. Его рука скользила по ее спине, по заднице, и, если бы обстоятельства были другими, она бы назвала это лаской. Она услышала, как он вздохнул, когда его член, наконец, выскользнул, слишком мягкий, чтобы оставаться в коконе ее тела. Внезапно Гермиона почувствовала себя опустошенной. Они оставались неподвижны и молчали в течение долгого времени, она лежала на столе, Драко все еще мягко прижимался к ней, его руки лениво гладили ее обнаженную кожу. Наконец он отступил. На этот раз он ничего не сказал, но наклонился, потянул ее трусики вверх, подтягивая их обратно к ее бедрам, и осторожно вернул их на место, а затем начал натягивать собственные брюки. — Ты слишком занята после работы для второго захода? — тихо спросил он. Грейнджер вздохнула и встала, глядя на разбросанные по комнате бумаги. — Пока не знаю. Надеюсь, нет. Малфой вытащил палочку и пробормотал заклинание, которое она не совсем уловила. Разбросанные бумаги поднялись с пола и аккуратно разложились на ее столе. — Спасибо, — сказала ведьма, разглаживая морщинки на юбке вспотевшими ладонями. Он улыбнулся ей в ответ, наблюдая, как она поправляет свой съехавший бюстгальтер. — Последнее, что мне нужно, это перекошенные сиськи, — пробормотала она, чувствуя себя неловко. Драко засмеялся и подошел к двери. — Я заскочу попозже. Не хотелось бы упустить возможность, — он послал ей томную ухмылку. — Работай усердно. А я позабочусь о том, чтобы ты была соответствующим образом вознаграждена.Глава 5. Кабинет Гермионы
30 октября 2020 г. в 13:16
Джинни вернулась домой от Гарри поздним вечером, не более чем через час после неловкого ухода Малфоя.
— Ты дома! Вот это да! Я думала, ты будешь на работе. Ммм, здесь приятно пахнет — чем-то хвойным, — Джинни нахмурилась, сбросив туфли. — Ты не на работе, потому что расстроена из-за Рона и его шлюшки?
Гермиона облегченно выдохнула. Джинни не подозревала, что до ее прихода в квартире был кто-то еще.
— Нет. Мне просто нужно было кое-что сделать, и я подумала, что заслужила хоть раз уйти пораньше, — Гермиона смотрела в окно, чтобы не встретиться взглядом с подругой.
— Хорошо. Ты и правда это заслужила! — Джинни внезапно указала на журнальный столик: — Ага! Посмотри на это!
Гермиона побледнела. На столике стояли два бокала: ее — со следами красной губной помады, и чистый — Малфоя. На дне обоих бокалов все еще были остатки рубиновой жидкости. Неужели она со вторника забыла помыть посуду?
— Ты вечно меня ругаешь за то, что я использую все чашки и никогда их не мою, Гермиона! Больше не жалуйся, ты и сама так делаешь, — Джинни ухмыльнулась. — Что ты там всегда говоришь? Используй одну чашку, а не целый шкаф. И посмотри на себя, оставила свои бокалы со вчерашнего вечера и с сегодняшнего!
Гермиона выдохнула от облегчения. Джинни, казалось, этого не заметила и болтала о своей квиддичной тренировке. Гермиона взяла бокалы и принялась тщательно их мыть.