— Послушай, Эва, — он наклонился к самому уху и нарочито тихо сказал, держа девушку в крепких тисках. Стадо мурашек промчалось по её нагому телу, она лишь набрала побольше воздуха и замерла. — Я не собираюсь с тобой возиться, как с маленькой девочкой, мне не доставляет это никакого удовольствия, ровно как и то, что ты до сих пор дышишь. Будь тихой и слушайся, шезму, у меня заканчиваются доводы для сохранения твоей поганой жизни.