— Девиация безвозвратно портит их, андроидов. Только глянь: стоит лишь единственной цифре в бесконечно-длинном коде измениться, и вся программа становится фикцией, бесполезным напоминанием о том, что они всего-то сломанные машины, которые не исполнили свое предназначение. И они самоуничтожаются: им нечего терять. Другое дело человек, который понимает, что стоит на кону. Поэтому я уверен, что ты меня не подведешь. Ты ведь такая умница, верно?

Дождь несет жизнь. Тяжелые капли, разбиваясь о широкие листья, желанной и долгожданной влагой орошают землю, поят реки и озера, смывают всю грязь земного шара, очищая ее не только от пыли, но и от всех грехов. Дождь убивает. Нещадно пронзает холодными и острыми пиками разгоряченную солнцем почву, уничтожая посевы, размывает дороги и загоняет людей в ловушки. Дождь скрывает плотными стенами ложь и заливает галлонами воды правду. И все, что происходит в сезон дождей, остается за стенами ливня.

Ванда другая. От и до «другая», и ее нельзя приписать ни к одному из тех типов неправильных и родных. Она просто не вписывается ни в один из мнимых канонов, а потому всем своим видом словно кричит: к черту правила.

— Просил удачи Лексеев сын — в персты его вплелась она. По серьгам девичьим камнями рассыпалась да в его ушах бесстыдно заблестела. Недолго ходить живым ему осталось, да только не в том счастье его. Жить он еще станет не раз и не здесь. Потом. Пока удачу свою рукою держит, все к Морене душа его — всех их, бесов окаянных — не отправится.

Когда-нибудь Ванда проснется и осознает, что жила иллюзией. Это магическое, нереальное, неисполнимое, желаемое «когда-нибудь» обязательно наступит. Неважно, сколько потребуется времени. Год или пара месяцев - значения не имеет. Она, несомненно, выберется из этого кошмара. Стоит всего лишь открыть глаза.